Общение обо всём

Вот и новая встреча с туристами.
Буду снова качать на волнах
Серфингистов упругих и жилистых
С тёмной бронзой на стройных телах,

Толстяков покатаю тихонечко.
Поиграю немного с детьми.
Тёплый, ласковый, яркий, безоблачный
Каждый радостный день до восьми.

А потом вечера, ночи звёздные.
Славный отпуск туристам дарю.
Я, стихия могучая, грозная,
Доброй тётей для них притворюсь.

Каждый год мелюзгу эту балую,
А в ответ благодарности нет.
Хулиганят и мусорят внаглую.
Вот и весь на заботу ответ.

Поэт сегодня меньше чем прозаик,
Но есть глаза и парочка ушей
И сердце напевает из под майки
И муза где-то рядом в неглиже.

Пусть голоса поэтов стали тише.
Не слышно рифм за воплями статей.
Но лирикой, как прежде, души дышат
И море человеческих страстей

Всё так же бороздят на хрупких лодках
Своих фантазий буйных и хмельных.
Поэзия разбилась на осколки,
На мелкие кусочки, но из них

Творит очередное поколенье
У гениев минувшего в тени
Свои картины чудного мгновенья.
Их красота читателей пьянит.

Владимир КОТИКОВ

Главу не склонив, с благородством спокойным,
По прихоти несправедливой планиды,
Балконов и арок тяжелые тонны
На женских руках держат кариатиды.

Богини по виду, но все-таки - мрамор,
И мысли совсем не о них, а иные -
О кариатидах, которые рядом,
О кариатидах, родных и любимых.

Прекрасны всегда и душою открыты...
В житейских обычаях первое дело -
Заботы о ближних и мелочи быта,
А мелочи быта, ведь это - не мелочь.

По жизни случается всякого столько -
Не в счет мелодрамы, пустяшные ссоры.
Своею заботой, умом и сноровкой
Вы служите дому надежной опорой.

Взвалить на себя тяжесть тверди небесной,
Быть кариатидой - вот женская доля.
А впрочем, мужчинам все это известно,
Да что говорить тут... Давай - о футболе!

Виктор Плут - продолжение рубрики моих стихов (2017) по мотивам поэзии Виктора Шамонина-Версенева.



Мои любимые читатели, друзья с большим волнением представляю свои новые стихи по мотивам поэзии прекраснейшего поэта наших дней Виктора Шамонина-Версенева ...
читать целиком »

Дыши, друг, дыши,
Завтра домой!
Огляделся, нет ни души,
Тишина и покой.

Старый сквер, скамейка,
Голоса птиц.
Ах ты, судьба - злодейка,
С тысячью лиц.

Сияет цветом синим,
Купол небес.
Ты там, за ними,
А я здесь.

Откроется тайная дверца,
Будем вдвоём,
А пока плачет сердце,
Значит, живём.

Дай мне, Господи, сил,
Крест нести!
Я тебя не забыл,
Ты жди.

Автор: Виктор Шамонин-Версенев

Мучают сознанье
Вечные вопросы.
Кто мирами вертит?
Быть или не быть?
Где предел познанья?
Кто же будет боссом?
Что там, после смерти?
Как сердца лечить?

Кто во всём виновен?
Что нам с этим делать?
Как и кем был создан
Первый человек.
И опять и снова
Вопрошаем смело,
Не скрывая слёзы,
Где истоки рек?

И вопрос важнейший,
Самый-самый главный.
Он сложнее книжных,
Сотен тысяч строк.
Где же он – нежнейший,
Дорогой и славный,
Тёплый, но бесстыжий
Мой второй носок?

Книга – верная подруга
Для чувствительной души.
В ней и радости, и муки
И фантазий миражи,

Дивный край для яркой жизни
Ловко собранный из строк,
Вдохновения отчизна,
Мудрых знаний уголок,

И коллекция иллюзий
Для незрелого ума.
Обитает в книгах лузер
И гуляет по томам.

Увлекли его страницы
Заслонили мир слова.
Книга – умная сестрица.
Иногда она права.

Но реальность не заменит
Ни один бумажный лист.
Все слова – всего лишь тени.
Не важней чем ветра свист.

Полились слова из души рекой.
И бурлит поток агрессивных фраз,
Нарушает наш дорогой покой,
Шумовой волной раздражает нас.

