по Омару Хайяму


Расспрашивал раз мудреца
Допытливый чудак.
Вопросам не было конца.
Не стихнет глас никак.

Ответит грамотно мудрец,
Вопросы вновь и вновь.
«А, что такое – под конец
Спросил его – любовь?»

Ответил старец: «Ничего!»
«Как мне тебя понять? --
Чудак от слова одного,
Вдруг стал повествовать—

Любовь счастлива и грустна,
Я в книжках прочитал.
Бывает вечною она,
Кто, краткою познал…

Познали многие любовь,
От города до сёл…»
Чудак ждал снова новых слов.
В ответ звучало – «Всё!»

«Какой принять, из двух, ответ:
Иль «Всё», дабы я знал,
Иль ничего в любви той нет,
Что прежде ты сказал?»

От робости повесил нос,
Смутившись от того…

«Ты сам ответил на вопрос.
Иль всё, иль ничего!»

Надёжный камердинер
Предстал перед царицей.
Приказ, который принял,
В кошмарном сне не снится.

Чтоб был на её ложе
Сегодня (Боже мой!
Представить невозможно)
Сам Генрих, что – второй!

В головушке, знать, ветер.
Иначе, как понять?!
Уж не одно столетье
В гробу ему лежать.

В свободе мысль о блуде.
(Цариц поймёте вы)
«Коль Генриха не будет,
Лишишься головы!»

Играл в театре трагик,
По имени Альфред.
Помог он бедолаге
(Уж, коль спасенья нет)

За небольшую сумму
Стал Генрихом вторым.
Как? Уточнять не будем!
Известно лишь одним.

Довольная царица
Приказы отдаёт.
На ложе – с Чёрным Принцем!
А дале – Дон Кихот!

Готов уж разориться.
Лишь обошла б беда.
Вдруг молвила царица:
«Альфреда мне сюда!

В театре, я слыхала,
Есть молодой артист.
Таких артистов мало,
Играет, кто на «Бис»!

С досадою надулся,
Отдав последний цент.
Но трагик улыбнулся.
«Я с детства -- импотент!»

Без всякого смущения,
Альфред сумел сказать...

За перевоплощение,
Как тост тут не поднять!

по М.М.Ж.


Гуляя, дед увидел, как-то,
В помойке мальчик ковырял.
От незадачливого факта,
Спросил: «Что здесь ты потерял?
Хоть по твоей улыбке видно,
Ан не потерю ищешь ты!»
Ответил мальчик: «Знаю, стыдно!»
В растерянности вдруг застыл.

-- «Вчера нашёл я на помойке
Поломанный велосипед --
И вновь с улыбкой молвил бойко --
И краше той находки нет!»

Была улыбка деда скрытна.
Тут можно и понять его.
«Копаться в мусоре не стыдно,
А быть -- счастливым от того!»

Промчались годы, вырос мальчик.
Был счастлив в жизни, но нет, нет,
Подумав, скажет; «Не иначе,
А прав, по-своему, был дед!»

Млада краса с фигурой статной,
На лавочку сумев присесть,
Эклер, уже по счёту пятый,
Вот-вот была готова съесть.

Вдруг со скамейки, что напротив,
Ей в назиданье речь слышна,
Фигуру, мол, свою испортит,
Коль, столь эклеров ест она.

Глас удивил таким ответом:
«Был у меня любимый дед.
Он дожил на планете этой
До ста пяти преклонных лет!»

«Вот это да! Уже ль возможно? --
В сомнении был голос смел --
Он тоже в день по пять пирожных,
Как вы, «на сей планете» ел?

Сарказм в вопросе уловила.
«Нет, нет! – девицы был ответ,
Которым снова удивила --
Не лез не в своё дело дед!»

Морали этой басни-притчи,
Быть может, таковой и нет,
Ещё один, не будет лишним,
Знать долголетия секрет!

«Я в живописи разбираюсь!
Не нужен мне экскурсовод!» --
Всегда хвалился не стесняясь,
Знаток на выставках. И вот,
Стоит знаток в недоуменье
Перед картиной на стене.
Что не приснится и во сне,
И впрямь ему на удивленье.

В картине этой, хвост коровы
Держал мужик, весьма худой.
А за рога, на вид здоровый,
Тянул к себе мужик другой.

Ни эти двое удивили
Того, кто рот свой приоткрыл,
А третий, что посередине
Бурёнку жирную доил.

