* * *

В пустыне, где росстань натоптана, пеплом кружится' белый песок.
Мается конь черногривый, душой кроток' и век однок.
Аксамитом дорога устелена. Ветер словно пылающий кнут...
Верит конь что окупится сторицей, там где любят, скучают и ждут.
За дорогой виднеется студенец, до краёв полон чистой водой.
- Сделай, странник, глоточек живительной, будешь вечно ты, друг, молодой.
Но не надобно влаги живительной, вечной ярости, пыла в груди,
И взметнулся песок под копытами, конь бежал по другому пути.
Видит он - на полянке муравчатой расстелилася скатерть бранная.
На скатёрке лукошко с яствами, на лукошке же хусточка тканная.
- Отведай ты, странник, еды моей. Будешь сыт и доволен всегда.
Ты в пустыне умрёшь, окочуришься... Не спасёт тебя даже вода!
Но не этого надо несчастному, конь отвесил нижайший поклон,
И взглянув в небо, солнцем палящее, по другой тропке ринулся он.
Пред глазами возрос красный терем. Ходят люди, кипит всё вокгуг.
Конь напрягся и вздыбилась грива. - Неужели конец? - как вдруг
Глаз коня уловил желанное... Неповерил он - Правда ль, ложь?
Но в мгновенье другое понял, это правда... И в сердце нож!
Скрипит колымага золотами, кармазином покрыты бока,
Лошадь белая дышит прерывисто, взглядом жжёт своего седока.
Нагайка воткнута за поясы, бурлит и кипит люд честной...
Сердцу милая, богом хранимая... пропадёт на дороге лесной.
- Как же выдюжить это, любимая? Так николе не будет с тобой!
И, отчаянный, кинулся, выгнулся и метнулся в неведомый бой.

Всё потухло... Рассеялись звуки, растворился в пустыне мираж.
Конь лежал на песке раскалённом... Исчезал его пылкий кураж.
Прошли долгие годы скитания, поиск милой, любимой души...
Только там, где деревья высокие, лошадь сгинула в тёмной глуши.