хроника мнений.

-С одной стороны, я очень хорошо знал эту девушку. Если же посмотреть с другой – я не знал её совсем.
Она любила фотографировать, ловить мимолетные кадры, смеяться над случайными прохожими и улыбаться. Всегда могла утешить, подобрать нужные слова, пересказать проблему так, что она казалась пустяком. Любой мог прийти к ней за советом и всегда мог его получить. Никто не знал её проблем, не видел слёз. Казалось, она счастлива. Это была редкой красоты девушка. Её даже нет смысла описывать, ибо портить словами эту красоту – кощунство.
Девушка-праздник. Не было такого дня, когда бы она не улыбалась.

Он пожал плечами и усмехнулся. Мальчик-мужчина с абсолютно седыми волосами, неестественно прямой осанкой, сжатыми в ниточку губами и красивыми чертами лица. Нельзя сказать, что он был каким-то особенным. Он был обыкновенным человеком, каких миллионы.

-Я даже не знаю, что о ней ещё рассказать. Внешность, улыбка, настроение всё это всегда было на виду. Казалось, я знаю о ней всё. Но в один день пришло понимание, что я её не знаю. Она недосягаема. Я не знаю ничего о ней. Кроме адреса, телефона и… пустых фактов. Она о себе почти ничего не рассказывала. Только когда слишком уж попросишь. Тогда ещё удавалось вырвать из её сознания пару-тройку ничего не проясняющих фраз. Она улыбалась и уводила разговор в сторону. Она умела выслушать. Никогда не упрекала, не обвиняла, не ставила в неудобное положение. Она могла бы стать чудесной женой для своего мужа. Она могла бы… Простите меня за тавтологию, просто я не могу по-другому сейчас выражать свои мысли.

Мальчик-мужчина опустил стеклянный взгляд себе под ноги.

-А знаете, - встрепенулся он, и, будто бы помолодел сразу лет на десять, - А знаете, у меня остались её снимки! То, что она фотографировала, эти чудесные пейзажи и лица! Нет, вы только посмотрите на это чудо!

Он вскочил со своего места, стал лихорадочно перебирать ворох бумаг на столе, ища нужную папку.

-Да где же она! – бормотал он почти неслышно, беспомощно водя безумным взглядом по комнате. – Я точно помню, что она где-то тут!

Потом как-то внезапно осел на стул, видно, поняв что-то.

-О Господи… Они же у них. Черт. Жалко-то как. Нет, не покажу я Вам её снимков. Их забрали какие-то большие начальники с её фотостудии. Черт, жалко-то как… - Он склонил голову и стал похож на воробья на ветке зимой.

-Расскажите, пожалуйста, ещё о ней. – Осторожно напомнила я о себе, понимая, что если сейчас его не вывести из этого оцепенения, это может перерасти во что-то гораздо более серьезное.

-Да, да, конечно, простите, я просто вспомнил её. Вы знаете, она другая. Она, будто родная. Даже чужим людям она старалась быть родной. Всё прощала. Исчезала неожиданно, по-английски, не прощаясь. Она всегда говорила, что нужно забывать прошлое, отпускать его, жить настоящим. Она слишком свободная, слишком сильная, чтобы быть слабой. Сильная. Железная. Всё могла перенести, удары судьбы, ссоры, обидные слова – всё.

Он помолчал, подумал, видимо, вспоминая её.

-Знаете, она была, словно, вечная. Я думал она – навсегда. Она из тех, кто молчат, когда причиняют боль. Из тех, кто уходят, не прощаясь. Она из сильных мира сего.
Она могла застрелить из плюшевого пистолета, оживить игрушечную куклу, она могла всё.
Знаете, я видел, как убивают эту милую девушку с ямочками на щеках. Все эти бесконечные просьбы, слёзы, которые она видела каждый день, она помогала всем. Она была центром нашей маленькой Вселенной. Я видел, как она от всего этого устала, как всё это убивало её, но ничего не мог сделать, она бы никогда не отказалась от того образа жизни, что себе выбрала. Никогда бы не бросила в беде своих, всегда ставила чужие проблемы превыше своих. Глупая, сейчас всё могло быть по-другому. Думаете, я не пытался с ней говорить? Не пытался объяснить, что так жить нельзя? Пытался, тысячи раз пытался, а она отмахивалась, смеялась и говорила, что никогда не бросит близких людей. Что её проблемы подождут, сначала поможет тем, кто дорог. Она пыталась осчастливить всех, но отдала при этом слишком много.

Он поднял на меня полный боли взгляд. И тут я поняла, что он жил с этой болью всю свою жизнь, всё это время, что был с ней знаком. Меня зазнобило.

-Знаете, я однажды заглянул ей в глаза. Случайно, не выгадывая для этого специального момента. Я ведь думал всегда, что она счастлива. Думал… За доли секунды я увидел в этом взгляде всё. Боль от нерёшенных проблем, те слёзы, которые она никому не показывала. Вы знаете, я понял всё. Понял чего стоили эти улыбки, которые всегда нас радовали, каких моральных сил требовала поддержка близких ей людей, я только тогда понял насколько она сильная… А потом она отвела взгляд.

Он помолчал, словно не решаясь что-то сказать.

-Вы знаете она просто жила для других. И ни минуты для себя. А потом, видимо, сломалась…

Он отвёл взгляд, и я поняла, что этот стойкий, сильный, всемогущий мужчина плачет. Я передернула плечами и выключила диктофон.
14.09.2010.