Ты сейчас один. В темноте.
И когда уже никто не поможет
Неудачей хлестнут по соленой воде
И она зашипит, заискрится на коже.

Будет сумрачный вой, распаляющий нервы.
Так бывает порой безрассудно жестоко –
Это я про часы, когда лезешь на стены,
Это я про те дни, когда так одиноко.

Это я про людей, ну и, в частности, судьбы,
Это я про мой страх расколоться на части,
Это я про тот мрак, в каком маются люди,
Это я про напор обжигающей власти!

Чувства снегом горят и стекают по сердцу.
Наше хрупкое счастье, казалось, по швам
Разойдется. И силы не будет согреться,
Но протянешь ты руки к святым образам

И забудется снег, и покатится с кожи
С каждым новым ударом горящего сердца.
Мы такие одни – до нелепости схожи,
Мы в февральской ночи рассыпаемся перцем.

Это я про мечты, я про темных и светлых,
Это я про страданья, порой непонятные.
Это я про хвосты, что рисуют кометам,
Это я про романтиков, грязью запятнанных!

Это я просто так, просто чтоб улыбнулся
Самый верный и преданный ласковый друг!
Хочешь, жизнь будет сном? Сам-то хочешь проснуться
И ножом разрубить сей нелепости круг?!

А бывает ведь так, что такое приснится,
Что врагам ты и то не предскажешь вовек!
Ну подумай – ведь может такое случиться,
Что во сне умирает родной человек.

А бывает, не раз кто-то нам повторяет
Так угодно услужливо грязные сны.
А бывает, друзья – те, кому доверяем –
Ни с того ни с сего агрессивны и злы.

Вот такие вот сны пусть останутся снами,
Хоть и кажется, что порой жизнь пострашнее.
Это я вот о чем – часто снится цунами
И, когда просыпаюсь, я о снах не жалею!

Это я про горчицу вчерашних событий,
Это я про соленые слезы свободы,
Это об изумлении бредовых открытий –
Это просто прививка на годы, на годы!

Это я про весну оживающей жизни,
Это я про надежду – надеяться можно!
Это я про людей – мы чуть-чуть, но капризны.
Ты будь счастлив, что жив. Хоть живется и сложно.

За что я тебя презираю –
За то, что ты любишь других?
И глаз твоих пена морская
Потопит мои корабли.

Улыбками солнечный зайчик
Гоняем мы по потолку
И взгляды чуть робкие прячем.
А чтобы не быть на слуху

Идем всегда поодиночке –
Шагов ты на пять отстаешь.
И знаю, что ты не захочешь
На солнце сменить этот дождь.

Ведь в нем мы настолько живые,
Что всех раздражают подчас
Нелепые фразы смешные
И ясные искорки глаз.

А ты мне тепло улыбнешься
И в чем-то тотчас упрекнешь.
Я думаю ты зазнаешься,
А ты моей ярости ждешь.

Ждешь так, как с рассветом ждут солнца,
И ждать можешь так только ты.
Мы знаем значенье эмоций,
Которые прочим пусты.

За что я тебя полюбила
В тот день, по-дождливому скверный?
Я солнечный свет ощутила
В тебе, мой несносный соперник!

Я смотрела. Просто смотрела.
Ни любила, ни верила. Нет!
Я, наверное, просто хотела
На стекле набросать твой портрет.

Ты в ответ мне смотрел через залу,
Где полтысячи разных имен,
Ведь на станциях автовокзала
Кто забыт, ну а кто-то влюблен.

Я смотрела. А рядом волнуются люди,
Возмущенно дыша, говорят меж собой.
Отвернулась – понравился розовый пудель.
Вновь смотрю – ты уже повернулся спиной.

Вроде нет ничего – так, неверие взглядов,
А чего-то уже не хватает в толпе.
Через хлопок и шелк разномастных нарядов
Я беззвучную мысль посылаю тебе.

Обернулся. И кажется, что с облегченьем
Ты вздохнул. И я снова рисую портрет.
Ну и что бы имело такое значенье,
Как сейчас этот скомканный, мятый билет!

Время быстро летит. Нам пора расходиться,
Ведь у каждого жизни и тревоги свои.
Я последний штришок навожу на ресницы…
Если встретишь меня – не забудь. Посмотри.

Я обязана тебе улыбкой
И, еще больше – солнечным светом.
Ты, конечно же, моя ошибка,
Но я стала чуть свободнее ветра.

Я обязана тебе жизнью
И, возможно, что смертью тоже.
Пропускает лунная призма
Холод инея по моей коже.

Я обязана тебе многим,
Да и ты мне всегда будешь должен.
Я всегда подрезаю дороги,
Ведь они до нелепости схожи.

Я обязана тебе светом
И заснеженной улицей белой.
Я запомнила пару советов
В коридоре, под веткой омелы.

Я обязана тебе улыбкой,
Тишиной, заслонившей кошмары.
И мелодией рождественской скрипки,
И сжигающим серость пожаром.

Я обязана тебе светом
И, наверное, первой любовью.
Ты был яростно-жгучей кометой
В зимнем холоде снежных агоний.

