Забрёл в деревню сытый волк.
Чего забрёл – не знает.
Деревню посетить он мог,
Голодным, коль бывает.

Случиться надо же тому,
С козлом столкнутся вдруг.
Ту встречу оба не поймут.
Но у козла испуг.

«Ой, отпусти! Не ешь меня!» --
Поникшей головой.
В ответ, как гром средь бела дня –
«Ступай козёл, домой!»

Обратный путь обоих ждал.
Козёл – домой, волк – в лес.
Последний, недопонимал.
Уж больно сытый весь...

Проходят дни, голодный волк
В деревню уж подался.
Что есть в такой охоте толк,
В том волк не сомневался!

Козла на крыше углядел.
Как смог туда забраться?!
Ан, сверху крикнуть он сумел:
«Пришёл сюда нажраться?..»

А дальше – слов не передать!
Одни лишь оскорбленья.
Никак не мог волк ожидать.
Набрался всё ж терпенья.

Забытой вспомнив глас молвы,
Уж в том не сомневаясь,
Своё добавил мнение --

«В высоком положении,
Всегда меняются козлы,
Козлами оставаясь!»

Ухаживал аж сразу за двумя.
Сударыни об этом обе знали.
И верность ухажёра испытали.
А, как? Услышь, читатель, от меня.

Вопрос заведомо был не простой
Наедине, интимно с госпожой.

Не только при дворе, но и народу
Известна, красотой уму под стать.
-- Мы обе вдруг, когда б упали в воду,
Кого б, вы, сударь, бросились спасать?

-- Красу и ум Бог дал вам не напрасно.
Простите за правдивый мой ответ.
И плаваете вы, сомнений нет,
Уверен я – божественно прекрасно! –

Сумел сказать… Сударыня уж млеет –
Знать, мне спасать – кто плавать не умеет!

"...Учи, поэт, суровые уроки
И не бери без боя города,
Чтоб наскоро написанные строки
Не рвать потом, сгорая от стыда."
Р.Гамзатов «Не торопись»


-- Пишу картину два-три дня,
А, чтоб купили у меня,
Не скрою, два-три года жду.

-- Забудешь ты свою беду,
Лишь дни на годы поменять.
У нас дар божий не отнять.
Твори же, сей секрет храня;
Писать картину два-три года
И продавать... за два-три дня!

читает автор
(видео)

https://youtu.be/VISnhjcURFQ

Известный практикой своей,
Лечил людей подряд.
Неважно, средь больных людей –
Кто беден, кто богат.

Отказа не было, и нет!
Молва слыла не зря.
И до больного короля
Дошла, чрез много лет.

Уже предстал средь бела дня.
(Ох, как-бы не зазнаться)
Король сказал: «Лечи меня,
Не как всех голодранцев!»

-- Так невозможно, мне-врачу!
Пусть ты в сто крат больней,
Все говорят, что я лечу
Больных, как… королей!

"А, что собаки любят кости,
Придумал тот, кто любит мясо!"
Басня «Обезьяны и бананы»


-- Моя собака мне верна,
Не сомневайся, друг!
И исполнительна она,
В ней – разум, не испуг.

Не любит яблок с малых лет,
Но стоит приказать;
Приказ – и возражений нет –
Всё съест, сколь смог ей дать!

Положишь мясо рядом с ней,
«Не есть!» -- приказ звучит.
Нет ничего его вкусней,
Не ест, лежит, молчит…

-- Я мнения иного был
О разуме собак,
Услышав, что наговорил –
Глупы, как мы, никак!

Народной басни, невзначай,
Мораль здесь вспомнить смог.
Ты уж, дружище, не серчай –
В Таланте – видеть прок!

"Встречают по одёжке..."
Пословица


Два одноклассника, спустя немало лет,
Случайно встретились в кафе -- «Привет, привет!»
Полны воспоминаньями, уж оба
Весёлыми стоят у гардероба.

Пальто шикарное надев и гладя мех,
Едва взглянул на друга, спрятал смех.
В пальтишке стареньком, потёртом был дружок.
Спросить его с серьёзным видом смог:

Своё пальто, что пред тобой надел,
За триста тысяч я купить сумел.
А, что мешает, ты меня прости,
Тебе всё новое пальто приобрести?

