***
В каком-то городе, в каком-то году случилась эта история, похожая на все остальные, как бывают похожи друг на друга люди, звери и цветы.
Она встретила его. И она его полюбила.
А он даже не заметил, потому что был увлечён чем-то или кем-то совсем другим.
Она жила рядом с ним – на одной планете и даже в одном городе - и думала, что это счастье – быть близко, видеть хотя бы иногда, вздрагивать от его случайных прикосновений, щуриться от его улыбки… От улыбки, вспыхивающей так ярко, что глазам становилось больно. Или это происходило оттого, что она не позволяла слезам вылиться на горящие щёки?… Не имеет значения, почему и от чего, главное – это было.
Она – не от мира сего. Так говорили. Об этом смеялись, шушукались у неё за спиной, перемигивались «понимающе» или крутили у виска.
Ему сказали. В шутку. Без задней мысли. Вообще без мысли. Сказали и стали ждать, что будет. Он оглянулся и увидел. Смешную, растерянную… Девушку, как девушку…
Он улыбнулся и вздохнул с облегчением. Можно забыть и не вспоминать больше. Но тут она тоже улыбнулась и зажмурилась. И дотронулась кончиками пальцев до глаз, как будто почувствовала боль. Отняла пальцы и прошла мимо, не оглядываясь, всё ещё улыбаясь чему-то.
Он пожал удивлённо плечами – странная… Странная – не такая… Не такая… Не такая, как все. Он смотрел, как она уходит, и хмурил брови. Не понимал.
Догнать? Познакомиться? Длинные ноги, узкая талия, каблучки стучат звонко в такт давно забытой мелодии… В зеркальной витрине мелькнул тонкий профиль, рука, сжимающая сумочку, худенькое плечо. Догнать?
Он суетливо встрепал волосы и нерешительно пошёл, было, за ней…
Зачем? Странная, смешная, непонятная. Влюблённая в него… Зачем? Ему это всё зачем?
И взгляды. Любопытные. Заинтересованные.
Пожал плечами, улыбнулся , постоял с минуту, и пошёл туда, где уже ждала нормальная, не смешная, понятная. Кривящая губы в ответ на его улыбку, рыдающая, если он долго не являлся, капризно отворачивающая, если не дарил цветов или чего-то другого – в коробочках, коробках, пакетах, с бантиками и без…
А ей казалось, что она летит над землей ! Ведь он улыбнулся ей, значит, она есть, она живёт, она существует, а не приснилась сама себе.
Он погиб через несколько лет. Случайно, почти по недоразумению. Глупо распорядившись собственной жизнью, не успев ничего… Только построил дом, только посадил вокруг дома яблоневый садик… Больше ничего…
А она… Долгие годы потом всё вспоминала и вспоминала ту единственную для неё улыбку и думала, что это такое огромное счастье – родиться с ним в одно время, жить с ним в одном городе, дышать с ним одним воздухом, любить…
Вспоминала и рассказывала об этом своим детям, внукам и даже мужу, которого тоже любила – нормальная, не смешная, понятная, такая, как все.
Кажется, это и называется – жизнь.
Она встретила его. И она его полюбила.
А он даже не заметил, потому что был увлечён чем-то или кем-то совсем другим.
Она жила рядом с ним – на одной планете и даже в одном городе - и думала, что это счастье – быть близко, видеть хотя бы иногда, вздрагивать от его случайных прикосновений, щуриться от его улыбки… От улыбки, вспыхивающей так ярко, что глазам становилось больно. Или это происходило оттого, что она не позволяла слезам вылиться на горящие щёки?… Не имеет значения, почему и от чего, главное – это было.
Она – не от мира сего. Так говорили. Об этом смеялись, шушукались у неё за спиной, перемигивались «понимающе» или крутили у виска.
Ему сказали. В шутку. Без задней мысли. Вообще без мысли. Сказали и стали ждать, что будет. Он оглянулся и увидел. Смешную, растерянную… Девушку, как девушку…
Он улыбнулся и вздохнул с облегчением. Можно забыть и не вспоминать больше. Но тут она тоже улыбнулась и зажмурилась. И дотронулась кончиками пальцев до глаз, как будто почувствовала боль. Отняла пальцы и прошла мимо, не оглядываясь, всё ещё улыбаясь чему-то.
Он пожал удивлённо плечами – странная… Странная – не такая… Не такая… Не такая, как все. Он смотрел, как она уходит, и хмурил брови. Не понимал.
Догнать? Познакомиться? Длинные ноги, узкая талия, каблучки стучат звонко в такт давно забытой мелодии… В зеркальной витрине мелькнул тонкий профиль, рука, сжимающая сумочку, худенькое плечо. Догнать?