Я обязана тебе улыбкой
И, еще больше – солнечным светом.
Ты, конечно же, моя ошибка,
Но я стала чуть свободнее ветра.

Я обязана тебе улыбкой
И, еще больше – солнечным светом.
Ты, конечно же, моя ошибка,
Но я стала чуть свободнее ветра.

Я обязана тебе жизнью
И, возможно, что смертью тоже.
Пропускает лунная призма
Холод инея по моей коже.

Я обязана тебе многим,
Да и ты мне всегда будешь должен.
Я всегда подрезаю дороги,
Ведь они до нелепости схожи.

Я обязана тебе светом
И заснеженной улицей белой.
Я запомнила пару советов
В коридоре, под веткой омелы.

Я обязана тебе улыбкой,
Тишиной, заслонившей кошмары.
И мелодией рождественской скрипки,
И сжигающим серость пожаром.

Я обязана тебе светом
И, наверное, первой любовью.
Ты был яростно-жгучей кометой
В зимнем холоде снежных агоний.

Я обязана тебе улыбкой
И, еще больше – солнечным светом.
Ты, конечно же, моя ошибка,
Но я стала чуть свободнее ветра.

Грешно идти по темной полосе,
Когда твоя душа взывает к свету.
Когда все рушится и, в частности, запреты,
Когда из жизни исчезают все

Кто был привычен долгие минуты,
Кого уже не назовешь врагом,
Когда отчаянно-последнее «потом»
Падет в небытие, сменив маршруты.

Когда в глазах сомнения бурлят,
Ломается последняя надежда
Я сохраню все так, как было прежде.
Меня осудят, но потом простят.

Когда холодный снег накроет осень
Я с тьмы свернуть опять хочу на свет.
Я так хочу успеть сказать «привет!»,
Пока зима меня как прутик не подкосит.

Как бабочка, летящая на свет,
Я провожаю твой огонь бездонный.
Зима рисует на стекле оконном
Безликий, но такой желанный свет.

Я знаю, ты когда-нибудь вернешься,
И, шаг за шагом, тьма отступит в ночь.
Но я бегу, собрав все силы, прочь.
Бегу к тому, что так и не начнется.

А где-то в небе что-то празднует любовь,
А где-то вырвется звериный крик на волю.
Голодным волком рассекаю поле,
Но как боюсь пролить твою я кровь.

Боюсь. И раз за разом проливаю.
Не ужасайся – ужас далеко.
Ты видишь лишь полеты мотыльков,
Ты не смотрел, как их сжирает пламя!

И я лечу, подобно мотылькам.
Мою любовь заковывает время.
Ну, где же ты – родное волчье племя!
И я молчу, взывая к облакам.

А облакам до волка дела мало –
Волкам иной искать источник для побед.
Они мне лишь шепнут «Иди на свет!»
И я пойду, во что бы то ни стало!

Пойду. И буду верить в чудеса,
В любовь и жизнь, запачканные кровью.
Как дикий волк, отринувший зимовье
И стае предпочетший небеса.

Грешно идти по темной полосе,
Когда любовь твоя взывает к свету
И по тебе еще скучают где-то…
Тогда неважно, что уходят все.

А вы, поклонник миндаля –
Вам привкус горечи приятен?
А я в осколках янтаря
В кроваво-красном узком платье

Ищу кофейный аромат
На пике горечи и славы.
В стакане детский лимонад
А в книге исчезают главы.

И мы сменяемся для вас
На этой сцене для безликих.
И строем мы судьбы каркас
Из масок жизни разноликих.

И проживаем день за днем
И жизнь за жизнью, кстати, тоже.
Но вы играете с огнем!
Он полоснет и вас по коже,

Как наши черные сердца.
И сил играть давно не вижу,
Но воля к жизни до конца –
Я до победы ненавижу

И тем живу. Безлико, да.
Кому играю я спектакли?
Кому? Скажите, города!
А я жива? Скажите, так ли

Хотела жизнь свою прожить…
Ах, вам сейчас не интересно.
В ночи ликер миндальный пить –
Вот это кажется чудесным

Аккордом дня. Ну-ну, смотри
На заигравшиеся судьбы.
Но не лишай меня любви –
Ведь мы всего-то просто люди.

Это наш взгляд –
В нем и тоска и обида –
Это заряд бесконечных бенгальских огней.
Строимся в ряд.
Никогда и никто не увидит
Тени твои в одинокой квартире моей.

Это пожар!
Мы играемся с судьбами в прятки
И ядом сочатся желанные фразы твои.
Кто-то сказал,
Что мне надо бежать без оглядки,
Но я осталась, ведь ты прошептал «Подожди».

Это не сон –
Если б сны заменить на реальность!
Но это все слишком просто, не так ли, ami?
Боль – это он!
Мои чувства, быть может, банальны,
Но от него я не жду ни тепла, ни любви.

В этом и суть –
Мы играем всю жизнь в кошки-мышки,
Хоть победителя нет, и не будет вовек!
Выбрали путь
И тоску знаем не понаслышке,
Но он единственный мой дорогой человек.