Ответил одноклассник вмиг на то:
Тебе, друг, искренний ответ свой дам.
Себе никак я не смогу купить пальто,
Что будет стоить больше, чем… я сам!

Не удивляйся, избалованный успехами,
Что истину найдёшь – на дне бутылки…
В музее под блестящими доспехами –
Гнездятся потускневшие опилки!


-- Мудрец, меня благослови!
Искринку мысли улови.
Не всем дано сие понять.
Решил я сам мудрейшим стать.

Моя находка не для всех.
Я поделюсь с тобой, позволь,
Ответы на вопросы все,
Найти поможет – алкоголь!

Ты, как мудрец, меня пойми.
Благослови же, не томи!

-- А, сказ благословенья, прост.
И впрямь, находка, спора нет!
Коль алкоголь не даст ответ,
Поможет он забыть вопрос!

"-- А сколько будет дважды два?
-- Так покупаем мы иль продаём?"
В.Шебзухов «Бизнес по-еврейски»


Купил осла однажды Мойша.
Шёл с ним из старого села.
Покупкой был доволен очень.
Ведь хитрость скидки помогла.

Пять долларов просил хозяин.
Договорились аж за два.
Что значат умные слова!
Как ими убеждать, мы знаем!

Пред самою родной деревней.
Кто б о беде подумать мог,
Хотите, верьте иль не верьте,
Но купленный нежданно сдох.

Ан, новым мыслям Мойша рад был.
Каким? Не всем дано понять.
Решил осла, живого, как бы,
Он в лотерею разыграть.

По доллару собрал и полным
Мешочек стал, в нём сто монет.
Один остался недовольным,
Чей с выигрышем был билет.

Сумел себя вмиг оправдать,
Осла нежданной смертью, Мойша.
Не стало недовольных больше…
Хоть доллар и пришлось отдать.

Как-то путник заблудился
На просторах снежной мглы.
Холод в страшном сне не снился.
Шёл и не стесняясь ныл.

Дома маленькие дети
И любимая жена.
Огонёк увидел, светит,
Будто в сказке из окна.

Постучал, чтоб попроситься
У хозяев на постой.
Дверь открыв, млада девица
Молвит: Делай выбор свой!

Я впущу тебя, возможно,
Выбери из трёх одно.
Или будь со мной на ложе,
Или пей со мной вино…

Или заруби скотину,
Выйдешь лишь на скотный двор.
Призадумался невинно,
Не согревшись до сих пор.

«Нет! Убийцей я не стану!
И жене не изменю!»
Доставай краса стаканы!
Я вино с тобой попью!

«Пусть и радуюсь не пылко,
Меньшее я выбрал зло!»
Лишь пуста была бутылка,
Что-то тут произошло.

Хоть предателя, убийцу
Заменил одним спиртным…
Выпив лишь вина с девицей,
Стал и тем, стал и другим!

"Постоянная неудовлетворённость самим собой,
нормальное состояние художника"
Поговорка


Изобразил художник Зевксис*
Не только спелый виноград,
У той лозы был мальчик весел,
Чему и сам ваятель рад.

Слетались к винограду птицы.
Да, да, чтоб ягоды клевать.
Собратьям даже не приснится,
Картину так нарисовать!

Но нет покоя живописцу,
Картина всё ж не удалась…
Как прежде к ней слетают птицы,
Так мальчика в ней не боясь!

………………
*
Зе;вксис из Геракле;и — древнегреческий живописец,
работавший в 420—380 годах до н. э.

Соревновались живописцы.
Хоть их друзьями не назвать,
По-доброму трудились кистью,
Стремясь друг друга удивлять.

Скрывать не будем, у обоих,
Что ни картина, так – шедевр!
Творения, и в залах многих,
И начинающим пример...

Так выставил на обсужденье,
(Знал, что шедевром назовут)
Один из них, своё творенье.
Лозу изобразил он тут.

Сумел своей волшебной кистью
Блеск спелых ягод передать.
У многих челюсти отвисли –
Слетались птицы поклевать.

Другой творец поведал люду:
«Не скрою – на шедевр гляжу!
Я рисовать картину буду.
Не хуже этой покажу!»

