И ничего не изменить –
Нам никогда не встретить песен.
Из горькой чаши нам испить
Судьбы разлуки, сонной лести,
Но для меня не много чести
Судьбу в осколки превратить.

Разбиты мысли о графин.
Водой кровавой исступленье
Сквернит собой наряд графинь.
И в сердце возникает жженье.
Я разбиваю все решенья
О краски радужных витрин.

Да пусть хоть просто промолчат
Сердца, что холодом покрылись.
Слова безликие звучат
А мы не злы, мы лишь влюбились.
Хоть вы не сильно удивились,
Что воском плакала свеча.

О ненависти не кричат!
Вы разучились ее видеть.
Пусты слова в твоих речах,
Но не смогла тебя обидеть.
И кто – ну кто бы мог предвидеть…
А кто могли – те промолчат.

Не верю больше ни на грош,
Тоскую с дерзкою улыбкой.
И жду – когда же вновь придешь
Мой музыкант с волшебной скрипкой.
А счастье наше ох, как зыбко,
Зачем же ты его крадешь?

Расскажешь, в чем таится смысл,
И улыбнешься на прощанье.
Захочется сказать «Вернись!»,
Но не нарушить нам звучанье –
Оно предвестие прощанья,
Но слепо нам дарует жизнь.

Роскошны звуки скрипки той,
Что развела мостами судьбы.
Люблю тебя, мой дорогой…
Когда-нибудь меня погубит –
Я точно знаю, что так будет –
То, что осталось лишь мечтой.

Мы расстаемся.
Тебя это радует?
Треплется, рвется
И падает, падает
Кровь на беспечные
Строчки кричащие –
Все это вечное.
Вечно болящее.
Мы расстаемся –
И вздох облегчения.
Все оборвется.
И нет на спасение
Даже надежды –
Хрупкой и сахарной.
Будет, как прежде,
Жизнь моя бархатной,
Будут красивые
Сказки забытые…
Выживут сильные,
Ловкие, скрытные.
Падают в тихое
Ночи безмолвие
Слабые, с криками
Боли. Не более.
Молча сгорает
И льдом осыпается
Старая память…
А пульс просыпается.
Режет нас инеем
Боль. Перебьемся.
Выживут сильные.
Мы расстаемся.

Ненависть давит,
Жгутом перекручивая.
Сколько же желчи - в двадцать-то лет.
Я не исправлюсь -
Только отмучаюсь.
Корчиться буду. Ломаться - нет!

Сколько же злобы
Снегом нападало,
Только вот некому растопить.
Долгие годы
Ты душу обкрадывал -
Нищую легче будет сломить.

Сколько огня
Понапрасну потрачено.
Ты весь сгорел. А когда-то пылал!
Прочь от меня!
Все с лихвою отплачено.
Ты лишь один на долги наплевал.

Скопище лжи -
Как ожившие пчелы -
Густо облепит и воздуха нет.
Раны свежи.
Золотистым ликером
Льется по векам непролитый снег.

Ярость в тебе -
Так и крутит, ломает.
Тяжесть была непомерна во тьме.
Что ты хотел?
Смог бы ты не ударить?
Гнев удержал бы на кончиках стрел?

Сколько еще?
Разливаешь по рюмкам
Вязкую важность и с жадностью пьешь.
Так горячо
Догоревшим окуркам!
Так, что под пеплом расплавился нож!

Что же еще...
Все сменяются ночи и зимы,
Так же, как прежде, ты чувства хоронишь в снегах.
Ты обречен.
Все в тебе замерзает и стынет,
Стонет, ревет и тоскует о вешних лугах...

Ненависть. Мрак.
Почерневшие горечью плиты.
Стонущий ветер под тающим небом седым.
Все это так...
Все обиды сегодня забыты.
Миру ты нужен... ты нужен был просто живым.

Лев, Скорпион.
Так небрежно запали мне в душу,
Лучше б никто не смотрел и не верил глазам.
Был увлечен
И рассказ мой встревоженный слушал,
Взгляд опуская подумал: "Моя. Не отдам!"

Рак, Водолей.
Две стихии мои нераздельные.
Властные, чуждые страхов моих дождевых.
Нет, не жалей
Одиночество срока недельного -
С ними мне больно. Но как же мне больно без них!

Лев, Козерог.
Две пылающих силой стихии .
Ранит их жар и полости на шее видны.
Кто-то не смог -
А мы заново стали родными,
Но он не стал вхожим гостем в осенние сны.