Пришлось спросить экскурсовода --
В чём заключается сюжет,
Название… и чья работа?
Каков ваяния секрет?

Герой-знаток застыл на месте,
Был на картину новый взгляд,
Услышав – автор неизвестен,
Название же «Адвокат»

Хоть свежим знаниям и рад был,
Подумал и глаза отвёл --
И впрямь сюжет глаголил Правду!
Сам Пикассо бы не допёр!

Месть подаётся в хладном виде
На блюде огненных страстей.
Кому неймётся, да увидит,
Как погорел на том злодей!
Басня "Месть"

Мужик бармена попросил:
«Дай пива мне скорей!»
Заказ мгновенно получил.
«С Вас двадцать семь рублей!»

Рублями бросил, двадцать семь,
Мужик за стойку бара.
Бармен растерян был совсем.
За что такая кара?!

Ан, мелочь с пола всё ж собрал.
Запомнился мужик.
Ко многим выпадам привык,
Но зло запоминал.

И вот знакомый прохиндей
В бар через день явился.
Купюрой в пятьдесят рублей
За пиво расплатился.

Уж сдачей -- двадцать три, летят
Рублями, от бармена.
С надеждой -- поспешит собрать
Всю мелочь непременно!

Надеялся, однако, зря.
Стал жест неповторимым --
Четыре выложил рубля
Ещё, за одно пиво!

Не помешало б помнить нам --
«Мне отмщение, и аз воздам!»*


*
Ветхий Завет (Пятая книга Моисеева)

Чего взять с журналиста?
Вопрос был задан быстро.
И как тут не понять,
Коль сам вопрос уместен:
«Ты сколь имеешь шерсти
С одной овцы, дай знать?»

«А, с чёрной или с белой?» --
Не лез пастух в карман
За словом, молвил смело,
На то он и чабан!

«Ну, с чёрной, предположим!»
«Два килограмма, знай!»
«А с белой?» -- «С белой, тоже!»
(Как хочешь, понимай)

«А, сколько комбикорма
Сжуёт овца одна?»
«Лишь килограмм дашь чёрной,
Довольная она!»

«А, что, проблемы с белой?»
Да нет! Ест килограмм!
Чтоб сытой стать хотела –
Последнее отдам!»

«Ответ был одинаков!
Зачем ты их делил?»
«А, потому, однако,
Что чёрные – мои!»

«Вконец я разобрался!
Чьи, белые, тогда?»
«Мои! Кто б сомневался?»
«Ох! -- вздох – Вот это да-а-а!»

Урок дан журналисту.
Что Правда есть -- своя,
Нельзя не согласиться!
На том закончу я.

Лужица
Владимир Шебзухов

читает автор
видео

https://youtu.be/qWWJuQ7OoGY

Москва Новый Арбат библиотека им. Н. А. Добролюбова
День защиты детей 1 июня 2017г
Выступает Владимир Шебзухов

https://youtu.be/-0JSOAIZJTk

по Виктору Кротову

"В одно окно смотрели двое.. ...
читать целиком »

по Евгению Санину (монах Варнава)


«Скорей, скорей откройте дверь!
Я, к вам пришла, Беда!
Не ждали вы никак, видать!
Тут хочешь, верь не верь!»

«Семьёю всей мы рады вам!» --
Ответом удивив,
Промолвили хозяева,
Лишь, двери отворив.

Вдруг с удивленьем в голосе --
«Вас, как-то, не понять!
Должны уж дыбом волосы
На голове стоять!
Беда, Беда я! Поняли???»
«Да поняли мы вас!
От Бога – польза вовремя.
И для Беды свой час!»

Задумалась от слов таких.
Замешкалась Беда.
«Наверно, удивлю других…
Не ждали бы, когда б!

Но, их придётся поискать
И, думаю, найду.
Тем, кто не ждёт меня-Беду,
Смогу бедою стать!

Творил гений-скульптор ваяний немало.
Но был безызвестным средь знатных творцов.
Скульптуры его разрушали вандалы.
Ох, кабы поймал, растерзать был готов.

Но гений, однако, на то он и гений.
Ушёл весь в себя, стал ночами не спать.
Так плод гениальный не вызвал сомнений,
Коль неповторимое смог он создать!

Творцов на открытие было немало.
Народ любопытный тянулся ещё.
Восторженно ахнули, тряпка лишь спала.
Вандалам сей памятник был посвящён!

