Великий, но...?

ВЕЛИКИЙ, НО…?
«Он мёртв давно уже внутри»
А. Вернова.
Вступление.
Мы говорим великий человек,
Велик в делах, по жизни знать великий.
Ему подвластны все глубины рек
И ураган, и даже ветер дикий.
Но не всегда великие в делах,
Живут великой жизнью и красивой.
Бывает так, душевный крах,
И жизнь их стала несчастливой.
На свете сеть пример простой,
Вся жизнь его так мрачно льётся.
Поэмы он моей герой,
Сам Алексанодром зовётся.
Хочу поведать я о нём,
Он сам – величие и слава.
Душа, горящая огнём,
И в сердце горькая отрава.
Всё от начала до конца,
Перескажу я с вдохновеньем.
Всю жизнь великого лица,
С счастливых дней и до затменья.

* * * *

Родился он шестого января,
Когда метели грозно завывали.
Над миром встала зимняя заря,
И боги женщине ребёнка дали.
Вторым ребёнком был в семье он дан,
Пять лет назад родила она сына.
И вот теперь ещё один явился мальчуган,
Отец был рад, ещё один мужчина.
Валерий – старший его брат,
В свои года был шустрый самый.
Отец за старшего был рад
И думал, будет таким малый.
Решили паренька назвать,
И с именем тянуть не стали.
А имя выдвинула мать,
Рёбенка Александром звали.
Отец был рад за сыновей,
В такой семье их породили.
Семья была учителей,
Ум и культура в ней царили.
Вдруг жизнь так быстро потекла,
И оба в школу поступили.
И внял отец, и мать вняла,
Как небо и земля их дети были.
Старшой всегда весёл ходил,
Но чужды для него науки.
Он школу пропускать любил,
Зато был мастер на все руки.
Отцу в хозяйстве помогал,
Секретами с отцом делился.
Вниманья тот не обращал,
На тот как сын его учился.
Экзамены на тройки сдал,
В девятый класс его не взяли.
Ходить с друзьями продолжал,
Пока повестку не прислали.
Валерий в армию ушёл,
С отцом лишь только попрощался.
Призвал на службу комсомол,
И он ему повиновался.
Младшой же был совсем другим,
Любил он школьные ученья.
Учится жаждой был горим,
Постиг науки с упоеньем.
Заботы с ним не знала мать,
Сам и стирал он, и готовил.
Готов по дому помогать,
И матери не прекословил.
Весь вечер книги мог читать,
Стихи он посвящал природе.
Художником мечтал он стать,
Или быть кем-то в этом роде.
Любил животных рисовать,
И в сердце музыка звучала.
По вечерам любил мечтать,
Он знал, лишь мать всё понимала.
Отец же с младшим был суров.
- Не должен быть таким мужчина –
Сказал отец, не тратя слов:
- Жена, ну воспитала сына!
Но мать не слушала слова,
За Александра была рада.
Считала, что была права.
Младшой единая отрада.
С медалью ярко – золотой
Сам Александр кончил школу.
Теперь мог выбор сделать свой,
А мог служить он комсомолу.
По повелению отца
В педагогический решился.
Под маску прятал он лица,
Учителем стать не стремился.
Старшой из армии вернулся,
Окреп, похож, стал на Петра.
Отец совсем уж чеконулся,
Гулял с ним с ночи до утра.
Теперь Валерий стал мужчиной,
Но мир был для него весь дик.
Похож на витязя с дружиной,
Но не блистал, увы, на лик.
А младший брат был так прекрасен,
Как будто солнце над землёй.
Как будто белый лебедь ясен,
В душе которого покой.
Старшой слонялся всё с друзьями,
Учиться дальше не хотел.
И со своими пацанами
Дворовы песни звонко пел.
Он глас имел непревзойденный,
И это был его талант.
И песни петь во всей вселенной,
Давалось лучше, чем диктант.
Но, не смотря на увлеченье,
Отцу он так же помогал.
Отца родного одобренье,
Не раз он громко получал.
Над Александром он смеялся:
- Ты не умеешь ничего.
Ты, как девчонка воспитался,
Романтик мира своего.
Но младший брат не обижался,
Хотя в душе сам понимал,
Что он романтиком являлся,
Тяжелой жизни не видал.
Два курса младший проучился,
И в армию служить ушёл.
