смерть на кончиках ресниц

Смерть на кончиках ресниц.

Не в силах оставить тебя и уйти домой, я нагло и обреченно плюхнулся на кровать, пытаясь все-таки понять, что происходит вокруг и внутри меня. Ты читаешь книгу – жалкая попытка укрыться от серьезного разговора и хороший способ вывести меня из себя. Страшная книга, я должен признаться, но интересная, даже нет, не столько интересная, сколько шокирующая, а так, в целом сплошная историческая муть про крестовые походы. Не поднимая глаз, ты переворачиваешь страницу за страницей, в попытках представить очередной вариант развития событий, не обращая на меня должного внимания, что, честно говоря, меня начинает доставать.
- Его все-таки убили….! - ты закрываешь книгу, без закладки, отпихиваешь в сторону – это нечестно, неправильно и …не справедливо! Его не должны были убить, он же ни в чем не виноват, он просто случайная жертва обстоятельств, он же не предатель, я так не могу… Блин, как они могли, у него даже оружия в руках не было, ничего… А крестоносец прямо разрубил его напополам.
Эту книгу я тоже читал и отлично понял о чьей смерти идет речь, да это сильно шокирующее, даже закаленную психику, место в книге. Но история есть история, из написанного слова не выкинешь.
Хм, признайся как-то искусственно выглядит твое переживание по поводу смерти героя на фоне того, что творится у меня в душе, а в душе у меня признаться…вселенский потоп, такое ощущение, что все сосуды полопались и вся жидкость, из которой состоит мой никчемный бренный организм выльется мощным потоком наружу вместе с мозгами и сердцем в сердечной сумке.
Молчание. Молчание о «разном» двух разных людей…считается ли это их общностью? Я молчу, думая о тебе, ты – о книге. Подперев коленки руками, молча смотришь на меня, вопрос «почему?» медленно высвечивается в твоих глазах, но тщетно, я не смогу тебе этого сказать, хотя думаю о том же самом. Оба понимаем, что пора… мне – уходить, тебе закрывать за мною дверь. Но я не хочу уходить, ты не желаешь закрывать дверь, потому что боишься, что потом не откроешь уже дверь в мое сердце, а я боюсь, что не вернусь уже… к тебе. И поэтому мы сидим напротив друг друга и ждем, что сделает каждый из нас. Главное не начать самому, чтобы потом не сожалеть о неверном поступке, главное – начать не самому, ведь так больнее, быстрее потеряешь силы. Хотя, я уже их все растерял, видишь, я не могу даже встать и уйти домой. Судорожно ломая пальцы, ты подходишь ближе ко мне, мягко садишься на мои коленки, самый хороший способ проникнуть в мое сердце, хотя, что я говорю, ты давно прочно заняла оборону в этом уязвимом месте. Я знаю, что ты хочешь как лучше, но ты, сама того не понимая, причиняешь мне боль.… Да. Причиняешь боль вот этими вот пальцами, на кончиках которых, нашла приют неповторимая нежность, своими взглядом, в котором притаилось в любой момент готовая вылиться обида. Не закрывай глаза, то есть не опускай их. Дай мне посмотреть, что спрятано там, в глубине. Я никогда не говорил тебе, что ты убиваешь меня своими взглядом. Неужели нет? Хватит смеяться, я серьезно. Это не красивая метафора, это боль, засевшая в сердце. Мне хочется добровольно умереть, когда ты вот так смотришь. Не знаю, что мистического в твоих глазах, окруженных густыми стрелами темных ресниц, особенно, если с них, как сейчас капают отравленным и парализующим нервную систему ядом, слезы, но, когда тысячи стрел вонзаются в мое незащищенное сердце, я не могу оставаться живым. Твой взгляд как крестоносец, несущий добро на кончике своего копья, как он думает, только не подозревает, что причиняет только боль и страдание другому. И я вижу, как смерть стекает с твоих ресниц в мои глаза, и кажется, чувствую ее вкус, она соленая. И я добровольно иду на эту смерть, позволяю проткнуть себя твоими длинными и удивительно мягкими шипами ресниц, и даже хочу этого. Конечно, это несправедливо, что ты убиваешь меня, я тоже случайная жертва обстоятельств, и у меня тоже нет оружия, нет такого взгляда и таких ресниц, я как герой книги, которую ты читала пять минут назад, но тебе меня отнюдь не жалко. Интересно.
Я по-прежнему не в силах оставить тебя и уйти домой. Ты по-прежнему не в силах закрыть за мной дверь. Мы улыбаемся от бессилия и как ни странно миримся.
«Чем заканчивается книга?» - твой вопрос разорвал пелену молчания.
«Крестоносца тоже ждет гибель. Из истории слова не выкинешь» - улыбнулся я.