Это наш взгляд –
На века простреленным снарядом.
Это все то, что мы мастерски скрыли игрой.
Дни пролетят.
Они лучшее, если он рядом.
Самое лучшее, что приключалось со мной.


Всех с наступающим Новым годом!!!
Счастья, любви и исполнения желаний, будьте счастливы!!!
Алиса.

Мое прошлое остывает
Осенней водой.
Кто-то будущее скрывает
И дарит покой.
Кто-то шепчет – что делать дальше –
Сама решу!
Как когда-то на зимней даче…
Вдвоем в лесу

Серебрили улыбками ели
И падал свет,
И потери мои сгорели,
И канул бред.
И остались одни ответы
И города…
Я узнала, что ангел мой – светлый
И пью до дна

За счастливые дни студента
Моей мечты,
И разматываю киноленты,
Где я и ты,
И, скрестив по дороге пальцы,
Я жду с тобой.
На рекламном плакате кальций…
А кто в запой

На упоительной вечеринке –
Вот это зря,
Я никогда не меняю пластинки.
Вокруг друзья.
А я по склонам
Бреду к заветной графе.
Опять салоны
И жизненная канитель,

И эта скорость,
Взрывающая мой мир!
Какая новость,
И ночь рассекают огни.
Глаза сияют!
По горным склонам – вдвоем!
Так умирают?
И так полыхают огнем?

Я написала
«Безумно живу тобой».
В ответ, пусть мало –
«Люблю»! Но я снова с судьбой
Раскину карты –
Любовь моя без границ.
Назначим старты –
Ты небо, я стаи – птиц.
Сольемся в камень
Столетий огней ночных.
Я пью за пламя
Студента моей мечты!

Всех с наступающим и большой любви!!!
Ольченок, я вас покидаю - влюбилась по уши!
Удачи!!!

Ты со мной говорил, как с небом,
Доверяя мне главные тайны.
Я казалась тебе белым снегом,
Осыпавшим ладони случайно.

Мы сидели одни в душной комнате
И толпа вокруг нас была призраком.
Я с тобой забывала о холоде
И с тобой я была самой искренней.

Словно в сумраке вечер истаивал –
Я его разливаю по ампулам.
Ты меня постоянно расстраивал,
Но ты был моим солнечным ангелом.

Ты со мной говорил – как о вечности –
О явлении робком и скомканном.
Я тону в этой теплой беспечности –
Мир сейчас, как материя тонкая.

Ты сказал, может самое главное,
Что когда-либо сердце запомнило,
Поцелуями вечности ранено
И дождем водопадов исполнено.

Ты не стал говорить мне о будущем –
Ты, как я, веришь лишь настоящему.
Но твой взгляд был правдивым и любящим,
Полыхая кострами горящими.

Сереж, любимый, это для тебя.
Алиса.

Пронзая фонари дождями,
По мокро-серому асфальту
Мы винно-красными огнями
Судьбу поставили на карту.

И через сонные столетья
Мы вспомним старые ошибки.
Мы были как цветов соцветья
На ярких праздничных открытках!

Мои глаза светились светом,
Но иногда вздыхали тьмою.
Ты часто спрашивал совета
И чем-то был всегда расстроен.

Быть может это судьбы наши
Стекают хлесткими дождями.
Я торопилась взять реванши
Над тем, что гибло между нами.

И голоса сливались в реки,
И тьма вливалась в строчки света.
Подумал кто о человеке,
Ушедшем навсегда? …а где-то

За стеклами ночных бульваров
Следит печальными глазами
Прохожий – видно очень старый,
Уже иссушенный годами –

За каплями седого света
На номерах скупых маршруток.
Как-будто ищет он совета,
Свою раскуривая трубку.

Впиваются дождя иголки
В мои незримые потери.
Грустить о чем-то – все без толку,
Когда остались лишь недели.

Но под дождями, как и прежде,
Я не спешу достать свой зонтик –
Я становлюсь дождливо-снежной
Тигрицей в яростной охоте!

И судьбы ставим вновь на карту,
Пронзая фонари дождями
И льем очередному старту
Мы свет лиловыми огнями.

Хочется снега – и пусть заметает сердца!
Рваного бега – чтоб был ты со мной до конца.
Рваная рана на стертой личине потерь…
Хочется снега – чтоб душу рвала мне метель!

Хлопьев воздушных – чтоб таяли на щеках.
Я так послушна в твоих бестелесных руках.
Снежной равнины – а перед глазами лишь дым,
Пена от пива, рассыпанный пеплом кармин.

Хочется инея, чтоб стыли одно за другим
Чувства постылые в радужных стеклах витрин.
Чтоб бушевал во мне вечно студеный буран,
Но я горю в огне старых запекшихся ран.

Хочется снега! Но мир посереет в глазах.
Пьяная нега. А сумрак рад нашим слезам.
Силы теряются, сердце стучит через раз.
Все мы меняемся, все мы познали отказ.

Хочется холода, только не навсегда.
Плачут от голода модные столь города.
Вместе над вечностью мы шаг за шагом идем –
Раним беспечностью и пожираем огнем!