Отец за сына всё стыдился:
- Призвать, служить такого мол.
А мать за сына всё боялась,
Как же там милое дитя?
Но мужу говорить пугалась,
Он отругать мог, не шутя.
И сыну трудно там жилося,
Ведь армия не милый дом.
Повиноваться там пришлося,
Авторитетам в месте том.
Два года службы длились вечно,
Но всё же подошли к концу.
И младший сын опять беспечно
Вернулся в дом родной к отцу.
Отец всё был таким же строгим,
По отношению к нему.
И до сих пор считал убогим,
И не способным ни к чему.
Ведь армия не изменила,
Остался он таким, как был.
В душе осталось то, что было.
Природу так же он любил.
Но, а Валерий, да с друзьями,
Учиться так же не хотел.
Решил он вместе с пацанами.
Теперь на свадьбах песни пел.
Он стал известным по округе,
Их стали часто приглашать.
На свадьбу друга и подруги,
Хороших денег могли дать.
Отец был очень рад за сына.
И часто говорил отец:
- В семье ещё один мужчина
Приносит деньги, молодец!
Но мать была всех больше рада,
Что младший сын вернулся в дом.
Её милейшая отрада,
Была теперь в краю родном.
В педагогический вернулся,
Теперь не третьем курсе был.
Он на отца совсем не дулся,
Хоть институт и был не мил.
Отец со старшим вёл беседу,
Чтоб старший брата к себе взял.
Отец заполучил победу,
Валерий место брату дал.
Младшой не пел, как будто птица,
Ни каждому бог голос дал.
Зато он успевал учиться,
У брата тоже он играл.
На свадьбах весело всем было,
Но век бы младшему не знать.
Ему по духу ближе, мило
Природу в красках рисовать.
И он играл без вдохновенья,
От шума боли в голове.
Он находил успокоенье,
Лишь в тишине, но не в молве.
Но вот настала передышка,
Неделю отдыхал герой.
Спустя неделю, снова вспышка,
Случилась свадьба в выходной.
Сын генерала – лейтенанта
Женится по весне решил.
Знаток великого таланта
Валерия он пригласил.
Валерий и его ребята
Играть на свадьбу созваны.
Не скромна свадьба, а богата
Карманы будут знать полны.
Но Александр не доволен,
Но делать нечего идёт.
Ведь он считает, что неволен,
Раз надо, то пойдёт вперёд.
Валерий сам предупреждает:
- Смотри, не подведи всех нас.
И младший головой кивает,
Вот подошёл и свадьбы час.
Уж расписались молодые,
Льётся шампанское рекой.
Довольны старики седые,
И не вёселый лишь герой.
Свои глаза не поднимает,
И молчаливо он сидит.
Без вдохновения играет,
И на гостей он не глядит.
Но свадьба медленно проходит,
Глядит со вздохом в небеса.
Вдруг девушка к нему подходит,
Прекрасные её глаза.
И говорит она спокойно:
- Играете вы лучше всех.
Играете вы так достойно,
Наверное, у вас успех.
Ей Александр отвечает:
- Нет, это дёло не моё.
Оно меня не привлекает,
Своё бы дело мне, своё.
- Тогда какое ваше дело? –
Спросила девушка опять.
Он молвил девушке несмело:
- Люблю природу рисовать.
- Природу? Это же прекрасно!
Природа в сердце должна быть.
Рисуете вы не напрасно,
Живое нужно всем любить.
Простите. Имя ваше каково?
Меня зовите Маша.
Она смотрела на него.
- Зовите меня Саша.
Мария улыбнулась ясно
Вопрос негромко задала.
- В нашем саду ведь так прекрасно!
Пройдёмся? Ведь весна пришла.
И Александр согласился,
И они молча вышли в сад.
Всё ясно стало, он влюбился.
Любовь на первый его взгляд.
Боялся проронить он слова,
И на Марию лишь глядел.
Его любовь – Марья Попова!
В саду он на скамейку сел.
Мария тоже села рядом,
И ничего так не сказав.
Смотря на Александра взглядом,
Сказать решила, помолчав:
- На свадьбе этой я у брата,
Отец известный генерал.
Имеет целых три отряда,
У брата тоже чин не мал.
Но Александр не ответил,
Он ничего не говорил.
Совсем он даже не заметил,
Как быстро вечер наступил.
