Обожаю людей, с которыми чувствуешь себя в своей тарелке. с которыми можно говорить всякие глупости и они, конечно же, тебя поймут и своего добавят. я люблю людей, с которыми тепло. меня радует то, что я могу прийти к ним убитым, но выйти - никогда.

всё остаётся внутри.
оно не забывается как говорят многие, не выветривается, не исчезает.
это как будто бросаешь камень в море.
сначала брызги, потом на дно.
вот так же всё наше прошлое лежит на дне.
как осадок чего-то на дне кружки.
мне кажется если ты человека запустил в свою жизнь, то он там и останется.
и оттуда нет выхода назад.
а может человек забывает человека только по своей воле?
может быть. но редко.
представляешь, внутри у тебя мегаполис. целый город людей, которых ты так и не забыл, но обещал забыть.


Кто сказал что время лечит, нет мы привыкаем с этим жить, да не возможно забыть...мы же можем как не нужный файл стереть у себя из памяти воспоминания о людях, с которыми нам было хорошо...это не перебороть временем....даже через лет 10 или даже больше встретить человека из прошлого и нахлынет волной, как раньше....

А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор. Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые… Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты… И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок…

если бы у нас на двоих было хоть что-то:
книги, старые кинофильмы, неначатый разговор,
одежда, высушенная на солнце, оловянный солдатик, фото,
пусть даже недораспитые аспирин и корвалол,
то было бы, ради чего все это
затеяно, перевернуто с ног на голову, справа налево переведено, но
но пока хочется только пресловутый билетик в лето,
чтобы вырваться из состояния "под веретеном".
чтобы не искать, где правда и где неправда,
они уже так сплелись, что не разберешь.
знаешь, если бы у нас на двоих было завтра
а хотя, к черту.
ты все равно не поймешь.


таких, как я, не заносят в списки и не желают знакомить с мамой.
нет, я не дура, не аферистка, я просто выгляжу как-то странно.
когда все девочки носят кули, планшеты, леггинсы и балетки,
то я на шпильках, как на ходулях, и в антрацитовом платье в клетку.
когда все девочки хмурят бровки и пьют мохито безалкогольный,
я бью шестую татуировку и восхищаюсь, как это больно.
когда все девочки за эспрессо мечтают о голливудских звёздах,
мне эти темы не интересней, чем перфораторы и извёстка.
когда все девочки сучек строят, качают пресс, и права, и сиськи,
я становлюсь нестерпимо-злою, блюю стихами за пятым виски.
когда все девочки врут небрежно, я понимаю, что не святая.
таким, как я, не дают надежды и выйти замуж не предлагают.
когда все девочки кокаином в сортирах жгут молодые ноздри,
я за парфюм своего мужчины продам вселенную, дом и воздух.
когда все девочки в модном мини по тачкам прыгнули - и по клубам,
то я как шлюха/раба/богиня тебя целую до крОви в губы.
у них Армен/Саша/Дима/Витя, и есть мечта у них голубая.
меня все девочки ненавидят. а я бессовестно улыбаюсь

Господи, как я завидую тем кто ещё влюблён,
тем кто не шагнул за эту черту - "должен/должна".
я с нежностью смотрю на тех кто окрылён
первым несмелым "мой",
хрупким и нежным "моя".

Не заступивших за грань - "после ссоры отличный секс",
всё ещё верящих в однозначность слов и звонков.
В них всё ещё запущен тот самый процесс,
что позволяет чувствовать всем нутром
и не ругаться из-за пустяков.

Господи, как же они прекрасны, когда вдвоём,
вот он её нежно целует, смотри!
а она дрожит.

Как я завидую тем, над которыми загораются фонари,
он ей шепчет: "мы же лучшие, вот скажи..."

Он её словно пёс - оберегает и сторожит,
она его трепет между ушей и целует в нос...

Господи, как я завидую тому, кто её смешит,
как я хочу стать той - у которой не написан в глазах вопрос.

- Я буду писать. Каждый день.
- Как хорошо.
- Это же вроде теста. Сильно ли мы будем скучать.
- Я знаю, что это такое, когда уезжают. Неделю умираешь, неделю просто больно, потом начинаешь забывать, а потом кажется, что ничего и не было, что было не с тобой, и вот ты плюешь на все. И говоришь себе: динго, это жизнь, так уж она устроена. Так уж устроена эта глупая жизнь. Как будто не потеряла что-то навсегда.
- Я не забуду тебя. Никогда не забуду.
- Забудешь. И я тебя тоже.