Вместе над инеем в белой пуховой зиме
Плачем. И стынем мы, только я верю тебе!
Зимние сумраки. Небо сереет в глазах…
Я люблю сумерки. Жму из всех сил тормоза.

Ты улыбаешься и забираешь с собой.
Кто-то старается т крепко спорит с судьбой
Ради морозного солнца для разных людей!
Чувства серьезные стоят всех лютых потерь.
Ты улыбаешься. И обнимаешь меня.
Жизнь начинается с жарких объятий огня.

Я читаю лишь столько,
Сколько можно узнать,
И пою до тех нот,
Где кончается страсть.
И живу до тех лет,
Где поэмы пусты,
И туманам комет
Я рисую хвосты.
Я люблю до тех слов,
Где не важен отказ
И бегу от тех снов,
Где ни слова о нас.
И бегу от людей,
Что желают добра.
Я – магнит для потерь…
Впрочем, я не права.
Я живу до той тьмы,
Где кончается свет.
Я храню это «мы»,
Как залог для побед!
Я люблю до тех нот,
Где кончается страсть.
Я краду ровно столько,
Чтобы больше не красть!

Удары наотмашь по старым обидам наносят
Осенние дни. И за что-то прощения просят.
И лунные слезы заботливо ветер иссушит.
Я стану серьезней – верните нам прежние души!

Покатые крыши внимают дыханию судеб.
Мы только, что дышим, но мы совершенно не люди.
И мы катастрофы сторонкой обходим капризно.
Мы темные ноты, зовущие светлые жизни.

Мы желтые листья, познавшие тьму водопадов,
Мы яростно-дерзко крошим на дороге преграды.
Мы иссиня-черные стволы исполинов-деревьев,
Затоны бездонные в лучах молодого апреля.

Мы темные сумраки, мы – ветер, декабрь остужающий.
Мы даже не умерли – мы только еще возрождаемся.
Мы черные вороны в безлунной стихии кружащие
По разные стороны – но общей идеей болящие!

По боли неистовой хлестает дождем в исступлении
И в мыслях так искренне мы ждем дорогого спасения,
И боль заглушаем отточенным верным ударом.
Мы все здесь решаем. И в чем-то бываем не правы.

И лампы зажглись, и полночные окна заснежены,
И мысли твои отливают сейчас светло-бежевым.
И падает страх в ледяное безвременье сумрака,
И звезды в глазах, и ночные прохладные сумерки.

И слез лоскутки разводили мы тонкими кистями,
И к талой траве облетали мы желтыми листьями.
И в бликах огня чья-то новая жизнь зажигается.
Поймите меня! Мы не мертвые – мы возрождаемся!

Я видела радугу в твоих глазах –
Ты был тогда, верно, счастлив.
Великодушно ты мне показал
Любовь. И разбил на части.

А я и не жалуюсь – не беда –
И не такое случалось!
Когда говоришь, что все навсегда,
То значит чуть-чуть, на малость.

Мне даже не больно – я просто учусь
И хватит с меня поэтов.
И ты не увидишь в глазах моих грусть –
Лишь отблески зимних рассветов,

Которые я научилась встречать,
Забыв про разливы закатов.
Рассветы для тех, кто желает начать,
Забыв о расплывчатом «завтра»!

Не нужно задумчиво-хмуро вздыхать,
Ведь я не ищу состраданья.
Еще не пришли те, кто сможет сказать
Мне что-то, помимо признаний.

Но я уже чувствую их рваный бег
И сердце удар пропускает.
Единственный мой дорогой человек
Пусть редко меня обнимает,

Но теплого взгляда хватает, чтоб жить,
А смотрит порой он часами!
Слова его – острого глянца ножи,
А сердце укрыл небесами.

И часто мы яростью крошим в песок
Забытые рваные чувства…
А после мы пьем апельсиновый сок
И сверху мигает нам люстра.

Он странный. И сердце мое не щадит.
Проснемся – по разным квартирам.
А рядом – ну все, что угодно спалит
Любовь, обреченная миром!

Я, может, и плачу, и рвусь на куски,
И он говорит, что страдает.
И снова уйдет. И опять от тоски
Бессловность нам души терзает.

Но есть одно «но» - я безумно люблю
Взгляд осени в зимнее утро!
И в диком восторге стою на краю,
А он допивает чай с клюквой.

Довольно поэтов! Он мне не читал
Терзающих сердце рассказов.
Он чувств не губил, да и просто не знал,
Что чувствами будет наказан.

Он просто сказал: «Что же будет потом –
Когда я тебя потеряю?»
Сказал: «Мне ведь скучно! Пошли уже в дом!»
И снова ему доверяю,

И снова мир слишком пустынн без него,
А с ним – до бессилия тесен.
И снова понять не могу одного –
Как можно столь разным быть вместе!

Ах, эта любовь – беспокойство одно!...
Он руки опустит на плечи
И голос польется мускатным вином
В осенне-оливковый вечер.