И вот пришла пора прощаться,
Не в силах он сказать «Прощай».
Он так не хочет расставаться,
Запомнит он надолго май.
Пришёл домой он опоённый,
Своей любовью в Марье той.
Запомнил он непревзойдённо
Дорогу в дом её родной.
И рассказал он запинаясь,
Всё это матери своей.
А мать стояла, омрачаясь.
Всё душу надрывало ей.
Конечно, сын её не пара.
И Александр понимал.
Но в сердце было столько жара,
Любить Марию продолжал.
Три дня он был, как заточенье,
Три дня он не смыкал очей.
И нет в душе успокоенья,
Все мысли только лишь о ней.
Решился всё же он идти,
Туда где был три дня назад.
Вот цели он достиг почти,
Пред ним раскрылся дивный сад.
Мария там в саду сидела,
Смотрела тихо в небеса.
И под нос что-то себе пела,
Вдруг встретилися их глаза.
И сердце Александра встало,
В оцепенении стоит.
- Я вас люблю – она шептала.
И он ей то же говорит.
И вот они встречаться стали,
Встречаться в самый поздний час.
Так чтоб родители не знали.
Родительский не видел глаз.
И Александр с вдохновеньем,
Стихи Марии посвящал.
И часто он, без промедленья,
Её портреты рисовал.
Она ж, красавица Мария,
Ему своё фото дала.
Она прекрасна, как Россия,
Как Богородица светла.
С ней Александр спать ложился,
У сердца карточку носил.
Бывало даже, что молился.
На образ тот, который мил.
Конечно, мать всё понимала.
Но помешать им не могла.
Она о чувствах сына знала,
Сама это пережила.
Однажды утром, на рассвете
Явился важный генерал.
- Вот и попался в мои сети –
Он Александру так сказал:
- Моя дочь всё мне рассказала,
О ваших встречах в поздний час.
Про всё моя душа узнала.
Послушай же меня, сейчас.
Мы уезжаем из столицы,
У моей дочери есть друг.
И он на ней будет жениться,
Мы уезжаем в Петербург!
А если вдруг за ней помчишься,
Семью твою в Сибирь сошлю.
Передо мной ты извинишься,
Забудь, что слово есть «Люблю».
И со своими со словами,
Так удалился генерал.
И залился младшой слезами,
Как будто был совсем уж мал.
Отец и брат с огромной злостью
На весь дом принялись кричать.
Как будто подавились костью,
И успокаивала мать.
Вся жизнь пошла и не по плану,
Но Александр с грустью жил.
Вставал он также утром рано
И фотокарточку хранил.
В педагогическом учился,
У брата старшего играл.
И на судьбу свою не злился,
Свои картины рисовал.
А жизнь так дальше пролетала,
И в жизни не было забот.
А времени прошло не мало,
К концу уж подошёл весь год.
А о Марии нет ни слова,
Что с ней теперь, и где она?
Вернуться ли в Москву готова?
Навек ль другому отдана?
В почтовом ящике у дома
Герой письмо одно достал.
Увидел подчерк незнакомый
И тихо про себя читал.
«Пишу я Александру лично.
Твоей Марии пишет мать.
С моей строны так не этично
Тебе всё это рассказать.
Я знаю ты любил Марию,
Так знай, что её больше нет.
Её взяли ветра другие
В самом расцвете своих лет.
Самоубийство послужило
Её уходом в мир иной.
Жизнь под машиной завершила,
Вчера засыпали землёй.
Всё больше не скажу не слова.
Мать Маши. Д. Попова»
Тут Александр побледнел,
Вся жизнь его теперь разбита.
Он сам туда уйти хотел.
Но мать остановила деловито.
И Александр жить остался,
Он жил для матери своей.
Часто в раздумья погружался,
И думал часто он о ней.
Он часто с карточкой общался,
Смотрел в любимые глаза.
И вспоминал, как с ней встречался,
Катилась по щеке слеза.
А жизнь всё шла, а жизнь летела,
Прошли немалые года.
И по-другому жизнь запела,
Как будто с чистого листа.
Герой хотел забыть всё это,
Женился, думал, что любовь.
Но всё равно таилось где-то,
Он вспоминал Марию вновь.
У Александра сын родился,
Которого он так любил.
Потом второй он раз женился,
Но несчастливым всегда был.
