Лишняя[6]

Осенью 2005-го мне стукнуло пятнадцать. Отмечали мы день рожденья впятером: я, мама, брат, Юлька и Ксюшка. Папа тогда работал на вахтовой работе и не смог поздравить меня лично, но прислал с земляком подарок – огромного плюшевого зайца.
Мама накрыла нам стол, и мы веселились от души – пели, танцевали, ели и бросались друг в друга попкорном. Заводилой, конечно, была Ксюха - к тому времени она выросла и превратилась в прекрасную девушку, стройную, женственную, с копной кудрявых черных волос и озорными голубыми глазами. Юлька тоже несказанно похорошела – длинная светлая коса ниже пояса, румяные щеки, наивные, вечно удивленные зеленые глаза с пушистыми светлыми ресницами.
А я…а я осталась все такой же – маленькой, худенькой и угловатой.
-Мы пойдееееем с конееем…. – все бушевала Ксюха, когда мы, уже уставшие, сидели на диване и лениво жевали оставшийся торт.
-Клево поешь, - заметил семнадцатилетний Никита и, отключив от сети ноутбук, кивнул нам и пошел в свою комнату.
Ксюха высунула в его сторону язык и скривила рожицу. Я кинула в неё фантик от конфеты:
-Ксю, ну хорош уже. Достала.
-Да ну вас, зануды. Скучные вы какие-то, - Ксения взяла со стола яблоко и впилась в него зубами.
-Да устали просто, еще ты воешь, - отмахнулась Юля.
-Между прочим, у меня отличный голос, слышали, что Никитос сказал? – самодовольно улыбнулась Ксенька. – И вообще, завтра я иду записываться в школу искусств, буду великой артисткой и певицей, ясно вам?!
-Да ладно! – хохотнула Юлька, - Артистка погорелого театра!
Ксения взвизгнула и придавила девушку подушкой. На диване завязалась нешуточная борьба. Я улыбнулась, глядя на них.
-Эй, девушки! Ну-ка, успокаиваемся! – прикрикнула я, - Разбуянились, а еще старшеклассницы называются!
-Тебя вообще не спрашивают, малявочка наша! А ну-ка, иди сюда! – Ксю схватила меня за шиворот и вовлекла в свой переполох.
Спустя минут десять, когда мы повыдирали друг у друга волосы и поотрывали пуговицы на рубашках, я , смахнув с лица непослушную прядь, спросила:
-Ксень, а там…ну куда ты завтра идешь…только пению учат?
-Да нет, вроде еще гитара, барабаны…-пожала плечами Ксюша. – А, еще ионика есть! А что, хочешь со мной?!Пойдем!
-Да нет, просто интересно, - улыбнулась я. – Посмотреть бы.
-Пойдемте, девочки, вместе?! – воодушевилась Ксюша. – А что? Вдруг в нас такие таланты пропадают, а?!
-Ну-ну, ты - певица, Настя – великий гитарист, а я, пожалуй, Моцарта переплюну! – рассмеялась Юля.
-Ну, все-таки пойдем?
-Я думаю, посмотреть будет интересно, - кивнула я…
* * *
-Нет!Нет! Я туда не пойду! – вопила я, вырываясь из рук Ксюши и Юльки.
-Настюх, ты чего взбесилась?! Да там же тебя резать не будут, просто проверят твой музыкальный слух и все! Ну, споешь песенку, выстучишь палочкой ритм и все! – успокаивала меня Ксюша.
-Нет у меня никакого ритма! И слуха тоже нет! Там все будут смотреть! Пустиииииииите! – я пнула Ксюху, и, вырвавшись, отбежала на пару метров.
-Насть, ты совсем придурошная?! – присвистнула Ксенька, обидевшись. – Да никто там на тебя смотреть не будет, у тебя шизофрения уже!
Я судорожно сглотнула. Ну надо же, и чего я так развоевалась?! Неужели ты такая слабачка, Насть?
-И вправду. – я одернула на себе толстовку, - Пойдем.
Но, как только я вошла в небольшой уютный зал, моя недолгая смелость куда-то улетучилась.