Истает гроза в гобелене небес.
И он улыбается нежно.
Он самое лучшее из всех чудес,
Подаренных зимней надеждой!

С ним просто немыслимо день ото дня,
Мы оба порой безрассудны.
Вот просто он любит! Он любит меня!
И я его тоже. Безумно!

Порой так хочется напиться
И волком взвыть к седой луне.
Мне так не хочется мириться
И жизнь твою дарить судьбе!

Порой желаешь затянуться
Хорошей дозой табака.
Упасть. Уснуть и не проснуться,
И провалиться в облака.

Разбить лицо твое до крови,
Чтоб даже крикнуть ты не мог.
Я боль! Во мне стихия боли,
А ты – жестокий мой урок.

Узнала правду – умираю
И забываю, как дышать.
Мой вечный ад под маской рая
Стремится вечно унижать

Меня. А я вскрываю вены
И проклинаю небеса.
Он для меня был самым верным,
А с ним проклятий полоса.

Я гибну – а ему нет дела.
Я угасаю на глазах.
Я так давно уже хотела
Забыть о чертовых слезах.

Писать уже о чем-то глупо,
Еще глупее умолять.
Еще слоняюсь мерзлым трупом…
Вам сложно это все понять?

А вы душой умрите вместе
Под хохот липкой пустоты.
Я не терзаюсь – много чести.
А градом бьет и бьет зонты.

Когда вокруг повиснет вечность
Я ненавижу города
И чертову его беспечность…
Ведь я теряю. Навсегда.

Больше не на что мне надеяться,
Больше не о чем разговаривать.
Я никто ему – даже не пленница,
Чтоб улыбки он мог мне раздаривать.

Я сейчас покрываюсь струпьями
И тону в объятиях холода.
И хлестает боль меня прутьями –
Одинокого черного ворона.

Я сейчас на распутье задержана.
Из груди выбивает дыхание –
Я же так бесконечно рассержена,
Что ножом меня в спину вы ранили.

Темнотою ночной я подавлена,
Захлебнулась солеными фразами,
Одиночеством вечным отравлена –
А ты душу мне режешь рассказами…

Расстояния – вы под проклятием!
И дороги! И ночи бессонные!
Как хотела одним бы заклятием
Боль спускать под откосы вагонами.

Ты о чем-то пытаешься спрашивать –
А со мной говорит ветер северный.
Тушь течет. Но ведь это нестрашно же,
Если нет уже веры в спасение?

Ты расстроенный. Я уже мертвая.
Кто же дал нам всесилие – чувствовать?
Жизнь теперь предстает как истертая
И безликая линия грустная.

Я не плачу – ведь все приходящее –
И любовь на кусочки разломится.
Но и любим мы по-настоящему!
И ломаем, что судьбами строиться.

Расстояния – будьте вы прокляты!
Нет. Неважно – в слезах нет спасения.
И к полудню опять все промокли мы
В тихой бледности снега весеннего.

Я не верю, что все это кончится –
Ведь возможно, что все начинается –
И бегу, как задорная гончая
По следам, где разлука кончается.

И чуть-чуть, но надеюсь на лучшее,
И люблю – ведь ты тоже все чувствуешь!
И огнем возрождаю живущее,
Порубив на кусочки предчувствия.

И борюсь. И мы вместе надеемся!
Ты и сам мне сказал в этот вечер –
Что и судьбы разбитые склеятся –
Согревая ладонями плечи.

Вся жизнь моя – серая клетка
И в ней я – нахальный волчонок.
Судьба не была благосклонна к приемцу луны.
Вот дерева хрустнула ветка…
А вздрогнуть нет сил – истощен я,
Лишь вольные звезды в зрачках помутневших видны.

Вся жизнь моя – лунная сказка,
Но строчки пропитаны стужей.
И шерсть встанет дыбом, в оскале заблещут клыки.
И лапы запачканы краской,
И болью сверх меры нагружен…
Тепло перестал ощущать твоей легкой руки.

Повадки мои агрессивны –
Я дерзок, неловок и страшен!
А ты все беззлобно смеешься. И любишь других.
Я что уж – совсем некрасивый?
Но это в крови волчьей нашей –
Недолго продержишься в жизни, коль кроток и тих.

Вся жизнь моя – острая бритва.
Чуть шаг – и срываешься в пропасть,
И только спасенье – все время стоять на краю…
Полночная волчья молитва.
И пламенная волчья гордость.
И жизнь свою тоже по-волчьи я крепко люблю!

Люблю потому что я сильный –
Врагу я без боя не сдамся.
Вы смейтесь. Я тем буду рад, что я не калека.
Во снах по дороге я пыльной
Бреду. И мечтаю остаться
С невиданной дикой природой.…А в жизни люблю человека.

Утонуть в предрассветном свете,
Рассказать об увиденном завтра.
На зеленом резном буклете
Запылают гадальные карты.

Разрезаю печаль на части,
Отдаю тебе по кусочкам.
Может к горю, а может к счастью
Ты уходишь. И слезы горче.

Узнавать тебя в зареве красном
И в движениях верных, известных.
Азиат в рубашке атласной –
Все слова твои были так честны!

