Новая жизнь. (10 глава)

04.06.10. Настя сидела у окна своего кабинета и нервно поглядывала на часы. Было уже почти семь вечера, но Стас не появлялся. Она смотрела на редкие капли дождя, медленно стекавшие по холодному стеклу, и от этого Ей становилось ещё тяжелее. Мысли о том, что с братом могло что-нибудь случиться не покидали Её. Дверь кабинета слегка поскрипывая открылась. Лёша подошёл к Насте и стал вместе с Ней молча смотреть в окно.
- Не приехал? – наконец спросил Алексей.
- Нет. – тихо ответила Она.
- Всё будет хорошо, слышишь? – Он обнял Настю и осторожно проводил толстыми пальцами по Её мягким милированным волосам. Она молча слушала, как Лёша успокаивал Её.
Вскоре к двухэтажному зданию банка подъехал белый лексус. Стас быстро поднялся по лестнице и дверь кабинета Насти тихо скрипнула. Он молча вошёл и протянул Лёше ключи от машины.
- Анастасия Леонидовна, я наверное пойду, - смущённо начал Алексей.
- Лёш, останься, - тихо сказала Настя, чувствуя тонкий пронзительный взгляд брата – Он всё знает, тем более скрывать наши отношения от Стасика нехорошо, - добавила Она. Алексей окинул одобрительным взглядом Стаса.
- А знаешь, ты наверное права, - задумчиво ответил Лёша.

Тот самый лексус, которым совсем недавно управлял Стас, со скоростью ветра нёсся по Санкт-Петербургу. По тонированным стёклам медленно стекали тёплые капли летнего дождя. По обе стороны дороги пролетали цветные вывески магазинов, пёстрая реклама, яркими огнями светились светофоры и фары стоящих в бесконечной пробке машин.
- Ну всё... приехали! – разочарованно сказал Лёша, - как мне надоели эти пробки!
Настя молчала, Она явно о чём-то задумалась, глядя на расплывающиеся огни вдалеке, скользящие по стеклу капли, которые напоминали Ей слёзы. Много лет назад мать говорила Насте: «Если идёт дождь, значит кто-то плачет, и этого человека надо искренне пожалеть в душе и утешить, тогда этот кто-то обрадуется, и тучи разойдутся, и в знак благодарности в чистой синеве засияет семицветная радуга. Необязательно знать этого человека в лицо - возможно, он живёт на другом конце планеты, но когда тебе будет плохо, то этот человек обязательно услышит и утешит тебя». Возможно Настя жалела этого несчастного человека, которого Она совсем не знает, а может быть и знает, и даже видит каждый день, и промолвя равнодушное «здрасьте» проходит мимо и не замечая чужой боли и мольбы о помощи.
Стас думал о том же самом, и своим тонким и пронзительным взглядом рассматривал медленно стекающие по стеклу капли. Они образовывали некую картину, сотканную из слёз, на которой каждый видел то, что хотел видеть. Стас видел в ней непролазный таёжный лес, над котором возвышалось чистое небо, могучую реку, идущую по тропинке семью... Такой рисунок Он нарисовал когда Ему было шесть лет, и эта картинка раньше висела у Него над кроватью, а теперь пылилась под тяжестью времени в родном безжизненном доме на высоком берегу реки Оби. Осознание былого и настоящего, закружились в Его голове, и под тяжестью воспоминаний сомкнулись веки, и Он уснул добрым детским сном с печальной улыбкой на лице.

- Стас! Проснись, мы приехали, - разбудил Его звонкий голос сестры. Он медленно открыл глаза, и нехотя посмотрел по сторонам.
Несмотря на то, что вечер уже давно взял в городе верх, стало заметно светлее. Яркие лучи солнца проглядывали из-за тёмных туч, последние капли дождя стекали по тонированному стеклу, значит тот, кто плакал – уже не плачет, а улыбается.
Стас и Настя попрощались с Лёшей и остановились у подъезда, Они улыбались и смотрели в небо, которое пытались закрыть своим величием местные высотки. На небольшом кусочке синевы семицветным градиентом красовалась радуга, и казалось, что не было во всём Питере человека, который её не заметил. Дождик окончательно иссяк, и гурьба малышей тут же вышла из своих укрытий, и крича и веселясь продолжила свою игру на площадке. Бабушки, сидящие у соседнего подъезда улыбались, и кажется на миг забыли о своих сплетнях. Выходящая из подъезда тётя Клава со второго этажа тоже улыбнулась и подмигнула Насте и Стасу, и неторопливо зашагала по мокрому асфальту. Деревья шелестели свежей умытой листвой. Птички наперебой чирикали в вышине, воспевая радугу. Дождь смыл старое, и как будто обновил всё вокруг.
- Кто-то сейчас улыбается, - еле слышно сказала Настя. Стас хотел спросить «кто?», но по доброму взгляду сестры понял, что «кто-то» это любой человек, которому было плохо, как иногда бывает всем.
Вскоре брат и сестра сидели на кухне и пили чай. Вся былая красота за окном потихоньку сходила, но на смену ей уже спешило очарование июньского заката. К вечеру тёмные тучи истратив все свои ресурсы удалились с синего неба, и хрупкое тепло летнего заката всё же заставило Стаса открыть окно. Поток вечернего воздуха с ароматом цветущей липы, свежей листвы и бензина, ворвался в квартиру. С улицы доносились голоса детей, игравших во дворе, шум машин и чириканье птичек. Всё погрузилось в хрупкое спокойствие тёплого летнего вечера после тяжёлого дня.