Э.Сафали "Нет воспоминаний без тебя"

Он открыл дверь невидимыми ключами, протер заснеженные ботинки у входа,
вдохнул аромат стойкости в полуразрушенную хибару моих отчаяний и – остался.
Он не спрашивал разрешения, я не настаивала, приглашая.
Я вообще не приглашала.
Он просто остался, а я осталась вместе с ним.




Мы живем в поисках света. Мы рождаемся ради света.
И не надо про то, что любовь – это не свет. Без любви темно даже с самыми мощными лампами...




Выбирай я место своей смерти, не задумываясь, умерла бы у его красивых ног.
Чуть кривоватых, в жестковатой сеточке волос,
с крупными ногтями на аккуратных пальцах.




Иногда я хотела сорваться с места, где стоит он, вплотную ко мне. Казалось бы, зачем убегать от любви, когда она рядом со мной? А это был страх потерять тепло так же неожиданно, как его получила.
Заново лишиться самого важного – боялась не пережить... Ужас приближающегося счастья невыразим.




Я читала его мысли по складке губ, разгадывала желания по прикуру, по тому, как лежат волосы на его затылке. Если нас на время разлучали обстоятельства, он всегда коротко сообщал: «Тебя не хватает». На что я неизменно отвечала: «Я в тебе. И буду там, сколько скажешь».




Лучше заварю жасминовый чай с апельсиновой коркой. Я пила его тогда, когда в окна барабанил дождь, он сладко спал, а я, с ноутбуком на коленях, наслаждалась тихой радостью... Мучаюсь тоской по ушедшему времени. Не тосковать все равно не получается: счастье познается в сравнении. Когда не с чем сравнивать – это тоже беда...




Я писала ему: «Все, что связано с тобой, мои чувства к тебе, эмоции, создаваемые тобою, переживания твоих настроений... ощущать это самое настоящее счастье. Для меня», а он отвечал: «Без тебя было скучно и обыденно. И настроение было одно на все сезоны. Так что, моя безумная, все хорошо... Люблю».




Жить другим – это верное сумасшествие. Это и есть самая большая любовная ошибка...




Все хотят и ждут любви, но если все будут кричать об этом, то любовь, из страха быть растерзанной, попросту унесет ноги. Да и не достанется любовь всем жителям дома одновременно – это же не горячая вода или отопление. Если она к кому-то приходит, значит, от кого-то она уходит. Вечный круговорот человеческих потерь и находок...





Да, любовь моя. Я так и не научилась петь, как ты, «Freedom»
(Freedom, that’s what I need now, freedom to live),
хотя и научилась жить без тебя.




Я не отдавала тебя снам, предварительно не поиграв их цветными камушками в ладонях, не обогрев тебя собой. Ты же был по вечерам таким трогательным зябликом! Хотя до декабря не поддевал под куртку ничего, кроме футболки. Но дрожал ты именно перед сном, в прохладной постели, накрывшись с головой белым одеялом. Я прижималась к тебе плотнее. Водила пальцем по тронутому пушком животу, целовала кудри из черного шоколада, а ты засыпал, блаженно вздыхая и не снимая левой руки с моей груди. Я все смотрела на тебя, неописуемо красивого мужчину с ресницами-полумесяцами, временами бросая взгляды в окружающую темноту. Боялась увидеть пропасть, которая разевает пасть рядом с любящими людьми, как правило, на самом пике их любви. Бездну, которая бурлит заразным недоверием, ранящими осколками обид, призраками прошлого. Боялась пропустить появление первых трещинок – пока они не разрослись, их надо успеть зашпаклевать...