Овен, Весы.
Утонченная страстная нежность,
Холод и гнев хитроумно сплетенных речей.
Были просты,
Искрометны, безумно-мятежны,
Грели ладони на лучиках лунных свечей.

В жизни они -
Все они не остались безликими.
Может упрямые, гордые, невыносимые,
И бунтари,
Обжигающе-страстные, тихие,
Но все они - все они бесконечно любимые!

Январь был пугающе бледен,
Снежинками стали дожди.
Я знала, что ты не приедешь,
Ты тихо шепнул «Подожди…».

Февраль улыбнулся морозом,
Я грозами падала в тьму.
И стая охотничьих борзых
Сошлась посмотреть на луну.

Был март. Были снежные бури.
В природе почти как в любви –
То радостно чувства бушуют,
То робкое счастье горит.

Апрель. Долгожданное солнце –
А с солнцем приехал и ты –
И реки прорвались эмоций,
И первые наши цветы…

Январь был заснежено-белым.
Я больше не падаю вниз,
Ведь ты написал школьным мелом:
Люблю тебя. В этом и смысл.

Никогда еще так далеко
Наши судьбы не расходились.
Ты же знаешь о тайнах клинков -
Все, за что мы до этого бились

Стало тайной седых островов,
Иорданских безмаковных башен,
И в пылающих душах костров
Гнев людей по-звериному страшен.

Никогда никому не клялись,
Ни на чем мы вовек не божились.
Не за клятвы те битвы велись,
О которых бы люди гордились.

В дождевых закромах и дворах
Проржавевшие старые ножны.
Гибнут воины на островах
И вздыхает гроза тревожно.

На заре не плескай по щекам
Соляные скупые дорожки,
Не для этого крепким рукам
Повелели хранить осторожность.

И в клокочущем мраке дорог
Когда волки протяжно воют,
В поединке потерь и тревог
Мы один на один с тобою.

Никогда еще так далеко
Не кидали соперников судьбы.
Гаснут чувства в сполохах клинков -
Нам от снега теплее будет.

И пылают во мраке глаза.
И захватывает, и ломает.
И пугает, и губит гроза.
И страдает, страдает, страдает...

Никогда не клялись ни о чем,
Всю любовь проливая в железо.
Ты в последнем бою обречен
Видеть правду на кончиках лезвий.

Никогда никого не любя,
Не отталкивая, не предавая,
Я уже не могу без тебя.
Как и ты. Ведь я чувствую. Знаю.

Разучилась тобой дышать.
Разучилась тебя ненавидеть.
Мне так хочется снова бежать,
Окунаясь в былые обиды.
И смеяться над их пустотой –
По сравнению с завтрашним утром.
Кто-то рядом безумно простой,
Но мне с ним бесконечно уютно!

Разучилась взлетать выше звезд
И тонуть в переливах заката.
Во мне столько непролитых слез!
Так ранимо желанное «завтра».
Научилась тебя отпускать
И не думать – за что так случилось.
Мне казалось, я буду страдать,
А я только слегка огорчилась.

Мне казалось, забуду, как жить,
А живу вот уже третьи сутки.
Приковала железная нить
Крепче цепи к пустующей будке.
Подыхаешь? Тогда уж молчи!
Не оскаливаясь. Не метаясь.
Догорела, как пламя свечи,
По кому-то бесцельно страдая.

Все взяла в свои руки судьба.
Повязала мне сердце косынкой.
Жизнь предстала на миг как игра –
Как ожившая в детстве картинка.
Разучилась я небом дышать
И тебя представлять своим небом.
Я надеялась вечно летать,
Но укрылась сухим уже снегом.

Разучилась тебя понимать.
Мне казалось, что будет больнее
Тебя видеть и переживать:
Что сказали? А ты? Ты поверил?
Разучилась огнем опалять
И хотела быть ласковой свечкой.
Разучилась тебе доверять,
Проводить в ожидании вечер…

Словно враз перестала скитаться,
Пересилив и отболев.
Я так долго хотела остаться,
Что не страшен твой яростный гнев!
Ни на что уже не надеюсь –
Разучилась тобой дышать.
Я всего только навсего верю
И хочу тебе столько сказать!
Если будет тебе интересно,
Если станет вдруг скучным вечер…
Я пылаю огнем – скажу честно,
Только пламя мое – это свечи.

Как жизнь? Все в порядке. Нейтральная зона.
По лицам стекает вода.
А я все слоняюсь - ночной беспризорник -
По улицам и городам.

Мой зимний день дрожал от снега,
Из тех, кто бросил, ты не первый,
Твой взгляд сейчас нежнее вербы,
Но слишком, слишком далеко.
И боль бросается на стены,
Кричит душа в объятьях плена,
Был разговор когда-то прерван
И похоронен средь веков.