Взгляд роднее стал синего неба –
Небо серое было так долго.
На кусочки замерзшего хлеба
Раскололось неравенство долга.

Азиатская внешность пленяет.
Ты уходишь, а мне долг остаться.
Зря судьба ничего не меняет,
Да и нам уж не стоит пытаться.

Ты украсил седое влачение
Дней, летящих густой рекою.
Ты не принц мой – ты развлеченье,
Но спокойно так было с тобою.

Я приду на остывшие плиты
И возьму в руки кипу металла.
Мой родной, для меня не забыты
Дни с тобой, пусть и было их мало.

Покидая, не падай на камни,
Будь уверен, что помнит твой голос
Та девчонка, что видела в парне
Сотни лент из одних светлых полос.

Сказали – ничего не будет.
А я все пробую начать.
Я так придирчива на людях,
Что хочется порой кричать.

Кричать, томиться, бесноваться,
Да что угодно – лишь бы в прок!
Мне сил не хватит растеряться,
Когда не выучен урок.

Урок по жизни – это нервы,
Которые шалят порой.
Он был единственный и первый,
Ты – ненадолго и второй.

Второй. Я ловко это скрыла,
Тебя я выпила до дна,
С беспечной легкостью забыла
Пустые глупые слова.

Слова. Единственно возможно
О них молчать. Ведь все всерьез.
Я не была неосторожной,
Рукой своей касаясь слез

Его – единственно любимый
Он был, как мерзлый ранний снег
На тонких веточках рябины.
Он был как самый быстрый бег.

Он был. И ничего не будет
Контрастней этих ярких дней.
И в глубине души он любит
Контроль над яростью моей.

Он тоже видел это небо
И солнце раскаленных крыш.
И кто-то вместе быть нам не дал…
И я молчу. И ты молчишь,

В февраль ступая босиком
И с облегченьем улыбаясь,
Когда обид растает ком,
Дождем на окнах разбиваясь.

И мы сидим – плечо к плечу –
Сто разных звезд одной орбиты.
Сегодня, так и быть, молчу.
Сегодня мы с тобою квиты.

Я не буду тем, кто тебя согреет,
Я не буду последней, поймавшей твой взгляд.
Я не буду. Нет, я и думать не смею,
Что увидеть меня ты будешь рад.

Я не буду долго идти за гробом,
Непрерывно не буду слезы стирать.
Я не буду актрисой кому-то в угоду,
Для тебя одного я хотела играть!

Я не буду губ холодных касаться…
Я приду одна, а уйду с тишиной.
И тебе, любимый, не будет казаться,
Что плетут разговоры у меня за спиной.

Я не буду траур носить годами,
Скорбь свою я не буду выставлять напоказ –
Ведь мы строили счастье своими руками
И одна допишу я наш страстный рассказ.

Я не буду ночью в бреду метаться,
Я не буду с криком сжигать мосты,
Потому что ты – ТЫ – велел остаться
И не втаптывать в гравий наши мечты!

Я не буду. Вздор! Все когда-то будет!
Но в одном я искренне чувствую смысл –
Я не буду тем, кто тебя забудет,
И я ради тебя не срываюсь вниз.

Я не буду из горя переделывать драму.
Я по окнам хлестну грозовой полосой.
Зашипит огонь и вода из кранов
Заструится живой равнодушной рекой.

Я не буду…скрежет и визг сирены…
Я в поту проснулась – и липкий страх –
Кто это был? Почему ? И где мы?
А тепло проснулось в твоих руках!

Это просто сон! И ручьями слезы,
Но бесследно тает беспардонный лед.
Тихо спит и ОН, начитавшись прозы,
А сердечко биться не перестает.

Вот такая жизнь у меня, любимый –
Я не буду тем, кто тебя разлюбит.
И сейчас во сне ты такой красивый –
Я не буду тем, кто тебя забудет.

Не люби меня. Не смотри в окно –
Там гроза пожирает небо.
Не смотри ты так – правда, все равно,
Что в ту ночь ты со мною не был.

Не люби совсем. Я переживу,
Я устала уже бороться.
Раскалили боль – я ее остужу
И она на клочки разобьется!

Не люби меня. Это только страсть…
Почему же в глазах твоих горечь,
Когда сердца других я хотела украсть?
Да, глаза у тебя – так и тонешь!

Не люби. И будет спокойнее жить,
Разгорится в камине валежник.
По одной реке в одиночку плыть
И стремиться к одной надежде…

Не люби. В ответ говоришь «Не могу!»
И, чуть тише – «Да просто не буду!».
И опять я нашу любовь стерегу,
В ожидании нового чуда.

Не люби. «Люблю» – говоришь в ответ
И я вновь с облегченьем вздыхаю.
Сквозь полночный сон тихо шепчешь мне
«Это наша любовь, дорогая!».

Ты меня бросил.
Я все круги ада прошла.
Можно вопросик –
Зачем я так долго ждала?
Ну неужели
Сказать было трудно, aimé?
Синие ели
И истина тонет в вине.

