Мёртвая душа

Жизнь дарит любовь, разрушенная любовь – пустоту, а пустота – смерть.
Душа Леонида Анатольевича, уже давно забыла, что такое жизнь. Но Леонид Анатольевич этого не замечал. В самом деле что такое отсутствие жизни души?!? Это когда человек ходит среди нас и мы каждый день здороваемся с ним, но его душу не тревожит ни дружеское пожатие руки, ни тепло солнечных лучей. Сердце этого человека постепенно превращается в ледяной шар, любая эмоция умирает в нем как звук, лишенный резонанса, и если вдруг встретится человек, который согреет ледяное сердце, то оттаивая струйки воды будут стекать по стенкам оживающей души, оставляя глубокие шрамы.
Леонид Анатольевич жил в совершенно серой и угрюмой квартире. Таким же серым было его лицо. Острое, негармоничное, щеки впали от безразличия и пустоты сердца. Острые черты лица подчеркивали скулы, напоминавшие обрывы скал, а серо-голубые глаза, казались выцветшими, будто смотрели сквозь белую пелену, которая всячески мешала ему видеть жизнь веселой и страстной. Говорил он сухо, его голос напоминал скрип старой ели в гущи леса. Леонид Анатольевич жил в этой квартире на втором этаже все свои 38 лет. Его соседям казалось, что Господь забыл вселить в него душу. Работал он бухгалтером, это его устраивало. Каждый день он медленно вставал, одевал свою такую же мрачную, как жизнь одежду и потихоньку шел на работу. Отсидев свой рабочих день Леонид Анатольевич спокойно складывал свои вещи и также бесстрастно возвращался домой, где его совсем никто не ждал.
Квартира у Леонида Анатольевича была однокомнатная с балконом, сам не понимая почему он каждый день выходил на балкон. Разнообразие внешней жизни привлекало его. Вероятно жившая где-то в глубине его замерзшего сердца душа пыталась сквозь паутину повседневности впитать краски жизни. Будто пыталась найти забытое воспоминание детства и юности, смахнуть паутину с сердца, но у нее это не получалось.
Каждый день Леонид Анатольевич выходил на балкон, наблюдал за происходящим, но картина жизни оставалась прежней. Леонид Анатольевич уже убедил себя, что жизнь это замкнутый круг, в котором все повторяется каждый день, но однажды он взглянул в окно и увидел кое-что новенькое. Он увидел девочку лет двенадцати. Она ничем не отличалась от сотни других, кроме своей летящей походки. И что-то в нем в этот момент изменилось. Сам не понимая почему Леонид Анатольевич стал наблюдать за девочкой и ее вечно сопровождающим другом. Вскоре Леонид Анатольевич понял, что девочка будила в нем какое-то забытое воспоминание. И теперь если он не видел этой юной пары, то начинал испытывать давно забытое чувство тревоги и беспокойства.
Однажды Леонид Анатольевич как всегда сидел на балконе и наблюдал за беззаботной парочкой. Сегодня они светились счастьем и казалось совсем как у П., летели над сквером. Наконец, они приземлились на скамейку. Это была необычная скамейка – это была их страна. Они сидели и весело о чем-то разговаривали. Вдруг к ним подошла компания неизвестных мальчишек, они стали громко кричать и угрожать пареньку. Девочка вскочила со скамейки и стала что-то доказывать, размахивая руками. Один из компании, самый взрослый, толкнул девочку и она упала на тротуар. За тем пацаны плотным кольцом обступили ее друга и всей толпой набросились на него. Леонид Анатольевич вскочил со стула, он почувствовал мощные удары своего сердца, впервые за много лет монотонной жизни. Он бросился на улицу, где на земле лежал свернувшись калачиком мальчишка, а вокруг бесновалась толпа малолеток, пинавшая его ногами. Леонид Анатольевич бросился к разъяренным пацанам, но они оттолкнули его. Он упал на решетку, загораживающую клумбу. Кровь темной струйкой потекла по виску, лежавшего без движения на земле Леонида Анатольевича. Мальчишки испугались и разбежались. На улице остались мужчина, истекающий кровью, мальчишка с разбитой губой и носом и девочка, которая от растерянности сидела на земле и тихо плакала. Вскоре собралась толпа народу. Кто-то вызвал «скорую помощь» и родителей детишек.
Можно было подумать, что Леонид Анатольевич спит, если бы не медицинские шнуры, тянувшиеся от его рук к аппаратам жизнедеятельности. Грязно-голубые стены подчеркивали безжизненный цвет его кожи. Черты лица заострились. Слышался звук кардиографа и шепот девочки, которая, склонившись над кроватью, тихо читала «Отче наш». Позади нее сидела женщина. Она нервно закусив губу следила за показаниями аппарата. В ее глазах безнадежность боролась с надеждой. Вдруг кривая кардиографа остановилась и на экране появилась прямая линия. Девочка подняла глаза на мать: «Он умирает?». Мать, ничего не ответив, бросилась из палаты. Она громко звала врача. За ней выбежала девочка. Леонид Анатольевич остался один. Он слышал, как девочка молилась и слышал как она говорила о его смерти, но Леонид Анатольевич знал, что это не может быть правдой, он чувствовал, что именно сейчас начинает жить. Перед его глазами возник портрет девочки и … он вспомнил, да он понял, что его так привлекало в ней. Она была похожа на Олю – его первую любовь. Он решил, что как только выздоровеет, сразу начнет свою жизнь заново, что будет жить полной и яркой жизнью, в которой не будет страха. Его мысли прервал громкий и уверенный голос врача, который требовал, чтобы девочка и мать, вбежавшие вслед за доктором в палату вышли: «Ольга Николаевна, уведите ребенка из палаты. Электрошок уже бесполезен. Лёня ушёл из жизни».
В этот момент душа Леонида Анатольевича оживала и оттаивала, от холода и льда, в которые он заковал ее, чтобы сохранить себя от переживаний и страданий жизни. Сейчас его душа, наконец-то, начала жить.