Однажды бедняк у шашлычной присел.
Уже вечерело, с утра он не ел.
Взглянул, помолившись со вздохом, на небо,
Достал из сумы своей корочку хлеба.

Пусть пища скудна, но жевал её с «ахом»,
Ведь, сел он случайно, откуда шёл запах.
«Как вкусно наелся!» -- нежданно сказал.
Хозяин шашлычной пред ним вдруг предстал.

«Пора расплатиться за вкусный обед!
Не мне объяснять тебе, в чём был секрет.
Но вкусный тот запах -- шашлычной моей.
И спор здесь бессмыслен, плати же скорей!

«Ох, были бы деньги – бедняк возразил –
То к корочке хлеба шашлык я купил.
Присел, где пришлось, ведь устал больно я!»
Услышал в ответ: «Нас рассудит судья!»

Повёл бедолагу хозяин к судье.
Поведал, где, как, обвиняемый ел.
Служитель Фемиды молчал до сих пор.
И выслушав, вынес он свой приговор.

«Брать деньги за запах -- здесь я промолчу!
Но денег, однако, у бедного нет!
Поэтому я за него заплачу!»
Достал из кармана мешочек монет.

Потряс тем мешочком над ухом хозяина.
Пал духом, хозяин! Вослед – «До свидания!»

В несчастии друга познал.
Его, друга, близким назвал.
Познал "друга близкого" в радости,
Услышав(от зависти) -- гадости!


Сын попросил отца
(Поймёт всегда отец)
В сей просьбе, он сказал:
«Женюсь я, наконец!

Не больно нагружу
Я просьбами тебя,
Лишь только попрошу,
Чтоб позвонил друзьям.

В такой-то час и день,
Их, мне на свадьбу ждать!
Не то, чтобы мне лень --
Всё в хлопотах опять!

Здесь список всех друзей!»
Листочек протянул.
И побежал скорей,
Чем папу улыбнул.

День свадьбы наступил.
Отца стал упрекать,
Не всем, мол, позвонил.
Как всё это понять;

Ведь в списке – пятьдесят,
Присутствуют лишь семь.
Жених, ни дать ни взять,
Был огорчён совсем.

«Взгрустнул, сынок, ты зря,
В столь светлый в жизни день.
Очами не воздень!
Я позвонил друзьям.

И поняли, глядишь,
Что в хлопотах сын мой.
Напрасно ты грустишь,
Здесь -- ВСЕ друзья с тобой!»

На разных ветках голуби сидели.
Млада голубка, млад и голубок.
Глядели друг на друга и хотели,
Чтобы подул на ветки... лёгкий ветерок.

И, как ни странно, своего дождались.
Ведь ветерок подув, соединил
Две эти ветки. Вот поцеловались.
Младым крылатым поцелуйчик мил.

И ублажать, иль раздражать кого-то,
У ветра -- и желанья, и дела.
У каждого, поди, свои заботы.
Туда спешил, где мельница ждала.

Покинув, на местах своих остались,
И ветви, и голубка с голубком.
Забыть не могут, как поцеловались.
Случилось что-то, всё-таки, потом .

Слегка подув на двух голубок,
Соединяя ветви вновь
Для сладострастных клювов-губок,
Восславил ветер так -- любовь!

Что ветер трудится, и ангелочек знает.
И оттого, порою, отдыхает!

«Каждый перед совестью, знать, из вас, не чист! --
Обратился к пастве вдруг так евангелист --
Если в храм спешите, значит в том нужда!
Видимо, грешите в чём-то вы всегда!

Плох и безобразен грех, так же, как другой.
Брат Уильям, прав ли я? Согласись со мной --
Все -- в одном повинны -- врать, что воровать!»
Стал моленник Уильям головой кивать.

«Прелюбодеяние, что убийство – грех!
Правда ль, сестра Джулия? Подтверди… для всех!»
От, сестра попала! (Грешница, видать).
«Я не убивала, так почём мне знать!»

У мафиози знатного
Любимый брат убит.
Без лишних слов понятно нам,
В печали он, скорбит.

Такие наставления
Священнику дал он:
«Жду от тебя -- и верю я --
Красивых похорон.

Когда закончишь отпевать,
Труд оплачу я твой,
Но, чтоб у гроба смог сказать,
Что брат мой был святой!
А, коли мне откажешь в том,
Раскаешься потом!»

Оставил батюшку он так
Стоять с раскрытым ртом.