Своё шедевр находит место.
Картину выставил герой.
На ней увидев занавеску,
Все в голос крикнули – «Открой!»

Соперник гласа не лишался.
-- Открой, срази всех наповал!

Художник только улыбался.
-- Я занавеску рисовал!

Признал победу живописца
Публично среди бела дня.
-- Я обманул всего лишь птицу,
А ты – художника-меня!

-- Не знаю, как себя вести?!
Едва придёт ко мне сосед,
Услышав сказы новых бед,
Могу я с ним лишь погрустить!

-- Знать с удовольствием вещает,
Частенько, коль. оповещает!
Давно уже в миру известно,
Большое горе – бессловесно!

по М.С. Норбекову

"В любви, на войне и в частном предпринимательстве
все средства хороши!"
Поговорка
по М.С. Норбекову

Слёг император вдруг в постель
От тяжкой недомоги…
Не столь трудились, верь не верь,
Но, отказали ноги.
Лежал, не год, не два, не три,
А целых двадцать лет.
Здесь, кто бы, как ни говорил,
Не лечит время, нет!
В отчаянье отдал приказ --
Всех лекарей казнить!
Решил, однако, как-то раз,
Визиря расспросить.

-- Полмира я завоевал,
И окунал народы в бездну.
Могущим, вдруг перед болезнью
Бессильным, почему-то, стал!
Где лекари твои, ответь?

-- Их, повелитель, больше нет!
Я по приказу всех казнил.
Остался лишь один… дебил.
Всех оскорбляет вечно,
Но лечит, как известно!
Сумел недавно заявить
Тут верь ему, иль нет,
Чтоб император смог ходить --
Он знает сей секрет!

Предстал уже перед больным
Известный всем чудак.

-- Ну, что, бродяга, говори,
Лечить ты будешь как.
Ведь о тебе молва не врёт!
Чудак ответил смело:

А, это вовсе не твоё,
Отнюдь, собачье дело!

То, что глаза уже на лбу,
Понятно стало сразу.
-- Казнить, коль выбрал сам судьбу! –
Уже скрутила стража --

За жизнь свою не видел я
Столь наглого невежду!
Ан лекарь крикнул: Я твоя,
Последняя надежда!

-- О, Господи! Лечи, давай!
Но, более не зли!

-- Тогда скорее принимай
Условия мои.
Я скакуна бы попросил,
Ждать у ворот чтоб смог.
На самом быстроногом был,
Чтоб золота мешок.
Когда начну тебя лечить.
Чтоб целый битый час,
Во всём дворце не должен быть,
Кто б видел, слышал нас.

Отдал приказ уже больной.
Вдвоём. И речь звучит:

-- А, кто сказал, осёл ты мой,
Что я могу лечить?
В ловушку ты мою попал.
Никто не слышит нас.
В своей я жизни повидал,
Таких козлов, не раз.
Ждёт у ворот меня скакун,
Ждёт и мешок со златом.
На край земли скакать могу.
Прощай, мой император!

Больного гнев не передать.
Лишь плюнуть смог вослед.

-- Скорей, скорее меч подать!
Но никого уж нет!
На ватных, на своих ногах,
Поднявшись, ох, с трудом,
Добрёл до стойки, кое-как,
Меч вытащил потом.

И еле-еле до крыльца
Доплёлся всё же он.
И только у ворот дворца
Вдруг понял, что… не сон!

-- Поймаю, коль тебя, злодей,
Себя не удержу! --
Стал отчего-то крик сильней --

О, БОЖЕ! Я ХОЖУ-У-У!!!

Проделал странник долгий путь
По суше и по морю,
Послушать Авву и взглянуть
На чудо, (коль позволит)

Но первым встретился монах,
Таких же лет, как сам.
-- Хочу я, Аввы, что в годах,
Увидеть чудеса!

-- Что чудом назовёшь, смотря!
В миру, над вами Бог,
Уж, если молитесь не зря --
Исполнить волю смог!

Но наше чудо лишь одно --
Кто Божью волю внял,
Пусть крест нелёгок, всё равно --
Ту волю исполнял!

....
источник
Православный сайт Семья и Вера

В Раю два ангелочка жили.
Поныне там живут они.
И оба Господу служили.
Как прежде, служат в наши дни.