Это был актовый зал. В зрительной части сидело много девчонок и мальчишек, лет от двенадцати и до семнадцати. А на сцене стояла девчонка с микрофоном, парень с гитарой и барабанщик лениво вертел в длинных пальцах свои палочки. А толстый добродушный дяденька в джинсах, рубашке и бейсболке, надетой задом наперед , махал руками и кричал:
-Костя!Костя! Лажаешь! Бери на тон выше! Барре или каподастр!
Девчонка с первого ряда, худощавая, голенастая, словно цапля, с двумя зелеными(!) косичками бросила на нас любопытный взгляд, вскочила с кресла и, подбежав к сцене, пискнула:
-Андрей Михайлович! Новенькие пришли!
Дяденька оглянулся. Суетливо всплеснул руками, спустился со сцены и широко улыбнулся, протянув ладонь:
-Здравствуйте, барышни! Вы к нам?
Так как я стояла впереди всех, пожать ладонь и представиться пришлось мне(где же пресловутая Ксюшкина дерзость?!!):
-Наст…Анастасия. А это вот мои подруги, Юлия и Ксюша.
-Очень приятно! А я Андрей Михайлович Ракитин, педагог по вокалу, гитаре и фортепиано. В общем, по всему, что вы здесь видите, - хохотнул он. Сразу было видно, что он добрый и много улыбается – в уголках прозрачных голубых глаз сеточкой расходились «гусиные лапки», седая борода придавала ему сходство с Дедом Морозом, а приятный баритон говорил о том, что его голос хорошо поставлен.
-Ну, и зачем вы к нам пожаловали? – Андрей Михайлович провел нас в кресла первого ряда и усадил, сам встал перед нами.
-Я петь, - пропищала еле слышно Ксюша.
Я усмехнулась.
-Вот наша звезда. Певицей хочет стать. А мы так, поддержать пришли.
Со всех сторон на нас с любопытством смотрели ребята. Я поежилась. Блин, как же я ненавижу эти взгляды. Хорошо хоть, я еще сидела.
-Ну что ж, славно. А ну-ка, девочки, на сцену, - неожиданно скомандовал преподаватель.
-Мы…да нет, Андрей Михайлович, это Ксюша, а мы…-пытались отбиться мы с Юлькой. Ксюша вообще как-то странно себя вела – молчала.
-Давайте-давайте! Раз пришли, всех послушаем, - улыбнулся Андрей Михайлович.
Мы поплелись на сцену. Девочка, стоявшая у стойки, протянула нам микрофон. Юлька с Ксюшкой попятились. Я с испугом взглянула на препода. Он ободряюще кивнул и улыбнулся. Я взяла микрофон и, прошипев в сторону Ксюхи: «Ну ты у меня дождешься!», нерешительно пробормотала:
-И что петь?
-А что хочешь?
Я задумалась. По-моему, единственная песня, у которой я знала слова, была «Качели» из фильма «Приключения Электроника». Я музыкой, честно говоря, вообще не увлекалась.
-«Крылатые качели», - брякнула я.
-Замечательно. Костя, пожалуйста! – Андрей Михайлович кивнул долговязому кудрявому парню с гитарой. Тот нахмурился, расставил длинные паучьи пальцы на тонком грифе, и заиграл.
Я вздрогнула. Казалось, музыки и звуков, я не различала вообще. Кое-как выдержав вступление, я запела.
-Настя! Да ты молодец! Необычный тембр, слух присутствует, вот только подшлифовать немножко! Ты не поешь? – спросил преподаватель, когда я завершила песню на самой ужасающей ноте.
-Не думаю, даже в душе. – мотнула головой я.
-Хорошо, Ксения! Вы следующая!
Ну, Ксенька выступила лучше всех. Отмалчивалась – отмалчивалась, да как распелась! Спела и русскую народную песню, и до ужаса популярных тогда «Зверей», и много чего еще. Андрей Михайлович словно бы наслаждался её голосом. Да и не только он.
В конце концов, мы с Юлькой записались на соло и бас-гитару, а Ксюша – на пение.
Вечером, уставшая и довольная, я сделала в своем дневнике очередную запись:
«Ну что, еще один триумф? Посмотрим, что получится! Настя – гитаристка, хи :)»