Притчи

Не думаю, что в том духовно пал
Индеец, углядев в грязи – зерно…
Собрал, помыл, смолол и… сытым стал…
В злой нищете – сумей ценить «добро»!

Однажды к Господу явилась Тьма
И, жалуясь, сказала:
«Наверно, Свет сошёл с ума,
Стремясь, чтоб тьмы не стало!

Всё время притесняет тьму
И тем, мне жить мешает!
О, Господи, скажи ему
И… накажи, пусть знает!»

Когда ж от Господа упрёк
В свой адрес Свет услышал,
То, с удивлением, изрёк:
«Нет мне указа выше!

В твоих руках вся жизнь моя,
Воздай, что вдруг — обидел!
Но Тьму не мог обидеть я,
Коли её… не видел!»

Свой сон поведала подругам,
И знала, что за этот сон,
Журить и осуждать не будут.
В том нет вины, что снился он…

Чего не приключалось с нами,
Когда, порою, сладко спим.
Вот и она, за облаками,
Зашла в Небесный магазин.

С сознанием, что не предстала
Её душа, покинув плоть,
По магазину лишь гуляла,
Вдруг, за прилавком, Сам… Господь!

Приобрести — что пожелает --
Ей предложил Сам «продавец».
Такое в жизни раз бывает,
Всё пожелала, наконец --

«Здоровья, Счастья и Любви,
Успеха, много, много денег!»
«Ну что ж – сказал Господь – возьми!
Довольна ль будешь, в самом деле?»

Поставил перед ней товар.
А был товар тот – коробок.
«Прими, что пожелала, в дар.
Всё для тебя достать я смог!»

Не стало вдруг иллюзий сладких.
Была в смятении она.
Но прозвучала речь одна:

«На Небесах здесь, у прилавка,
И, знать об этом, ты должна --
Я раздаю, лишь... семена!»

Любил мужик во всём стараться,
Всё наживал трудом своим…
Вот, как-то, Бедность и Богатство,
Предстать сумели перед ним.

«Оставим мы тебя в покое,
Коль сможешь разрешить наш спор.
Решить не можем до сих пор:
Из нас двоих, кто краше боле?»

Вот так задача-незадача,
Нежданная, средь бела дня!
«Скажу, что -- Бедность, не иначе,
Уйдёт Богатство от меня --

Подумал наш мужик-трудяга –
А стану, лишь, Богатству льстить,
Замучает меня, беднягу,
Не сможет Бедность мне простить!»

Собрался с духом бедолага –
«Красивым, (не назвать иным),
Богатство, входит в дом, однако,
Красива Бедность… со спины!

Твоим уходом любоваться,
Готов я, весь остаток лет.
Красивое и ты, Богатство,
Хоть и спины красивой нет!»

Ходил довольным царь зверей
И всем напоминал,
На свете нет его сильней,
Чтоб помнил всяк и знал!

На древе сидя, соловей,
Сказал: «Хоть звери рады,
Однако, что царю важней,
Ведь есть иная правда!

Хвалиться этим часто стал,
Что равных нет, по силе,
А, кабы слабых защищал
Не ты, тебя б хвалили!»

Ответ на речи соловья,
Звучал-рычал такой:
«Одну лишь правду знаю я,
Не может быть другой!

В том никаких сомнений нет, —
Чего с царей возьмёшь?! —
Коль, правда неуютна мне,
Знать, правда эта — ложь!»

— Когда-то ты ушёл, монах,
В обитель, от всего мирского…
Презришь ли и отвергнешь страх,
Едва предстанешь перед Богом?

— Держать пред Господом ответ —
Не искренне сказать не смею —
Тут без обмана — страха нет…
Скрывать не стану, я… робею!

«О, Господи! Хочу, чтоб ты помог
(Хотя по жизни я неприхотлив,
Но, коли всё же надо мною Бог)
Благополучно переплыть пролив!» —

Промолвил человек и сел в челнок.
Но не проплыв и четверти пути,
Как от внезапной бури занемог,
(Где шторм — не спрятаться и не уйти!)

«О, Господи! Хочу я вновь просить!
Прости за то, что молвлю невпопад.
Мне одному челнок не вывести…
Ты помоги вернуться мне назад!»

Лишь развернул в обратный путь челнок,
Стеною волны преградили путь.
Так с вёслами он справиться не смог
И две руки его — легли на грудь…

«О, Господи! Последний раз прошу!
Твоё распятье на груди ношу.
Не поступил по воле ты моей,
Так поступай по воле же своей!»

Едва промолвил — небо стало светлым,
Утихла буря, дунул свежий ветер…

Кто свою волю подчиняет Божьей,
Тому Отец Небесный да поможет!

На королевской кухне, как-то,
Смеялся старый шут до слёз.
От мясника и до кухарки —
Витал интригою вопрос:

Кто же объектом смеха стал,
Всеми любимого, шута,
Что так, не закрывая рта,
Неугомонно хохотал?

Вот, наконец, шута вниманья
Обслуга кухни дождалась.
Едва умолкло гоготанье,
Уж веселиться собралась.

И старый шут, хоть извинялся,
Поведал всем, держась за стол —
Смешным, забавным оказался…
Король, взошедший на престол!

