* * *

~*~*~*~
Не вздрогнули ресницы от твоих прикосновений,
И не покрылась мурашками кожа.
Как было раньше. Нет теперь тех мгновений,
И ты идёшь рядом как чужой, как прохожий.

Той страсти вернуться нельзя - всё потухло.
Любовь же рассталась с нами навечно.
Кто мы друг другу? Скажи! Дай мне руку,
Ведь когда тебя чувствую, мне как будто теплее.

О, нет! Вот опять он - тот пламень в груди,
Ты его не поймёшь, он тебе безразличен,
Вновь неподвластна себе, жжёт внутри.
Значит всё-таки люблю тебя, мой мучитель.

Сумасшедшая - горжусь, что с тобою рядом иду,
Иногда наступая на следы твоих сланцев,
Иногда задевая карман твоих джинс,
Ненароком, специально и нежно, с опаской.

И опять я, стесняясь, краснею, молчу,
Взглядом губ очертанья ловлю, соблазняюсь.
Смущаясь от мыслей своих, тебе льщу,
Чтоб считал меня важной и лучшей самой.

Обнимать не посмею - ты вряд ли захочешь,
Чтоб все вокруг знали, что тобою дышу.
В кафешке вдвоём. Ты ешь, и на меня не смотришь,
А я... я пьянею, восхищаюсь, люблю.

Не заметишь как всегда, не оценишь. Ты – камень,
Точу твоё сердце уже третий год,
А ты всё такой же: холодный и здравый.
Невлюблённый, а лишь слегка увлечённый.

Завидуй себе - меня приручил ты.
Привязал, приласкал, приклеил, пришил.
Прописался в душе и, каждый раз уходя по-английски,
Наше хрупкое «мы» разрывал на куски.