Три дня без Веры (глава 8 )

– Это моя комната, – Алекс достал из кармана ключи и открыл дверь. – Проходи.
– Я думала, в общежитии живут только приезжие, – сказала Вера. – Но ты из Москвы, так?
– Из Химок.
– Разве Химки это не Москва?
– Химки – это город.
На окне стояли две бутылки пива – Алекс открыл одну для себя, а другую, подумав, оставил на подо-коннике.
В комнате было много странных предметов: обрезки проводов, вырезки из журналов, футбольный мяч и богатая коллекция черепов – от брелка до человеческого черепа в натуральную величину.
– Настоящий? – осторожно спросила Вера.
– Да. Друг привез из экспедиции.
Странно было думать, что этот череп с пустыми глазницами и беззубым ртом когда-то принадлежал живому существу.
Над окном висел красный флаг, на котором черным цветом был нарисован портрет мужчины в военном берете: внизу большими буквами было написано: HASTA VICTORIA SIEMPRE.
– Что это значит? – спросила Вера. – Это по-испански?
– «До победы – всегда», – объяснил Алекс. – Это подарок.
На полу стоял старый двухкассетник, покрытый толстым слоем пыли. Алекс нажал на кнопку. «It is time, time, time то love...» – запел хриплый голос.
– Том Уэйтс? – удивил ась Вера. – Я думала, ты слушаешь техно.
– Это мои картины, – сказал Алекс, оставив ее вопрос без ответа.
Стены были увешаны картинами, написанными главным образом маслом. Вера плохо понимала в жи-вописи, но одно могла сказать с уверенностью: это была абстрактная живопись. На картинах были изображены какие-то конусы и спирали, причудливые животные и разноцветные пятна, которые, видимо, были призваны передать настроение автора. Понять смысл изображенного было трудно, но картины Вере понравились, потому что по цвету выходило хорошо: оранжевый и синий, зеленый и красный – странные сочетания, но красивые. В комнате пахло масляными красками.
– Красивые картины, – сказала Вера. – А откуда этот флаг?
– Сестра привезла с Кубы.
– У тебя есть сестра?
– Была, – сказал Алекс. – Она умерла.
– Умерла?
Вера не знала, что говорят в таких случаях, а расспрашивать что и как было неудобно. Они обсудили Тома Уэйтса, техно, литературный институт и заодно сегодняшнюю вечеринку. Институт и участников ве-черинки Алекс описал в самых мрачных•тонах, но про Нину сказал: «Она – хороший человек, просто несчастная». Вера не совсем поняла, что он имел в виду. «Разве несчастный человек не может быть хоро-шим?» – подумала она, но спорить не стала, в конце концов, Алекс знал Нину лучше. Наступила пауза.
– А твоя сестра, – наконец спросила Вера, – почему она умерла? Это был несчастный случай?
– Почти, – сказал Алекс. – Она кололась.
– А ты? – осторожно спросила Вера.
– Я бросил. В понедельник.
И снова наступила тягостная тишина.
– А что у тебя с пальцем? – спросила Вера. Ответ ее ошеломил:
– Я его отрезал.
– Кого? – не поняла Вера.
– Палец.
– Ты отрезал себе палец?
Вера с ужасом представила, как в состоянии тяжелого наркотического опьянения Алекс кухонным но-жом отрезает себе палец.
– Зачем?
– Так вышло.
Его девушка дала слово бросить наркотики. «Если уколешься, – сказал Алекс, – я отрежу себе палец».
Вера так и не поняла, почему нужно было отрезать именно палец и вообще зачем нужно было себя увечить.
– Алекс это больно. Как ты это сделал?
– Встал утром, сунул палец под холодную воду и держал, пока рука не онемела. А потом взял топор и отрубил. Перевязал и поехал в медпункт – на всякий случай.
Вера никогда не слышала ничего подобного. – А.твоя девушка, она после этого бросила?
– Бросила. Вчера.
– Я бы не могла отрезать себе палец. Наверное, ты очень ее любишь.
– Люблю, – сказал Алекс серьезно.
Вера спросила – он ответил. Просто и честно.
Вера заметила, что немного ревнует, но объяснить себе это чувство она не могла. Просто когда хоро-ший человек любит не тебя, это всегда немного обидно. «Хороший, – подумала Вера, – а наркоман. Еще неизвестно, бросит он или нет». Уж она-то знает, как это бывает, – читала.
– Я пойду, – сказала Вера. – Неудобно: Нина, наверное, волнуется.
– Смотри, – улыбнулся Алекс, – много не пей.