* * *

Я не знаю как можно любить ни по-щенячьи.

Закутаться в человека, как в сосиску в тесте и заурчать по кошачье, даже если ты бородатый лесоруб.
Я не понимаю, как можно обходить вниманием праздники, не даря внимание и заботу, это же щенячий визг внутри, когда видишь сияющие глаза того, от кого сводит дыхание и сердце колотиться в судорогах от поцелуев. Как можно не встретить в аэропорту, на вокзале, да хоть с работы, когда не виделись пару часов, ведь за это время внутри все сотни раз оборвалось и кажется без этих губ задохнешься от нехватки нежности. Я не понимаю ревность, потому что мерзость изменять тому человеку, с кем ты дышишь одним воздухом, в ком твоя душа обрела уют и в ней зацвели сады. Когда она умеет сама, до фига и больше, но ради моего мужского самолюбия показывает себя слабой и в чем-то беспомощной и мне в кайф, забить гвоздь в стену, вынести мусор, прочистить трубу, принести ей завтрак в постель. И я умею и готовить, и стирать, и полы мыть, но это ее забота обо мне, и я ради нее кажусь в быту неуклюжим, потому что она расцветает от мысли, что без нее спалю плиту, моя пол затоплю соседей. Мы взрослые люди и умеем все, но мы нуждаемся в подобной заботе друг о друге: глинтвейн или чай с чабрецом в постель, печенье с молоком. У нас тандем, без мерзости и прочей херни. Я для нее вкуснее вишневого пирога, а она в разы вкуснее меня. На много вкуснее. И она заворачивает себя для меня в красивые вещи, духорит свои ключицы и шею, удивляя меня ежедневно. А я ей верен, до каждой клетке верен, потому что она моя. А своему не изменяют. У нас тандем двух единомышленников, мы не родственники друг другу: у нас нечто большее — одна любовь на двоих.

Lionheart