Летал один с земли до Бога.
Иной заботы он не знал.
Трудился же другой не много.
Подолгу ангел отдыхал.

Так, в облаках спросил трудягу:
«Летаешь ты туда-сюда!
Порою жаль тебя, беднягу.
Твой труд, поди, твоя беда!»

«Беда – в ответ собрат услышал –
И в том всё дело -- не моя!
Беду свою едва опишут,
Пред Господом уж с нею я!

Со словом «Помоги!» начало.
Конец у каждого в ней свой.
Тебе ж трудиться не пристало.
В чём толк быть Господа слугой?!»

«Ну, ну! Не обижай собрата!
Всегда служить я Богу рад.
Но, Господа, не виноват я,
Не часто все благодарят!

«Благодарю!» -- хотелось чаще
Нести до Господа сей глас.
Менять работу не во власти!»
Сказал и загрустил тот час.

Поможем ангелу трудиться,
Дабы не дать ему грустить.
Любое Благо, что случится,
Всё Господа благодарить!

Зашла вдруг, как-то, в модных джинсах,
Заплатки спереди аж две,
На службу в храм, млада девица,
И без платка на голове.

Ан, сердобольная бабуля,
Кой палец в рот не положи,
Увидев, щёки вмиг надула.
-- Куда ты так пришла, скажи?

Не дискотека Дом наш, Божий!
Такой, как он, в миру один!
В нём находиться так негоже!
Переоденься, приходи!

Ушла из храма вся в печали,
Была опущена глава,
В которой у неё звучали
Одни бабулькины слова…

А прихожанка, помолившись,
Вернулась в дом свой, чтоб поспать.
Уснула быстро, ей приснилась,
Сама Святая Божья Мать!

И Богородица, что снится,
С печалью ей сказать смогла:
«Зачем ты выгнала девицу?
Я так давно её ждала!»

Быль

Вопрос Диогену задали.
-- Твой выбор никак не осудишь!
Сколь бочке служить, кабы знали…
Сломается – что делать будешь?

-- Пусть, сколько послужит, не знаю.
Меня этот срок не тревожит.
Ведь, место, что я занимаю,
Никак поломаться не может!

Решили, как-то, подшутить
Над старым мудрецом.
Обидится, иль может быть –
С весёлым стать лицом?!

-- Как думаешь ты, почему
Все, нищим помогают,
А многие так не поймут,
(Философов, кто знает)
И мудрецы, поди, бедны,
И нищих не богаче,
Им подаянья – не даны!
Ответь, что это значит?

Чтоб шутке наступил конец,
С ответом не тянул мудрец.

-- Не грех нам нищему подать…
Не повторю я дважды;
Убогим всякий может стать,
Философом не каждый!

Быль


Застал на месте вора
Оратор Демосфен*.
Но оправданья скоро
Нашёлся аргумент.

Смутился вдруг ворюга.
Глаза прикрыл свои.
«Не знал – сказал хитрюга --
Что вещи здесь – твои!

Прости меня, оратор!
Не предавай суду --
И так же виновато –
Так значит, я пойду?»

«Нет никого – ответом --
Здесь, кроме нас, двоих!
А, разве ты не ведал,
Что вещи – не твои?»

*
Демосфен — знаменитый оратор Древнего мира.Афины.

"На воре и шапка горит"
Пословица


Приказ отнести на базарную площадь,
Лишь снимут с петель, деревянную дверь,
Был отдан судьёй, (не придумаешь проще)
Плетьми наказать её, верь тут, не верь.

А в чём провинилась, коль всем интересно,
Знать, много народу на площади быть.
Приказ огласили, и стало известно –
От вора ларёк не смогла защитить!

Ларёк был не прост, а, ларёк -- ювелирный.
Когда был едва совершён приговор,
Лишь к двери нагнулся, судья у повинной
Спросил напрямую: «Как выглядел вор?»

Толпа в ожиданье, у всех рот разинут.
«Услышал от двери признание я --
У вора тюрбан был в сплошной паутине!» –
Лишь спину расправив, промолвил судья.

Казалось, нелеп их служитель Фемиды.
Понять эту шутку не могут никак.
Как вдруг, и не только судье, стало видно,
К тюрбану взметнулась рука чудака.

