«Я победила смерть, алкоголь, любовь!»

Прошу без резких комментарий. И извините за ошибки, не удалось мне его перечитать.
А теперь погружайтесь…. И так: «Я победила смерть, алкоголь, любовь!»



Настя выросла без отца. Родители расстались, когда Настя значилась только в проекте. Мама, преподаватель английского, больше всего на свете любила две вещи – английский язык и литературу. В юности Ирина Андреевна, мама Насти, была романтической особой, грезившей все о каких-то необыкновенных романах, совсем как в ее любимых книгах. Но когда у нее появилась дочка, матерью она стала тоже необыкновенно любящей, необыкновенно заботливой, фанатично преданной только одному существу – своему ребенку. Анастасию она воспитывала в своем, книжно-романтическом духе, и девочка с детства не расставалась с книжками, а в юности еще с журналами. В детстве реальный мир казался ей чужим, даже слегка враждебным. У Насти было много подруг. В школе девчонки обожали слушать Настины пересказы прочитанных книжек, журналов.
Был конец августа. Настя как раз вернулась из деревни, где гостила у бабули все лето. До 1-го сентября оставались считанные дни, и она с мамой бегали по магазинам, покупая все необходимое к школе. Все бы ничего, но Настю смущала шишка над ключицей. Она обнаружила ее еще в деревне, но не придала особого значения: главное - не болит. Но с тех пор она заметно выросла, и носить открытые кофточки Настя уже не решалась. Когда она показала шишку маме, то мама очень испугалась и, недолго думая, потащила дочь участковому педиатру. А врач в свою очередь направил их к хирургу, а тот - в Институт детской онкологии и гематологии, что на каширском шоссе в Москве.
Анализов и рентгена оказалось недостаточно для того, чтобы поставить точный диагноз. Сказали, что предстоит сделать биопсию, а это все равно, что операция. Тут Настя заволновалась - не очень-то приятно представлять, как себя режут. Хорошо, что все происходило стремительно – ей просто некогда было об этом много думать… в операционной было жутко холодно, и Настя, пока ждала врачей, очень замерзла. Ее руки дрожали, и врачи никак не могли попасть в вену, чтобы ввести наркоз. Наконец она почувствовала, как закружилась голова, и стала медленно куда-то проваливаться. Очнулась Анастасия в реанимации и долго не могла понять, где находилась. Что-то мешало повернуть голову влево. Она опустила глаза и ужаснулась: вся повязка была в крови. Но думать ни о чем не хотелось ей, она была как будто в полусне. Целые сутки ей нельзя было ни пить, ни есть. «Зато все мучения позади» - мысленно успокаивала она себя. Если бы она тогда знала, что они только начинаются…
Почти сразу после операции ей назначили курс химиотерапии – за один сеанс внутривенно вводили несколько лекарств. Врагу не пожелаешь такого ощущения, которое возникает при этой процедуре: как будто кто-то поджигает тебя изнутри и ты медленно горишь. Кроме того, надо было пить кучу таблеток. Для нее это было наказанием – Настя раньше, когда болела, всегда без них обходилась. Но деваться было некуда. Она заметила, что многие девчонки пьют сразу всю горсть, которую им приносят на день. Все просто: каждая таблетка вызывает неприятные ощущения, а если пьешь горстью, мучиться приходится один раз. Курс длился две недели. Настя чувствовала во всем теле слабость, передвигалась с трудом, особенно по лестнице, стала капризной и раздражительной. Аппетита не было никакого, но врачи убеждали, что есть необходимо, иначе организм совсем истощится. Но внешне Анастасия сильно располнела – гормональные таблетки сделали свое дело. К тому времени она уже знала свой диагноз: лимфогранулематоз, то есть злокачественное заболевание лимфатической системы. Поначалу часто задавала она себе вопрос: за что? Но потом поняла, что так вообще можно себя извести, и старалась не давать воли эмоциям.
