Желание (2)

Глава 2. Артур

- Что произошло? – я зарычал в трубку, едва услышав ее короткое «алло».
С трудом сдержал бранные слова, рвущиеся из груди, вместо этого до хруста сжал руль и сильней надавил на газ.
- Все хорошо, - ответила.
Ее спокойный голос взбесил сильнее, чем красная тряпка быка. Какое на хрен все хорошо! Когда дело касается этого чертового ублюдка, не бывает все хорошо. Или хреново или совсем ни к черту.
- Где ты?
Дворники мечутся по лобовому стеклу как сумасшедшие, добавляя нервозности моему душевному состоянию. За пределами машины разыгралась настоящая непогода.
Черт! Куда я еду? Отчаянно стукнув кулаком по рулю, одним движением я развернул машину и увеличил скорость. Если она у него, дела совсем плохи.
- Я вернулась, - она замялась, - к нему.
Твою же мать! Что ты творишь? Неужели тяжело находиться там, где тебя оставили? Обязательно надо влипать в неприятности, подвергая себя опасности.
- Какого черта? – я взревел, с трудом понимая, что вообще происходит. А в голове уже стучали тревожные молоточки, что мне лучше поспешить.
- Они меня нашли, - под словом «они» подразумевает личную охрану ублюдка и нанятого для этих целей частного детектива. – Я не могла не вернуться.
Вот это мне прекрасно понятно. Когда он чего-то добивается, то прет как танк, сметая все на своем пути. Представляю ее испуг, когда к ней заявился начальник охраны со своей шайкой бравых молодцев, каждый из которых ростом с двухметровый шкаф.
Черт! Как они ее нашли? Если только… Не удержался и снова зарядил кулаком по рулю.
- Я еду, - не терпящим возражений голосом предупредил, вжимая педаль газа в пол.
А впереди уже предупредительно мигал желтый. Проскочил в последний момент, ухнув колесом в ямку на асфальте. Чертыхнулся, посмотрел в зеркало на стремительно удаляющуюся женщину на тротуаре, которую имел неосторожность окатить грязной водой. Мысленно извинился и тут же забыл, переключившись на разговор.
- Не приезжай! – опять она с дурацкими советами. Последние двадцать семь лет только их и слушаю.
- Я сказал, что приеду! – снова сорвался на крик и уже тише добавил. – И заберу тебя, - она попыталась было возражать, но на этот раз я не собирался сдаваться. – Как ты себе представляешь жизнь с этим…?
Я даже слов не мог подобрать больному ублюдку, способному на любую мерзость. Когда я говорил «любую», имел в виду самое плохое, что только может случиться. Сломанные кости лица, сотрясения, переломы ребер. О синяках, постоянно украшавших ее тело, вообще молчу. И после всего она снова вернулась. Что за чертов мазохизм!
- Он обещал исправиться.
Да, твою мать, садисты склонны к исправлению!
Всего лишь раз, почувствовав испуг жертвы и полную безнаказанность, они уже не способны измениться. Твари, питающиеся страхом и слабостью. Лживыми обещаниями и сладкими речами кормят беззащитную жертву, до тех пор, пока она не поверит, что они якобы изменились. А на самом деле ничего хорошего не происходит. Садисты до конца своих дней останутся больными ублюдками, терроризирующими окружающих.
- Ты в это веришь? – риторический вопрос, на который мы оба знаем ответ. – Я - нет. Ты хоть понимаешь, что он убьет тебя при первом удобном случае? – на миг зажмурил глаза и тут же открыл. Знаю, что она это понимает, и я понимаю, только на деле получается все наоборот. - Ты этого хочешь? Снова оказаться на полу гостиной, чувствовать, как его охренительно дорогие туфли ломают твои кости…?
- Он обещал исправиться, - тихо повторила она, и я уже не сдержал ругательств.
Одновременно с этим свернул на асфальтированную дорогу, ведущую к элитному загородному поселку и через несколько минут затормозил возле высокого коричневого забора. Нащупав в бардачке ключи от калитки и зонтик, выскочил из машины.
Непогода обрушилась ледяным дождем. Пока водные потоки штурмовали зонт, я безуспешно пытался отпереть калитку. Как назло ключ не подходил.
Неужели этот ублюдок поменял замок?
- Ты что-то хотел? – домофон ожил его голосом и сразу же раздался характерный звук открывающейся двери.
