Судьба – лишь сон. Приснится же такое:
Как будто жил, стремился, побеждал,
Проигрывал, ломал и что-то строил
И был велик и безнадёжно мал.

Судьба – мираж. Казалось словно были:
Эмоции и мысли и мечты
И жизненных дорог лихие мили
И сочные трудов моих плоды.

Судьба – кино. Придуманные роли,
Сценарий, декорации и грим.
Есть темы скуки, радости и боли
И музыкой наполнен этот фильм.

Судьба – игра. В ней правил нет и судей.
И кто попало счёт ведёт очков.
На поле игровом мелькают люди
И скоротечна смена игроков.

Открыть себе себя трудней всего.
Должно быть легче пять отрыть Америк.
Мы видим дальше носа своего,
Мы видим океан и даже берег.

И отражают образ зеркала,
Показывая лишь цвета и форму,
Но нужен фантастический талант
И труд ума активный и упорный

Чтоб осознать себя же самого
Таким как есть сейчас на самом деле.
Лишь гений может быть с собой знаком –
С душой живущей в хрупком бренном теле.

Когда меня настигнет смерти миг
В пути таком тернистом и тяжёлом,
Стихов моих стремительный родник
Журчащим ручейком проникнет в школу

И слившись с бурной знания рекой
Впитается в какой-нибудь учебник.
Могучей и стремительной волной
Как злой и невоспитанный волшебник

Захватит силой детские мозги
И установит в них такой порядок:
Зубрить его чтоб утром у доски
Жалеть, что я при жизни не был краток.

Хрипя и ноя вдоль дорог
Тащился юный старичок.
А путь ни близок, ни далёк,
Рассчитан был по силе ног.
Но путник скис и вскоре слёг.
Таков судьбы его итог.
И не виновен страшный Рок.
Сам парень тело не сберёг.
Нытья губительный порок
Ему урезал жизни срок.

А мимо вдаль бежал мудрец –
Весёлый старенький юнец.
Далёк судьбы его конец.
Он сам и сеятель и жнец
И сам судьбы своей творец,
Своей же радости отец.
Храбрец, борец и молодец.

Шёл по жизни осторожно,
Тихо, робко, не спеша,
Только там где было можно,
Вымеряя каждый шаг.

Шёл как будто по канату
Или лезвию ножа.
Только там где было надо
Еле слышно чуть дышал.

Незаметно, аккуратно
Продвигался по пути.
Часто двигался обратно
Видя трудность впереди.

Не бежал, а плёлся к цели,
К свету яркому звезды…
Кто спешил, те не успели.
Он у финишной черты.

Разве мир такой жестокий?
Разве только боль кругом?
Что ж ты плачешь, недотрога?
Что ж ты грусть пустила в дом?

Бросил Ян? Найдёшь другого.
Шеф уволил? Не беда.
Потерпи ещё немного!
Не сдавайся никогда!

Дождь идёт, а ты не взяла
В этот раз с собой зонта.
Снова паспорт потеряла
И конечно не в ладах

Ты опять с отцом и с мамой
И с соседкой и с сестрой
И с подругой лучшей самой
И конечно же с собой.

Есть причины ныть и плакать,
Пить тэкилу и грустить,
Проклинать судьбу и слякоть,
Но ещё есть повод жить.

Зря стоишь ты над обрывом
И с надеждой смотришь вниз.
Улетать от всех красиво
Никогда не торопись!

Есть причины оставаться –
Ты умна и ты сильна
И тебе всего лишь двадцать.
Жизнь возможностей полна.

Ты сумеешь, ты достигнешь,
Если нужно, то сама.
Обернись! Вперёд! На финиш!
Веселей! И боли тьма

Испугается, отступит
И дела пойдут на лад.
Жизнь, она весёлых любит
И решительных девчат.

Ты рисуешь тихонько сердечки
То в блокноте, то в школьной тетрадке
И дрожат в предвкушении плечи
И свой взгляд направляешь украдкой
На открытое настежь окно.
За окном наступила давно
Долгожданная чудо – весна.
Не любовь, а предчувствие счастья
Разрывает сердечко на части.
Боль сомнений и детских тревог
Как котёнок скребётся в душе.
Твой герой, он ступил на порог.
Ты готова… к чему-то… уже.