Через месяц Настя очутилась дома: ей дали двухнедельную передышку. Первый день она с мамой сходили в школу – договориться о домашнем обучении. Одноклассники сразу налетели с вопросами: что случилось, где была? А Настя отвечало уклончиво: не хотелось, чтобы все кругом знали, что у нее рак. А потом наступило непонятное безразличие: Настя никого не хотела видеть. Часами смотрела в одну точку и как будто пропадала. Мама на время ушла с работы и была постоянно с ней. Большинство друзей от нее отвернулись: не приходили, не звонили, как будто ее вообще нет. Было больно и обидно ей, ведь по натуре она очень общительный человек. Остались только две подруги, которые готовы были разделить с ней ее беду. Настя часто вспоминала прошедшее лето – там, в деревне, остался мальчик, который перед отъездом признался ей в любви, а потом написал два нежных письма. А Настя ему не отвечала: писать неправду не могла, а правду не хотелось. Она даже не знала, когда они увидятся в следующий раз, но его любовь окрыляла и нужна была ей теперь как воздух.
Второй курс химиотерапии показался ей еще более тяжелым. Она еще и от первого-то как следует не отошла. Убойные препараты, кажется, сметали все на своем пути. Вскоре у нее обнаружился стоматит, забарахлила печень и надпочечники, одолевали капризы и раздражение. А еще заметно ослабевало внимание. Настя набрала с собой гору учебников, чтобы не запустить учебу, но на каждой странице сидела подолгу: перечитывала ее по 3-4 раза и никак не могла врубиться в смысл. Зато там, в больнице, было психологически легче: все воспринимали ее такой, какая она есть. Все девчонки были в одинаковом положении и хорошо понимали друг друга. Жизнь не прекращалась: они много шутили, ходили друг другу в гости, подолгу гуляли. И, конечно, справляли все праздники. Какой чудесный и веселый у них был Новый год. Все, как положено, - с Дедом Морозом и Снегурочкой. Она с подружками по палате украсили палату гирляндами и несколько дней репетировали – кто песню готовил, кто танец. Какие счастливые были лица. Врачи и медсестры относились к ним бережно и заботливо. Кроме того, в детском отделении была часовня – туда приезжал священник и исповедовал всех желающих. А их всегда хватало. Настя заметила: когда человек тяжело болен, он по-настоящему начинает ценить жизнь и цепляется за нее, как может.
Где-то после четвертого курса химии случилось то, чего Настя больше всего боялась: ее волосы выпадали прядями, стоило только до них дотронуться, а после сна оставались на подушке. Как ни странно, теперь она отнеслась к этому спокойно. Остатки волос пришлось сбрить. Ей пришлось носить платки – в них можно было чувствовать себя комфортно. Но не получалось – никак не покидало ощущение, что все вокруг знают о том, что она лысая.
В перерывах между курсами Настя продолжала ходить в школу. Учителя приходи к ней домой редко, и она поняла, что единственный выход не остаться на второй год – это самой приходить к учителям время от времени и брать задания. А когда у Насти выпали волосы, она, конечно, пришла в школу в платке. Мальчишки стали цепляться: зачем да зачем ты его надела. «Нравится», - говорила она, а у самой одна мысль: только бы не сорвали платок. Но они все-таки его сорвали и стали смеяться. К своему удивлению, Анастасия нашла в себе силы отшутиться «что, а вам-то так подстричься слабо?» Потом один самый вредный пацан еще раз стянул платок. Тут уж Настя не выдержала: до лестницы еще дотерпела, а там началось – плачет в три ручья и не может остановиться. Навстречу завуч идет. «В чем дело?» - спрашивает. А Настя ничего толком объяснить не может. Завуч ее потом валерианкой отпаивала. А мальчишек грозили даже выгнать из школы, они приходили к Насте домой прощения просить.
Каждый выход во двор был для нее тяжелым испытанием. Она не знала, куда деться от любопытства сочувственных взглядов. Мама твердила: «Не обращай внимания, всем не объяснишь». Но как же не обращать, когда все смотрят во все глаза. Впрочем, не сидеть же из-за этого все время дома. Тем более что с наступление весны и настроение заметно улучшилось. Правда не одна весна была тому причиной: в ее состоянии наметились явные улучшения. Предстояло выдержать еще облучение – как-никак зона поражения была большой. В мае все процедуры наконец закончились. Весь июнь Настя занималась с учителями индивидуально, нагоняя пропущенное за год. В 10-й класс ее перевели, правда, не в гимназический, где она училась раньше, а в обычный. А разве можно было сравнить эту потерю с той, которая могла произойти?
