Медея, меня зовут Медея!

Действующие лица:


Ясон, мужчина лет тридцати – тридцати пяти, выглядит моложе, особенно когда взволнован, кажется почти юношей. Светловолосый.


Медея, его жена, тридцати – тридцати пяти лет, выглядит старше, высокая, полноватая. Темные, гладко зачесанные волосы, черное прямое поношенное платье. Домашнее имя – Меда.



Их дети, двое сыновей-погодков, похожи на отца.


Меда, воспитанница Медеи, сирота четырнадцати лет, худая темная девочка в черном платье.



Слуги: воспитатель детей, старик, пара юношей и пожилая женщина.



Действие первое


Ночью Ясон сидит за столом, пьет вино и разговаривает со своим отражением в зеркале. На нем только полотняные штаны.


Ясон: Понимаешь, брат… жизнь проходит… Что стало со мной? «Ясон, герой, любимец богов!» Я превратился в крестьянина, у которого нет дела важнее, чем вовремя вспахать свой надел. Я царской крови, мне трон предначертан, а живу в изгнании. Я рожден стать грозным и справедливым царем, а вместо этого рабами командую. Со мной рядом должна быть царица – юная, властная и гордая. Такая, как дочь Креонта. Я смотрел вчера, как она идет в толпе прислужниц: богиня. Ее отец намекнул, что готов отдать девчонку мне, а корона перейдет к нашим детям. Но он стар, недолго ему осталось, дети не успеют вырасти, и я стану править вместо них. Ясон, царь Фессалии и Коринфа. На этих золотых кудрях будет лежать венец, а не только блики закатного солнца! Хотя Меда… а что Меда?! Как ей сказать?.. Какой она была тогда, в Колхиде! Тонка, черна, резка, как хлыст… А теперь раздобрела, смягчилась. Ее интересуют только дом, дети и животные. Когда-то одним движением руки она посылала на смерть армии, а теперь плачет, когда нужно резать козленка. Всего лишь хорошая хозяйка, экономная и аккуратная. Готовит замечательно! Только иногда задумывается и молчит по нескольку дней, да и то – по весне и по осени, когда ветер с моря особенно донимает… Как ей сказать? Да попросту! Она и не заметит перемен в своем положении, ее кухня и дети останутся при ней, а что ей еще нужно?
«Колдунья»… Да не осталось в ней колдовства. Разве что пошептать над плачущим ребенком и напоить травами больного старика.
Иногда так взглянет… тяжело, и все. А ведь волшебство в ней было в юности, один запах чего стоил… В нашу первую ночь она пахла звездным небом, клянусь. А теперь – домом, кухней, а то и хлевом, когда ходит принимать роды у коров. «Царица»…



Действие второе



С утра Ясон и дети по очереди подходят к Медее, и она причесывает их гребнем и целует в лоб. Ясон для этого опускается на одно колено перед сидящей Медеей, улыбается.

Младший сын. Доброе утро, мама.
Медея (причесывает его, целует в лоб). Иди играй.
Старший сын. Доброе утро, мама.
Медея (причесывает его, целует в лоб). Иди играй.
Ясон (в шутку, опускаясь на одно колено). Доброе утро, мама.
Медея (причесывает его, целует в лоб). Иди… и будь благополучен, Ясон.



Действие третье


Медея сидит и шьет. Входит Ясон.
Ясон: Воспитатель наших детей внушает им неправильные мысли. Он учит их крестьянскому труду, а ведь они великого рода.
Медея: Но мы живем совсем просто. Может, им полезнее знать, как сеять зерно, а не как управлять городом?
Ясон: Кто знает, Меда… Пути богов неведомы, а отказываться от крови – грех. Я прикажу выпороть его.


Ясон рассеянно берет какой-то предмет и перекладывает.


Меда: Ясон, умоляю, дети не должны видеть унижение наставника. Можешь его казнить, но не позорь.
Ясон: Какую чепуху ты говоришь, Меда. Я поступлю как должно.


