«А в храме только тишина…»

А в храме только тишина…
В скупой душе ни капли света.
Лениво смотрят образа
На поседевшего поэта.

Его к концу подходит срок.
Больное сердце бьётся вяло.
Как ни старался, но не смог
Вернуть свою судьбу в начало.

В его глазах который век
Любовь, незнающая смерти.
Когда-то сильный человек,
Уставший от ударов плети.

Давно не пробовал писать.
Других поэтов терпит сцена.
Его холодная кровать
Продажных женщин знает цену.

И срок давно прошёл беды,
Но только беспокоит память,
Как, не добравшись до весны,
Родное сердце мог оставить.

Он до сих пор, из года в год,
Чужое имя вспоминает.
На нём, увы, прервётся род:
В огне времён, как лёд растает.

В лицо всех знающий врагов,
За их здоровье свечи ставит.
Когда-то вычурных орлов,
Достойных её сердце ранить.

И сотни любящих огней
Сам, не щадя, гасил с размаху,
За что подвыпивших друзей
Просил вести себя на плаху.

За то, что он последний раз,
В пьянящем гуле ресторана,
Не замечая нежных глаз,
Переписал конец романа.

Пусть разошлись давно пути,
И разум образ забывает,
Земля не видела любви,
Которой эта уступает.

Рука дрожит, а в ней свеча.
Шальное пламя тихо греет,
И кто-то требует врача,
Но жизнь последним вдохом тлеет.

Его уставшая душа
На свет неистово просилась.
И в храме только тишина,
А сердце билось, билось, билось…