Тем самым привлёк бедолага вниманье.
Был новый приказ – обыскать его дом.
И этим закончится наше сказанье --
Украденное обнаружили в нём!

На старости лет захромал старичок.
Не просто старик, а в народе – мудрец.
Решил обратиться к врачу наконец.
Быть может, и мудрость добавит ещё!

Вернулся весьма недовольным старик.
Главою нежданной досадою сник.
«И что же сказал на приёме вам врач?» --
Спросил мудреца молодой ученик.

«Я в жизни глупее врача не встречал --
Сквозь зубы в ответ дед седой проворчал --
"В ноге -- с вашим возрастом вызвана боль.
Для старости это начало начал!"

Сказал я врачу-недоучке: О, Боже!
Вторая нога, ведь, другой, не моложе!!!»

На древо лишь едва взобрался,
Упав с него, пришлось признать:
«Рождённый ползать -- им остался!
Дано не нам, червям, летать!»

Воробушек с ним рядом прыгал.
Проросших зёрен добывал.
«А я забыл -– ответил мигом --
Когда последний раз летал»

Как говорят, Господь лишь знает,
Кому на свете тяжелей...

Рождённому летать, бывает,
Дано лишь ползать по земле!

"Когда блохи кашляют, слон молчит"
Из проповеди старшего пастора ц. Спасение
епископа Филиппа Савочки


Блоха вдруг крикнула слону:
«Услышь, достопочтенный слон,
Весть от меня-блохи, одну! --
Не знала, что не слышит он,
Крикун слону был слишком мал.
Ни вшей, ни блох гигант не знал.
Но продолжала речь свою --
Неделю я тебе даю,
Чтоб возразить иль согласиться,
С семьёй к тебе переселиться!»

Прошла неделя ожиданья.
Коль знак согласия молчанье,
Семья переселилась в ухо.
А для слона всё так же глухо.

От новенького жития,
В восторге не была семья.
Переселяться вновь пора.
Ан для блохи вся жизнь – игра!

Но тут задумалась она
А не обидит тем слона.

«Любезнейший наш, дорогой!
Решили съехать мы с семьёй! --
Слону с почтением кричит.
Как прежде слон в ответ молчит --
С ответом, друг наш, не спеши.
Через неделю всё реши!»

В назначенный блохою срок,
Слон ей ответить так не смог…

Сию на том закончим повесть --
Чиста блохи, однако, совесть!

Млады два воина, два друга,
За одеяньем шли к вождю.
Хоть не страшна им в джунглях вьюга,
Не рады ветру и дождю.

Свою одежду износили.
Их одарить вождю резон.
Ведь, добросовестно служили.
И впредь спокоен будет он.

Молчанье по пути нарушив,
Один сказал: «Велик наш Бог!»
«Не Бог великий, вождь нам нужен! –
Друг возразить, однако смог –

Великий тот, кто нас оденет!» --
На том закончили друзья.
О лицемерном убежденье,
Вождю поведал. И не зря.

Узнав о разговоре воинов,
Добротную одежду дал,
Вождь, об услышанном довольный,
Тому, кто так его назвал.

Друг-воин получил лохмотья.
Хоть от вождя подарка сник,
И рисковал своею плотью,
А всё ж промолвил: «Бог – Велик!»

Казалось, вождь довольный этим,
Как нарядил двоих друзей,
Отдал приказ – того, в отрепье,
Догнать в пути, убить скорей!

Но дабы дружба стала прежней,
Друг по дороге попросил,
Чтоб поменялся с ним одеждой,
И за предательство простил.

Живого воина однажды
Увидел вождь и только «Ох!»,
Лишь произнёс обескуражен,
Промолвил всё ж: «Велик наш Бог!»

По Феликсу Кривину


Здоровый Зуб несдержан в речи.
«Кто бы прислушался к словам?
Тружусь весь день и целый вечер!
Почто почёт Гнилым Зубам?

Прожорлив, как назло, хозяин.
А благодарность лишь во сне.
Что пузо отрастил, я знаю.
Дары -- Гнилым Зубам, не мне!»

Вскипел Язык от речи грубой.
«Ты стал болтливее, чем я!
Хозяин -- не Гнилые Зубы!
В чём, к ним -- претензия твоя?»