Когда 1-го сентября она пришла в школу на торжественную линейку, Настю никто не узнал. Девчонки и ребята, оглядываясь на нее, спрашивали друг у друга: «Это новенькая?» За лето волосы выросли, ну а Настя уж не поленилась – уложила их в эффектную прическу. Бывшие одноклассники подходили к ней по очереди и изумлялись: « Настюш, не может быть! Ты так изменилась!» Настя молча кивала. А что она могла им сказать? За этот год она действительно стала другой. В новом классе она нашла новую подругу, которая чуть позже стала ей самой близкой. Теперь она с Таней не разлей вода. А прежние друзья и подруги, те, что когда-то отвернулись, снова потянулись к ней. Она никого не осуждала и не отталкивала – простила всех. Раньше она бы их поступок сочла предательством, а теперь она относится к нему снисходительно. Нескольких девчонок, с которыми она лежала в больнице, уже нет в живых. Уезжали, как и она, домой на время, а потом приходила печальная весть. Это так страшно! Ей, можно сказать, повезло. Хотя, у Насти ни разу с самого начала болезни не было ощущения, что она умрет. Наоборот, всегда была уверенность, что она обязательно выздоровеет. Может быть, отчасти она помогла Насте не раскиснуть и победить болезнь. Все ее близкие, которые с ней вместе верили, что все будет хорошо помогли ей пережить все ее муки.
А что касается с тем пареньком… они с ним увиделись через год, когда Настя снова гостила у бабушки. Он так ни о чем и не узнал. Он сказал, что у него есть девчонка, - поддерживать чувства на расстоянии оказалось не так-то просто. Но тут же добавил, что может все изменить, если только Настя захочет. А Настя только сказала «Нет!»
Прошел год. Настя поступила, несмотря на большой конкурс, в Институт кинематографии на сценарный факультет. Компания в институте подобралась хорошая – все дружили, время проводили весело и интересно после пар. Невзначай Настя влюбилась в однокурсника Ивана. Влюбилась серьезно и безнадежно: Ваня был женат. Не то чтобы он хранил верность жене. Всему курсу были известны его похождения. Однако Настю Иван считал за «свою» и обижать не хотел. А именно его упорное нежелание отвечать на Настины чувства и ранило ее больше всего. Тем более что она догадывалась, что не безразлична Ване. Но он не хотел ничего менять в своей жизни: мимолетные, ни к чему не обязывающие романы, ложь дома.
За время учебы Настя как-то особенно подружилась еще с одним своим однокурсником, Сергеем. Поначалу за Сергеем бегали многие студентки. Да он и понятно – высокий красавец, всегда хорошо одетый, легкий и веселый в общении, умный и душа любой компании, Сережа был просто мечтой любой девушки. Но, как ни странно, дальше приятельских отношений с девчонками Сергей не заходил. А на втором курсе девушки были сражены сенсационным открытием: оказывается, Сережа – гей. Тем не менее эта новость не сделала его изгоем, слишком все хорошо относились к нему. Насте же ориентация его и вовсе не волновала, ведь она была влюблена в другого. Но Сергей как-то незаметно стал ее лучшим другом. Они вместе ходили в кафе, кино… Словом, ближе и роднее человека, чем Сергей, у Насти не было.
Однажды на Настино день рождение мама дала ей денег на часы. Настя же попросила Сергея ей помочь что-нибудь выбрать. Но ближайший магазин оказался на учете. А далеко идти не хотелось. И тут Настя решила тогда потратить деньги на алкоголь… отметить со своей компанией ее день рождение, где должен был быть и Иван. Они взяли две бутылки водки, сока, мясную нарезку. После первой порции Настя ощутила, как по ее телу приятно разлилась теплота. А вторая сотворила с ней просто чудо: она впервые в жизни почувствовала себя раскрепощено и уверенно. В этот вечер Настя открыла для себя новый мир, в котором ей было легко и уютно. Через несколько дней вся компания устроила себе праздник после сдачи сессии, как и в первый раз, все было очень весело и хорошо. Правда, Иван стал теперь мало обращать на нее внимания, и Настю это огорчало. Настя пребывала в приятной эйфории. Все вокруг были замечательными и милыми, никто Настю не оскорблял, наоборот, все любили. Настя стала замечать, что постепенно ее доза увеличивалась. Но это ее ничуть не пугало: главное – ей хорошо, да и летние каникулы наступили, а сессию Настя сдала на отлично. Впереди ждал ее третий курс. А сейчас отдых, так что остальное уже не имеет значения. С каждым разом ей хотелось выпить все больше и больше, но в этой компании все пили умеренно и всегда останавливались в тот момент, когда кайф только начинался. Компания стала разъезжать кто куда на лето. И, в конце концов, Настя осталась одна.