Он суетливо встрепал волосы и нерешительно пошёл, было, за ней…
Зачем? Странная, смешная, непонятная. Влюблённая в него… Зачем? Ему это всё зачем?
И взгляды. Любопытные. Заинтересованные.
Пожал плечами, улыбнулся , постоял с минуту, и пошёл туда, где уже ждала нормальная, не смешная, понятная. Кривящая губы в ответ на его улыбку, рыдающая, если он долго не являлся, капризно отворачивающая, если не дарил цветов или чего-то другого – в коробочках, коробках, пакетах, с бантиками и без…
А ей казалось, что она летит над землей ! Ведь он улыбнулся ей, значит, она есть, она живёт, она существует, а не приснилась сама себе.
Он погиб через несколько лет. Случайно, почти по недоразумению. Глупо распорядившись собственной жизнью, не успев ничего… Только построил дом, только посадил вокруг дома яблоневый садик… Больше ничего…
А она… Долгие годы потом всё вспоминала и вспоминала ту единственную для неё улыбку и думала, что это такое огромное счастье – родиться с ним в одно время, жить с ним в одном городе, дышать с ним одним воздухом, любить…
Вспоминала и рассказывала об этом своим детям, внукам и даже мужу, которого тоже любила – нормальная, не смешная, понятная, такая, как все.
Кажется, это и называется – жизнь.
05 февраля 2007
мне нравится
Смотри ещё:
Баден-Баден
Была 29 января 2011
О тебе.
Замедляясь, плывут дома за окном. Пятиэтажки сменяются высотками, и снова пятиэтажками… Деревья – яркими рекламными щитами и наоборот.
Чем ближе к твоему дому - тем медленнее давлю на педаль газа . А сердце – всё быстрее набирает темп.
Паркуюсь.
Пора выходить.
Морозный ветер в лицо. Взгляд зацепился за знакомую фигуру. По телу прокатилась волна жара. Сердце забилось в голове набатом.
Черная спортивная куртка, руки в карманах джинсов.
Сергей.
Сережка.
Сереженька…
Его взгляд останавливается на моем лице.
Подошел. Остановился напротив, улыбнулся. В чёрных чуть раскосых глазах – то ли печаль, то ли радость…
- Привет.
Я шагнула навстречу, обняла его, ткнулась холодным носом в шею, пахнущую лосьоном после бритья. Сильные руки сомкнулись за моей спиной. Сумка с глухим стуком упала наземь.
Молчание…иногда оно значительнее слов. Слова ограничены, молчание – всеобъемлюще.
- Идём.
Я покорно ухватилась за его руку. У него всегда тёплые руки, даже без перчаток. Заметенные снегом улицы, тёмные силуэты деревьев на фоне длинных пятиэтажек. Ноги разъезжаются на высоких каблуках, но Сергей держит крепко. И никуда не ускользает, как в беспокойных, болезненно-ярких снах.
Маленькая тесная прихожая обычной хрущевки. Поцелуй и – падение в объятия забвения.
Коньяк, лимон и пирожное тирамису… Смятая постель. Сережка мечтательно улыбается. И мое сердце наполнено щемящей тоской. Я думаю о нем.
Самый лучший – только это слово может охарактеризовать его более-менее достоверно.
- А давай убежим? – шепчет он, глядя в потолок.
Я молчу, прижавшись щекой к его груди, слушаю ритмичное биение его сердца. Почему он сказал это сейчас? Почему не тогда, когда я, очертя голову, готова была броситься в омут?
Разве так ведут себя те, кто заинтересован? И это его «давай убежим» - не очередной ли каприз?
*** ***
Автомобиль, снятый с передачи медленно покатился вниз по улице…Прижавшись лбом к стеклу, я провожаю взглядом отдаляющуюся фигурку, сиротливо стоящую на балконе второго этажа. Фигурка неподвижна. Темно-синяя спортивная кофта, руки в карманах джинсов.
Сереженька.
Сережка.
Сергей.
Чем дальше он, тем острее, мучительнее чувство утраты. С каждой минутой оно ширится, растёт как снежный ком.
Там, за несколько десятков километров – уверенный в себе, обеспеченный, взрослый мужчина. Скоро мы поженимся.
Зябкими осенними вечерами я буду вспоминать тебя, Сережка. Буду вспоминать, как любила смотреть на город из твоего окна, и как уплывала земля из под наших ног. Буду вздыхать, что не убежала с тобой. Вздыхать, но – не более. Потому что ты – мечта. А мечты имеют странное свойство умирать, воплощаясь...
Посвящаю Сергею.
