Школьница

Слезы дождя легко ложились на стекло. Она закрыла глаза. Как же боль-но знать, что тебя предали. Как больно осознавать, что ты теперь одна. По-том она провела пальцем по стеклу. Холодное. Как и теперь ее сердце. А капли в это время ложились ровными рядами и, превращаясь в тонкие струйки, сте-кали вниз. Говоря о том, что она замахнулась на невозможное. Что она слиш-ком высоко взобралась. Слишком. Нервы уже на пределе. Голова болит от од-них только мыслей. Что же ей теперь делать? Как быть? Если мир проно-сится прочь, то, как его остановить?
Она подняла взгляд к небу. Его не было. Были только серые, тяжелые тучи. Почему он ее бросил? Почему он просто сказал, что любовь прошла? Что было не так? Почему он сейчас где-нибудь радуется солнцу, а у нее только се-рый дождь за окном? Она заплакала. Как ребенок. Тихо. В подушку. Она обве-ла взглядом свою комнату. Чисто девчачья комната. Мягкие игрушки на ди-ване. Цветы на окне. Плакат какой-то попсовой группы на двери. Как у всех. Как и должно быть. Но почему она не такая, как все? Почему она просто не может все забыть и жить дальше? Потому что она могла все это сделать, но не захотела. Она могла взбунтоваться и выкинуть цветы с окна. Повесить на стену плакат любимой рок-группы, но она не захотела. Она решила, что быть как все лучше. Быть незаметной, серой массой. Бездушной и неинтересной. Быть как все... Как же больно... Она услышала шорох. На подоконник сел го-лубь. Белый и красивый, мокрый и одинокий, совсем как она. Ей захотелось впустить его. Помочь. Стать ему другом. Уберечь от всех невзгод. Она быст-ро встала на подоконник и дернула задвижку. Ветер ворвался в комнату, при-нося свои коррективы в ее обстановку. А она стояла и просто смотрела вниз. Смешно. Перед ней был весь мир. Он лежал у ее ног. Но он ей был не нужен. Ей был нужен тот парень из другого дома, что когда-то написал на асфальте ей признание в любви. Что катал ее на своем велосипеде. Что читал ей стихи, которые писал сам. Тот, у кого была всегда взлохмаченная макушка, голубые бездонные глаза, умный взгляд... Как ей хотелось оказаться в этот миг рядом с ним. Даже не быть с ним, а просто постоять рядом. Посмотреть на его лу-чезарную улыбку, потрепать по щеке. Сказать о чем думаешь, услышать что-то в ответ... Но она теперь одна. "Надо свыкнуться с этой мыслью!" – сказала она себе. Потом она снова посмотрела вниз. Высоко. Ей стало страшно. Она потянулась за голубем, но он испугался ее и перелетел на другое окно. "Даже ты меня бросаешь... Почему меня все бросают?" Она встала на край подокон-ника. Она была такой красивой в этом белом сарафане, что когда-то подарила ей мама. Она в белом сарафане и серые тучи вокруг. И рядом теперь нет ма-мы. Она тоже ее бросила в самый нужный момент. Сердце бешено стучало в груди. Колотило так, что, казалось, вот-вот грудь разорвется от напряжения. Она сделала глубокий вдох и прыгнула. Не думая о том, что будет. Не боясь ничего. Просто прыгнула. Туда, куда она больше всего боялась попасть. В ад. Она просто взяла и прыгнула в ад. Люди стали быстро приближаться, а она все еще думала о нем. Только о нем. Как он играл на гитаре, как пел ей песни. Как ей это было нужно именно сейчас. А теперь его больше нет. Для нее нет... Он решил, что она сильная и сказал ей все в лоб, просто подошел и сказал, что все кончено. В тот же день она увидела его с новой "подружкой" в парке. Он пел ей те же песни, читал те же стихи, а на асфальте написал ее имя. Она закри-чала. Ей захотелось все вернуть назад. Отмотать пленку и сделать все пра-вильно. Но было поздно. От смерти ее отделял всего один шаг. И она сделала его. Прошла без промедления. А что же теперь?
Она почувствовала боль. Не моральную, а физическую. Боль, которая разливалась по всему телу. "Зачем я это сделала?" – спросила она себя неуве-ренно. "Просто так должно быть. Успокойся. Это пройдет!" – услышала она ответ. Вокруг нее стали собираться люди. Все кричали так, что скоро крик превратился в гул. Настолько, что закладывало уши. Она попыталась за-крыть уши руками, но рук как будто бы не было. Вместо них было кровавое месиво. Но больно, как ни странно, не было. "Наверное, приехали врачи и сдела-ли укол. Все будет нормально!" – она себя подбадривала. Только нормально уже не будет никогда. Она умерла через 5 минут после падения. Врачи даже не попытались ей помочь, а один из молодых медиков неудачно пошутил, сказав, что, зря они сюда приехали. Здесь был нужен только совок и веник, чтобы со-брать кости. Злая шутка. Бессердечная.
Но прохожие говорят, что она улыбалась перед смертью. Они-то поду-мали, что она сумасшедшая. Только ведь это было не так. Просто она до по-следнего вздоха верила в жизнь. Верила, что она еще не раз поцелует этого мальчика, и что не раз покормит голубей. Только к чему привела эта вера? К боли и страданиям? Или к очищению? Кто теперь может знать?
Тот мальчик, как и прежде, пишет стихи, поет песни, ходит в инсти-тут, а эту девчонку он даже и не помнит. А зачем? Он же не считает себя в чем-то виноватым. Просто у них ничего не получилось. А девчонки-то больше нет. Хотя в этом есть своя мораль. А ведь ей тогда было всего 16...