Полный бред, написанный с температурой в 40 градусов....

Это просто очерк. Один из тех, которые хочется писать, когда на улице стоит теплая ночь, а в голове роятся лирические мысли. В такие моменты пальцы беспрерывно барабанят по клавиатуре, а сон, который совсем недавно напоминал о себе, как навязчивый родственник, теперь просто пристроился рядом, язвительно спрашивая: «Думаешь, из этого что-нибудь получится?».
Вряд ли. Пустая трата времени, но вдохновение, оно слишком зыбко, словно внезапно нагрянувший морской бриз. Он приносит с собой соленый воздух и приятно обвивает загоревшее лицо, играется с волосами, приносит удовольствие, а потом, даже не сказав «прощай», улетучивается, растворяется в воздухе, позволяя забыть себя уже через мгновение…
Кажется, это было вчера. Как только на город опустилась ночь. На дворе стоял до неимоверности жаркий август. Зажав между пальцами сигарету, я вышла на кухню и вскарабкалась на подоконник. Несмотря на жару, на мне был теплый махровый белый халат, а под ним – старое обтягивающее платьице из приятной, прилегающей к телу ткани. Меня бил озноб, перед глазами плясали крошечные искры, голова кружилась и я, опасаясь того, что вот-вот свалюсь со второго этажа, покрепче вцепилась рукой в подоконник, с упоением затянувшись ароматным приторно-сладким дымом дорогих сигарет «Харвест». Кажется, эти были ванильными. Не полегчало. Стало только хуже. На секунду показалось, что кто-то нещадно скребет меня по и без того простуженному горлу. Глоток кофе так же оказался не кстати. Горячая жидкость хоть и подлечила немного горло, вызвала еще большую головную боль и повысила температуру. Впервые за долгое время я пожалела о том, что нахожусь сейчас в квартире одна. Мне не хватало даже надоевшей до чертиков родительской заботы, которые умудрились сегодня застрять деревне. При других обстоятельствах, стены квартиры несомненно бы сотрясались от громких звуков музыки, плясок и воплей друзей, но тогда мне было совершенно не до этого.
Облокотившись головой об оконный откос, я прикрыла глаза. Совершенно никаких мыслей. Сплошная пустота, грызущая изнутри. А это – самое гадкое, самое ужасное, что может происходить с человеком. Отрывки чьих-то фраз, ледяной тон и собственные абсурдные умозаключения, терпковато-сладкий аромат на губах и полное бессилие… непреодолимое желание погрузиться в сон и проснуться лишь тогда, когда тебе скажут: все, серая, бесцветная полоса твоей жизни позади, живи девочка, живи на полную катушку, наслаждайся каждым днем, светом дневного солнца, плывущим по небу облакам и первому вздоху осени, которая уже не за горами.
Но сладкое предчувствие чего-то хорошего обрывается слишком быстро. Уже сомкнувшиеся липкие веки раскрываются, и я слышу стук в дверь: настойчивый, требовательный и… пугающий. Рука тянется к кухонному ножу, который я неловко сжимаю озябшими пальцами. Знаю-знаю, похоже на дешевый американский фильм ужасов, но разве меры предосторожности когда-нибудь кому-то мешали? Кроме того, хочется почувствовать себя той самой героиней ужастика, над которым зрители, которые на самом деле не являются таким непроходимыми тупицами, как считают режиссеры, смеются во всю… Впрочем, меня занесло не в ту степь. Мои действия довольно быстры и в то же время осторожны. Но, примыкая взглядом к глазку, я тут же начинаю невольно чувствовать себя героиней… мыльной оперы, а скорее – подчистую лишенной таланта актрисы театра абсурда.
На пороге стоит человек, который когда-то поступил со мной очень и очень некрасиво. Единственный, кому удалось задеть мое самолюбие, втоптать меня в грязь, нет, не перед кем-то, прежде всего перед самой собой. Это из-за него я, выключая монитор компьютера, на ватных ногах добиралась до постели, это он в свое время дал мне попробовать травку и пытался подсадить меня еще на какую-то дрянь. Это от него я не услышала в один прекрасный день уже привычного звонка. И это он после разрыва всех отношений, не прекращал идти со мной на контакт. Он даже не знал, как в свое время истерзал мое сердце, покрытое толстой броней. Ему удалось вспороть его и вывернуть на изнанку. Драматизирую, черт возьми, но понимаю это только сейчас. Тогда же я ощущала все вышеперечисленное крайне остро. Правда, на то была довольно странная реакция. Ни единой слезинки. Просто гадкое чувство опустошенности. Впрочем, по моему виду даже самые близкие друзья не могли понять, что меня что-то гложет. Наверное, та частичка подсознания, в которой жил он, абстрагировалась, а может быть, начала медленно умирать. До сегодняшнего дня. Нет, несомненно разговор о возобновлений отношений шел раньше.
