Элизабет

Пойло в чашке Элизабет выглядело ужасно. Мерзкий зеленовато-коричневый цвет и отвратительный запах оставляли желать лучшего..
- Пей!-приказала матушка.
Элизабет отвернула бледное лицо от чашки.
- Нет, -твердо произнесла она.-Я не буду это пить.
Но в ту же секунду глаза её заледенели, она схвтилась за простынь и сжала руку в кулак, да так, что костяшки на её маленьком кулачке стали бледнее её лица.
Очередной приступ. Я глубоко вздохнул и нагнулся к её постели.
-Свет мой, я прошу тебя, выпей отвар.Фельдшер подоспеет не скоро, до усадьбы более часа езды.Мне невыносимо видеть твою боль.
Я поцеловал Элизабет в лоб. Спустя пять секунд она перевела на меня взгляд.
Её матушка всё еще стояла около постели, держа в руках чашку. Она присела на край кровати и помогла Элизабет привстать, чтобы та могла выпить отвар.
Элизабет сморщилась и в несколько больших глотков выпила содержимое, затем снова опустилась на подушку и закрыла глаза.
- Поговори со мной, -негромко произнесла она
Бедная моя Элизабет! Что я ей мог сказать?! Она померкла всего за неделю. Неизвестная болезнь сжигает её, причиняя сильную боль. Но моя милая девочка держится. Она сильная и привыкла скрывать слабости. Лишь сильные приступы она не в силах контролировать, и тогда всё становится понятно по её остекленевшему вгляду и бледным губам.
Я сел рядом с ней и погладил её по руке. На её леце промелькнула улыбка.
- Ты помнишь?Наш первый день знакомства..-прошептала она.
- Конечно, -я крепче сжал её руку.
Как я мог забыть этот день?! Этот день навсегда изменил мою жизнь, мою судьбу.

Семья Элизабет не считалась бедной или чрезмерно богатой. Это была обычная семья со средним достатком, отец был довольно успешным в своих кругах писателем, а мать занималась индивидульными уроками английского в частной Лондонской школе.
Достаток семьи позволял им иметь дом как в самом Лондоне, так и за чертой города, в небольшом городке с шикарной природой и видом на озеро.
В этом имении семья Элизабет проживала наибольшее количество времени.

В тот день одна из многоуважаемых и почетных семей городишки устраивала бал.
Список гостей был большим даже для такого некрупного городка. Я и моя семья числились в списке приглашенных, также как и семья Элизабет не стала исключением.
Так как помимо моей матери на бал собирались еще и две моих сестры, старшая из которых была моей ровесницей 22-х лет, то с утра в доме стоял невероятный переполох.Ленточки, рюшечки, заколки, гребни для волос- это лишь малая часть всех атрибутов.
К полудню это всё меня окончательно утомило и решил проехаться верхом.
Оседлав коня, я неспешно направился в сторону леса.
Днём там было тихо и наиболее прохладно, мой конь, как и я, не выносил жару.
Проехав некоторое растояние, я спрыгнул на землю и отпустил Гектора на небольшую поляну, густо покрытую травой, а сам устроился под тенистым раскидистым дубом- это было моё любимое место.
В тени дерева было прохладно и я не смог совладать со сном, неожиданно навалившимся на меня.
Я проснулся от фырканья коня, обычно это означало приближение незнакомого человека. Сквозь сон я разглядел силуэт, тянувший руки к коню. Я попытался придать мыслям ясность и тряхнул головой.
Это была молодая девушка. Она протягивала ладошку к морде животного и что-то приговаривала. Гектор недоверчиво фыркал, но не отступал. Наконец, он коснулся губами ладони девушки и причмокнул. Только сейчас я догадался, что она, вероятно, угостила его сахаром.
Я поднялся на ноги и направился к ней.
На вид девушке было около 18ти лет, небольшого роста со светлой кожей.
Заметив в меня она улыбнулась и прокричала:
- Обожаю черных коней!-с этими словами она рассмеялась и подхватив платье за подол, убежала. Я растерянно смотрел ей вслед.
Вернувшись домой я не прекращал думать об этой незнакомке, она запала мне глубоко в душу.
К десяти часам вечера мы прибыли на бал. Хозяева оказали очень теплый и радушный приём.
Наибольшая часть гостей мне была знакома, однако, несколько семей я видел впервые.
К счастью, хозяин дома, мистер Смитт, быстро уладил это недоразумение, любезно представив нам две новых семьи: семья Кэтчеров и вторая семья, фамилию которых я не запомнил. Семья Кэтчеров привлекла моё внимание гораздо больше, так как я сразу заметил их молодую дочь, но лица которой мне так и не удалось рассмотреть, его закрывала вуаль.
Танец за танцем я кружился с разными барышнями и, когда я уже потерял счет времени, ко мне подошла она.
- Элизабет Кэтчер, -представилась девушка и протянула мне руку.
- Очень приятно, -улыбнулся я, -Питер Митчелл.
-У вас прекрасный конь, -засмеялась Элизабет.
На несколько секунд у меня земля ушла из под ног, это она, та незнакомка!!! Но я совладал с собой и мысенно поблагодарил судьбу за эту встречу.
Остаток вечера я танцевал только с Элизабет. С моей Элизабет.
Так началась моя новая жизнь. Нашей любви не было границ. Мы проводили почти всё время вместе, Элизабет много смеялась, а я учил её фехтованию, хотя окружающие не очень понимали зачем это нужно.
Мы были счатливы как дети, ведь нет никого счастливее детей.