Ночь легла со мною рядом
Под пушистый тёплый плед.
Повстречались наши взгляды
Подарив друг другу свет.

Огонёк моих фантазий,
Звёздный блеск её мечты
Слились в призрачном экстазе
Снов небесной красоты.

На холсте её иллюзий
Возникает дивный мир.
В ярких грёзах я искусен,
Потому то ей и мил.

Я владыка сновидений,
Добрых сказок режиссер.
Любит Ночь мои творенья,
Обожает с давних пор.

Обожаем мы друг друга.
Очень прочен наш союз.
И сплелись как косы туго
Наши судьбы в мире муз.

К http://www.my-works.org/mw/text/116001#note-463644

Спи, Кощей! Откуда здесь Ванюша?
Не грозит никто тебе мечом.
Он сейчас с женой твоей под душем,
С Василисой страстью увлечён.

Не грозят ни чем тебе медведи.
Спят они и волки тоже спят.
Ну, а если что, за всё ответят.
Ведь тебе сам леший словно брат

Не стоит налоговый инспектор
У дверей сокровищниц твоих.
А игла не в утке и на ветке,
Но надёжно спрятана от них.

К бабке Ёжке - крашенной старушке
Рано утром свататься пойдёшь.
К чёрту всех молоденьких подружек.
Ты надёжней бабы не найдёшь.

Разведёшься с юной вертихвосткой
И создашь нормальную семью.
Пусть старушка смотрится не броско
И знавала бабушку твою.

Но за то такая не изменит
Ни с каким блондинистым юнцом,
Но тебя полюбит и оценит
И быть может сделает отцом.

Или сразу прапрапрадедушкой
с документально подтверждёнными правами на опекунство
и управление имуществом несовершеннолетней кикиморы болотной.

Стало модно в бога верить
Не вникая в суть учений.
Приоткрылись храмов двери
Для красивых развлечений:

Для молитв и ритуалов
И изгнанья мнимых бесов,
Поклоненья пьедесталам,
Алтарям и занавескам.

А жрецы, как шоумены,
Позабыв о древних свитках,
Проповедуют со сцены,
Чтоб самим не быть в убытке,

Только то что хочет слышать
Их родная клиентура.
Лишь бы ярче и красивше,
Лишь бы сыпали купюры.

Популярна не духовность,
А массовка и обряды,
Показуха и готовность
Быть надёжным членом стада.

Всё может быть. Быть может всё.
Ведь у Судьбы сынок растёт –

Шальной проказник, мальчик Шанс,
Ребёнок – праздник. Он за нас.

Пусть Шансик мал и слаб пока,
Не идеал и не легка

Задача сладить с пацаном.
То он не кстати, то Облом –

Его братишка хулиган
Сопрёт все фишки и капкан

Поставит прямо на пути,
Нароет ямы – не пройти,

Но Шансик есть. Он юн, но крут.
Он где-то здесь, а может тут.

Его придётся поискать.
И пусть смеётся Шанса мать,

Над нашей жизнью и игрой
И над немыслимой порой

Забавной верой в чудеса,
Но маг умелый Шансик сам.

Когда б его не упустить,
Шанс он такой – всё может быть.

Но и с ним можно договорится только
на ограниченное число чудес.
Так что пользуясь его щедростью,
необходимо каждый раз советоваться с Умом.

Что-то в жизни не вяжется.
Видно спицы не те.
Много прожито, нажито.
Всё круги на воде.

Ну и пусть не отлажена
Эта жизнь как часы.
Много сделано важного.
Есть что класть не весы.

Много создано, кажется.
Всё не так и не то.
Планов жизненных саженцы
Прочно скованы льдом.

Что творю, разрушается,
Рассыпается в прах.
Но по старенькой матрице
Всё чиню впопыхах.

Что-то в жизни не клеится.
Нужен клей попрочней.
Жизнь совсем не безделица.
Быть придётся умней –

Что не клеится, степлером
И на скобы крепить.
Чтоб когда-нибудь вечером
В жизнь мечту воплотить.

Из стихов ушло тепло.
Чувства инеем покрыты.
Сердце снегом замело
И стучит оно сердито

С тихой грустью в унисон,
В ритме ночи и печали
Льются слёзы, слышен стон.
Душу словно бы порвали

На две части: «я» и «ты»
Перестали быть мы целым.
Раскололись все мечты.
Ничего не уцелело.