Он смеется надо мной, позволив беспрепятственно проникнуть на его территорию. Распахнув калитку, я вошел внутрь. Заметил по периметру ребят службы безопасности и сжал зубы. Он подготовился к моему визиту. Даже не сомневался, что я примчусь, когда узнаю, что она здесь.
Больше всего мне хотелось сжать в руке монтировку и, отыскав его в лабиринте комнат, наблюдать, как он будет корчиться и кричать под моими ударами. Визжать, призывая на помощь охрану, потому что сам он ни хрена ни на что не способен.
Каждую минуту своего существования я прокручивал моменты его смерти. От моих рук, конечно, потому что чертовы ублюдки не умирают просто так. Это только в сказках злодеи получают по заслугам, а в жизни они живут и радуются, ломая все, к чему прикасаются. Даже сейчас я представлял, как уничтожу его и с удовольствием отсижу, потому что даже избавление от одного урода сделает мир лучше.
Но я не мог к нему подобраться, потому что этот ублюдок окружил себя защитой. Даже его дом напоминал крепость. Чертову крепость, в которой я провел большую часть своей жизни. Меня тошнило от одного только вида дома из красного кирпича, дорожек, уложенных красной брусчаткой. Даже отделка первого этажа тоже была в красных тонах.
На крыльце меня остановила одна из его тыловых крыс. Высоченный охранник, косящий под «братка» из девяностых, преградил мне дорогу.
- Артур Леонидович! – он вытянул вперед руку, словно его жест мог меня остановить.
- Руку убери! – процедил я сквозь зубы.
Я знал, что он не смел ко мне даже пальцем прикоснуться. Без особого указания старика ни шагу не мог ступить.
- Вам дальше нельзя, - бесстрастно произнес амбал и руки не опустил.
Но потом вдруг все изменилось. Ясное дело, получил указания от старика и отошел в сторону. Я сгримасничал. Так противно наблюдать, как они все стелются перед этим уродом, хотя одно неверное движение и он первый же скормит их собакам.
Дверь с кольцом вместо ручки. От одного только ее вида меня передернуло, а в память ворвались самые отвратительные воспоминания. Только за них я готов придушить его собственными руками.
Гостиная встретила тишиной.
- Где он? – повернулся к одному из охранников, но ответа не получил. Ведет себя, словно перед ним стоит предмет мебели, а не живой человек.
Но я и без него знал, где находится старик. Кабинет или столовая. Время завтрака давно прошло, значит, кабинет. Распахнул дверь, предварительно постучав, и вошел внутрь.
Она стояла возле окна. Заметив меня, подалась навстречу, раскинув руки. С разочарованием отметил, как она осунулась и похудела.
- Зачем ты приехал, - прошептала, пока я осторожно сжал ее в объятиях. – Я знаю, как ты ненавидишь этот дом.
- А ты зачем приехала? – отстранил ее, разглядывая.
Идеальная форма носа, губ и скул. Красивый разрез глаз, практически без морщин в уголках. Профессиональная работа пластического хирурга. Неоднократная, хочу заметить.
- Он мой муж, - вздохнула, пряча глаза, в которых плескалось. Нет, не разочарование и даже не гнев и боль, а обреченность. Проклятая покорность, с которой она принимала свою судьбу. – И он обещал разрушить твою жизнь, если не вернусь.
- И ты поверила? – наигранно улыбнулся, хотя старик никогда слов на ветер не бросал. Засранец с честностью, доходящей до абсурда.
- Я знаю его методы. Он способен.
- Ты не должна была уходить из квартиры, - сжал ее плечи, поразившись хрупкости. За время нашей разлуки, мать высохла, превратившись в былинку. – Мы же договаривались.
- Прости! – она виновато покачала головой. – Но это мой выбор.
Черта с два ее выбор, но в сложившихся обстоятельствах я уже не мог ей помочь.
- Поедешь со мной? – с надеждой в голосе спросил я. Заранее знал ответ, но все равно спросил. – Одно слово и я заберу тебя.
- Удивлен твоему визиту!
А вот и виновник торжества. Теперь можно не сомневаться, что мать ответит отказом. Да нас и не выпустят вдвоем. Уверен, что весь наш разговор до мельчайших подробностей уже прослушан службой охраны и доложен хозяину.
Я еще раз сжал хрупкие плечи матери и отступил. Обернулся, разочарованно оценивая цветущий вид старика. Глубоко за пятьдесят, но бодр и полон сил. Дорогой образ с прекрасными манерами. Идеальный сукин сын.
- Думаю, ты меня ждал, - в его присутствии я чувствовал неконтролируемый гнев.