Чем дальше, тем чаще Настя уходила «на сторону» - находила другие компании, где выпить можно было больше и чаще, где жизнь была более богатой на острые ощущения. Тут она потеряла планку. Однажды зашли компанией к одному приятелю, так и не выходили из квартиры несколько дней – пили, засыпали, просыпались и снова пили. Домой Настя не звонила, а тем временем начался переполох: искали ее повсюду. Через несколько дней Настя появилась на пороге дома трезвой. Как ни странно, мама ее почти не ругала. Но все же мама ее наказала: никуда не выпускала. Но лучше бы Ирина Андреевна не делала этого: как только Настя вырвалась из дому, напилась до чертиков и снова ушла с друзьями в загул на неделю.
Было середина июля. Настя решила заканчивать с «этим» делом. Нашла работу до сентября. Правда, это не помогло. Настя полностью попала под власть алкоголя, все, что не было с ним связано, ее раздражало. Ее жизнь за один месяц превратилась в бег по кругу. Просыпаясь с утра на работу, она думала только о том, где сейчас может выпить, и, вычислив компанию, мчалась после работы.
Но однажды, проснувшись утром, она испугалась по-настоящему. Это был знак свыше: Настя остро почувствовала, что вся ее такая бессмысленная жизнь плохо кончится. До учебы оставалась неделя. Она заставила себя лечь в больницу. Но возвращаться в трезвую жизнь оказалось очень непростым. Наверстала все, что было у нее. И к середине сентября Настя пришла в институт. И началась прежняя жизнь. Дружили, время проводили весело и интересно после пар.
Прошел еще учебный год. Сессия была сдана опять на отлично. И всей группой было решено поехать куда-нибудь отдыхать. Поехали в Анапу…
Там с Настей произошла история… Человека меньше тридцати лет встретить в толпе практически не возможно. Кто-то играет на флейте, кто-то на губной гармошке, кто-то пьет пиво… Их компания бродила по городу с раннего утра, они почти падали с ног, но возвращаться в гостиницу, конечно, никому не хотелось. Усевшись за столики, Настя сразу обратила внимание на мужчину и женщину в клоунских колпаках торговали смешными керамическими свистульками. Покупателей у них было немного, а вот желающих посвистеть – хоть отбавляй, и вокруг их лоточка все время толпилась молодежь. Вот из этой маленькой толпы и вынырнул парень. Настя и этот парень посмотрели друг на друга, парень улыбнулся и подмигнул Насте так, как будто у них уже была общая тайна. Настя видела, что ему очень хочется с ней заговорить, но что-то мешает, и он боится. Тут его окликнули, и его компания пошла в другую сторону, а ее компания осталась. Утром, проснувшись в комнате, Настя долго не могла понять, что делает ее такой счастливой. И тут она вспомнила: карий взгляд неизвестного вчерашнего молодого человека. И до Насти дошло: в этом небольшом городе все равно вряд ли удастся опять встретится. Она даже не знала, кто он – русский? Украинец? Чех? Или американец? Где ей его искать? Почему она вчера ничего не сделала, чтобы задержать его? И тогда Анастасия подумала: если им судьба встретиться, это случится все равно. Единственное, что ей по силам, - это опять пойти в то кафе. Однокурсники не были против, и они очутились там вечером после пляжа. Настя совсем не удивилась, увидев его, сидящего на скамейке, где они играли в гляделки…
В Москву Настя вернулась и со своей компанией и с тем молодым человеком, по имени Вова. Оказалось, они учились на соседних улицах, и ездили учиться на одном же транспорте. Они понимали друг друга с полуслова. Полгода прошло, и все это время Настя чувствовала себя так, будто после долгого холода попала в теплую воду.
Настя хорошо помнит, как первый раз пришла к Вовке в гости. Ей очень хотелось, чтобы его мама ей понравилась. И она ей понравилась. Его мама была очень ухоженная, очень моложавая, прекрасно одетая женщина с торжественным именем Елизавета Петровна. Но Настя чувствовала в ее вежливости и приветливости какую-то опасность. Но, в общем, это было вполне понятно. Дело в том, что Настя с Вовчиком из разных социальных слоев. Настя с мамой жили хорошо. Мама еще на втором курсе устроилась переводчицей. А вот Вовкин отец был просто очень богатый человек. В Москве ему принадлежат сеть ресторанов, магазины модной одежды. Настя знала об этом. Но когда она попала к нему домой впервые поняла, что такое настоящее богатство и как выглядит роскошь. Но Насте было там неуютно. А на следующий день после этого визита Володя спросил: «Тебе у нас понравилось?» Настя не знала как поступить. Она обняла его за шею и рассказала о том, что ей было плохо у него дома. «Понимаешь, я впервые поняла, что твои родители совсем не то, что мы с мамой. А вдруг они думают, что я просто мечтаю поймать богатого мальчика?», - сказала Настя. А Вовка усмехнулся и ничего не сказал. Просто поцеловал ее в носик – у него есть такая смешная манера.