Без сна две ночи проводил.
В срок проповедь была.
Чтоб выполнить, о чём просил,
Смекалка помогла.

Уверено звучала речь:
«Покойник был лжецом!
При жизни бы язык отсечь
И не жалеть о том!

Ведь, в наказанье -- свой резон.
Грабитель стал б немой.
Но, по сравненью с братом он,
Уж точно был святой!

По Виктору Кротову


На клёне вдруг вырос прекрасный цветок.
О чуде таком клён и думать не мог!
Все соки свои он цветку отдавал.
Доселе и радости этой не знал.

Пожухла листва, огорчения нет!
Шептал он цветку: «Принесёшь семена,
Клён вырастет новый, окрасив свой цвет.
Осталась по жизни мечта лишь одна!»

«Хорош я и так!» – фыркнул, как-то, цветок.
Не принял сего, что кормилец хотел.
Дождаться осеннего ветра лишь смог,
С пожухлыми листьями сам улетел.

Так, осенью хмурой, не клён огорчил,
Хоть был и "в ответе, кого приручил"!

по Джебрану Халилю


«О, как же ты шумишь,
Лишь, с дерева летишь!
Сны разгоняешь надо мной!»
Промолвил стебель травяной,
В сердцах, осеннему листу.
Лист так же возмутился тут –

«Кому меня в том упрекать?
Жить в вышине – тебе не знать!
Ты -- безголосая брюзга!
Красивых песен избегал!»

Осенний лист, упав, заснул.
Глубоки сны, аж до весны…
Весенним воздухом вздохнул.
Но был уж… стеблем травяным.

Вновь слышит осенью трава,
Как с шумом падает листва.
Ворчлив был голос и угрюм –
«От листьев слышен только шум!
Кому же листья те нужны?!
Ведь разгоняют наши сны!»

Капризной, но красивою с лица,
Была жена богатого купца.
А сам богач-купец трудягой был.
Богатство всё, своим трудом добыл.

Вот, как-то раз, собрался уезжать,
Как прежде, по купеческим делам.
Что с просьбами жена должна предстать,
Едва собрался, догадался сам.

Капризна речь, пожалуй, не впервой.
«Хоть и привозишь мне подарки, дорогой,
Но все они, какие-то, не те,
Коль по моей не равны красоте!»

«Тебе все годы смог я привозить --
Княгиням не подарят и князья!»
«Сумеешь привезти и удивить,
Такое же красивое, как я?»

Купцу в дорогу головная боль.
Но дабы избежать капризных слёз,
Жене, вернувшись, произнёс: «Изволь,
Что попросила, я тебе привёз!

По-прежнему сильна моя любовь.
Закрой глаза, любимая, скорей!»
Едва закрыв глаза, открыла вновь.
Предстало зеркало обычное пред ней.

Довольна ли, красавица, как знать.
Ан, просьбу выполнил купец, ни дать ни взять!

по Евгению Санину (монах Варнава)



"…конь и о четырех ногах, да спотыкается"
А.С.Пушкин. «Капитанская дочка»


Сказала Глупость людям:
«Зачем мне парашют?
С зонтом я прыгать буду!»
Ан Мудрость тут как тут.

И переубедила --
«С зонтом ли, без зонта,
Коль прыгать ты решила --
Одна погибель та!»

Жива поныне Глупость.
Прислушалась не зря...
Корит частенько Мудрость,
За тот совет, себя!

О попугае, как-то,
Подумал воробей:
«Красив он, хоть убей,
Не то, что я! Однако,
Своим невзрачным перьям,
Где краски мне достать,
Я знаю, в том уверен,
Дабы красивым стать!»

Едва проплакал дождик,
Он радуги дождался.
Она ему поможет!
И в том не сомневался.

К той полетел, с надеждой,
Кто красками полна.
В мечтах, не станет прежним,
А в красках, как она.

Но радуга спешила,
Всё вдаль куда-то, вдаль...
Хоть не жалел он крылья,
Исчезла, как не жаль.

И бедолагу ветер,
Заставил вниз лететь.
Спустившись, не заметил,
Как залетел вдруг в сеть.

Его досадну долю,
Делил с ним птицелов.
Вмиг отпустил на волю.
Крылатый был таков!

Донёс вдогонку ветер –
«Зачем мне воробей!!!
Мой попугайчик, где ты?
Лети сюда скорей!»