Полгода назад у Элизабет начался сильный кашель, её родители были крайне обеспокоены, поэтому целый месяц она провела в Лондоне, в одной из самых лучших больниц города.
Нашей тоске не было предела. Казалось, что за время разлуки наша любовь стала еще сильнее.
После её возвращения, я старался не отходить от неё ни на шаг.
Элизабет действительно стало лучше, кашель больше не беспокоил, но что-то изменилось в её глазах, что-то, чему я тогда не придал значения...

Сейчас огонёк в глазах моей Элизабет совсем поблёк, он почти не горит и мерцает мёртвым светом.
Если бы я тогда придал этому значение, то, возможно она не лежала бы сейчас в этой постели с бледным лицом и тонкими ослабшими пальцами.
Её веки не были бы закрыты, а руки так холдны.. Жуткий отвар её матушки подействовал и Элизабет погрузилась в сон. Я не сдвинулся с места и остался сидеть рядом с ней.
К вечеру прибыл фельдшер, он попросил удалиться всех из комнаты, чтобы он мог осмотреть Элизабет.
Спустя четверть часа (Боже, как же долго тянулось время!) он пригласил в спальню мистера и миссис Кэтчер. Из-за двери мне слышны были лишь приглушенные голоса, разгвора я не слышал.
Вскоре Мистер Кэтчер вышел из комнаты, за ним его жена и фельдшер. Лица у всех троих были задумчивыми и напряженными.
- Что с ней?-обратился я к доктору. Но тот лишь угрюмо хмыкнул, поджал губы и удалился.

Позже мне удалось выяснить, что болезнь Элизабет неизвестна медицине, и они делают всё, что в их силах.
Три раза в день мне приходилось заставлять Элизабет пить обезболивающие средства, но даже будучи без сил она продолжала упрямиться.
Уже несколько месяцев я не слышал её смех. Она лишь улыбалась, когда я только еще появлялся на пороге её спальни.
Родители девушки сжалились надо мной и выделили мне в доме отдельную комнату, чтобы я мог не уезжать, а проводить с Элизабет всё время.
Её улыбка при моём появлении - это всё, что осталось у её отчаившихся родителей.

Говорят, любовь способна творить чудеса. Способна ли наша любовь на это? Я не знаю, но я искренне надеялся на это.. И поэтому решил действовать.
Я просил у мистера Кэтчера руки и сердца его дочери и родители благословили нас.
Элизабет почти не вствала, но она непременно хотела свадебное платье, выбор которго она поручила мне.
Я выбрал самое красивое: длинное платье пастельных тонов, с корсетом на тонком шнурке.
Элизабет оказалась в нём неотразима.
26 ноября в шесть часов вечера прибыл священник и соединил нас узами брака. Теперь мы с Элизабет навсегда вместе и ничто не разлучит нас.
Она с трудом стояла на ногах, но улыбалась. Болезнь отняла у неё физические силы, но не улыбку.
Я помог ей присесть на стул. Она обняла меня за шею холодными пальцами и поцеловала.
А потом она расплакалась. Горько и безутешно, как ребенок.
Я впервые видел её слёзы и меня раздирало изнутри ужасное чувство.
Она плакала и говорила, что ей срашно и больно. Что она меня очень любит и за свои 19 лет никого так не любила.
Я сидел рядом с ней на коленях и гладил её по руке, сам едва сдерживая слёзы.
- Обещай, что никогда меня не забудешь!-неожиданно сквозь слёзы почти прокричала она.
- Элизабет престань, -взмолился я, -У нас вся жизнь впереди!
Но её слёзы уже переросли в истерику, я изо всех сил обнял её за плечи и прошептал:
- Я никогда тебя не забуду, я люблю тебя.

В ночь с 26 на 27 ноября Элизабет умерла. Её хоронили в свадебном платьи.
Её бледное лицо было почти таким же как и при жизни, лишь губы отдавали синевой, а глаза были навсегда закрыты..
Я поцеловал её в последний раз и прошептал:
- Я никогда тебя не забуду.

В тот вечер трагедии шли своим чередом, вслед за похоронами молодой Элизабет Кэтчер, с обрыва сорвался некий Питер Митчелл.
Весь город скорбил по этой паре, но лишь немногие знали, что только теперь эти двое счасливы по-настоящему и навсегда...