Больше нет единых нас.
Есть лишь двое незнакомцев.
Свет любви в душе погас.
Закатилось страсти солнце.

Но и эта боль пройдёт.
Я пойду своей дорогой,
А в душе растает лёд.
Испарятся понемногу

Все холодные стихи
Про измену и разлуку.
Мы простим себе грехи
И пожмём друг другу руки

И простимся навсегда
Ни о чём не сожалея.
Мы другим ответим «да»
И других собой согреем.

В предрассветный час Венера
Тонет в серых облаках.
Воет пёс в своём вольере
И охотится в мечтах.

Тонет лунная дорожка
В темноте бездонных луж.
Одиноко бродит кошка
По ветвям осенних груш.

Обрывает ветер листья
И швыряет на газон,
И мои ночные мысли
Выдувает сквозь балкон.

На балконе в полудрёме
Я стою и кофе пью.
Тело спит и разум в коме.
Баю баюшки баю.

Просыпаться неохота,
Но оделся и иду
На родимую работу
Сном любуясь на ходу.

Мимо пса и мимо кошки,
Мимо ветра и Луны,
Вдоль сияющей дорожки,
Вдаль от грёз и тишины.

Просыпаюсь на работе.
Погружаюсь с головой
В то что с жизнью происходит.
Или снится мне порой.

Ты моя наркота. Ты мой опиум.
От тебя не отвыкну ни как.
Влезла в душу мою как на подиум.
Я же, словно последний дурак,

Взглядом к ножке изящной привязанный
Рот разинув от страсти трясусь.
Наша связь штука взрывоопасная.
Мне уже всё равно. Ну и пусть

Ты не счастье моё, а беда моя,
Психотропный безумный дурман.
И хотя перспектива не радует,
Сам ступаю в раскрытый капкан.

За тобой закрою двери.
Уходи в ночную мглу!
Ты ведь больше мне не веришь.
Будто я всё время лгу.

Всё обиды и скандалы,
Крики, стоны, шум и гам.
Всё тебе чего-то мало.
Это просто стыд и срам.

Надоело мне возится,
Всё прощать и всё чинить.
Ты мне должен баксов тридцать,
Но чёрт с ними. Так и быть.

Забирай свои все вещи!
Разрываю я контракт.
Паразит ты вроде клеща,
А не тихий квартирант.

Я люблю. Любовь моя как море,
Но без дна и даже берегов.
Нет на этом свете лучшей доли
Чем слиянье наших двух основ.

Я люблю. Любовь моя как ветер,
Дикий и могучий ураган.
О тебе мечтал, тобою бредил
И теперь тобой без водки пьян.

Я люблю. Любовь моя как пламя.
Ярких чувств пылающий пожар.
Больше нет препятствий между нами.
Радость ты моя, судьбы прекрасный дар.

Я люблю. Любовь моя как скалы.
Ничего на свете выше нет.
Жизнь щедра. Она для счастья дала
Мне тебя, самсунговский планшет.

Собрал седовласый пророк учеников своих на высоком холме и торжественно им сообщил, что явился ему этой ночью ангел небесный в чистейшей, словно постиранной с применением самого дорогого отбеливателя, одежде. Появился внезапно он из ниоткуда, завис прямо в воздухе над четырнадцатидюймовым монитором LG и начал ему диктовать утерянное некогда священное знание древних.
Всю ночь до утра печатал пророк под диктовку, а когда рассвело, закончил небесный гость говорить и исчез так же резко, как появился. Проверил пророк правописание в word, запустил свой старенький матричный принтер и понёс незаслуженно забытое неблагодарными потомками, но только что возрожденное великое учение предков в формате А4 (шрифт Arial) людям.
И вот, в один ясный, морозный день, объявленный вскоре религиозным праздником, стоял пророк перед своими самыми верными последователями, передавая им мудрость великую, посвящая их в сокровенные таинства. И сила была в словах его и красота неописуемая (не зря тамадой девять лет проработал) и вера была в нем непоколебимая в каждое произнесённое слово. И роздал он всем присутствующим книги священной по три экземпляра, чтобы распространяли послание это небесное по всему необъятному шару земному и пообещал, еще на принтере отпечатать.

