Мы были...мы будем... Глава 4

Матвеев.

И как ему это удалось? Через месяц я ДОБРОВОЛЬНО надену ему на палец обручальное кольцо. И сама обзаведусь таким же. Кошмар… Так, Стапцова, возьми себя в руки! Неужели я дала обещание под пытками? Или меня шантажировали? Так или иначе, я явно была не в себе!
Я валяюсь на диване в своей одинокой квартире. Одинокой потому, что Матвеева черт понес в командировку в Чечню. На три месяца. Два из них уже прошли. Я каждый вечер со страхом включаю новость, потому как волнуюсь о нем до потери пульса. Там ведь до сих пор стреляют. Даже поделиться страхами не с кем - Ревелов благополучно отбыл за океан и борется за какой-то там Кубок Стэнли. За окном завывает декабрьский ветер, в свете уличного фонаря кружат снежинки… фу, блин, романтика. Одинокий романтический вечер начинающего адвоката Анастасии Стапцовой. Да, кстати, надо будет сообщить Матвееву, что фамилию я менять не собираюсь. Кажется, мобильник, или мне кажется? Я прислушиваюсь.. нет, точно. Вскакиваю с дивана и мчусь на кухню, где опять бросила телефон, вернувшись с работы.
Хватаю его, жму кнопку ответа, прижимаю к уху и кричу:
- Да, Андрюша!
- Это не Андрей, - по голосу слышу, что не он. По спине противно тянет холодком. Только бы не…
- А…где Андрей? - запинаюсь через каждое слово.
- Вы Ася? - осторожно уточняет собеседник. Да, черт возьми!
- Ддда, - голос садится, в горле противно першит. - Что с Андреем?
- Меня зовут Володя, я друг Андрея.
Мне плевать, кто ты!
- Что с ним? - уже тверже повторяю я.
- Понимаете, - неуверенно продолжает доводить меня до инфаркта неизвестный собеседник, - группа, в которой был Андрей, попала в засаду.
Господи! Только бы он был жив! Я замуж за него пойду! Я, черт возьми, возьму его фамилию, брошу карьеру, нарожаю де…
- Андрей погиб, - хрипло обрывает поток моих мыслей невидимый Володя.
Кажется, я заревела, нет, завыла в полный голос…
- Асенька… дочка…
Тихий голос прорывается в мое сознание. Мама. С трудом открываю глаза. Мама. Сидит рядом с моей кроватью. Нет, кровать не моя, это я ощущаю сразу, как только глаза привыкают к свету. Больница… скорее всего. Где еще может так отчаянно пахнуть спиртом и лекарствами? Что я здесь…?
Память наваливает на меня все сразу, большим болезненным комом. Жаль, не придумали фильтр для памяти, который бы выдавал горечь и боль маленькими крупицами.
- Андрюша, - этот тихий всхлип вырвался у меня?
- Да, милая, - мама сочувственно гладит мою бледную руку.
- Его родители?
- Плохо.
Оно и понятно. Сын… единственный.
- Когда похороны?
- Похоронили… вчера..
Что?!
- Сколько я тут? - в глазах темнеет мгновенно.
- Три дня. Андрюшу привезли вчера ночью, родители решили сразу похоронить. Ты лишь изредка приходила в себя и опять теряла сознание…

Одна…

Со дня похорон прошло полтора месяца. Я не живу… я существую… теперь я понимаю, что любила Матвеева. Иначе, почему так больно? Из больницы я вышла только через неделю. Я похудела. Практически не ем. Мало сплю. Потому что во сне вижу только Андрея. Это мне в наказание за то, что я его не ценила. Дура, за все время не сказала трех слов, которых он так от меня ждал. Ненавижу себя. Добровольно заперлась в четырех стенах, никуда, кроме работы, не хожу. Ни с кем, кроме коллег, клиентов и иногда родителей, не общаюсь. Жизни нет. Любимого нет. Семьи нет. Постоянная хандра…
Эй, я уснула? Или нет? Если нет, то как объяснить, что за окном сейчас лето, я в парке, а рядом сидит Андрей, живой и невредимый. Чтобы убедиться, тыкаю в него пальцем. Он весело хохочет:
- Да я не привидение.
Ага, поверила. Еще раз тычу в его грудь указательным пальцем.
- Милая, я жив.
- Нет, - упрямо мотаю головой. - Ты умер. Полтора месяца назад.
- Хорошо, умер так умер, - он сжимает меня в объятиях, и я явственно ощущаю тепло его тела и мягкость рук.
- Андрюша, - с наслаждением втягиваю носом аромат его парфюма.
- Я поговорить с тобой хочу, - снова этот серьезный взгляд. Если опять о сва…, стоп, какая свадьба?!
- О чем? - блин, даже во сне осторожничаю.
- Ты не должна так жить.
- Как?
- Никак. Ты не живешь. Ты существуешь, - класс, мертвый читает мне нотации! - Неужели ты думаешь, что мне спокойно, когда я вижу, что ты себя совсем забросила.
- Я не забросила! - о, господи, я еще и спорю с ним. Пора 03 звонить.
- Забросила, - узнаю этот тон «милая-ты-же-знаешь-что-я-прав».
- Нет, - я ж упрямая.
- Послушай, - он поднимает мой подбородок большим пальцем левой руки и заглядывает прямо в глаза, - ты не должна себя хоронить, ты жива, не твоя вина, что я поперся в Чечню, не твоя вина, что меня там убили. Тебе двадцать два года. Вся жизнь впереди. И я хочу, чтобы она прошла счастливо, пусть даже и без меня, - в глазах мелькает грусть. Он наклоняется и целует меня….
А я просыпаюсь с четким ощущением вкуса его губ на своих. Сажусь на кровати, за окном тот же декабрьский вечер, тот же ветер. А на прикроватной тумбочке лежит… его фото?!
немного погрустим, а то весело все как то