Ясон уходит.
Медея встает и переставляет вещь на место.


Действие четвертое


За длинным столом сидят Ясон, дети и слуги, а Медея раздает всем еду, потом отходит.



Старший мальчик: Где воспитатель, папа? Мы хотели пойти в поле сегодня, но он не вышел из своей комнаты утром.
Ясон: Он провинился и наказан, но завтра он придет к вам.
Младший мальчик: Почему ты наказал его?
Ясон: Из государственных соображений.


Ловит внимательный взгляд Меды и сжимает кулаки.


Во всех этих сценах Медея сидит и встает, только когда нет Ясона (или когда он сидит во главе стола, а она подает обед).


Действие пятое


Ранний вечер. Нарядный Ясон входит на кухню, где Медея режет овощи. Он принял решение рассказать ей о будущем браке. Медея молчит, и Ясон начинает злиться. Распаляясь, вместо того чтобы оправдываться, он начинает упрекать Медею.


Ясон: Меда, послушай… Тот наш разговор о воспитателе… Ты понимаешь, что в жилах наших детей течет царская кровь, а мы обрекли их на крестьянскую жизнь? Они с утра до вечера носятся в полях, а должны бы жить во дворце.
Путь в Колхиду и Фессалию для них закрыт. Именно ты закрыла им этот путь. Дело не в том, что они дети убийцы – почти все мы дети убийц. Но они дети предательницы. Ты убила брата и украла у отца руно. Люди должны забыть, что они твои дети. Я могу им дать другую мать и другое будущее. Пойми, я даже не буду их у тебя забирать. Просто их матерью формально будет считаться моя новая жена… Я ведь говорил, что собираюсь жениться на Главке, дочери Креонта? Она прекрасная девушка, юная и хорошо воспитанная.


Пока он говорит, Медея только иногда случайно стучит ножом чуть громче обычного. Когда он говорит о предательстве, она опять неловко ударяет ножом и режет палец, засовывает его в рот и слизывает кровь.


Ясон: Да, манеры… А Главка, между прочим, настоящая царица, умеет себя держать. Она обеспечит нашим детям будущее, понимаешь? То, которое ты у них отняла.


Медея продолжает резать овощи, но вкус собственной крови как-то пробудил ее, она подобралась, как будто проснувшись.


Ясон: (наконец замечая, что Медея молчит, нетерпеливо спрашивает). Ну что, Меда? Что скажешь?
Медея: (тихо и четко). Медея. Меня зовут Медея.
Ясон: Медея, Меда – какая разница?!


Ясон без ответа затихает и уходит. Медея откладывает нож и закрывает глаза. Сидит.


Входит старший мальчик.


Сын: Мама, я не могу заснуть, и брат все время поет. Пойдем, расскажешь нам сказку.


Медея очень внимательно смотрит на него. Встает и кладет ладонь на нож.
Медея: Пойдем.
(Детский голос напевает что-то за сценой, потом замолкает.)




Действие шестое


Ужин. За столом, во главе, Ясон, два детских прибора по сторонам. Медея вносит блюдо и садится напротив Ясона. Он ест. Ему нравится.


Ясон: Очень любопытный вкус. Что это, дичь?
Медея: Сердца жертвенных львят, вскормленных молоком женщины. Сегодня ведь особый день.
Ясон: Никогда не пробовал ничего подобного.
Медея: Нет, пробовал, и дважды. Просто не заметил.
Ясон: Где ты научилась так готовить? Дома? Не знал, что царских дочерей так хорошо этому учат.
Медея: Нет, это кровь. У меня в крови умение готовить особые блюда.
Ясон: Где дети?
Медея: Они много играли после обеда, заснули крепко, и я не стала их будить.
Ясон: Они такие шумные, непоседливые. Я злюсь на них днем, но, когда они засыпают, прихожу в спальню и смотрю на их лица, отыскивая наши с тобой черты: мои глаза, твои губы.
И, знаешь, я не хочу тебя потерять. Я, конечно, думаю о будущем, об этом браке, о Коринфе… Но что я буду делать без твоей силы, Меда? Я слишком давно был одиноким героем, теперь и не вспомнить, как это – жить без твоего молчания.