А в это же время на том свете высокий, стройный блондин в белой куртке, бывший при жизни шеф-поваром ресторана ещё в дореволюционной России, подошел к сидящей на скамейке в цветущем саду симпатичной, слегка полноватой молодой женщине в цветастом платье, облепленной украшениями, словно главная ёлка страны в России послереволюционной.
- Ну как, продиктовал ты внуку нашему кулинарную книгу? - спросила женщина.
- Да - ответил блондин: - «Всё я ему рассказал. Все двести двадцать рецептов»
- Вот молодец - обрадовалась она: - Не пропало поварское наше искусcтво, весь опыт наших с тобою жизней. Умерли наши тела, но придуманные нами когда-то блюда будут ещё многие годы готовится на кухнях наших потомков
- Надеюсь, что так и будет» - ответил мужчина: - Но не спoкойно что-то у меня на душе. Уж очень странно наш Кеша при встрече на меня посмотрел.
Как бы он не спутал какие-нибудь ингредиенты и не присоединился к нам раньше времени. Ты ведь не хуже меня помнишь чем чревата постоянная передозировка некоторых приправ.

А в это же самое время на высоком, покрытом толстым слоем снега холме, выступая перед группой изрядно подмороженных слушателей, пророк не перепутал ни одной, даже самой крохотной, мелочи и ученикам своим заповедал свято соблюдать дозировки, а самых злостных нарушителей поклялся отлучать от созданной им же церкви и объявлять всенародно еретиками.

Пуля дура. Пуле пофиг
Кто там свой, а кто чужой,
Жертва, правда, цель и подвиг,
Где злодей, а где герой.

Нет мозгов, а значит мыслей.
Всё равно куда лететь.
Ей плевать на наши жизни
И на совесть и на честь.

Пуля вылетит однажды
В свой единственный полёт.
Не принять решенье дважды.
Чьё-то сердце пулю ждёт.

Будет чья-то жизнь разбита.
В чей-то дом придёт беда.
Чьим-то горем будет сыта
Тварь по имени Вражда.

Майданутым всех стран и эпох посвящается

Не герой ты, а солдат неудачи.
По тебе родной дурдом горько плачет
Ты мечтал уничтожать за идею
Тех кто был и кто казался злодеем.
Хоть и суть её тебе непонятна,
Но звучала грандиозно и складно.
Ты готов был умереть ради цели.
Взял винтовку и стрелял в самом деле.
Эфемерны как туман все идеи
И от них никто не станет живее.
А патроны хоть глупы, но из стали.
Настоящие сердца разрывали.
Это была не игра понарошку.
Не чернила пролились на дорожку.
Кровь виновных и невинных смешалась.
Судьбы их полётом пули прервались.
Убивал ты, идиот, ради мира -
Это дикая, тупая сатира.
Для фанатиков прослыл ты героем.
Принеся родной стране боль и горе.
И в историю войдя геростратом
Знаменитым стал посмешищем ада.

Ты прячешься робко в тумане
И плачешь о жизни своей.
Тоска и в душе и в кармане
И вновь не досталось ролей
Таких как хотелось, престижных.
За это на всех ты обижен
И тихо рыдаешь во тьме.

Стоишь за углом и жалеешь
Несчастную жертву – себя.
В жестокость людскую ты веришь
И нервы себе теребя
Всё шепчешь слова утешенья
По поводу планов крушенья
И к цели своей не идёшь.

Стоишь и не движешься с места.
Унижен, разбит, оскорблён.
Ревёшь и мечтаешь о мести
И ждёшь наступленья времён
Когда кто-то добрый и мудрый
Однажды безоблачным утром
Заметит твой яркий талант.

Обнажённые души взлетают
И парят в небесах высоко
И скитаются в поисках рая –
Цитадели знакомых богов,

Суетятся и ищут усердно
Ту прекрасную чудо-страну,
Что обещана праведным смертным
И подобно сухому вину

Опьяняет и дарит свободу
От страданий, вины и забот.
Но в лазурной дали небосвода
Никогда и никто не найдёт

Ту державу добра и блаженства
И обещанных кем-то богов.
Тех кому поклоняются с детства,
Чтобы каждый был к встрече готов.

Обнажённые души напрасно
Ищут рай за орбитами звёзд.
В их холодном сияньи бесстрастном
Нет ответа на этот вопрос.

