Боги играют в теннис- мячик туда - сюда:
Этому мы по вере, этот не без греха,
Этому мы , пожалуй, испоним процент молитв,
Этот умрет сегодня...- вот и окончен сет.

Если вне поля -аут, если проспал - брейкпойнт,
Тенис богов вне правил - им позволяет корт.
Жизни дробя на геймы, в чуствах лишь видя микст
Боги играют в теннис... люди играют в жизнь.

23.02.12. Т.Weenter

Дом. Дым. Сигаретный дым вьётся к высокому потолку, окутывая всё вокруг сизым облаком. Причудливо. Таинственно. Хочется остаться здесь навсегда и жить с тобой в этом странном старом доме в самом центре нашего душного города, где обитают духи, голоса, светящиеся фосфоресцирующие шары, кошки, собаки, тараканы – как вокруг, так и в головах у обитателей.
Этот дом – мой вишнёвый сад. Ты уезжаешь, ты продаёшь его чужим людям. ...
читать целиком »

Выдернули, раздавили, растоптали, пережевали конечности, мятой куклой бросили об асфальт.
Перезвоню!
Чтоб ты подавился своим «перезвоню». Чтобы эта гребаная телефонная трубка вросла в твой подбородок и каждый раз пищала «уа уа». Каждый раз, когда ты соврешь, и так громко, как это можно. «Уа уа».
Любовь – звук рвущейся ткани. Когда ты первый раз не можешь застегнуть пуговицы и когда он смотрит в другую сторону, и даже тогда, когда у тебя нет ничего, кроме кота и корвалола, – кто то рвет ткань и ты слышишь звук раздираемых нитей.
В браке она дохнет. Крепкий брак основывается на понимании, понимание на дружбе, а дружба – это могильный памятник тому, что было когда то. Это как будто монополия – судостроительный цех еще не твой, и ты с замиранием сердца кидаешь фишки. Раз два три – удалось. И вот ты уже крепкий промышленник, на твоих счетах полно денег, но момент игры потерян: фиолетовое поле перестало быть ценным. Ты не вожделеешь.
Счастливой? Забудь! Черт бы побрал всех этих плюшевых, обменивающихся открыточками, шепотом говорящих на лестницах, лица лишенных девочек и мальчиков. Черт бы побрал все эти спальные районы, семейные программы для молодоженов и трогательные орхидеи в капсулах. Черт бы побрал. Столкновение, несовпадение, недоуменное «Как же так могло быть?» и душная ночная подушка, вгрызаясь в которую ты подыхаешь от пыли и слез, подыхаешь изо дня в день, и карой тебе то, что ты попросту не сможешь сдохнуть.
Дневники? Нет. Это не такие дневники, в которых ты рисуешься: «Прочитай, я лучшая, особенно в третьем, почитай». Это то, что ты боишься сказать, и даже не потому, что ты хорошо воспитан, а потому что от произнесенной фразы тебе становится противно, противно от самого себя. Потому что ты слаб, ты теплая дождевая лужа, в которой так просто поковырять пальцем, в которую так просто плюнуть, плюнуть и пройти мимо или даже просто пройти. И ты прячешь.
А еще это утра. Утра по своей силе одинаковые – или ты мертв, или ты жив, но главное – чтобы он еще помнил эти семь цифр. Чашка кофе – «а вдруг это произойдет», праздный наряд – «а вдруг он увидит», и, конечно же, без шапки – «если вдруг какой то бес его дернет, пусть он запомнит, что у меня умопомрачительные волосы». Вечером, простуженная, давясь соплями, ты сядешь в продавленное кресло, напишешь « – 1» и в первый раз похоронишь «вдруг». Твоим стержнем будут оставшиеся триста шестьдесят четыре.

***

А еще… А еще это дело одного. Только у одного есть чувство потери. И что бы там ни говорили, этот один сильнее, потому что это у него выдрали, потому что это он был мир. Мир, в котором было все, кроме права рвать ткань.

Ты говоришь нам так нельзя. А разве можно от этого отказаться? Ты говоришь, что будущего у нас нет. Но разве не мы сами создаем свое будущее? Говоришь, что ты в восторге от моего тела. Что мог бы любить меня за мою доброту и нежность. Но при этом ты никогда не забываешь сказать, что, делая несколько шагов мне навстречу, ты можешь сделать один шаг от меня. Ты говоришь о себе, но не впускаешь меня в свой мир. А твой постоянный вопрос: «а я должен?», наводит меня на мысль: «а и действительно, нужно ли все это?». Ты говоришь, чтоб я забыла о тебе и нашла другого. Но станет ли тебе от этого легче? Говоришь, чтоб «не кошмарила» тебя смс-ками и звонками. Но, по-моему, это называется внимание.
С каждым разом понимаю тебя все лучше. Ты сам прекрасно знаешь, что у тебя необыкновенная внешность, нестандартное мышление, и что именно это всех привлекает. И ты умело всем этим пользуешься, играя на чувствах и эмоциях других, получая от этого огромное удовольствие. Ты говоришь, что я ничего о тебе не знаю. Это не так. Я знаю тебя, уже, достаточно хорошо. Так хорошо, что иногда становится страшно.
Что связывает тебя со мной? Ничего. Только взаимность. Так Ты говоришь. Ты не хочешь постоянства. Не хочешь, чтоб кто–то забрал твою свободу, вошел в твой мир. И дело не только в твоей работе и не в том, что у тебя просто нет времени на отношения, и даже не в том, что ты готов пожертвовать личными отношениями ради того, чтоб помочь как можно большему количеству людей или, как Ты говоришь, поставить какой-нибудь коллектив на ноги. Дело, прежде всего, в твоем элементарном нежелании. В том, что тебе хочется все новых ощущений, переживаний и эмоций. С разными людьми. Ты еще в поисках все новых и новых открытий. Духовных и человеческих. А когда ты уже будешь готов к постоянству, может быть уже поздно. Возможно, ты не будешь сожалеть об этом. А просто будешь вспоминать, что это было. А может и нет. Ведь ты сложный и сам себе противоречивый. Именно такой.
Как все будет? Неизвестно. Пусть будет пока так, как ты говоришь...