- Я все решил. Хочу быть с тобой. Нам нужно встретиться, - писал тогда ты.
- Когда?
- Милая, прости, я сегодня занят.
- Я ничего не говорила про сегодня. Выбирай день.
- У меня проблемы на работе, я не знаю, когда смогу освободиться.
Тогда по моему лицу скользила легкая, но красноречивая ухмылка. Жаль, что ты меня не видел. Иначе бы – сбежал. Благодаря тебе у меня сильно испортился характер, и, если бы ты нашел время для своей «единственной любви», то рано или поздно очень бы сильно возненавидел меня…
… Ты его нашел… Сегодня. Но сегодня я не в форме. Я, как размазня, слабая, не способная на колкость, слишком уязвимая. Ты как всегда идеально выбрал момент.
Нож выскальзывает из моих рук. Да уж, как то не пристало встречать гостей в холодным оружием в руке, или в твоем случае я допустила промах?
Вопросительный ледяной глаз воспаленных от насморка глаз устремлен прямо на него. Я жду объяснений и причины столь позднего визита.
- Я соскучился, - хриплым голосом отвечаешь ты и прижимаешь меня к стене всей тяжестью своего веса. Мне не хватает воздуха и не хватает сил, чтоб оттолкнуть тебя. Впрочем, что-то подсказывает, что просто не было желание. Все тело горит так, словно только что с него сняли раскаленные угли, а каждый твой поцелуй отзывается сладкой болью. Сегодня я безвольна. Что это? Игра? Только, увы, правила написаны тобой, а я, словно маленькая безвольная пешка безоговорочно им следую, чувствуя твои руки, обхватывающие меня за талию.
Сколько времени прошло? Несколько секунд? А мне казалось, что как минимум пол часа. Из коридора мы перекочевали в комнату, где вместо твердой вертикальной стенки, я почувствовала мягкую обивку дивана. Его прикасания и поцелуи не могли оставить меня равнодушной, нежность, удовольствие и боль только обострялись из-за того моего состояния. Я прикрыла глаза, стараясь избавиться от гулкого стука в висках, от которого голова, казалось, расколется на несколько частей. Наши движения были синхронными и быстрыми, происходящее напоминало сумасшествие, в которое мы окунулись головой. Уткнувшись лицом в его плече, я почувствовала, как судороги сводят все тело, которое само теперь больше напоминало раскаленное железо… правда, чуть более податливое в руках мастера. Он слышал тихие всхлипывания и улыбался, будучи уверенным в том, что возносит меня до небес, а на самом деле я чувствовала слабость и… обиду. Так иногда бывает после секса по пьяни. Все вроде обоюдно. Просто небольшая ошибка. Но на самом деле, когда трезвеешь, ощущаешь себя непроходимой идиоткой или идиотом, чувствуешь губительную усталость и, хватаясь за голову, спрашиваешь, что, черт подери я натворил.
А уже через несколько минут все заканчивается. Я отворачиваюсь к стенке и, словно маленький ребенок, подкладываю руки под щеку, ты нежно водишь рукой по моему предплечью, но все заканчивается уже через несколько секунд.
…Стук в дверь. Настойчивый и громкий.
- О черт, - тихо выругиваешься ты и, натянув брюки, выходишь в коридор.
- Тебе не кажется, что в моей квартире открывать двери – моя прерогатива? – отзываюсь я, удивляясь этой самозабвенной наглости, а ты лишь прикладываешь палец к губам, подавая знак сидеть тихо, после чего скрываешься за дверью комнаты.
В прихожей как минимум три человека. Они чего-то требуют, о чем-то говорят, а женское любопытство – вещь, посланная дьяволом в наказание за красоту.
- Не могли бы вы выяснять все свои вопросы вне стен моей квартиры? – спрашиваю я. Выходя в прихожую. Не было границ удивлению троих здоровенных парней, когда перед ними появилась хрупкая девица с болезненным цветом кожи и всколоченными волосами. Стоит ли описывать длинную перепалку в результате которой я получила шлепок по лицу и упала на пол? Думаю нет. Я только видела, как они на моих глазах несколько раз ударили его, а потом вывели из квартиры под ноги. Он с трудом стоял, а я лишь уловила его долгий взгляд, которым он успел меня наградить. Темно-серые глаза с черной каймой вокруг зрачка смотрели тогда с сожалением и венным цинизмом, а чуть приподнятые уголки губ напоминали о том, что он не упадет духом.
Дверь с грохотом закрылась. Я почувствовала ледяной паркет голой спиной и прикрыла глаза. Снова это чертово головокружение. Снова пять сигарет подряд, колющая боль в сердце и немой наивный вопрос
Ведь мы еще увидимся?