- Ты слишком предсказуем, - протянул он разочарованно. Да, черт возьми, я люблю разочаровывать! – Вероника останется, - будничным голосом произнес ублюдок, собирая с рабочего стола документы и укладывая их в черный кожаный портфель, – ты ведь останешься? – поднял глаза на мать.
Я проследил за его взглядом. Цепкий взгляд хищника, готового в любую минуту растерзать слабую жертву. И матери, больше похожий на взгляд испуганного, загнанного в угол, зверька.
- Я останусь, - Вероника посмотрела вначале на старика, затем виновато уже на меня.
- Слышишь, она останется, - он пожал плечами.
Вижу на его губах ехидную усмешку, и хочется изо всех сил заехать по наглой роже, раз и навсегда стерев улыбку с его лица. Но достаточно пары шагов в его направлении, как я буду задержан службой охраны. Этот ублюдок неприкасаем, черт бы его побрал!
- Можешь не волноваться за нее, - он кинул в сторону матери и будничным голосом продолжил, - у нас соглашение. Верно? – поднял глаза на мать. Та снова кивнула, как чертова марионетка. – Пока ты будешь на моей стороне, она не пострадает. Сделка, - старик продолжил, не давая мне опомниться, - сегодня в конце встречи ты все подпишешь.
Ублюдок заметил мой красноречивый взгляд и тихим голосом повторяет.
- Подпишешь. Но вместо обещанного слияния с компанией мы ее уничтожим. Ты ее уничтожишь, - добавил старик, заколачивая гвозди в крышку моего гроба. - Мы ведь не хотим, чтобы Вероника пострадала.
И ведь знает, на что давить.
- Но Константин, - меня охватывает паника.
Честный и улыбчивый парень, владелец компании, вырастивший свое детище с маленького магазина и верящий, что после слияния с нами его дела пойдут в гору. И я должен все это уничтожить.
- Знаю, он твой друг, - ублюдок прекрасно осведомлен обо всех моих знакомствах, - но у бизнесменов не бывает друзей. Только деловые партнеры. Так что я оказываю тебе услугу. Рассматривай это именно так, сын.
До офиса мы добрались каждый на своей машине. Тонированный внедорожник старика впереди, за ним несколько машин охраны. Я следовал в хвосте длинной процессии. Перед служебной парковкой наши пути разошлись. Внедорожник свернул на закрытую парковку, доступ к которой был только у старика, мне же осталось довольствоваться общей стоянкой.
Остановившись, я несколько минут сидел в машине, тупо пялясь в никуда. Перед глазами запуганное лицо матери, словно все еще стою в кабинете. Невинный кролик в лапах серого волка. Попутно мысли перетекли на Константина. Слияние с компанией старика растопчет его маленькое детище, превратив в бесславно почившую фирму-однодневку.
Ошибка Константина состояла только в одном. Он связался с Артуром Королевым, отличным парнем, как он считал, но на деле порядочным ублюдком. Он это поймет, но, к сожалению, будет уже поздно. Компания старика пережует и выплюнет его фирму, и не таких выплевывала. А мне придется выслушать не один десяток гневных высказываний на свой счет.
Гребаный выбор без выбора! Видимость свободы, а на деле я таже марионетка, изо всех сил пытающаяся угодить старику. Он ведь знал, что сегодня я пойду на попятную, и приложил все силы, что разыскать мать.
Ублюдок всегда был игроком. Отчаянным и сумасшедшим. Только на тотализаторе обычно ставил на живых людей. Утром я видел азартный блеск в его глазах. Чувство безумия уже завладело им. И я был тому причиной.
Возможность узнать, что же выберу дружбу или родственные узы похлеще виагры подстегивало любопытство старика. Я знал, что ему не терпится узнать исход переговоров. В любом случае все козыри теперь у него на руках. Мать, черт бы ее побрал, не могла потерпеть один день и не высовываться из квартиры!
Получив Веронику в качестве добровольной заложницы, ублюдок уверен, что я подпишу договор о слиянии. Этот раунд игры он выиграл, впрочем, как и другие. Старик всегда выигрывает. Если подпишу договор, буду мучиться чувством вины перед Константином, если не подпишу, вечером мать окажется в больнице с множественными ушибами и переломами. Твою же… и далее по тексту!
От души стукнув кулаком по рулю, я вышел из машины. Миновав парковку, поднялся по ступенькам трехэтажного здания. Компания старика располагалась на верхнем этаже и была «единственным светлым моментом в его беспросветной жизни». Брак с матерью и мое рождение никогда не входили в его «светлые моменты».