Мир от заначки до заначки.
Мне не нужны твои подачки,
Ты слишком, слишком много значишь
И все так трудно объяснять.
И в объяснениях нет смысла.
И жизнь на вкус чрезмерно кисла,
И тонет взгляд в потоках виски,
И времени не удержать.

Как жизнь? Просто вечность сокрыта забором
От лживых и алчущих глаз.
Где те, что клеймили когда-то позором,
Чьи тени теперь хранят вас?

Твой зимний вкус как вечность ночи,
Никто из нас не был порочен
И вновь беснуется по строчкам
Угасший южный мой мотив.
Он правду знать уже не хочет -
Дом из обломков слишком прочен.
Два сердца в полночь обесточил,
О чувствах даже не спросив.

Как жизнь? Отвечаешь уже по привычке,
Что, кажется, все хорошо.
Но вот чудеса - не промокни все спички,
Он вряд ли к тебе подошел.

И, скажешь, со временем память стирает
Опаленный солнцем Восток.
Ну кто же опять у меня забирает
Горячей любви огонек?!

И в зимнем городе пустынно,
А в сердце льются, льются ливни
И под ногами плачет глина.
А души помнят острова.
И к взглядам небо прибавляем.
Луны дорожка сонно тает,
А кто-то слезы всё стирает,
Лишенный этой ночью сна.

Все было слишком уж красиво,
На все, увы, не хватит силы,
А я надеялась, просила -
Не будь больнее, чем зима!
А по холодным четким граням
Душа разбитая стекает.
Во что же ты со мной играешь,
Сокрыв в ладонях жар костра?

Все это просто несерьезно,
Уйти бывает слишком поздно,
И бьются роковые грозы
В предверье следующего дня.
А за спиной одни вопросы
И он уже меня не спросит,
И зимний лед меня подкосит.
А я все жду, все жду огня.

Как жизнь? Про себя задаешься вопросом -
Могла ли всего избежать?
Так хочется сказки! Так хочется просто
Лавину потерь переждать!

А завтра все снова. И в солнечном свете
О всем, что сейчас ты прожил
Не вспомнишь. И даже порой не заметишь
Простого вопроса: Как жизнь?

Как все.

Как все, …а мне не много чести
Носить столь редкостную маску?
Как все…я буду в белом свете
Читать вам радостные сказки?
Как все – я буду лицемерной,
Я буду взглядом провожать?
Мне будет ноша непомерной
Или сумею удержать?

Как все. В объятиях вечерних
Встречаться с полную луной.
И как у всех товарищ верный
В беде останется со мной.
И как у всех мне враг найдется,
Что станет лучшим из врагов.
Тот, за кого так сладко пьется
И знаешь звук его шагов…

Как все…я счастлива безмерно
Или угасла от тоски,
Мне, как и всем, все так же скверно
И некому сказать «прости»?
Как все…все утром любят кофе,
А я предпочитаю чай.
У всех проходит день неплохо,
Моих проблем – хоть отбавляй.

Как все меняюсь, это верно,
И обижаюсь – тоже да,
Но я по-своему безмерно
Люблю чужие города.
Но я по-своему беззлобно
Учусь давать отпор судьбе.
Как все…я может, не способна
Прощать, как ты прощаешь мне,

Но это только подтвержденье,
Что быть как все – не мой удел.
Я выживаю в пораженьях,
Ведь и победам есть предел.
Как все быть – хочется и можно –
Не получается, хоть плачь,
А не сказать, что так уж сложно
Осилить ворох неудач…

А просто быть людским потоком
Мне слишком уж большая честь.
И жизнь по-доброму жестока,
Снимая груз мой с тонких плеч.
И я смотрю – уже на судьбы
Людей столь разных – как во сне.
И понимаю – эти люди
Не будут никогда «как все».

Расплескались капли виски
Горсткой соли по щекам.
Слишком много, слишком близко
Воли, смелости рукам.

Полыхают как вулканы
Нервы, яростью багрясь.
В сахар крошишь ты стаканы,
Мутной крови не боясь.

Пелена смыкает веки,
Боль терзает и ревет.
В каждом, в каждом человеке
Стонет пламя, стынет лед!

Бьется бешеная жилка,
Учащенно пульс дрожит...
Искромсал судьбу в опилки
И бежит, бежит, бежит.

И все падает и бьется,
Неуемный и чудной,
Заразительно смеется
В изголовье у больной.

