обитель демонов

Цок, цок, цок…Цокот её каблуков гулко прокатывался по огромному залу и затихал где-то в его закоулках. Девушка остановилась и огляделась: разруха и запустение царили в этом замке, но былое величие ещё было видно по древним гобеленам, изображающим битвы света и тьмы, жертвоприношения, муки ада, но главным украшением было полотно, на котором были вытканы 13 ангелов зла. В чёрных одеяниях, они стояли непоколебимо и царственно, ни тени улыбки не было на их лицах: бесчувственность и холодность веяла от каждого изображения, великолепие и вычурность их одеяний ослепляла разнообразием украшений: золото, серебро, платина, драгоценные камни. Двенадцать парней и одна девушка грозно взирали с гобелена, висящего над огромным мраморным столом с резными гранитными креслами. Гостья прошлась по залу, с интересом рассматривая обстановку и улыбаясь какой-то непонятной улыбкой, больше походившей на презрительную ухмылку. Девушка провела пальцем по пыльному столу и написала что-то на непонятном языке. Свет непостижимым образом заструился из под её пальцев, и нарисованный рядом со словами знак вспыхнул пламенем. Девушка села во главе стола и закрыла глаза: её часть была сделана теперь их очередь. Она не заметила, как заснула.

Эйк болезненно вздрогнул, когда почувствовал, что пентаграмма на руке полыхает, он уже давно вытеснил из памяти прошлое, но избавиться от пожизненной отметины не мог. Эйк встал с кровати, на которой лежал и подошёл к одежде на стуле. Чёрные джинсы, чёрный свитер, чёрные кроссовки: он так и не смог избавиться от этой странной привычки носить всё чёрное, скорее всего это было у него в крови. Эйк оделся и собрался было уходить, как в дверь постучали. Он нахмурился: к нему никто и никогда не приходил, может быть просто ошиблись. Эйк осторожно открыл дверь и изумлённо взглянул на девушку чудной красоты, которая мило улыбалась и смотрела на него большими голубыми глазами.
- Ангел… - непроизвольно мелькнуло в голове у парня, и он улыбнулся девушке как-то отчуждённо. – Чем могу помочь? – сказал он ей вслух и насторожился.
- Меня зовут Анжела…и я пришла с предложением…мира… Но она не произнесла последнее слово, а прохрипела, сжимаемая в тисках сильных рук Эйка.
Через долю секунды бездыханное тело лежало на полу в коридоре, а парень, прихватив чёрный плащ, скрылся в темноте ночи.

Мисфочен медленно и уверенно подходил к очередной жертве, он всё продумал заранее: его работа требовала сосредоточенности и хладнокровия - тех качеств, которые были присущи ему в наибольшей степени. Парень уже занёс руку для удара, как вдруг знак на его запястье накалился докрасна, и сильная боль прорезала всю кожу. Фоч не закричал и даже не ойкнул: он только обхватил шею жертвы и лёгким движением руки свернул её. Потом посадил тело на скамью и прикрыл газетой: у него не было времени заметать следы, теперь он воссоединиться с остальными. Фоч закутался поплотнее в плащ и ушёл на зов…

Близнецы Син и Вендженс сидели в местной забегаловке и пили вино. Вот уже час они слушали какой-то отстой, льющийся со сцены и с какой-то стати считающийся роком. Син поигрывал в кармане плаща небольшим перочинным ножиком и примеривался к солисту. Он не мог убить у всех на виду, хотя очень хотелось это сделать. Вендж устало провёл рукой по голове и ударил пудовым кулачищем по столу.
- Доли, где ты, маленькая дрянь, неси ещё порцию своей отравы…
Долли подошла поближе, призывно вильнув бёдрами и похлопав удивлённо ресничками.
- А почему ты тогда её пьёшь, если это отрава? – Она наивно взглянула на него и поставила ещё бутылку. – Что это… тебе не больно? – Долли с ужасом уставилась на запястье Венджа.
- Ты о чём?
- На твоём запястье…что это…
Близнецы уставились на горящие пентаграммы и переглянулись: они понимали друг друга без слов, поэтому мысленно они уже были вместе со всеми.
- Мальчики, да у вас обоих эта ерунда…Сейчас я позову отца, он перевяжет ваши раны. – Девушка повернулась и крикнула вглубь зала. - Папа…подой…
Но она даже не закончила фразы: сильные руки затащили её в проём между столиком и стулом, Две тёмные фигуры заспешили к выходу, оставляя на столике недопитую бутылку вина… Син, улучив момент, швырнул заточку в шею вокалиста…


Хоррор мягко скользнул в тёмный переулок и затаился. Очередная жертва шла по тротуару и ни о чём не подозревала. Парень скривил губы в усмешке и приготовился действовать, но резкая боль в запястье остановила его намерение: сквозь тонкую ткань светилась и жгла пентаграмма…


Дэт был не в духе: его чёрный ягуар дворовые мальчишки разукрасили цветными баллончиками, и теперь он не мог выехать из дворика, прилегающего к дому. Дэт с силой пнул резину колеса и зажмурился от ощутимой боли… «А ведь раньше мне нравилась боль…когда я делал её другим…скорей всего этого не вернуть» - вдруг он часто-часто задышал и облокотился на машину: татуировка на запястье дала о себе знать…


Хартлес смотрел на Мону с отчуждённостью и презрением. Ему уже давно надоела эта вздорная девчонка, и он хотел поскорей от неё избавиться.
- Харти, я люблю тебя больше жизни, ты слышишь? Я …люблю…
- Замолчи, мне уже надоело тебя слушать…любишь…вот и люби себе молча, при чём здесь я!