Лунная гордость.
И грубость граничит с грехом.
Мнимая бодрость
И болью по ребрам пинком
Мне отдаются
Минуты счастливой любви.
Мир перебьется.
Мы – нет, мы ведь тоже огни

Разных созвездий –
А хочется, чтоб одного!
Звезды на месте
И сотни проходят веков.
Мы же не вечны,
А я всеже так же дерзка.
Ты безупречен.
Chère! Мне не дали броска.

Разные тропы,
А волки проходят одни.
Томные ноты
О вечной и светлой любви –
Вздор это все –
Ты меня обрекаешь на ад!
Une chère personne
Ты, конечно же, не виноват!
Это мой грех –
Но любовь эта слаще всего.
Верить в успех.
Сердце выдержит. Ради него!

Я буду твоим наказаньем,
Хоть ты и немало наказан.
Холодным ночным изваяньем
И пламенным дерзким приказом.

Я буду шальной, как антенна,
Когда ее молнии треплют.
Я буду твоей переменной
По жизни. И лучиком света.

Я буду хлестать по скулам –
Холодными нитями града –
По серости, спинам сутулым
И буду чуть-чуть я рада,

Что ты не спешишь достать куртку,
Что смотришь в меня, как в небо!
Я радуюсь каждому звуку,
Которого прежде не было!

Я буду твоей печалью,
Когда тебе будет больно.
На кружке белой эмалью,
Такой безмятежно-спокойной.

Я буду желанной надеждой
На что-то, чего не случится.
И ты все такой же, как прежде –
С характером жгучей горчицы.

Я буду твоей улыбкой –
Ведь ты хочешь мне улыбаться.
Еще одной глупой ошибкой,
В которой нет силы сознаться.

Я буду разбитой бутылкой,
Когда равнодушия мало,
И дружеским буду затылком,
Которого так не хватало.

Я буду желанием встречи,
Я буду держаться по ветру!
Ладони твои – мои плечи,
В любви безвозвратно я слепну.

Я буду всем тем, что не будет
Словами любви на коре.
Тем, что не сразу забудешь…
Я буду. Я буду твоей.

Вся жизнь моя – серая клетка
И в ней я – нахальный волчонок.
Судьба не была благосклонна к приемцу луны.
Вот дерева хрустнула ветка…
А вздрогнуть нет сил – истощен я,
Лишь вольные звезды в зрачках помутневших видны.

Вся жизнь моя – лунная сказка,
Но строчки пропитаны стужей.
И шерсть встанет дыбом, в оскале заблещут клыки.
И лапы запачканы краской,
И болью сверх меры нагружен…
Тепло перестал ощущать твоей легкой руки.

Повадки мои агрессивны –
Я дерзок, неловок и страшен!
А ты все беззлобно смеешься. И любишь других.
Я что уж – совсем некрасивый?
Но это в крови волчьей нашей –
Недолго продержишься в жизни, коль кроток и тих.

Вся жизнь моя – острая бритва.
Чуть шаг – и срываешься в пропасть,
И только спасенье – все время стоять на краю…
Полночная волчья молитва.
И пламенная волчья гордость.
И жизнь свою тоже по-волчьи я крепко люблю!

Люблю потому что я сильный –
Врагу я без боя не сдамся.
Вы смейтесь. Я тем буду рад, что я не калека.
Во снах по дороге я пыльной
Бреду. И мечтаю остаться
С невиданной дикой природой.…А в жизни люблю человека.

Мертвый пейзаж на шершавой бумаге,
Брошены письма под каблуки.
Где вы – мечты о геройской отваге?
Где запылают мои дневники?

Русая стёжка по ткани узорной,
Голые стены на пальцах замрут.
Я понимаю, что ты беспризорник,
Но почему те, кто рядом – умрут?

Смотришь – так видь, а не просто надсмейся!
Видишь – так действуй, не прячась в тени!
Волнами шторма на беды пролейся.
Это так важно – быть рядом с людьми.

Теми, что душу так яростно режут,
Теми, что стопчут не пару сапог,
Прежде, чем мудрость осилит невежда
И простецам будет ясен урок.

Мертвый пейзаж. Одинокая осень,
Ветками стелется мерзлая мгла.
Я не прошу. И никто не попросит.
Надо – я буду решать все сама.

Буду ломать этот мерзкий характер,
Строить по новой черте свою жизнь –
Если хоть кто-то в нелепом азарте
Будет шептать дорогое «Держись!».

Будет страдать так, как раньше страдала.
Будет…и он-то поймет до конца –
Нет и не будет такого удара,
Что не сотрет лицемерье с лица.

Хмурится день. Обесточены вены.
Тянется нитка проявленных дней.
Все мы хотим увернуться от плена,
Высказав ворох приличных идей.

Дождь за окном. И под вечер невзрачный
Фразы твои подают новый старт.
Кто-то останется с новой удачей,
Кто-то погрязнет в безумности карт.

Я поднимаюсь на эту вершину
Не для себя. И не ради людей.
Просто, в пути одолеть половину –
Это страшнее всех лютых потерь.