«Ох, нравишься ты мне, убогий!
Я чувствую в тебе души загадку,
Которой нет в моих придворных,
А между тем, как ты, на деньги падких!
Но сколько хочешь ты для блага —
Счастливым быть? Я много дать могу ведь». —

«Для счастья денег мне не надо.
Они нужны, чтобы о них не думать!»

Угостит ребёнка
Вкусным злая тётка…
Станет ли от ложки мёда
Сладкой бочка дёгтя?!(?)

«Ты рассмешил меня, друг мой!
Отныне — завтракай со мной!»
На шутку карлику-шуту
Король вдруг бросил фразу ту…

Ответил шут, прищурив глаз:
«Я завтракаю — через раз,
Необходимо для шута
Не забывать и вкус кнута!»

Повеселел монарх и тут:
«Где ж середина, старый плут?»
«Вот потому я и грущу,
Что каждый день её ищу!»

Про злато-середину шут
Не врёт — где пряник, там и кнут:
Что сладким будешь — вмиг проглотят,
Что горьким — будешь выплюнут!

«Человек, который не знает куда идёт,
лишён попутного ветра!»
Сенека

По улице ночной
Шёл нищий, не домой.
Куда? Не знал он сам,
Доверясь лишь глазам…

Его остановил
Со свитой грозный мэр.
С насмешкой мэр спросил:
«Куда идёте, сэр?»

Ответил нищий запинаясь:
«Я бы сказал, но я не знаю!»

Распорядился мэр,
Чтоб в яме посидел
И вспомнил до утра —
Куда тот шёл вчера!

А утром мэр спросил:
«Ну, так куда ты шёл,
Коль ноги волочил,
Когда меня нашёл?»

Нищий просто вздохнул и сказал:
«В яму шёл, но об этом не знал!»

«…И кто-то камень положил в его протянутую руку.»
М.Ю.Лермонтов, «Нищий»

История знакома…
«Шутник» жил не тужил,
Раз нищему слепому
Он камень положил.

И услыхал такое:
«Коль сердце мне отдал,
Утратив дорогое,
Бедней меня ты стал!

Быть Щедрости отрадно
Лишь с «барского плеча»…
Возьми ж скорей обратно,
Что отдал сгоряча!

Пока закрыта Дверца
И ты не у Крыльца —
Знай: каменное сердце —
Созданье не Творца!»

Не лёгкий путь свой выбрал старец.
Не по годам… Давно не молод…
Жара и Ветер, с ними Холод,
Пред старцем на пути предстали.

Но старца встреча не вспугнула.
Сказал: «Приветствую тебя!»
Так спор возник, как у ребят,
Кому красотка подмигнула…

Едва решили, тот же миг
Помчались старца догонать.
У самогО спросить-узнать,
Кого приветствовал старик?

«Привет свой подарил я ветру
И здравия желать хочу!
Про Холод и Жару — молчу!
Пускай завидуют привету!»

Жара вскипела:«Как ты мог
Меня вдруг обойти приветом?
Изжарю ведь тебя я летом!»
«Да полно! Был бы ветерок!»

И Холод неспроста надулся —
«Ты не шути со мной зимой!»
Лукаво старец улыбнулся —
«Лишь ветра б не было с тобой!»

«Я учился плавать так:
Первым делом снял башмак,
Сел на камушек сырой,
Посидел… и снял второй.»
В.Лифшиц «Как я научился плавать»

Спросил своих учеников
Учитель на уроке
(Ученикам, вопрос таков,
Вмиг показался лёгким): —

«Раз, три лягушки, на бревне,
Болтали у пруда,
Одна сказала: «Жарко мне!
И комары жужжат!»

Решила, коль близка вода,
Так искупаться в ней.
Вопрос: а, сколько лягушат,
Осталось на бревне?»

Вдруг хором, как из пушки —
«Остались — две лягушки!»

«Остаться двум — не суждено!
Их, земноводных, трое.
Враз и решение одно,
Могли принять такое.

А действия, всё нет и нет!
Вот вам и правильный ответ:
Коль три — болтали на бревне,
Все три — остались… в болтовне!»

Сей притче не нужна мораль.
Решать — не действовать!.. А жаль

Чисты на небе облака.
Не стало грозных туч.
Хоть сильно разлилась река,
Но в радость солнца луч.

Свой, двум монахам, час настал
Продолжить длинный путь.
(Застала их в пути гроза.
Пришлось передохнуть)

Ждала обитель за рекой.
Пусть поднялась вода,
Ещё, чуть-чуть, и дом родной,
Их примет, как всегда!

Вдруг за спиною женский крик.
И каждый оглянулся.
Кто, помоложе, в тот же миг,
В сторонку отвернулся!

А голос помощи просил,
Мол, слабый человек,
На противоположный брег,
Попасть, не хватит сил!

Но старший, средь двоих, монах,
Отнюдь, не оробел.
И женщину, он на руках,
Перенести сумел.

А дале шли своим путём.
Но по пути молчали.
Пред домом, стал и нипочём,
Путь длинный за плечами.

Вот-вот в обитель им войти,
Младой спросил: «Ответь,
А не нарушил по пути
Свой, данный ты, обет?

В запретах всех, быстрей дано,
До Истины добраться…
В них, строго, ведь, запрещено
Нам женщины касаться!»

«Что я в ответ сказать могу –
Пусть, перенёс, и что ж?
Оставил там, на берегу!
Закончим разговор...
Но ты, ту женщину несёшь,
Как видно, до сих пор!»