Валерий – его старший брат,
Своим бизнесом занялся.
Несчастью Александра рад,
Не раз он втихаря смеялся.
А Александр вот решился,
Себя попробовать в другом.
И удалось, он сам добился.
Удачу выковал мечом.
В ту пору в русскую державу,
Новинка музыки вошла.
Великую имела славу.
Из Англии она пошла.
И это ново направленье
Хард-роком названо в миру.
И Александр с вдохновеньем
Играл в подобную игру.
Рок-группу создал он умело,
Руководителем сам стал.
И хорошо пошло их дело,
Народ рок-группу сам принял.
И Александр в группе пел,
Хоть не имел он голос звонкий.
Всегда он в группе был у дел,
И понимал намёк он тонкий.
Он друга нового обрёл,
Который Алексеем звался.
Ему он душу всю отвёл
И Алексея не боялся.
Достиг заветной своей цели,
И деньги потекли рекой.
Вот только деньги надоели
И захотелось вдруг покой.
Есть деньги, цель уже на месте,
Проделан этот сложный путь.
Но никогда не быть им вместе,
Марию больше не вернуть.
А если больше нет любимой
Зачем же дальше ещё жить?
Великой жизнью и красивой,
Пора бы всё уже решить.
И Александр всё покинул,
На всё что есть, махнул рукой.
И бездну ада чудом минул,
Но стал совсем уже другой.
Я расскажу про эту бездну,
В которой тонет человек.
В которой хочет он исчезнуть,
Упасть не дно горящих рек.
И вот герой на пике славы,
Забыв, что не был хулиган.
Он пичкать стал себя отравой,
Вторая жизнь его стал план.
Сначала брал он понемногу,
Потом решил себя убить.
Так значит, надо было богу,
Он больше не желал так жить.
В первом году своей отравы
Он сам концерты ишь давал.
И возрастала его слава,
Поклонников был целый вал.
Но нервы были на приделе,
Хоть доза под рукой была.
Друзья ему все надоели,
И совесть уж давно спала.
Однажды летом, в ресторане,
Герой задумчивый сидел.
Он был уже под действом плана,
На мир глядеть он не хотел.
К нему за стол подсел мужчина,
Он композитором прослыл.
Высокий был на вид детина,
Он грубый голосом спросил:
« Тебе не нужен композитор?
Я песни мог тебе писать».
Герой взглянул, как инквизитор,
И нет уж смысла продолжать.
« Убери отсюда свою морду,
И пошёл ты в пекло к чёрту!».
Мужчина встрепенулся
И заскрипел, как дверь.
Несносно улыбнулся:
- Все говорили зверь!
И вот герой великий
Свои глаза поднял.
И словно зверь сам дикий,
На мужика напал.
Оскалил свои зубы
И принялся кусать.
К крови промокли губы,
До горла бы достать!
Но быстро оттащили
Героя мужики.
Искусаны две были
Композитора руки.
Запомнятся надолго великого клыки.
У Александра сдали нервы.
Но сам себе он говорил:
« Не даром искусал я стерву,
Плохим он человеком был».
Пришлось потратиться герою,
Ущерб моральный заплатить.
Он знал, что был тому виною,
Но заплатил так уж и быть.
Всё Александру надоело,
Концерты начал пропускать.
Сидел он просто так без дела,
Друзей к себе не стал пускать.
Друзья, подумавши, решили
Солиста нового искать.
Свои у них ведь семьи были,
Нельзя их детям голодать.
А Александр всё жил в мире,
В своём, который создал план.
Был в одурманенном эфире,
Стал настоящий наркоман.
Про всё он уж совсем забылся,
Не раз он в день употреблял.
Ни на кого уже не злился.
Свою лишь душу усмирял.
И деньги под рукою были,
Когда хотел тогда и есть.
Наркотики и усыпили
В нём совесть и велику честь.
Жена вот третья убежала
От наркомана своего.
И с Александром жить не стала,
И дочь с собой взяла его.
Но он хотел покинуть бездну,
Хотел увидеть мир иной.
Сам говорил себе «исчезну»
И обрету вечный покой.
В обедний час, в его квартире
Раздался вдруг дверной звонок.
Он прибывал пока, что в мире
Сам контролировать всё мог.
Герой хард-рока открыл двери,
И сам не знал чего сказать.
И он своим глазам не верил,
К нему явилась его мать.