И воняет голос его обид.
И разит язык как тупой кинжал.
Бесконечно мудр и силён на вид.
Голосок высок, а умишко мал.

Обвиняет власть и клеймит людей.
Призывает всех на какой-то бунт.
Извергает рот череду идей.
Миллионы букв орошают грунт.

Нет ни капли смысла в его речах.
Жажда власти, зависть, хмельной туман.
Но политик хренов не терпит крах.
Завлекает воплем людей в капкан.

Владимир КОТИКОВ

Утверждаю без затей,
Суемудрых и облыжных:
Воспитание детей,
Это суть и смысл жизни.

Карамельным словесам,
Назиданиям сердитым
Не поверят – их глаза
Широко на мир открыты.

На словах не вразумить,
Диктовать мораль – химера.
Доказать и убедить
Надо собственным примером.

Что получится, как знать?
Да, задача непростая –
Чад любимых воспитать,
Крепко на ноги поставить.

Но в стремлениях благих
Мы того не замечаем,
Что порою о своих
Стариках вдруг забываем.

Средь житейской чехарды
Есть незыблемый порядок –
Воспитания плоды
Получай себе в подарок…

Опустевшего гнезда
Бесконечное затишье.
Разлетелись кто куда,
Стали взрослыми детишки.

Я, конечно, только рад.
Мне, по крайней мере, ясно –
Если дети не звонят,
Значит всё у них прекрасно.

Пью за них, свожу итог –
То сбылось, что намечалось.
Прочь тоска!.. А дети что?
Дети – это наша старость.

И метнувшись от скорбей,
Завершаю тему тостом:
«За бессмертие людей,
Воплощённое в потомстве!»

Юный город дремлет сладко,
Сверху мудрая луна
Смотрит – всё ли с ним в порядке.
Помощь мелкому нужна?

Все ли улицы укрыты
Белым пледом с бахромой?
Парк и площадь не забыты?
Нет. Укутан с головой.

Только складочки сугробов
Ветер должен разровнять.
Аккуратно, нежно, чтобы
Вся равнинная кровать

Долго полнилась покоем
И малыш тихонько спал.
Он, за лето, вырос вдвое.
То есть сразу на квартал.

Но совсем ещё мальчишка.
Кладка свежая нежна.
Как о собственном сынишке,
Беспокоится луна.

Не страшны ни дождь, ни снег,
Если ты со мною рядом,
Самый близкий человек,
Но не понят, не разгадан.

Ураганы не страшны,
Волки, тигры, нож у горла,
Град свинцовый пуль шальных,
Тьма, чума, инфаркт и голод.

Не боюсь с тобой беды.
Но не так уж смел, по сути.
Просто, если рядом ты,
Хуже мне уже не будет.

Самодельное варенье -
Вкус июля, запах лета,
Радость детства, настроенье
Затерявшееся где-то

По пути к февральским будням,
Позабытое немного.
Но запас хранится чудный
Прямо здесь, совсем под боком.

Есть в шкафу десяток банок.
Я с одной срываю крышку...
Это радость без изъянов.
Съел и счастлив как мальчишка.

Не крышку, а содержимое банки. И то не полностью.

Часто это происходит.
Память нас уносит вдаль –
В мир, такой прекрасный вроде,
В мир, который нам так жаль,

Прямо в радостное детство
Без печалей и забот,
Без тяжёлых, взрослых бедствий,
В край невиданных свобод,

В зону игр, страну веселья,
В годы нежного добра.
Память врёт. На самом деле
Эта детская пора

Вовсе не была прекрасной,
Просто разум позабыл
Отвратительную массу
Дней, когда он был так хил,

Что малейшую проблему
Сам решить не мог никак.
Детство не было эдемом.
В детстве труден каждый шаг.

Не навечно ушли тараканы.
Нет. К соседям устроен набег.
По квартирам - загадочным странам
Сквозь кошмар унитазовых рек

Пронесётся орда и вернётся
Захватив дальних родичей в плен.
Расплодится она, разрастётся
На пространстве некрашеных стен.

Под буфетом устроит столицу
Для своей насекомой страны.
И хозяйка в ней будет царицей.
Потому что, как прежде, нужны

Экономике хлебные крошки,
Капли супа и сахар-песок.
А мурашки и кошкины блошки
И все те, кто укрыться не смог,

Будут армией страшной убиты.
Тараканы жестоки к врагам.
Их империя кровью полита.
И прибиты сто мух к плинтусам.

