Про жизнь...( огромное спасибо, тем кто прочитает!)

Двери лифта с грохотом разъехались, резкий запах алкоголя врезался потоком в нос, я судорожно сглотнула. Напротив меня стоял , опёршись на поручень, сосед сверху Эдик. Его опухшее, красное лицо попыталось скорчить приветливую гримасу, но четно.
-Привет, - буркнул он , казалось, из последних сил.
-Привет, - попыталась я безрезультатно расплыться в улыбке, шагнув в мир «благовоний».
- Я на работу устроился, - как бы оправдываясь, и с долей гордости в уже окрепшем голосе, сказал он.
-Рада за тебя.
Продолжать любезную беседу не было никакого желания. Железные двери раздвинулись, освободив меня от заточения и (о чудо!) я вдохнула новый запах , только что вымытого хлоркой пола, не самый приятный, но всё же получше приторно- удушливого алкогольного угара.
Эдик галантно пропустил меня вперёд. Ха … типичный представитель пролетарского джентльмена. Никогда не поняла бы меня истинная леди , которая и за мужчину не приняли б это , испускающее такие запахи, существо, которому я осклабилась и учтиво произнесла: « Спасибо». Ну да в общем мы давно привыкли довольствоваться, тем, что преподносит нам в корзине для отбросов жизнь…
«Люблю грозу в начале мая… когда из дома наблюдаю…»- докончила я знакомую, наверно, каждому человеку строку стихотворения. Казалось, что небо, одурманенное вчерашним пьянящим туманам, пребывает в состоянии, которое бывает обычно на утро после оглушительного ночного веселья. Ветер, меняющий ежеминутно своё направление, искал пристанище в , приклоняющихся почти до самой земли, кронах , едва отошедших от спячки, деревьев. Раскаты грома, натужным, грозным стоном вырывались из небесной груди -дождевых облаков. Вот уже скоро наэлектризованные частички сольются в одну светящуюся линию, предвещающую своим секундным мимолётным блеском, скорое освобождение, и , наконец, живительная влага успокоит гудяще - муторное состояние страдающего неба. Да в такую прекрасную (после этого эпитета следует характерный жест двумя пальчиками «») погоду, действительно лучше посидеть дома, укутавшись тёплым пледом, и ханжески рассуждать, как прекрасна гроза …
А ведь кто-то сейчас мерно потягивает мартини, лёжа на лазурном берегу Адриатического моря, вдыхает теплый воздух вперемешку с дорогим парфюмом. И беззаботно радуется всей той красоте вдохновляющей к написанию бездарных, не пропущенных через себя строк…
Домой возвращаться не хотелось :запах свеженанесённого лака на только –что вставленные в квартире деревянные двери откликался стучащей болью в виске. На моё спасение по пути я наткнулась на обычную дешёвую забегаловку.
Уютная , неброская обстановка располагала к спокойствию и отрешённости. Никогда раньше не заходила в это место. Увлечённые беззаботные компании за столиками сливались в одну серую массу, каких-то рефлектирующих существ. В воздухе удушливым облаком витал никотиновый смог. По звукам , доносящимся из разных уголков заведения, можно было узнать, какие у Ивана Степановича золотые руки; как долго не виделись выпускницы , швеи –мотористки, техникума легкой промышленности; как жена Димки – кабана купила себе шубу, в стоимость подержанных Жигулей; ну и конечно же были слышны тосты и поздравления в адрес совершенно непонятного лица кавказкой национальности, который очевидно пользовался огромным авторитетом, в своём каком-то неведомом обществе.
Я села за самый дальний столик. Уставшая официантка, еле волоча варикозные ноги, которые , к слову, она непонятно зачем демонстрировала, подошла вплотную и протянула отксеренный листок, выполняющий функцию «меню». От неё пахло несвежим телом, в кафе было весьма многолюдно, и она за нехваткой времени просто, наверно, не могла привести себя в порядок. Хотя в принципе, для охмелевших клиентов, уже было просто всё равно чем пахнет от официантки, лишь бы водка с нескончаемым лимитом поступала на стол. Я откинулась на спинку стула , с удивлением подметила, что женщина всего одна, а успевает сколько много! И мне даже удалось в себе погасить зачатки злобы на слишком долгое приготовление обычного овощного салата и кофе.
Тем временем небо начало выливать на неповинный город тонны воды, будто стараясь смыть безобразно покрашенные дома и детские площадки.
А где-то всё там же, на лазурном берегу Адриатического моря, всё тот же счастливый человек ест в дорогом ресторане «русские» блинчики , приготовленные по спец заказу лучшим поваром, и с наслаждением выводит новые строки на дорогом папирусе, что русский он душою…
Передо мной стоял вполне приличный салат, который вкусно пах, свежими, но ещё гибридными овощами, лёгкий дымок , поднимающийся над чашкой горячего кофе, так же испускал вполне манящий запах.
Дверь в забегаловку открылась, дешевая китайская безделушка- колокольчик , оповестила об этом посетителей, но все были заняты своими делами, я подняла глаза. Весь промокший , со стекающими каплями воды, в помещение вошёл пожилой человек, очень неприятной наружности: большие родинки, отростками свисали на лице, маленькие глаза, казалось и вовсе были бесцветно –белые. Я с ужасом огляделась и поняла, что единственной свободное место находится возле меня. Это заметил и он, понуро направился в мою сторону. Я аккуратно подвинула салат и кофе ближе к себе, он сел. Тут же везде успевающая официантка, подлетела к столику и всунула всё то же «меню» мужчине. Но он даже не стал изучать его, а просто заказал графин водки.
Я с наслаждением поглощала горячий кофе, а мой сосед с таким же наслаждением вливал в себя «беленькую».
- Ой, моя хорошая, напился бы , чтобы всё забыть… Да боюсь водки не хватит, - внезапно с грустью в голосе обратился он ко мне.
- В вашем возрасте нельзя увлекаться спиртным, - с укором немного испуганно процедила я.
-Всё, можно моя хорошая, всё…когда тебе терять-то нечего…
- А жизнь- это ведь самое дорогое!
- Ну для вас молодых, конечно…я сегодня последний день в городе… а завтра уеду… буду смерть искать…
- А ваши родные??
- Нет у меня ни родных, ни друзей, никого. Квартира была , да и ту отобрали. Пришёл благоухающий молодчик бумажки подсунул, сказал, что домик мне взамен приискал, хороший в деревне, я уши и развесил, отдал квартиру… а сейчас и ни деревни и не жилья… - он вылил остатки содержимого графина в стакан и залпом влил в себя. Потом резко встал и энергично направился к выходу….
А на лазурном берегу Адриатического моря, кто-то патологически не мог заснуть… Не радовало солнце, безмерно палящее круглые сутки и деньги, отобранные у простых вонючих людей воняли так, что невозможно было уснуть… воняли потом, слезами, и никакой парфюм не мог заглушить этот запах…
Усталая официантка, придя домой после изматывающего дня умоется и будет благоухать, Эдик отойдя от бурного празднования наденет строгий костюм, как и полагает офисному работнику… И солнцу каждый будет радоваться после дерзкой бури, ведь оно сейчас не так уж и часто радует, но только он, человек, на лазурном берегу Адриатического моря, навсегда останется ванючим…