За это время изменилась,
И он смотрел в её глаза.
И по её щеке катилась,
Вот только пущена слеза.
« Что же ты делаешь родимый?
Зачем же свою жизнь губить?
Ты был всегда мне сын любимый,
Всегда тебя буду любить.
Тебя всегда, мой сын любила,
Всё это правда, а не ложь.
Зависимость тебя сгубила,
Ты на себя стал не похож.
А если вдруг ты канешь в бездну?
Мне смерть твою не пережить.
Я следом за тобой исчезну,
Не будет смысла дальше жить».
Герой вдруг резко встрепенулся,
Он должен отвечать за мать!
Он горестно так улыбнулся.
И, наконец, решил сказать:
« Я не хочу, чтоб ты страдала,
Из-за того, что я такой.
Со мной ты горя не видала,
Когда я был тогда другой.
Я постараюсь бросить это,
Всё это только для тебя.
Не дам, чтобы ушла ты с света,
Ведь я живу тебя любя».
И на великого героя
Так повлияла его мать.
И он хотел, решил впервою
С наркотиками завязать.
Два дня не потреблял он плана,
Хоть кости начали ломить.
Не так-то просто наркомана
От этой дури отучить.
Душа лихого наркомана,
Сам Александр был не рад.
Спустя два дня, в субботу рано,
К нему нагрянул старший брат.
Два года он не заявлялся,
Проведать, брата навестить.
Лишь втихаря над ним смеялся,
Звезду боялся разозлить.
« Я вижу, что тебе так плохо
- заговорил вдруг старший брат.
- К тебе пришёл я без подвоха,
Тебе принёс я этот яд.
С собой бороться толка мало,
Ты настоящий наркоман.
Вся жизнь её уже не стало».
Старшой протягивает план.
И Александр не сдержался,
Опять вернулся он назад.
Забыл в чём матери он клялся,
Вот так помог Валерий – брат.
Опять хотел он в бездну кануть,
Жить без Марии не хотел.
Хотел, как роза он увянуть,
Уйти от этих мирских дел.
Но смерть за ним не приходило,
И жизнь ни как не мог взять план.
Жизнь Александра лишь бесила,
И в сердце было столько ран.
Вот две недели пролетело,
Но бог его к себе не взял.
Решился сам на это дело,
Поспешно смерть себе искал.
В один из дней он принял план,
И сел за руль своей «десятки».
Завёл машину наркоман,
Погнал, поехал без оглядки.
Решился смерть себе найти,
На сто десятой своей Ладе.
Решился с трассы он сойти.
И сразу стало б всё в поряде.
И Александр, закрыв глаз,
Хотел свернуть с этой дороги.
Вдруг резко вывернул КамАЗ
И преступил он все пороги.
Раздался треск, будто гром,
Шофёр КамАЗа тормозил.
Но всё равно они столкнулися челом.
И Александр головой стекло пробил.
И на осколках переднего стекла,
Кровь ярко-красная и алую струёю
По стёклам медленно текла
Из головы великого героя.
В минуту подоспела лечебная подмога,
Герой уже в больнице, в один лишь только миг.
Врачи сказали точно, что не уйдет он в богу,
Что будет жить он дальше, а значит, как привык.
В его крови привыкшей к плану,
Врачи нашли проклятый яд.
Помочь решили наркоману,
И стали пичкать все подряд.
И вот леченье началося,
Но не хотел лечиться он.
Конечно, же ему пришлося
Всё это было будто сон.
Он не хотел стать человеком,
Он так же хочет умереть.
Но не граничила с отсеком,
Её величества вся смерть.
И убежал он из больницы,
Он не хотел там больше жить.
И Александр начал злиться,
Вдруг кости начали ломить.
Но нет ведь плана под рукою,
Далёкий путь, чтоб найти план.
Не может совладать с собою,
Трясётся в болях наркоман.
Как будто он бездумный пленный,
Что издаёт подобный вой.
Разбил витрину, режет вены,
Из вен кровь брызнула рекой.
Теперь останутся навечно
Вот эти шрамы на руках.
Оставил их чистосердечно,
Шрамы останутся в веках.
Опять больница наступила,
Опять лечение пошло.
Всё это где-то с месяц было,
Но наконец-то, всё прошло.
Опять герой великий скрылся,
Но не вернулся в свой он дом.