Мертвый пейзаж растекается грязью,
Сон мой храня от кошмаров пустых.
И письменами с изысканной вязью
Новая жизнь покрывает листы.

Красивый ты был пес, мой Куджо!
С тобой не страшно было вечером бродить
И баламутить воду в сонных лужах,
И знать, что счастье будет впереди.

С тобой легко и просто – Куджо!
Ты так азартно ловишь первый снег!
Ты не допустишь, чтобы был простужен
С тобой идущий рядом человек.

Ты лучший из друзей, мой верный Куджо!
Ты можешь слышать боль полночных фраз,
Пускай и никогда не будет нужен
Тебе мой пьяный горестный рассказ.

И лап твоих тепло согреет душу.
Глаза в глаза, при полной при луне.
Пес не решал проблем. Он просто слушал –
И в этом он был лучшим другом мне.

Снежинки падали в ладони.
Белели током провода.
Я шла по линиям агоний,
Я шла, меняя города.
По снежным улицам холодным,
По тротуарам, по мостам.
Слонялась призраком бесплотным
По некогда родным местам.
Притормозив на повороте
Дорожки слез стираю с век.
Вся жизнь кружит в водовороте
И падает, как этот снег.
Как снег она кружит над миром
И остывает на щеках,
Рисует бархатным кармином
Портрет, хранимый на века.
По скатам крыш стекает снег
И в свете фонаря играет.
И время замедляет бег,
О суете позабывая.
И в темноте ночных дворов
Вдвоем, храня в душе улыбку,
Под завывания котов
Мы топчем старые ошибки.
А снег стекает по лицу
И что-то светлое нам снится.
Я многое перенесу,
Чтоб так доверчиво влюбиться.
И пусть жестоким будет снег,
Зато жестокой я не буду,
Ведь мой любимый человек
Сумеет вылечить простуду.

Был у меня соперник…
Неглупый был и красивый.
И был он товарищ верный,
Когда я о чем просила.
Таких не искать – напрасно –
Такие приходят сами.
С такими на все согласны.
И рвутся под парусами
Такими тугие тросы
Людских страданий несметных.
Такие решают вопросы,
Из темного лепят светлых.
Соперника мне такого
Судьба подарила щедро –
Единственного и дорогого
Алмаза в каменных недрах.
Ему и любовь знакома,
И ненависть не обделила…
На той стороне парома
Весь вечер я с ним говорила.
Все утро в глаза смотрела,
Всю ночь его голос снился…
И видеть его не хотела,
Когда не на мне он женился.
Вот это соперник честный –
Он был как поддержка в мире.
Слова его были по чести
И жгли побольнее крапивы.
И в раз сбивалось дыхание,
Когда говорила обидно,
Когда не читала посланье
И не было прошлого видно.

А был и другой соперник –
Тот льстивый был и неяркий.
Он вечно проламывал стены
И сыпал он в нас нападки.
И тот, кто родной был и нежный,
Заботливым голосом тихим
Промолвил «всего лишь невежда,
И так и уйдет он безликим».
И нежный мой ставит чашку
Горячего мятного чая.
«И жизнь ведь совсем не упряжка!»
Ему я в ответ отвечаю.
И вечер проводим вместе,
И любим смотреть на небо.
И нет ничего чудесней
Столь раннего первого снега…
А утром ты нежно целуешь
И любишь…меня, наверно,
И знаю, ты не забудешь
Меня, мой любимый соперник.
И звезды истаяли в дымке,
И снова я жду другого…
С тобой у меня лишь картинки,
Но стоят они дорогого!
Соперник мой, самый нежный,
Подкинь повернее решенье
И я все оставлю как прежде
И это – не поражение.

Разразилась гроза.
На охоту мы вышли
По извилистым тропам в непроглядную мглу.
Что б такое сказать,
Чтобы ты нас услышал,
Чтобы смог дать отпор разъяренному злу?

Засверкали глаза,
Наливаются кровью.
Мы крадемся неслышно, оскалив клыки.
Кто-то нас наказал,
Обделивши любовью.
Мы от мира людей навсегда далеки.

Мы услышали плач,
Расшаливший нам нервы.
Бестелесными духами мчимся во тьме.
Там, закутавшись в плащ,
Смотрит путник на небо,
Прижимая горящую ветку к себе.

Нам претит этот свет,
Власть его не по силам.
Мы скрываемся в чаще, чуть злобно дыша.
Гонит вечный запрет,
Установленный миром,
И не может забыться волчья душа.

Вот все ближе рассвет.
Уходить надо, волки,
Не высовывать носа и шкуру беречь.
Мы завоем на свет.
Кто-то скажет «а толку?»,
Но стекает печаль с понурившихся плеч.

Кто-то нас наказал,
Обеспечив презреньем,
Кто-то нас воспевает в балладах своих…
Ну а кто-то признал –
Может быть с удивленьем –
Жар немой, одинокой и волчьей любви!

Стынут угли костра…
В невесомости ночи
Я узнаю все тайные думы твои.
Избежать бы утрат…
Мы любили по-волчьи –
Навсегда. До последней капли в крови!