Мой кабинет располагался в самом конце длинного коридора. Большой, светлый, с огромными панорамными окнами и видом на городской парк, но я ненавидел его еще сильнее чем старика. Вот и сейчас устроившись в удобном кожаном кресле, я ощущал себя, словно сижу на гвоздях.
Буквально сразу ожил телефон, и секретарь, сухо поздоровавшись, сообщила о желании ублюдка меня видеть. Черт! Я знал, что кабинет напичкан скрытыми камерами, и сегодня представилась возможность в очередной раз в этом убедиться.
В приемной было как всегда многолюдно. Начальники разных отделов с отчетами или просто забрать почту, заметив меня на несколько секунд замерли, поздоровались, все-таки сын владельца компании, и снова каждый занялись своим делом.
- Ожидайте! – секретарь бесстрастным взглядом посмотрела на меня и вновь вернулась к утренним делам.
Старик решил меня помариновать. Усмехнувшись, опустился на свободный стул, но ожидание оказалось недолгим. Через несколько минут старик пожелал меня видеть, и я поспешил доставить ему это удовольствие. Пусть удивляется монстру, которого он породил.
Старик стоял, выпрямившись, заложив руки за спину, и изучал вид за окном. Не обернулся даже, когда предупредительная секретарь известила о моем приходе.
Такое равнодушие сбивало с толку впервые попавших на ковер к начальству, но мне были знакомы все психологические приемы старика. И это был один из них. Самый излюбленный.
- Надеюсь, сегодня не случится ничего, о чем мне следовало беспокоиться?
Старик заговорил со мной, продолжая пялиться в окно. Деланное равнодушие к моей персоне.
- Все по плану, - сухо произнес, прекрасно понимая, что любой другой ответ не удовлетворит старика.
- Мне нравится, - он обернулся, скользнув по мне небрежным взглядом. – С годами ты стал рассудительней.
Черта с два рассудительней! Просто пока не придумал способ тебя достать. Даже сейчас мы находимся под пристальным наблюдением камер. В случае любого моего неосторожного движения в кабинет ворвется вездесущая охрана.
- Зачем тебе Вероника?
Я умышленно назвал мать по имени, потому что старику жутко не нравится, когда я произносил «мама» в любых модификациях. Привязанность к матери после пятнадцати для мужчины настоящее зло, взрывался старик всякий раз, когда я имел неосторожность забыть.
- В смысле зачем? – на губах старика заиграла легкая усмешка. – Она моя жена.
- И?
Интересно, только я один не улавливаю связь?
- Она любит меня, - небрежно пожал плечами старик, словно это было чем-то обыденным. Черта с два любит! Я едва не взорвался жуткой бранью, но сдержался. – Тебе этого не понять, - продолжил разглагольствовать ублюдок, вгоняя меня в еще большую агрессию.
- Как ты к ней относишься? – уточнил, хотя ответ лежал на поверхности.
- Тоже люблю, - старик солгал, не моргнув глазом, - и давай закроем эту тему. Работа не лучшее место обсуждать семейные ценности. Двери моего дома всегда открыты, если захочешь об этом поговорить.
Ключевым в его фразе было «моего». Его дом, его выбор, его решающее слово. И нет никакой возможности выбраться из этого болота.
- Все хорошо? – уточнил старик.
Со стороны могло показаться, что речь шла обо мне, но на самом деле старик думал только о работе. Дела компании всегда на первом месте, а мы с матерью, наверное, значились в самом конце длинного списка.
- Константин подпишет договор, - до боли сжимая зубы, произнес я, тем самым удовлетворив самолюбие старика.
Он кивнул и позволил мне уйти. Черт бы побрал старика с его позволением.
Вернувшись в кабинет, я принялся лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации, но выхода не было. Я стал заложником собственного отца. На этот раз разменной монетой служила мать, тупо надеющаяся, что сто раз избивавший ее монстр в сто первый раз изменит своему правилу.
- Артур Леонидович! – секретарь заместителя директора, то есть меня, вошла в кабинет. – Все уже собрались в зале для переговоров. Ожидают только вас.
При этом она так выразительно посмотрела на меня, словно знала, что за херня творится у меня на душе.
- Уже иду!
Я неохотно поднялся. Ставки сделаны. Передо мной на весах лежало две жизни. Выбор без выбора или все же есть шанс обыграть этого ублюдка?