Истеричный смех ломает
Жесткость всех дежурных фраз.
В жизни каждого бывают
Пораженья. И не раз.

Но навстречу всем болезням
Захотелось хоть привстать.
Кто сказал, что так полезно
День и ночь страдать, страдать,

Задыхаясь от разлуки.
Тихо трепыхает пульс,
Виски льется мне на руки...
Я держусь. Держусь. Держусь.

Пусть осядет на сердце все то, что душе не забыть
и заснежится красное марево в зимнюю ночь.
когда боль отпускает безудержно хочется выть,
от покоя рассветов умчаться куда-нибудь прочь.

Пусть забудется все, что нам судьбы когда-то спасло,
у ночного костра в сотый раз перепишем финал.
не забудь, мой товарищ - тебе больше всех повезло,
это я расплатилась за грубый звериный оскал.

Нас окутает дождь, он последний наш вальс отыграл.
и дрожит темнота в ожиданьи безмолвного крика.
пусть не будут все те, кто проклятьями нас осыпал,
расставаться с людьми, по которым тоскуют и гибнут.

Пусть ты будешь забыт. Да и кто бы хотел вспоминать...
безмятежней рассвета уже вероятно не будет.
хладнокровно огонь будет жаркие строчки стирать
от того, кто тебя, может быть, никогда не забудет.

Вчера был целый мир в котомке,
А завтра боль умоет душу.
В слезах подобна я ребенку,
Мечты которого ты слушал.

Вчера пролилось солнце в окна,
Сегодня пал над миром сумрак.
Я бледно-желтой розой мокну
В ладонях призрачного Лувра.

Вчера мы – чайки в сером небе.
Сегодня ты как черный ворон
Когтями разрываешь негу,
Судьбы поправ беззвучный гомон.

Вчера был целый мир в ладонях.
Я пальцы резала о кромки
Пустых надежд, в которых тонут
Мечты наивного ребенка.

Серебрит мороз метели,
ветер завывает с крыш.
а в уютной колыбели
спит спокойным сном малыш.

безмятежен сон ребенка,
а с рассветом наш дружок
солнцу рассмеется звонко
и запустит в вас снежок.

среди снега замерцают
изумрудные глаза.
пальцы холод обжигает
а улыбка в пол-лица!

мне бы всю твою беспечность -
детский взгляд на взрослый мир.
рисовал ты человечков -
я рисунок сохранил.

а пройдут года, метели,
всюду вьюга и зима.
как давно не в колыбели
ты проводишь вечера.

но во все лицо как прежде
улыбаешься друзьям,
с той же искренней надеждой
мчишься к жизненным кострам.

как давно ты не ребенок -
взрослый взгляд на взрослый мир,
но мечту среди обломок
удержал и сохранил.

и мерцают изумруды
глаз твоих в любой мороз.
ты все также веришь в чудо -
не беда, что ты подрос!

серебрят морозы ели,
ветер завывает с крыш.
а в уютной колыбели
спит спокойно твой малыш.

а с рассветом улыбнется
сонно сделает шажок,
он сейчас как ты смеется,
радостно лепя снежок.

и все так же голос звонок,
дети - их пойди пойми...
вместе с ним ты как ребенок -
взрослый взгляд на детский мир.

Знаешь о них?...

знаешь какого цвета она
продажная жизнь окупает сполна
и в окнах плескается чья-то весна
и кислота из окна
знаешь какого вкуса она
когда погибает - ты видишь страна
когда напиваешься снова одна
а в жилах течет вода

а знаешь какого был цвета он
как жадно вещал на мосту
в дешевых цветочках за несколько крон
он воплощал весну
а знаешь каким он предстал на вкус
когда рисовал облака -
он дивную ниточку красных бус
согрел в побелевших руках

а знаешь какая сейчас она
когда запивает потери одна
и тот и другой для нее зима
в тусклом проеме двора
а знаешь как чувствует жизнь она
когда на ресницах блестит вина
когда не скрывает совсем луна
предательского пятна

а помнишь как бились его слова
в распахнутое окно
и горечь с которой он узнавал
фальшивость немого кино
и залп автоматов по правой руке
и шелковый мокрый холод
его теплоты не хватило на всех
он был тогда слишком молод

а помнишь о чем мечтала она
нефритовый ад осушая до дна
когда все неясней мелькали дома,
все четче - ее вина.
а знаешь о чем мечтала одна
кому предьявлять собиралась права
кем порван атласный манжет рукава
и кто все стоит у окна

а знаешь о чем не мечтает он
когда остывает аэродром
когда в темноте раздается стон
убитых былых вестей
а знаешь что чувствовать будет он
ведь он не сказал что в кого-то влюблен
но погружаясь в тягучий сон
он вспоминал о ней.