- Где же Бога святая обитель?
Если рай не в глубинах небес,
Как же быть, как добраться, как выйти,
Где поставить тяжёлый свой крест,

Тот который носили с рожденья
И пора бы с натруженных плеч
Снять исполнив своё назначенье
И на райское ложе прилечь?

Но в бескрайних просторах вселенной
Ни следа от эдемских садов.
Всё вокруг преходяще и тленно.
Всё вокруг лишь сплетение снов.

Бесполезны пути и скитанья
По красивым астральным мирам.
Но однажды придёт осознанье
(Или каждый придёт к нему сам)

Что священное Божее царство
Мы все носим всё время с собой.
Наше счастье и наше богатство
Вечно в душах сияет звездой.

Словно в сети ты влип в эту жизнь.
Ты попался, но сразу не понял.
Что ж, парнишка, крепись и держись!
Всё же в браке не то что на зоне.

Этот дом не похож на тюрьму,
Да и спальня уютней чем карцер
И не нужно пахать самому,
По общагам не нужно скитаться.

Пусть жена далеко не юна,
Но за то и умна и богата
И в тебя, дурака, влюблена
И тебе, неудачнику, рада.

Только зря ты мечтал, идиот,
Жизнь прожить без забот, на халяву.
Этот номер ни как не пройдёт.
У хозяйки и сила и право.

Не подумав ты продал себя
Расписавшись на брачном контракте.
Так как ты только лохи тупят.
Эта баба за так не заплатит.

Влюблена, но холодный расчет
У неё как вторая натура,
Вместо крови по венам течёт.
Ей понравилась рожа, фигура,

Мышц рельеф, цвет кудрявых волос.
Захотелось такую игрушку.
Но она не девчонка, а босс.
Раз нужна ей красивая тушка,

Так возьмёт всю её целиком
И уже не отпустит на волю.
Ты попался и будешь рабом.
Привыкай, охламон, к этой роли!

Мы с Ириской не знакомы.
Не знакомы мы почти.
Но в её уютном доме
Допоздна я загостил.

Разошлись её подруги.
Разбежались кто куда.
Но вдвоём нам не до скуки.
Нам совсем не скучно… Да!

Мы с Ирисочкой на кухне.
Наши рядышком тела.
Утомились. Вот-вот рухнем
Прямо здесь же у стола.

Мы довольны, но устали.
Пот течёт уже ручьем.
Влюблены ли? Нет. Едва ли.
Но неплохо нам вдвоём…

Удалось помыть посуду,
Оттереть от грязи пол,
Подмести огрызков груду
Завалившихся под стол.

Убежали все девчата.
Кто-то должен был помочь.
Нет подружек? И не надо.
Но работы на всю ночь.

Плачет сердце. На бумагу
Льётся строчек – слёз поток.
Мысли – дикая ватага.
Чувства – спутанный клубок.
У несчастного поэта
Кто-то душу уволок.

И теперь сидит и плачет
Разобиженный поэт.
Умирает, не иначе,
Рифмоплёт во цвете лет.
Потому что от любимой
Третий час ответа нет.

Признавался так и этак:
И стихами и цветком.
Подарил ей шесть конфеток,
Шоколадку с пирожком.
А она пообещала,
Что подумает потом.

Ждёт поэт. Поэт страдает.
Ветер страсти в голове
Листья – строчки обрывает
И ревёт как дикий зверь
И швыряет на тетрадку
Боль несчастий, боль потерь.

Ни ответа, ни привета,
От любимой, ничего.
И шуршит перо поэта
И не ведает того,
Что уже через неделю,
Новым образом влеком,

Будет так же он томиться,
Будет плакать и страдать,
Мучить рифмами страницу,
Пачкать чувствами тетрадь,
Но уже другой красотке
Все творенья посвящать.

Эдуард:
"Ну давай на пробу, первый пилотный заказ: между Эдуардом и Натальей начались охлаждаться чувства, все вроде есть и квартиру купили и мебель новую взяли, у нее на работе (бухгалтер в музыкальной школе), у него в бизнесе все вроде тоже хорошо. Ну вот что то перед ними встало с ее стороны какая то порой напорственность с самомнением , а с его невнимание из за нехватки времени - бизнес.
Ну вот примерная картина, может попытаешся, а вдруг пойдет.