Про всё на свете он забылся,
Но вовсе не великим сном.
Он думал смерть его найдёт,
И он падёт, падёт от плана.
Но не один, увы, умрёт.
Ушёл туда, где наркоманы.
Огромен этот был притон,
Герой, в котором поселился.
Достаточно таких, как он,
Прекрасно с ними он ужился.
Ходили часто воровать,
Чтобы достать себе на дозу.
Решил он дальше продолжать
Держать одну и ту же позу.
И Александр позабыл,
Что был когда-то он известен.
И как его народ любил,
Как был с людьми всегда он честен.
Вот Александра не узнать,
Как будто сном на век забылся.
Ни что не хочет вспоминать,
На дно морское опустился.
Вот до чего же довела,
Охота смерти – остриё.
Старуха ночью одна шла,
Он сумку вырвал у неё.
А ведь когда-то был другой,
Не раз сам людям помогал.
Но жизнь сыграла с ним рок злой,
Устроила великий бал.
Переживали все друзья,
Уж долгая была пропажа.
Все говорят, слов не тая:
«Ушёл куда-то друг наш Саша».
Переживал всех больше Алексей,
Любил его, как собственного брата.
Не спал он несколько ночей,
Готов был сделать всё, что надо.
Вот кто-то слухи распустил,
Что Александр сном забылся.
Что на том свете уже был,
За пеленой тумана скрылся.
Мать слухов не пережила
И богу душу отдала.
А Александр то великий,
Оброс, и как бродяга был.
Ходил обросший, как зверь дикий,
На жизнь едва хватало сил.
Во вторник где-то утром рано,
В притон нагрянули «братки».
Проснулись дружно наркоманы,
Издали громкие гудки.
Огромных денег задолжали,
Пришли «крутые» их просить.
Всё наркоманы понимали,
Но денег не могло и быть.
«Зачем у нас вы занимали?»
- Спросил один из них – амбал.
- Напрасно мы взаймы давали!».
Он по носу герою дал.
Вот завязалась злая драка,
Но наркоманы так слабы.
Что даже каждая собака
Могла сыграть им рок судьбы.
Герой всех больше рвался драться,
Везде он смерть себе искал.
Браток заставил усмиряться,
И отключил его амбал.
В крови он на полу лежал.
Под вечер только он очнулся,
И встал с разбитой головой.
Ветрам на зло всем он проснулся,
И к сожаленью, был живой.
Ужасно кости все болели,
И кровь сияла на лице.
Его друзья там все сидели,
Не знали, что будет в конце.
Герой решился убираться,
Хотел в милицию идти.
Во всех деяниях признаться
И наказанье понести.
Но прежде чем идти сдаваться,
Решил наведать он друзей.
Решил он с ними попрощаться,
Не видел их уж столько дней.
Он шёл по улицам столицы,
Болело всё, как никогда.
Его все стали сторониться,
Никто не думал, что звезда.
Все думали, какой бродяга
Избитый, страшный и худой.
Кто думал нищий бедолага
Идёт с разбитой головой.
Он шёл в квартиру Алексея,
Хотел его он навестить.
Вот эту вот – свою затею,
Хотел в реальность воплотить.
Друг Алексей дверь открывает,
И с удивленьем стал взирать.
Он ничего не понимает,
Не может друга он узнать.
Так Александр изменился,
Что на себя стал не похож.
Вот Алексей и удивился,
Не видел он разбитых рож.
Герой хотел сказать два слова,
Но зубы выбиты во рту.
Он пробовал снова и снова,
Как будто сто раз на году.
Но друг его не понимая,
Как зачарованный стоял.
На Александра лишь взирая,
Он всё-таки его узнал!
Но Алексей не верил в это,
Что Александр таким стал.
Но благодарен всему свету,
Что всё же он его узнал.
«К тебе пришёл я попрощаться –
Так еле выгворил герой.
- Хочу в милицию я сдаться,
В тюрьме отправлюсь в мир иной».
С трудом, но всё же друг всё понял,
Что он ему сейчас сказал.
От слов, как будто прошли кони,
Всё Алексей прекрасно внял.
«Я не позволю тебе сдаться –
Промолвил твёрдо Алексей.
- От плана должен отказаться!
Живи у меня немало дней».
« - Нет! У тебя я жить не стану,
- Герой чрез силу прокричал
- Не откажуся я от плана.