Был, кабы, попугаем,
Забыл бы о свободе!

Завистникам в народе,
Мораль напоминаем!

Христианская притча

Уставший падать на Пути,
Сказав последнее «Прости!»,
Да вновь услышит – ТЫ УПАЛ?
ТАК ПОДНИМАЙСЯ И… ИДИ!


В глубокую пропасть упал человек.
«Спасите меня, кто-нибудь!» – он изрек.
Не просто изрек – закричал во весь голос,
Во страхе остаться в сей яме навек.

И как не услышать тот глас бедолаги.
Примчались друзья и старались трудяги
Подать ему руку, держась друг за друга.
Да сами чуть-чуть не свалились, бедняги.

Пришло Милосердие, словно виденье.
Ан, всем не до чуда, ведь мысль о спасеньи.
Но лестница, что уже вниз опустилась,
Была коротка, возрастало волненье!

Примчалась и Слава страдальца-героя.
На зов прихватила верёвку с собою,
Что, тоже, как лестница, краткой была.
Примчались на помощь, и Добры Дела,
И Деньги Большие, и, чтоб не пропасть
Несчастному в яме, пришла его Власть!
И, так же как всех, неудача ждала…

Обняло спасителей сих, Состраданье.
Казалось – конец, но пришло Покаянье.
И руку несчастному вниз протянуло.
От радости чуть не лишился сознанья.

Предстал перед всеми, царапин немного.
А главное – ждёт его Жизни дорога.
Желанье спасителей хоть и сбылось,
Вопрос к Покаянию – «Как удалось?»

Ответило им Покаяние кратко.
Ответ, что верёвка и лестница с ней,
Но мысль глубока в том ответе, однако:
«Спешу вновь спасать я упавших людей!»

К столбу приговорили вора.
Чтоб всяк прохожий бил кнутом.
По истеченью приговора,
Не станет воровать потом.

Лишь оказался вор на воле,
Султан спросил его: «В судьбе,
Ты тяжелее видел горя,
Того, что выбрал сам себе?»

Вопросом не смутился вовсе.
«То горе мне всю жизнь нести --
Когда в мой дом приходят гости,
А мне их нечем угостить!

Но о тебе, султан, глаголют,
Что щедрый повелитель ты.
А, коли так, что тебе стоит
Избавить люд от нищеты?»

Лишь с ведомым ему злорадством,
Султан в ответ сумел сказать:
«Так щедрость – поделись богатством --
Уж перестанут восхвалять!»

На пляже в выходные дни с детьми все отдыхали.
Как строить замки из песка, давно детишки знали.
Фантазии их не лишишь, соревновались даже.
И самый маленький малыш творил свой мир на пляже.

Запоминалась, как-то всем, на пляже том, старушка.
Одна бродила каждый день, знать, что-то было нужно.
Нагнувшись, подберёт с песка предмет и бросит в сумку.
«Бедна она, наверняка!» – была у взрослых думка.

Хоть не мешала никому, но отвлекались дети.
Что поднимала, не поймут, не запретишь глядеть им.
И любопытство брало верх, родителям не в радость.
Желали, чтобы дети все иному любовались.

Крик чаек, пение волны, детей беспечно счастье!
Пусть будут радости полны, а не картиной мрачной.

Уходит лето, как всегда, в последний раз на пляже.
Когда наступят холода, всё вспомнят не однажды.
И чаек крик, и пенье волн... Старушку вот забыли.
Старушка, что забытый сон, с ней эпизоды были.

Та, не делилась, хоть, ни с кем, чего искала, знала.
Разбитых стёкол на песке осколки собирала.
Что толку, скажете, от них, нужны ль осколки эти?
Но главное, чтобы на них не наступали дети!

У мудрого старца спросили с порога.
Сказав «Что мне делать?», главою поник…
-- Ошибок моих накопилось премного
И все от любви, почему-то, они!

Но мудрому старцу не спрятать улыбки.
-- Учись на ошибках и дальше живи!
А, коль от любви не минуют ошибки,
Пусть так, но всё лучше, чем жить без любви!

"Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег…"
Р.Киплинг


-- О, мудрый старец, дай мне свой совет.
Внимать готова я твоим словам.
Со мною пятый год, как мужа нет.
Пять лет в печали, пятый год вдова...

Года бегут и дочери моей.
Исполнилось недавно тоже пять.
На мой вопрос дай мне ответ скорей --
Когда её воспитывать начать?