Владимир КОТИКОВ

Светит месяц, пленяя волшбой,
Над заречьем, над призрачным лугом…
Подарила девичью любовь,
Подарила сердечному другу.

Вместе с милым по травам густым
Шла в хрустальную даль на рассвете
И в букет собирала цветы –
Колокольцы звенели в букете.

На душе и легко и светло,
Влюблена! Кровь по жилам кипела.
Чувств ответных живое тепло
Ощущала душою и телом.

Безоглядно в далёкую даль
Невозвратным путём уходила,
Словно в сказку. Но то – пастораль,
В жизни сказки сменяются былью.

И себя в том не стоит казнить,
Что судьба обошлась так жестоко -
Завела на болотину жизнь,
Обожгла её сердце осокой.

Мгла клубится в полночном окне.
Поминая недолгое счастье,
Растворившись в лазоревом сне,
Улыбнётся во сне баба Настя.

Но в саду запоёт соловей,
Утро вешнего дня обозначит
Удивительной песней своей…
И проснётся она. И заплачет.

Владимир КОТИКОВ

Жизнь, порой, нескладная у нас,
Безнадёгой отовсюду веет.
Трудно всем приходится сейчас –
Врать одним, другим в их байки верить.

Лесом шарлатаны пусть идут
Со своей корыстною опекой.
Только труд,
Лишь честный может труд
Сапиенсом сделать человека.

Всё пошло как будто невпопад,
Но ничто не достаётся даром.
Не везёт…
И кто же виноват?
Не вполне разумные хазары?

Что за чепуха, конечно – нет!
Впрочем, кто-то схожие причины
Ищет для себя.
Им шлёт привет –
Пузырит невежества пучина.

Жизнь – не пряник сладкий,
Жизнь – борьба,
Лучше не вестись на погремушки.
А иначе злая ждёт судьба –
Сварят постепенно, как лягушку.

Манны с неба глупо ждать… Глупец,
Кто мечтает жить в раю кисельном.

Дважды два – солёный огурец,
Все процессы в мире нелинейны.

Осень лыбится сквозь слёзы.
Лист испуганно дрожит.
Приближаются морозы
Очень страшные на вид.

Их начальник стар, но грозен,
Добродушен, но сердит.
На санях подарки возит
И всё время норовит

Всем ребятам выдать дозу
Ароматных, чёрных плит.
Но стишки за это просит
И внимательно глядит.

Лезет в души красным носом
Этот жуткий индивид.
У него ко всем вопросы.
У вопросов мрачный вид.

Как ты жил? Всего лишь спросит.
Кто тут маленький бандит?
А в глазах его угроза
Белым пламенем горит.

Дед Мороз подарки носит,
Но людьми по горло сыт.
Непослушным детям розог
Скоро всыпать повелит.

Много у родины горя,
Много опасных проблем.
То с экономикой в ссоре,
То кредитор глух и нем –

К бедам её безучастен,
Снова деньжат не даёт,
То сам Всевышний всевластный
Манну кидает не в рот.

Много проблем у народа.
Беды, увы, нелегки.
Но основные невзгоды
Это его дураки.

Словно в зале ожиданья,
День за днём чего-то ждут.
Бесконечны их страданья,
Бесконечен неуют.

Беды, горести и страхи,
Грусть, отчаянье и боль.
Но растут при этом ряха
И на заднице мозоль.

Круглый год ручьями слёзы,
Вопли, стоны и скулёж.
Но всё больше водки доза
И масштабнее кутёж.

Пели птицы на рассвете
Что-то в стиле «ржавый рок».
Матерился хмурый ветер
И шныряли между строк
Мысли мрачные как тучи.
Было грустно, было скучно
И ненастно на душе.

Капал сверху дождь на крышу.
Капал телик мне на мозг.
Голос музы еле слышно
Задавал тупой вопрос:
- Почему стихи не пишешь?
Ты же хочешь. Я же вижу.
Но рука строчит отчёт.

Он неплохо зарифмован.
Ритм невзрачен, но хорош.
Как кирпич ложится слово
В кладку строк как в душу ложь.
Текст без чувства – просто проза.
Даже если виртуозный,
В нём реальной жизни нет.