знаешь какого цвета она
продажная жизнь окупает сполна
и в окнах плескается чья-то весна
и кислота из окна
знаешь какого вкуса она
когда погибает - ты видишь страна
когда напиваешься снова одна
а в жилах течет вода

а знаешь какого был цвета он
как жадно вещал на мосту
в дешевых цветочках за несколько крон
он воплощал весну
а знаешь каким он предстал на вкус
когда рисовал облака -
он дивную ниточку красных бус
согрел в побелевших руках

а знаешь какая сейчас она
когда запивает потери одна
и тот и другой для нее зима
в тусклом проеме двора
а знаешь как чувствует жизнь она
когда на ресницах блестит вина
когда не скрывает совсем луна
предательского пятна

а помнишь как бились его слова
в распахнутое окно
и горечь с которой он узнавал
фальшивость немого кино
и залп автоматов по правой руке
и шелковый мокрый холод
его теплоты не хватило на всех
он был тогда слишком молод

а помнишь о чем мечтала она
нефритовый ад осушая до дна
когда все неясней мелькают дома,
все четче - ее вина.
а знаешь о чем мечтала одна
кому предьявлять собиралась права
кем порван атласный манжет рукава
и кто все стоит у окна

а знаешь о чем не мечтает он
когда остывает аэродром
когда в пустоте раздается стон
убитых былых вестей
а знаешь что чувствовать будет он
ведь он не сказал что в кого-то влюблен
но низвергаясь в тягучий сон
он вспоминает о ней.

Ты знал отчаяние? Расскажи!
Мне хоть бы знать, что я не одна!
Ведь дни молчания – как ножи…
Давай мы выпьем с тобой вина.
Расскажешь мне, что значит терпеть.
Расскажешь, слезы пролив с небес.
Когда ты хочешь везде успеть,
Не много будет в судьбе чудес.

Ты знал незнание? Расскажи!
Проблемы горькие как решал?
А слов не хватит – ты напиши,
Чтоб людям впредь никто не мешал!
Ты знал уныние? Расскажи!
Неловко, правда, просить, но ведь…
Кому-то слава украсит жизнь,
А нам все это за что терпеть?

Ты знал предательство? Расскажи!
«Врагов, бывало, в лицо знавал».
И как же с этим так дальше жить?
«А как и раньше, пусть и страдал…».
Ты знал бесчестие? «Много раз,
И столько же бывал без сил.
Не слишком радостен мой рассказ,
Но есть в нем искорка – я любил!».

Ты знал любовь? «И счастье знал!
Тонул, и выбраться не хотел.
И счастье наше никто не крал.
Я песен радостных немало спел…».
Так жизнь отчаяние, любовь, борьба?
«Так жизнь немыслима. Это дар!
Жизнь неизведанна, и судьба
Еще подарит немало кар.

Прими их данностью, не укоряй!
Вина не в ком-нибудь – только в нас.
Когда научишься, друг, терять,
Тогда продолжу я свой рассказ…
Учись молчанию и безысходности,
Учись терпению – пусть бродит кровь!
Учись отречься на миг от гордости,
Ведь в жизни главное – хранить любовь!».

Мы не пишем о расставаниях –
Нам они будоражат кровь.
Погружаясь в воспоминания,
Мы чего-то боимся вновь.
По страницам газетных вырезок
Проскользнуть устало. Забыть.
Вряд ли можем теперь мы выразить –
Больно было бы не любить.

Рассекают слова туманные
Камни острые – недосказанность.
Почему нас считают странными,
Почему так горька привязанность?
Мы не пишем о расстояниях –
Это может печально закончиться.
И белеют в ночи изваяния,
И в страданиях сердце корчится.

Будут разными песни летние
И блестеть будет плащ от инея…
Так проходят немые столетия,
Невесомость пронзая крыльями.
Так прощаются и стираются
Очертания дома уютного.
Так и строки в стихи слагаются,
Вдалеке от собрания людного.

Мы не пишем о многих изгнанниках
И плененных дробить путы времени.
Мы все те же межзвездные странники,
Со своими людскими потерями.
Ожидаем мы счастья искренне,
Обретаем в любви спасение
И в холодном дожде ищем истину,
Улыбаясь снегу весеннему.