Замолк нежданно Зуб Здоровый,
Уставший сам от болтовни.
Закончил речь последним словом --
«Все ходят в золоте они!»

По притче "Прекрасное настоящее"


Голодный тигр гулял по полю.
Так "на ловца и зверь бежит".
Забрёл на поле поневоле,
Чудак, без всяческих защит.

Даны, однако, богом ноги.
И должное тому отдать --
Не ведая пути-дороги,
Со страху им – бежать, бежать!

Беднягу-жертву до обрыва
Сумели ноги донести.
Любая пропасть хоть пуглива,
Обрыв лишь мог его спасти.

И понял, мешкать тут не надо.
Но, уцепившись за лозу,
Взглянул случайно -- ждал беднягу,
Другой голодный тигр внизу.

Два корешка лозу держали.
Две мышки подобрались к ней.
Грызть корешки мгновенно стали.
Нет ничего для них вкусней.

А земляника уж поспела...
Сумел одной рукой достать...
Ту вкусность, что она имела --
Блажен глагол -- не передать!

«Не раз говорят мне – "К утру пожалеешь!"
Сдаётся, мудрец, дать совет ты сумеешь.
К тебе не случайно с поклоном пришёл.
За здравие в церкви и свечку зажёг.
Не стану в совете твоём сомневаться.
Так, как до утра мне перестраховаться?
О, старец, ответь!» И звучало от деда:

-- «К утру не жалеть -- надо спать до обеда!»

«Ох, здравствуй, здравствуй, дорогой!
Но, ты же… умер, Боже мой!
Или мне снится, что живой?!
Так окати меня водой!»

«Привет! Нормально всё с тобой!
Попал, попал на Небеса.
Весы стояли предо мной,
Едва открыл свои глаза.

Гляжу на чаши. На одной
Дела мои -- нехороши.
Противовесом, на другой,
Благи дела, что от души.

А так, как поровну они,
Нельзя пока, ни в ад, ни в рай!
Вновь подарили Жизни дни.
Как хочешь, друг мой, понимай!»

«Ну, так спеши творить Добро.
Пусть перевесит чаша – в рай!
Ведь снова, поздно ль, рано, в гроб.
Совет, что выбор твой – признай!»

«Спасибо, друг мой, за совет.
Ты прав, тут нечего сказать.
Решил, однако, сотню лет,
Я -- ничего не совершать!»

Восточная притча


Поспорил Камень, как-то вдруг с Бамбуком.
И спор возник у них издалека.
Наверное, достала камень скука.
Не сдвинут, ведь, никак его века.

Уверенно Бамбуку он глаголал:
«Должна быть жизнь людей, как у меня.
О жизни той, мечтает всяк без спора,
Дождей, что не боится и огня!

А главное – я существую вечно!»
Нагнувшись, отвечал ему Бамбук:
«Пожалуй, все поймут твою беспечность.
Но провожает человека... внук.

Жизнь человека на мою похожа.
И возрождается он снова, как и я.
Наследие он оставляет тоже.
Вокруг меня повсюду сыновья.

Не властны над тобой пусть дождь и пламень,
Но в одиночестве не виден толк!
В твоём существованье сердце – камень!»
Вновь собеседник на века умолк.

по Омару Хайяму


Расспрашивал раз мудреца
Допытливый чудак.
Вопросам не было конца.
Не стихнет глас никак.

Ответит грамотно мудрец,
Вопросы вновь и вновь.
«А, что такое – под конец
Спросил его – любовь?»

Ответил старец: «Ничего!»
«Как мне тебя понять? --
Чудак от слова одного,
Вдруг стал повествовать—

Любовь счастлива и грустна,
Я в книжках прочитал.
Бывает вечною она,
Кто, краткою познал…

Познали многие любовь,
От города до сёл…»
Чудак ждал снова новых слов.
В ответ звучало – «Всё!»

«Какой принять, из двух, ответ:
Иль «Всё», дабы я знал,
Иль ничего в любви той нет,
Что прежде ты сказал?»

От робости повесил нос,
Смутившись от того…

«Ты сам ответил на вопрос.
Иль всё, иль ничего!»