* * *

Упала в комнате в углу
и шёпотом стонала:
"Жить не хочу и не могу!
Чтоб жизни я не знала!"
И вдруг погас в квартире свет,
к ней тьма ползла, чернея.
"Вот подтверждающий ответ!
Мне умереть вернее!"
И по лодыжкам потекла,
как чёрная сметана,
к ней темень и в себе несла
кровь смерти, кровь обмана.
Холодным хмелем ноги жгла
и выше всё стремилась.
Меняла смесь добра и зла,
где первое разлилось.
"Ползи по мне, съедая!
Убей меня скорей!
Ты темень дорогая,
в себе меня разбей!"
И вот она съедалась,
ей тьма была по грудь.
И выше поднималась,
как в градуснике ртуть.
Её она пьянила
не хуже алкоголя.
Вино из ада лила
и забирала волю.
Но сердце не сдержала.
Его не опьянить.
Оно тьму чуть разжало.
Девчонка стала говорить:
"А я его любила.
Так трепетно ждала.
И никогда не злила,
ни разу не врала.
Любовь ведь чувство света.
Так что же ты! Постой!
Тьма не дала ответа!
Ты уходи к другой!"
Но тьма ползла к ней дальше.
Ей тело разрезали
осколки битой фальши,
что с губ словами пали.
Впивались сколько можно
и боль её сковала.
Сглотнув слюну, хоть сложно,
сквозь зубы прокричала:
"Я буду улыбаться!
Не стану я страдать!
Сквозь боль и тьму смеяться!
Мне рано умирать!"
И после этих слов
в квартире свет зажгли.
И, как сюжет из снов,
все раны зажили.
Девчонке было страшно.
Она решила спать,
чтоб будто вчерашнем
об этом вспоминать.