Растопить на огне тонкий синий лед,
К очагу потянуться ладонями…
Жизнь такая – всегда свое берет,
И как вовремя это мы поняли.
Мы не пишем о боли потерянной –
От огня наша стужа сжигается
И в горячем пылающем времени
Наше светлое чувство рождается.

Сочинялись рассказы за столетья на вечность
Чтоб людьми не владела роковая беспечность.
Высекали огонь исполинские камни,
Узнавал человек – кто единый Наставник.

По глоткам дикий запад собирали в бутылках –
От него костерок разгорается пылко.
В океанах волнам доверяли удачу,
Ошибешься – в другой раз поступишь иначе.

Укрывались от ветра, но ветрам поклонялись,
Отгоняли волков, но отнюдь не боялись.
В сизых хлопьях тумана мы искали подмогу,
Чтоб не смел лицедей подобраться к порогу.

Тростниковые стебли провожали закаты,
На листочки от вербы пролился жженый сахар.
Пеленою холодной опускается бархат…
Уберут, понемногу, мореходные карты,

Зазвучат тихо песни о проверенной дружбе,
О подруге-невесте, о родной уже службе.
И напишет рассказы мудрый старец на вечность,
Чтоб людьми не владела роковая беспечность.

Поставит палатку на юге.
Забродит во фляге восток.
Затянет он песню, а люди
Присядут вокруг на песок.

Тесемки несметных сказаний
Развяжет пред ликом огня.
Он знает сто тысяч названий –
Священные в них письмена.

Он запад разделит на дольки –
И каждому радость взглянуть.
И будут все счастливы, только
Не сможет бродяга уснуть.

В душе всколыхнутся молитвы –
Хранит от недобрых он глаз –
И памяти желтые свитки
Поведают жизнь без прикрас.

Был северный тент ему кровом,
Терпенью учился во льдах.
Стал мир этот страннику домом –
Он жил там, на риск свой и страх.

Прожилками клевера путник
Слагал на коре письмена.
Ни разу не сделалось жутко,
Когда пропадала луна.

Он жизнь перекрасил в рассказы –
И людям послушать чуток –
И малый парнишка не сразу,
Но всеже усвоит урок.

Пройдя роковыми местами,
Он слышал шептания Богов.
И радовал душу цветами,
И там, где прилег – там и кров.

Он многое видел. И часто,
Приметив завистливый взгляд,
Устало, по-братски участно,
Он спросит «А будешь ли рад?».

Укрывшись прохладным рассветом,
Потушит он угли в костре.
Пролив водопады советов,
Забудется странник во сне.

И утром заботливо люди
Протянут котомку – пусть, впрок…
Он ставит палатку на юге
И бродит во фляге восток.

На части рвал живой огонь.
Темны страницы бытия,
Все под замками – их не тронь.
Есть беглецу всегда судья.

Кроило небо полотно,
Ища в созвездиях судьбу.
И только старый мудрый кот
Смиренно спал в своем углу.

Земля скользила из-под ног
И оставалось только ждать.
За что? Зачем? Чего не смог? –
Никто не хочет умирать.

Грозы скользил лиловый нож,
В путах тела переплелись,
От пустоты бросало в дрожь.
Кричали «Сон! Давай – проснись!».

Срывали молнии грехи,
Срывались в пропасть имена.
Мы часто были далеки
И жизнью были нам слова.

К утру стихает бесовство
И солнце умывает пот.
И все, что было – колдовство,
А вспомнить – снова дрожь берет.

Спокоен лишь тот мудрый кот –
Он повидал немало войн.
Он точно знает наперед:
Не сдался – не проигран бой!

И суеты стихает тень,
И люди на слова щедры.
В душе восходит новый день,
Пусть и подчас из пустоты.

Собираешься в путь, у порога стоишь,
И тех слов не забыть, что сейчас говоришь.
Я хотела тебя до двери проводить
И, сквозь боли туман, шепнуть «не уходи»…

Уезжаешь так далеко.
Дорога молча играется с ветром.
Ну, кому бы сказать, как сейчас нелегко,
Что уносит тебя поезд на край света.

Собираешься в путь, и тускнеет улыбка.
Почему, мой родной, стало счастье так зыбко?
Рассказать бы тебе про пустующий холод,
Но опять я молчу – мне покой твой так дорог.

Ты уехал уже. Опустели картины.
Прижимаю к груди кашемир палантина.
Прорезает звонок тишину ожиданья,
Вот такой нам урок – встречи и расстояния.

Уезжаешь, но я все - равно
Недалекому счастью посылаю улыбку.
И рисую жизни вином
Нашу общую жизнь. Пусть на разных открытках.

Эта песня для тебя, Виталь.