Что-то ты, Наталья, мне совсем не рада.
Раздражённо смотришь ты в мои глаза.
Я пришёл с работы. Будь она неладна.
Задержался малость – лишь на два часа.
Помолчи минуту! Упрекать не надо.
Знаю я что хочешь ты сейчас сказать.

Отнимает бизнес у меня всё время.
Сил не остаётся чтоб с тобой побыть.
Жизнь идёт по плану, по обычной схеме.
Да и не умею по-другому жить.
Деловые люди – мы такое племя:
Нас связала с делом золотая нить.

Подожди, Наталья! Будет день свободный.
Мы его с тобою сможем провести.
Я готов всё сделать, что тебе угодно
И куда угодно в этот день пойти.
Или если будет он совсем «не лётный»,
Будем дома вместе чистоту блюсти.

Ты прости, родная, если чем обидел
И тебя вниманьем, в общем, обделил.
Я несовершенен. Я не небожитель.
Но для нас стараюсь из последних сил,
Чтоб всё в нашей жизни было в лучшем виде,
Чтобы в нашем доме был покой и мир.

Жизнь – вопросов длинный список.
Жизнь – короткий ручеёк.
Вроде был к ответам близок,
Но не сдал экзамен в срок.

Вся судьба – лишь пара строчек
Между двух нелепых дат.
А за ними жирный прочерк
Так похожий на канат.

Наш удел мелькнуть и сгинуть
Растворившись в бездне лет.
Снова тело будет глиной.
На Земле бессмертных нет.

Но всё это не причины
Обижаться и стонать.
Все мы эту жизнь покинем.
Никому не избежать

Расставанья и забвенья
И ухода в мир иной.
Значит каждое мгновенье
Нужно быть самим собой

И вдыхая полной грудью,
Наслаждаться тем что есть.
И пусть будет, то что будет.
А пока мы всё же здесь,

Есть возможность веселиться
И по поводу и без.
В этом мире – на границе
Тихой вечности небес.

Если вдруг мне придётся уйти,
Не печалься, мой преданный друг.
Не пытайся по жизни нести
Тяжкий груз неизбежных разлук –

Не горюй, не страдай, не жалей!
Вспоминай обо мне иногда!
Только рюмку до края налей
И за наши с тобою года,

За всё то что пришлось пережить
Нам с тобой на нелёгком пути,
За открытия и миражи
Просто выпей и дальше иди!

Если я вдруг внезапно умру,
Помаши на прощанье рукой
И продолжи спокойно свой труд,
Словно мы не расстались с тобой.

Ни к чему по ушедшим печаль.
Мы когда-нибудь встретимся вновь.
Расставаться конечно же жаль.
Но остынет горячая кровь

И уйдёт неизбежно душа,
Только чтобы вернуться опять.
И не надо ей в этом мешать –
Горевать и жалеть и страдать.

Дикий лес дремучий:
Листики да ветки
И стволы могучи,
А тропинки редки.

И полян немного
И цветов не слишком.
В хижине – берлоге
Здесь живёт мальчишка.

Сирота отшельник
Выросший на воле –
В этой тихой тени,
Вдалеке от боли

Встреч и расставаний,
Зависти и злости
И ненужных знаний
Ставших в горле костью,

Вдалеке от яда
Страхов и амбиций,
От людского стада,
Гордой дикой птицей

В гнёздышке – землянке
Хрупкой и холодной.
Он живёт не ярко
И совсем не модно,
Нищий и голодный,
Но зато свободно.

В никуда уходят годы,
Убегают в дикой спешке.
Не желают задержаться
И чуть-чуть передохнуть.
Под бескрайним неба сводом
Жизнь – короткая пробежка.
Никому увы остаться
Не дано. Конечен путь.

Коротки тропинки судеб.
В суете бетонных джунглей
Их мгновенно пробегают
Насладится не успев,
Не успев понять всей сути.
Были люди. Стали угли.
Наших лет коротких стая
Улетает не допев

Песню радости и счастья.
Ту, что слушать не хотели
В суету тоскливых будней
Погрузившись с головой.
И уже не в нашей власти
Сделать то, что не посмели,
То что страшно, но не трудно –
В этой жизни быть собой.