Медея каменеет, но Ясон не замечает.


Ясон. Пойду проведаю детей. Пора их разбудить, пусть поедят.


Уходит.


Медея: (одна, негромко до самого конца). Ты был тогда как золотой луч, сошедший с золотого корабля. Светловолосый, тонкий и прекрасный, в нашей темной и суровой стране. Мне показалось, что только ты, настоящий сын солнца, имеешь право на золотое руно и на мою жизнь… А мой отец, ты знаешь, он сошел с ума. После моего бегства он так и не ушел с берега, он умер, выкрикивая мое имя… «Медея». До сих пор я иногда слышу этот крик, его приносят с моря осенние бури и весенние грозы… «Медея». Я как-то забыла, не понимала. Все слушала и не узнавала, что это зовут меня. А вот сегодня вспомнила. Ведь это я – Медея.
Я думала, что предала дважды – своего отца и свое имя. Но нет, имя предать невозможно.
Если бы я дала своей крови вытечь на землю и залила в жилы воду и розовое вино, может быть, тогда… Но даже если одна только капля останется во мне, она отравит и воду, и вино, станет кричать и биться в моем сердце и в голове, как сейчас бьется и кричит вся моя кровь – «помни, ты Медея. Медея, помни».


Через длительное время Ясон медленно возвращается.


Ясон: Они лежат… так тихо. А в груди страшные раны. Будто дикий зверь разорвал. Но нет следов когтей, зубов. Их тела разрезаны, как у жертвенных животных. Это похоже на раны от ножа кухарки…


Смотрит на стол, на нож, на еду, на Медею, подносит руку ко рту.


Ясон: Меда? Ты? Медея?!
Медея: Да.


Медея встает, и только теперь видно, какая она большая, почти с Ясона. Он сутулится, садится, закрывает лицо.


Ясон: Ты сошла с ума.
Медея: Ты только теперь это заметил? Я сошла с ума много лет назад.
Ясон: Чудовище!
Медея: Я? Когда я отдала тебе сердце своего отца, ты съел его и не заметил. А он сошел с ума от горя. Когда ты вырвал мое сердце, чтобы полакомиться со своей невестой, ты не был чудовищем?



Ясон отнимает руки от лица, но глаза его закрыты.


Ясон: Как они умерли?
Медея: Быстро.
Ясон: Им было больно?
Медея: Нет.
Ясон: Они кричали?
Медея: Нет. Только маленький сначала спрашивал: «Мама? Что ты делаешь, мама?» – но скоро замолчал.


Ясон выходит из комнаты.
Медея собирает тарелки.


Действие седьмое


Старик слуга сидит на земле, вбегает Меда.
Старик: Что там?
Меда: Хозяйка! Она бросилась со скалы!
Старик (спокойно): Она мертва?
Меда: Нет! Нет! Она улетела на крылатой колеснице! Гелиос забрал ее!
Старик: Нет, девочка, богам не нужны детоубийцы.
Меда: Но я видела, видела, как она летит!
Старик: Быть может, это ее платок унес ветер.
Меда: Она летела…
Старик: Как камень?
Меда. Как птица! И кричала…
Старик: Что кричала? «Простите, боги, сыновья, Ясон!»?
Меда (тихо): Нет, «Медея»…
Старик: Что? Не слышу, Меда! Громче говори!
Меда (зажмуриваясь, кричит изо всех сил): «Медея! Меня зовут Медея!»


з.ы. из книги Марты Кетро "Улыбайся всегда, любовь моя".