Раскрасим в рыже-бурый цвет
Подземные ходы,
Где в темноте за сотни лет
Проложены следы.

Где рассыпается металл
Послушнее песка.
Где что ни шаг – ловушки скал
И смерть у волоска.

Где погибают на камнях,
Сжимая кулаки.
Где забывают о друзьях
И помнят лишь грехи.

Где драгоценный самоцвет
Ты столько раз держал,
Но вот беда – за столько лет
Свободным так не стал.

Раскрасим факелами свод,
Прервавший солнца путь.
Свой срок здесь прожигает сброд,
Не смея отдохнуть.

Здесь время потеряло смысл
На долгие на годы.
И в голове одна лишь мысль –
«Любой ценой – свободу».

Раскрасим сны плененных в свет,
Пробившийся сквозь камни,
Поскольку вот уж много лет
Он остается главным.

Раскрасим в рыже-бурый цвет
Подземные ходы,
Где в темноте за сотни лет
Проложены следы.

Где рассыпается металл
Послушнее песка.
Где что ни шаг – ловушки скал
И смерть у волоска.

Где погибают на камнях,
Сжимая кулаки.
Где забывают о друзьях
И помнят лишь грехи.

Где драгоценный самоцвет
Ты столько раз держал,
Но вот беда – за столько лет
Свободным так не стал.

Раскрасим факелами свод,
Прервавший солнца путь.
Свой срок здесь прожигает сброд,
Не смея отдохнуть.

Здесь время потеряло смысл
На долгие на годы.
И в голове одна лишь мысль –
«Любой ценой – свободу».

Раскрасим сны плененных в свет,
Пробившийся сквозь камни,
Поскольку вот уж много лет
Он остается главным.

На осеннем снегу в тишине ледников
Рождена отчужденная горстка тепла.
Ревностно стерегут там хранители льдов
Упокоенный мир в позабытых телах.

Растекается мгла, как гранит, по мечте,
Отчуждения вой пронесется над гротом.
Сокровенная быль рождена в темноте
И стремится на свет, ожидая чего-то.

Опускается ночь на таинственный лес
И тропинки забытые много веков.
Не бывает, малыш, городов без чудес,
Рождено и тепло посреди ледников.

Пусть далек он – тот мир, для которого жил
И в костры побросали все книги времен.
Но останется то, что ты в сердце хранил,
То, что мог потерять, и во что был влюблен.

Разбита полностью. Но живу.
Твои наклонности будто жгут
Сухую кожу в тугой захват.
И как продолжить? Кто виноват?
Полоски краски на сером дне.
Да скинь ты маску! Откройся мне!
Ведь я живая, а ты ножом
Меня сбиваешь. Но хорошо,

Что незаметно пускает яд
Змея на слепках пустых наград.
Дарили счастье – вручили зло.
Мне сшили платье, тебе камзол
Для этой встречи пустых сердец.
Противна вечность. Любви конец.
Расстались люди под карнавал.
Тебя не будет, но ты не знал…

Не знал потери, не знал любви.
Сгорели двери. Иди! Смотри!
Разбилась стужа о тонкий лед.
Остынет ужин. Любовь уйдет.
Улыбка сникнет, на сердце соль.
Никто не крикнет – не их же боль.
Никто не скажет «мне жаль тебя».
Судьба накажет. Скользнет змея

По тонкой коже, как по стеклу.
Сверкает ножик, идет ко дну
Все наше счастье. Ты не молил
Прогнать ненастье. Но ты любил…
А я не знала – ты не предал.
Я не прощала, а ты спасал.
От вечной стужи мне сердце грел…
Остыл наш ужин. Ты не успел.

Я знаю многие моменты,
Я знаю, что не суждено
Нам быть с тобой. А ты – наивный –
Ты ждешь, что будет все красиво?
Ты думаешь, что жизнь – кино?

Я знаю многое о жизни,
Я знаю, как это – страдать.
Я не хочу твоих страданий,
Но вышло так, что расставаний
Тебе, увы, не избежать.

Я знаю – ты сейчас влюблен,
А я люблю того, кто рядом.
И ты – за сотни миль от нас –
Ну что ты сделаешь сейчас?
Прольешься разъяренным градом?

Холодной яростью клинка
На сердце роковое ляжешь?
Я не прошу меня простить,
Я даже не хочу просить
И мне неважно, что ты скажешь.

Не признавай скупой обиды,
Не нужно прошлого жалеть –
Еще ты встретишь лучших в мире.
Я тоже помню о кумире,
Но страсть должна уж догореть.