- Но я люблю… тебя… - губы девушки дрожали и на глаза навёртывались слёзы. – Как ты можешь…
- Могу, более того, меня ждут, а ты меня задерживаешь. - Его гнев всё нарастал. – Всё, уходи…и не возвращайся…я рву с тобой всякие отношения!
- ХАРТИ! Умоляю, не бросай меня…дай мне ещё один шанс…
- Я неясно выразился? Прочь!
- Ты…ты…пусть на твоей совести будет моя смерть…я свершу суицид…слышишь?
- Делай что хочешь, мне плевать. – Зазвонил сотовый и Хартлес с недовольным видом ответил, но вдруг лицо его прояснилось, и он заговорил приятым мелодичным голосом. – Конечно, ждал твоего звонка, детка, как твои дела, киска? – Он совсем отвернулся от Моны и зашагал к входной двери квартиры. – Сейчас буду, моя королева.
Хартлес вышел и громко хлопнул дверью, Мона так и осталась стоять, понурив голову и негромко всхлипывая. На запястье Харта вспыхнула пентаграмма, телефон полетел в стену, а «киска», висевшая на другом конце телефона услышала частые гудки…

Кес, Ласт и Ивл шагали по скверам к заброшенному кладбищу, где была назначена разборка. Их бездонные чёрные глаза ничего не выражали, сильные, натренированные тела плавно скользили по мало освещенным улицам, а их длинными волосами играл северный ветер. Наконец они добрались. На кладбище не было ни единого фонаря, только свет одинокой луны освещал их бледные лица. Вдруг появилась «команда» Бешеного Рика с ломиками наперевес и, поигрывая мышцами, подвалила к «тёмным» парням.
- Эй, сосунки, чё, испугались, так и надо…
- И как тебя ещё не избили парни из твоей банды, когда ты называешь их сосунками? – Холодные слова, казалось, застывали в воздухе и несли прохладу.
- Заткнись, урод, неужто не догадался, что это я вашей троице…видно вам уже «забивали стрелу» и вам явно не посчастливилось победить. – Его сухой смех перешёл в прерывистый кашель.
- Я мог бы тебе помочь с твоей болезнью…- Ивл холодно улыбнулся.
- Интересно как…
- …убив тебя…- Ивл закончил фразу и, схватив Рика за глотку, приподнял над землёй. – Так тебе помочь?
- Братва, мочи их… - Хрипел насмерть перепуганный Рик, пытаясь высвободиться из железной хватки парня.
- Неужели вы так хотите умереть? – Кес с мрачным спокойствием переводил глаза с одного подонка на другого.
- Или вы всё-таки поступите благоразумно и скоренько смоетесь…- Не успев договорить,
Ласт уже заметил несущегося на него молодца с бейсбольной битой. – Видимо нет…
Лёгким движением руки и пальцев он остановил нападающего и жестоко расправился с ним, надавив на нужные точки
- Кто-то хочет ещё попробовать моей науки «успокоения»?
Остальные попятились, но, посовещавшись, решили действовать толпой, думая, что так они победят наверняка…
Знаки заполыхали в темноте очень ярко, ослеплённые «воины» сначала попятились в изумлении, а потом начали драться с ещё большим остервенением. Братья, почувствовав зов, удвоили натиск силы и больше не щадили никого, если ранее они пытались остановить беснующуюся толпу, то теперь их ловкие руки ломали шеи, хребты, душили и убивали без капли крови с холодным, трезвым умом и расчётливостью. Бешеный Рик умирал мучительно и долго, наблюдая со стороны, как происходит всё действо. Его губы дрожали, лоб покрылся холодной испариной, а голубые глаза расширились от страха. Но он был жив. Жив. Хотя целым его нельзя было назвать: его избили так сильно, что он чуть шевелился, но мечта остаться в живых придала ему сил, и он отполз в сторону от побоища и, спрятавшись за надгробием, тыкал на кнопки мобильного, вызывая скорую.
- Дежурная медсестра слушает.
- Заброшенное кладбище… «Обитель покоя», …рядом с ночным клубом «Бессмертие»… быстрее… - Его шёпот прерывался, но он все же сумел договорить.
- Уже выезжаем.
Рик упал в обморок и очнулся только в палате…
Братья, покончив с бандой, поспешили уйти…их ждали…


Тормент и Хэйт возились за кулисами с толпами фанаток, которые не давали проходу парням. Концерт кончился три часа назад, но неугомонные девчонки не давали им даже передохнуть, все жаждали их общения с народом…
- Твою мать…Какого хрена мы здесь торчим, я не собираюсь разводить разговоры с этими идиотками, оно мне никуда не упирается…
- Чёрт бы тебя побрал, какого ты заводишься…всему приходит конец…
- И моему терпению тоже….- Хэйт отшвырнул девчонку, висевшую на его руке в сторону. – Не трогай меня…с*чка, убери свои руки!
- Тише, Хэйт, тише, так ты распугаешь всех своих фанаток… - Холодная чувственная улыбка Тормента сделала его лицо до жути прекрасным. – Девочки, на сегодня лимит общения исчерпан…
- Да пошёл ты! Я не ради тебя пришла…Хэйти, миленький… - Смазливая и назойливая девчонка повисла на шее у парня. – Ты просто Бог!
- Я же сказал! Убирайтесь! Не хочу вас всех видеть! Торм, мать твою…где ты?
- Слушай…ты достал, «Бог», я ж тебе не телохранитель какой-то…Хэйт…посмотри на запястье…
Оба парня переглянулись, когда заметили свет из пентаграмм. Их лица превратились в жестокие маски... а сильные руки расчищали путь среди оравы девушек к выходу…