-- Не мешкая, беги скорей домой!
Чтоб сразу к воспитанью приступала.
Единственный совет даю я свой!
На пять бесценных лет ты опоздала!

Даосская притча


Решили поразвлечься боги.
Прогонят скуку так скорей.
«С годами люд разжился многим.
Отнимем, что-то у людей».

Собрата боги поддержали.
И каждый предлагал, как мог.
Людское всё перебирали.
Вновь предложил всё тот же бог --

«Давайте Счастье мы отнимем!
И спрячем от людей его.
С улыбкой наблюдать за ними
Нам в радость будет оттого!»

Опять согласны с этим боги.
Да вот куда бы спрятать им?
И бог, на удивленье многим:
«А спрячем Счастье в них самих!»

С тех пор всё ищут, не находят,
Как на людей ни посмотри.
Им в голову и не приходит,
Что их же Счастие… внутри!

Заученную речь свою
Держал торгаш с надрывом:

«Все петухи, что продаю,
В бою неповторимы!
С младенчества бойцы они.
Не верите – проверьте!
Такие – у меня одни.
Дерутся аж до смерти!»

Увидел вдруг, как проходил
Вчерашний посетитель.
И с удивлением спросил:
«Уж за вопрос простите --
Чего желаем предпочесть?
Готов помочь с товаром!
Так ваше время будет здесь
Потрачено недаром!»

Но продавцу, наверняка,
Ответ такой не снился.
«Ищу такого петуха,
Чтоб… до победы бился!»

"Лучшим станет не тот, кто хочет быть лучше других,
а тот, кто стремится быть лучше, чем вчера"
(В.Сухомлинский)


Соревновались, как-то раз,
Два живописца меж собою.
Предстали оба пред толпою,
Чтоб слышать восхищенья глас.

Уже готовы две картины.
Восторг был одинаков дан!
Тогда философа спросили.
Внимали все его устам.

«В восторге от картин, не скрою! –
Был искренен, кто речь держал –
Боюсь, что буду не спокоен --
С волнением он продолжал –
Несправедливо дав оценку,
Коль сам изъянов не найду.
Чтоб миновать сию беду,
Устроим мы такую сценку.

Пусть каждый свой оценит труд.
И назовёт нам недостатки.
Наверняка не всё в порядке.
Изъян найдётся там иль… тут!»

Художник первый откровенно
Всем заявил: «Изъянов нет!
Кабы нашёл, то непременно
Поправил бы картины вред!»

Другой в раздумьях был с собою.
Но вскоре перестал молчать.
«Изъяны есть, от вас не скрою.
Перечислять готов начать!»

«Ты самый лучший наш художник! –
Философ перебил его --
Мы не узрели ничего.
Ты ж недостатки видеть можешь!»

по Виктору Кротову


Лишь посещали дельфинарий,
Заведомо все люди знали,
Что беленький рыбёныш-кит,
Их песенкой повеселит.

Едва споёт, аплодисменты
Звучали громко для него.
Артистам, счастия моменты,
Как воздух, боле ничего!

А песня свой мотив несла.
Как тяжела китёнка доля,
Как плохо жить ему без моря…
Прислушаться б к нему пора.

Увы, его не понимали.
Тогда талантливый киток,
Понять тоску, чтоб каждый смог,
Решил спеть песню со словами.

Того, малыш, не ожидал --
Аплодисментов вызвал шквал!

Что песенка не станет хуже,
Решил слова в ней заменить.
Запел о равнодушных людях,
Как непонятливы они...

А здесь, читатель догадался –
Аплодисментов взрыв раздался!

по Виктору Кротову


Семейство красок всё ворчало,
Что их используют не впрок.
Кто б вызвался, да им помог…
Глядишь, ворчать бы перестало!

Рисуют ими размазню.
Ни что не назовёшь картиной.
Не зря прожили жизнь свою,
Когда б шедевр – неповторимый!

Решили сами воссоздать
Себе творца с достойной кистью.
Собравшись, стали рисовать.
Был выбран холст пречисто-чистый.

Трудились с ночи до зари.
Не верилось глазам. О, Боже!
Хоть рисовали, как могли,
Закончив, их Художник… ожил!

Ох, и досталось от него.
Жить стало краскам нелегко.
Творец, что – с корабля на бал.
Всё рисовал и рисовал...

Но жаловаться не хотели.
Шедевры были, в самом деле!