Не разбивай чужие судьбы,
Не становись такой, как я,
Не много, друг мой, в этом счастья.
Я гибну в этой грозной страсти,
Но мне не ты – мне Бог судья!

Я помню все свои слова –
Так подло. И тебя мне даже жалко –
Попался на крючок авантюристке.
А у меня вся жизнь на риске,
Послушай, люди все расскажут.

Я полюбила – ну зачем?
Мы были б счастливы с тобой!
Я полюбила бы – я многое умею.
Но жизнь тебе калечить я не смею,
Ты сильный и ты справишься с бедой.

Забудешь тот проклятый день,
Что осветил твой мир невзрачный –
Тот мир, в котором чуть ты не погиб.
Все это, друг мой, пеплом догорит.
Не вспоминай – все это больше ничего не значит.

Расстояний
Преодолеть так сложно мне.
И расставаний
Сплошной металл скользнул слезами по руке.
Ты слишком долго
Скрывал лицо под маской полной пустоты.
Зловеще волки
Клыки оскалят у нетронутой черты.

Да жуткий трепет
Скрывает истинное чувство от меня.
Из всех на свете
Любила только раз – и лишь тебя.
Прольются кровью
Огни пьянящего вина.
Пусть не любовью,
Я болью осушу до дна

Фужер стеклянный.
До крика жгучий едкий яд,
Прелестно пряный…
Моей ты смерти будешь рад?
А я рискую
Погибнуть за твою любовь.
Я не рисую…
Я просто пачкаю о кровь

Листы бумаги –
Немой пергамент стерпит все.
Скрестили шпаги.
Смертельно стали острие.
Вот так примерно
Я представляла этот взгляд –
Гранит и свечи.
Лишь шаг вперед, лишь шаг назад –

И счастье рядом.
И плавно в тело входит сталь.
Скрестили взгляды…
Поверь, любимый – мне не жаль.

Срываться с небес,
Разбиваться о скалы,
В щебенку дробить
Дорогие кораллы.
Срывать одержимо
Роскошные ткани.
Прямить все пружины
Своими руками.

Гореть без остатка
В костре лицемеров,
Хоть кажется гладким
Им черное дело.
Когтями свободу
Порвать на кусочки.
Кому-то в угоду
Расставлены точки.

Вдохнуть до предела
Отравленной тайны
И смелой остаться,
Читая посланье.
Уйти только гордо,
Не видеть позора.
Пролиться на город
Слезами узоров.

И тьмы разъяренной
Признать не желая,
Пусть и разоренной –
Но жить побеждая.
Всегда и достойно
Хранить свою веру.
И, как бы ни больно, –
Любовь не отвергнуть.

Бежать…
Или просто тонуть в безвоздушном пространстве,
Глотая божественных нитей причудливый ром.
Лежат
Побледневшие ставни чужого убранства.
И шагов не вернуть, проскользнувших на аэродром.

Играть
Столь пугающе-ложно, что сил нет подняться,
Когда полоснули по сердцу холодным огнем.
Решать…
Как же сложно в ошибках признаться,
Когда покидаешь неслышно родительский дом.

Допеть…
Не сложившись в куплеты, слова улетают,
По небу проносятся крылья ранимых надежд.
Гореть…
И в костре утомленно сгорают
Толики любви, и теряются в складках одежд.

Смотреть,
Как во мгле растекается краска,
Не сложившись в картину, и падает черным дождем.
Но ведь…
Где же ты, моя добрая сказка?
Мы мечты не теряем, мы их друг у друга крадем.

Дотла
Все что в прошлом сгорает бесцельно.
И снующие мысли сплетают отрывки из драм.
Зола
Оставляет полоски на теле,
Прикрывая несмело отметки незаживших ран.

Все ложь!
Как ты смотришь на это признанье
И нужно ли быть мудрецом, чтобы правду узнать?
Ты ждешь…
Ну за что это мне наказанье?
Чем дальше, тем более сложно ответы скрывать.

И ночь.
Только звездам не нужно ответов,
Они получили ответы на годы вперед.
Не прочь.
Я согласна жить в хижине ветхой,
Пусть только найдет меня тот, кто сумеет помочь!

Навек
Позабыть все былые обиды,
На сердце пролить безмятежный и ласковый свет.
Не век
Моросить будет дождик по плитам,
Когда-то, прощаясь, и он мне подарит привет!

Играть.
Все сложнее мне кажутся роли.
Так хочется скинуть все маски на сцене времен!
Решать…
И я больше не буду о боли.
Пусть прошлое с листьев стирает багряным огнем.