Он тихо к двери зашагал.
Но не хватило силы видно,
Упал на полпути герой.
Лежал великий несолидно,
Лежал с разбитой головой.
У Алексея он остался,
С него тот глаза не спускал.
С кровати редко поднимался,
Держал звериный он оскал.
На Алексея он ругался,
И оскорблял жену и дочь.
На время Алексей расстался,
С женой, котора ушла прочь.
И как герой не спротивлялся,
Он жил, и плана давно нет.
Смотреть он в зеркало боялся,
И проклинал весь белый свет.
Своё лицо сильно испортил,
Ушла, пропала красота.
Реально он его попортил,
Всё зажило, но внешность уж не та.
Вот отказался он от плана,
На восстановку целый год.
Почти забыл жизнь наркомана,
Но стал совсем уже не тот.
Ещё сильнее повлияло,
Известие, что мертва мать.
Опять жизнь чёрно-белой стала,
Но жизнь он не хотел отдать.
Как Александр изменился
Заметили его друзья.
Сдавали нервы, часто злился,
Превозносил он своё «Я».
Он сам себе считал погибшим,
Умершим уж давно внутри.
До самых косточек прогнившим,
Уже убитым до зари.
В свою рок-группу он вернулся,
Но голос стал его другим.
Как будто просто мир прогнулся,
Под новым голосом, под ним.
С друзьями прекратил общаться,
Лишь по работе по своей.
Стал по борделям часто шляться,
И отстранил своих детей.
Хоть на глазах и со слезами,
Родную дочь он прогонял.
Иное говорил устами,
«Нет никого! Другим я стал!».
Отец был очень зол на сына,
Что проклял его на века.
Смерть матери – была причина,
Её судьба была горька.
И Александр стал жестоким,
Винил он в этом белый свет.
Себя считал он одиноким,
Уставших от жестоких бед.
Немалой славы он добился,
Уж с новым голосом своим.
Но всё равно на мир он злился,
И не стремился стать другим.
Опять так стало денег море.
Они текли, текли рекой.
Но в сердце буйствовало горе,
В душе так не настал покой.
Решил герой опять жениться,
Женился он в четвертый раз.
Но не хотел он изменится,
И изменял, не пряча глаз.
Измены все супруга знала,
Пощёчину ему дала.
Плохую шутку с ним играла,
Ведь совесть в нём давно спала.
Избил жену свою родную,
Не мог поверить потом сам.
Что он на месть готов такую,
Чуть не отправил к небесам.
С женой, конечно, он развёлся,
И дальше также всё он жил.
Больше семьей не обзавёлся,
По проституткам всё ходил.
Жил то с одною, то с другою,
Но не одну он не любил.
Бывало даже, что порою.
Изрядно девок своих бил.
Потом платил им за увечья,
Но извиненья не просил.
Пропала совесть человечья,
Теперь совсем другим он был.
Про жизнь, про добрую былую,
Он никогда не вспоминал.
Лишь карточку одну драгую
Хранить и дальше продолжал.
Смотрел в глаза своей Марии,
В её прекрасные глаза.
В её черты будто живые,
И часто капает слеза.
Но нет в душе успокоенья,
Погас души великой свет.
Он жил во мраке заточенья,
Вот минуло пятьдесят лет.
А денег было очень много,
Количество их сам не знал.
Где-то в душе он верил в Бога,
Но сам себе лишь доверял.

Как говорят, чтоб стать великим,
Страдания могут помочь.
Быть, как герой, быть зверем диким?
И на луну так выть всю ночь?
И расскажу я кратким слогом,
О мести другу своему.
Он виноватый перед Богом,
И не легко теперь ему.
Отмстить хотел он Алексею,
За то, что тот его так спас.
И жил, всегда его жалея.
Не позволял, чтоб тот угас.
Вот Александр и решился,
Влюбить в себя Лексея дочь.
В неё конечно не влюбился,
Влюбил её и выгнал прочь.
Но девушка его любила,
И без него ей трудно жить.
Жизнь под машиной завершила,
Несчастно не могла любить.
Ещё одно, одно несчастье,
Было на совести его.
Исправить всё, не в его власти.
Не мог исправить ничего.
И вот во власти зимы
Ложился белый снег.
И шёл по улицам Москвы
Великий человек.