Потом все как-то утряслось. Настя почти привыкла к его маме. И она тоже. Елизавета Петровна поняла, что ее сын любит Настю. А Вова в свои двадцать два года обладает железным характером, и встать у него на пути – дело неблагородное. И его мама была в курсе.
Все время, пока развивались отношения, в городе не было Ирины Андреевны. Мама уехала на целых полгода во Францию по работе. И, конечно, Настя на следующий же день после маминого возращения рассказала ей все, про Вовчика. Настя была уверена, что он ей понравится. Мама слушала и улыбалась. А потом ляпнула Настя: «Мам, да, ты знаешь, кто у Вовы папа?! Он известный бизнесмен!» Мама подошла и молча потрепала ее по волосам. «Так ты говоришь, этот мальчик тебе очень нравится? – спросила она так, как будто на самом деле думала о другом. – Давай поговорим об этом завтра?» Настя растерянно кивнула. Ей было обидно, что мама так невнимательно отнеслась к моей радости.
На следующий день последовало продолжение. Вечером мама рассказала, что она по этому поводу думает. В итоге Ирина Андреевна была против их отношений, оказалось, что Вовкин отец был знаком с Ириной Андреевной давно. Но и почти столько же не общались. Просто Ирина Андреевна была его любовницей некоторое время и однажды ей это надоело, и она все ему высказала, а он в свою очередь ее опозорил в школе, где Ирина Андреевна преподавала, да и когда Насте было плохо, он не стал помогать.
Но со временем все утихло. Его родители познакомились с Ириной Андреевной. А с Вовой они стали так же встречаться. И вот однажды, после ночной прогулки с Вовкой, где они успели поругаться, они сели в машину и поехали к нему на дачу… Там все и произошло… «У тебя нет вина? Я бы выпила глоточек», - спросила Настя. А Вова кивнул. Они пили вино молча, не глядя друг на друга. Когда бокалы опустели, пауза стала совсем невыносимой. «И зачем мы только поехали?!» - в отчаянии подумала Настя. Она посмотрела на своего любимого. Тот сидел, слегка отвернувшись – то ли глядел в темное окно, то ли думал о чем-то своем. И вдруг Настя, подчиняясь какому-то внезапному порыву, протянула руку и погладила его по волосам. «Знаешь, - медленно сказала она, - в последнее время мне иногда кажется, что я…» Она замолчала, мысленно пробуя на вкус слово «люблю». Володя смотрел на нее, ожидая продолжения. А Настя все молчала. Тогда он взял ее руку и еще раз провел ею по своим волосам, а потом произнес: «Знаю, Настюш. А может быть… Давай ты выйдешь за меня замуж, а?» Сердце у Насти подпрыгнуло, как пугливая птица на ветке. Она сглотнула, потом набралась смелости, посмотрела в его глаза: «Ты серьезно? Ты действительно этого хочешь? – у нее вырвался нервный смешок.- Смотри, я ведь могу согласиться!» Вова крепче сжал ее руки: «Ты думаешь, я способен так шутить? А вообще-то больше всего я боюсь, что ты мне откажешь… Потому что мне кажется, что я впервые встретил девушку, с которой могу быть счастлив». Настя вздохнула, наклонилась, чуть помедлила… Но Вова уже сам жадно целовал ее. Она нежилась в его объятиях, уплывала, почти засыпала. Она вдруг почувствовала, что страшно, невыносимо устала и только сейчас, впервые за много лет, может быть, впервые за всю свою жизнь, может по-настоящему отдохнуть, и быть любимой и счастливой………………..
После окончания института Насте удалось устроиться на работу по специальности в очень известную редакцию. С Ваней – того, которого она была влюблена - они видится почти перестали – он целиком был поглощен устройством карьеры и семейными ссорами, да и уже не нужен ей был он …