«Он звонил мне утром, днём, иногда даже ночью и говорил возбуждённым, нетерпеливым голосом: «Слушай, мне нужно срочно рассказать тебе одну вещь».
И я знала, что одним этим предложением он ставит меня превыше всех. Даже своей жены. Потому что это я, а не кто-то другой, должна была выслушать рассказы о его успехе, поражении, волнении, плане либо ошибке. Первая. Абсолютно первая. И это было для меня истинным доказательством любви.
Для меня уже до конца жизни никакое «я люблю тебя» не заменит этого «слушай, мне нужно срочно рассказать тебе одну вещь». Я поняла, как это важно для него, когда случайно за бокалом вина в баре оказалась свидетельницей его горячего спора с одним из коллег о том, в какой момент начинается измена. Я с изумлением слушала, как он говорил, что измена – это тогда, когда «хочется немедленно рассказать что-то важное вместо жены другой женщине», и «чтобы изменить, не надо вообще выходить из дому, потому что для этого достаточно иметь телефон или выход в интернет».
Шесть лет он мне первой рассказывал всё самое важное. Иногда ждал до утра. Иногда, когда бывал за границей, дожидался несколько дней, но чаще приезжал немедленно. Потому что обо всём самом важном и главном для него я должна была знать первой. Шесть лет он не изменял мне. Даже со своей женой». © Януш Леон Вишневский. «Любовница».


Когда любишь человека, ты любишь его любого. Когда он злится и ругается в пробке. Когда полумертвый от усталости приползает с работы. Когда он простуженный, с заложенным носом и воспаленным горлом и отбивается от попыток уложить его в постель и напоить горячим молоком с медом. Когда он плачет в кино. Когда он весь день самозабвенно напевает какой-нибудь дурацкий хит, страшно при этом фальшивя. Когда "соседи-подонки", "зенит-чемпион ", "траффик неважный", "гаишник-урод" и "господи, опять понедельник". Когда он опаздывает, торопится, дергается, раздражается по пустякам, жует на ходу, курит, смеется там, где совсем не смешно, язвит, хвастается, дуется, не высыпается, нудит, боится идти к стоматологу, лезет с ненужными советами, рассказывает пошлые анекдоты, думает, что он всегда и во всем прав... Ты любишь его от макушки до пяток с обгоревшими на солнце плечами, содранными коленями, трехдневной щетиной, воспаленными от бессонной ночи глазами, шрамом от аппендицита... Со всеми причудами, капризами, амбициями, симпатиями-антипатиями, депрессиями, страхами, слабостями, болезнями, глупостями, умностями. Странное это чувство - любовь... Будто она подсвечивает любимого человека каким-то неоновым нездешним светом, в котором все кажется бесконечно дорогим и родным...


Вы презрительно смотрите мне вслед. Осуждаете. Ухмыляетесь. Говорите, что получу еще свое сполна за грехи.
А я улыбаюсь.
Вы меня ненавидите? -Прекрасно.
Меня либо боготворят, либо ненавидят. Но равнодушных ко мне нет.
Друзья моего любимого мужчины с интересом смотрят в нашу сторону. Они облизывают губы, когда я наношу слой помады на свои.Они подымают рюмку за прекрасную половину человечества, за меня, как одного из самых достойных ее представителя в данной компании.
Они пьют стоя, а я одаряю каждого огненным взглядом. Каждый понимает его по-своему. Но никто не осмелиться переступить тот невидимый барьер, который подвластен лишь моему мужчине.
Я кокетка. Мой любимый мужчина знает мою суть и разрешает иногда пофлиртовать с пузатыми дядьками в костюмах. Но как только меня заносит, ОН сжимает мое хрупкое коленко, и все вокруг, в том числе, и я, притихают… Ведь ОН мой хозяин.
ОН любит меня. По-своему как-то, но любит. Ревнует. Контролирует. Звонит. Хотя бы раз в день, но всегда обязательно позвонит. Для женатого мужчины-это много.
Говорят, что мужчину делает женщина, которая с ним. И почему-то обаятельность моего мужчины приписывают его жене. Возможно! Но! Она его делает таковым, какой ОН с ней. А это, наверное, домашний растянутый халат, плюшевые тапочки и, стекающий по подбородку, борщ.
Со мной это совсем другой мужчина! ОН одет с иголочки и без единого изъяна в одежде. От него в радиусе 5м воздух состоит не из кислорода и прочей хрени, а из моего любимого Bvlgary. . ОН идет со мной за руку, с широко расправленными плечами, и гордой походкой. В то время, когда она режет лук на кухне, пропитанная жаренным мясом, ОН открывает бутылку моего любимого коньяка и гладит стройную спинку.
Я влезла в семью? Разрешите внести ясность: это ОН ко мне первый заговорил, это ОН начал знакомиться, зная, что дома ЕГО ждет жена.;это ОН мне названивал, добивался встречи; это ОН приезжает ко мне, потому что соскучился...


Ты закончил класс фортепьяно и играешь на моих нервах,
Именуешь везде "безымянной", не рисуешь "люблю" на стенах.
У тебя на меня аллергия, носит ревностные симптомы.
Мой диагноз врачей "дистония, состояние глаукомы".
Ты на ощупь помнишь объемы и легко проникаешь в доверие,
У меня для других ты "знакомый, аритмия сердцебиения".
И конечно, я все забыла, допивая Лонг-Айленд в баре!
("Бесконечный Мой, я шутила. Я храню минералку в бокале")
Ему тошно даже признаться, для меня он "сервиз фарфора",
Я привыкла с ним расставаться: сообщениями телефона,
Чтоб потом пройти мимо с ухмылкой или, хуже того, смеяться,
Завершая второй бутылкой, обещать больше так не влюбляться.