Думать о тебе...

И обязательно думать о тебе, чтоб калечило
Вдруг со временем иммунитет объявит войну мыслям...

***

я пишу тебе письма.
я люблю писать тебе письма.
они бесподобно горят ....(с)

***

знал бы ты, какая во мне без тебя мясорубка ...

***

Он забирает то, что я называла логикой. Он, в расстегнутой рубашке, лежит, закрыв глаза, и забирает, забирает мой контроль. У меня нет рук, у меня нет ног, у меня нет туловища, у меня нет головы…но у него нет сердца. ..

***

Стайка людей прошла по тропинке между оградками. Все они были одеты в черное. Они Расселись по машинам, по красивым дорогим машинам, и разъехались каждый по своим, безусловно более важным делам. Не прошло и получаса, как каждый из них уже не помнил о той, которую лишь Она будет помнить вечно. Помнить и любить...
--------------------------------------------------------------
Она сидела на скамье напротив свежей могилы. Смотрела на фото. Черно-белое фото, с которого Маша улыбалась. Сразу вспомнилось... Она вообще всегда улыбалась, поэтому казалось, что она не может вот так просто исчезнуть с этой планеты. Казалось, что вот она, сидит напротив и улыбается... Как раньше. Как всегда...
Она знала, что Он стоит за ее спиной, нерешительный... Пытаясь заставить себя положить руки ей на плечи. Она была совершенно права — через мгновение эти самые теплые руки уже согревали ее плечи. Она глубоко вдохнула и закрыла глаза, готовая услышать...
— Ну что... Поехали домой?
— Не хочу, — резко ответила Она.
— Но... Все уже уехали...
— Ну и что, — стараясь быть равнодушной ответила Она. — Им ведь плевать на нее. Всем. Всегда было плевать на нее.
— А тебе... — начал было Он.
— А мне нет! — перебила Она, не дослушав. — Я любила ее. И люблю...
— Тебе просто жаль ее, — уже начав раздражаться твердил он. — Как и всем. Жаль, ведь так?
— Да, жаль, — тихо отвечала Она.
— Но больше всего мне жаль ее потому, — холодно продолжала Она, — что в последний путь ее проводила группка ничтожных лицемеров, изображающих скорбь и выдавливающих фальшивые слезы!
— Перестань... — устало произнес он, желая только отделаться от этих разговоров. — Поехали, я прошу тебя, поехали, а?
Она вскочила со скамьи, сбросив его руки с плеч:
— Ты всегда пытаешься перевести тему, когда я говорю о НЕЙ! — воскликнула Она. — Почему ты пытаешься вести себя также, как ОНИ?! Зачем стараешься быть равнодушным ко всему?! Даже к смерти! Даже к НЕЙ...
Слезы потекли по ее щекам. она опустилась на холодную землю, еще не прогретую солнцем после прохладной майской ночи.
— Ты ведь любил ее...
Он вдруг кинулся к ней и, крепко сжав ее хрупкие плечи в крепких ладонях, пару раз встряхнул ее так, что Она не могла ничего сказать, только хватала губами воздух.
— Я никогда не любил ее, — процедил Он, — слышишь? Никто никогда не любил ее.
— Это неправда, — Она плакала и отрицательно качала головой, — это неправда...
— Это правда! — встав на ноги, Он вдруг перешел на крик. — Это Правда, правда!! Никто никогда не любил ее! Никто, никому она не была нужна, никому! Никто! Не любил!
— Прекрати! — заливалась слезами Она.
— Нет уж, выслушай, — продолжал Он кричать. — Никто и никогда не любил ее! Никто и никогда! Она делала для них столько хорошего, а они ее не любили!! Она всегда помогала людям, а они ее за это не любили! И ты! И ты тоже будешь такой же, слышишь?! Ты тоже умрешь также, и провожать тебя будут также!! Также, как ее! Без любви, без жалости! Без слез! Она умерла, а никто даже не заплакал! И я не буду, слышишь?! Я тоже не буду по ней плакать!!
Он замолчал и перевел дух.
Она подняла на него заплаканное лицо и все еще полные слез глаза.
— А когда я умру... ты заплачешь?...