Дневник одной невесты... 7

Сегодня утром я проснулась и задала себе вопрос. Даже не вопрос, а просто поняла, что мне было бы интересно знать. Где ты сейчас? Что ты делаешь? Каким воздухом дышишь? Солнце чьей страны светит у тебя над головой? От тебя можно ожидать чего угодно, я знаю это. Подумав об этом, погрузившись в эти мысли, я вышла на балкон. Я люблю выходить на балкон утром, когда глаза еще еле раскрыты, а голос пока не прорезался. Я люблю смотреть на пейзаж из моего дома, видеть спешащих по делам людей и мамаш с колясками. Я могу стоять и смотреть на все это, представляя, что эти деревья, эти люди, все эти предметы и явления подвластны мне и что только я тут настоящий повелитель. Иногда светит солнце, иногда льет дождь, иногда бывает просто серо, сухо и холодно. Но я люблю больше всего смотреть на туман. Туман, в котором расплывается все, который укутывает улицы, делая их похожими на замкнутое пространство. Именно в такие дни я начинаю думать о том, о чем думать не стоило бы. Но сегодня было совсем другое утро. Потрясающее, и столь же потрясающие ощущения настигли меня. На совсем еще заспанном небе не было ни единого облака, все было красновато-оранжевым, но солнце еще не выглянуло толком из-за горизонта. Чистое, холодное небо начала весны было озарено жизнеутверждающим цветом. Все вокруг еще не сделало свои первые вздохи и то ли спит так крепко, то ли то ли весна не торопится, но так или иначе вокруг было безжизненно, сухо, прохладно. Зарождающийся новый, солнечный, многообещающий день на фоне умершей природы...

А сегодня мне опять приснился ты. И ты, как обычно, был тут, со мной, а не где-то там, далеко. И ты молчал, молчал, как только может молчать человек, сообщая больше своим молчанием, нежели словами. А я смотрела на тебя, смотрела и не могла оторваться. Все, совершенно все вызывало у меня умиление. Наверное, так у матери вызывает умиление собственный сын. Но это уже был не сон, это... воспоминания что ли. Так оно есть и было. Глупая.... ДУРА!!! Думала, забуду тебя. Пыталась, мне так казалось, по крайней мере... Я даже помню, как увидела тебя впервые. Я помню, как ты посмотрел на меня... Хм... ДА... Чего ж тут так на балконе холодно? Ну почему, скажи мне, есть люди, которых нельзя просто так забыть. Про них можно просто стараться не думать, но они, как заноза, сидят у тебя в подсознании, и иногда ты вспоминаешь. Вспоминаешь и понимаешь, что на самом деле ты не забыл, что на самом деле ты просто обманываешь себя, обманываешь других. У тебя, наверное, самая идиотская улыбка на свете. А ты не знал? Как она меня умиляет, как я ее люблю...

Подумав об этом, я супстилась на первый этаж и побрела в сторону кухни. Надо что-то приготовить на завтрак... Я поставила чайник и села, прикинувшись, что буду обдумывать то, что надо приготовить. Ага, я помню, как ты мне улыбнулся, в первый и последний раз... От такой улыбки сложно не рассмеяться. Почему же ты такой странный? И где ты сейчас? Я не удивлюсь, если в тибетском храме. Было бы жалко, если бы ты оказался тибетским монахом. Мне так нравятся твои волосы. Правда нравятся... Даже и пускай я никогда не любила блондинов, мне все равно нравятся. А еще мне нравятся твои глаза. И сами глаза, и твой взгляд. Карии даже черные глаза, которые смотрят то ли на тебя, то ли куда-то в даль. А еще я без ума от твоих рук. Блин, что это так гудит? А...! Это чайник. Ладно, попью просто чаю, без завтрака. Или лучше съесть немного печенья? Хотя... ладно, лучше попью кофе со сливками. Прощай здоровое питание, здравствуйте песочные мучные изделия. Ну почему? Почему??? Почему, каждый раз, когда ты мне снишься, я не могу перестать утром думать о тебе, почему моя рука так и тянется писать твое имя, почему так хочется узнать хоть что-то о тебе, о том, что сейчас с тобой происходит? Почему так хочется поговорить? Жила бы себе дальше, как жила раньше, смотрела бы на зарождение каждого дня с балкона, завтракала бы в постели по выходным и смотрела телевизор по вечерам. Да... я помню, как я смотрела телевизор тогда... ну тогда... ты понимаешь ведь о чем я. Просто лежала и переключала каналы с одного на другой нескончаемой вереницей, пока глаза не закрылись от мельтешения. Неужели я - трусиха? Неужели ни на что не гожусь? Почему, почему я не попробовала тогда, не сказала все, не попыталась? Хоть что-то, хоть как-то... А теперь... теперь уже поздно. Интересно, где ты сейчас, каким воздухом дышишь, что чувствуешь, что видишь перед собой. Заспанное лицо своей жены? Себя в зеркале? Ночник на тумбочке возле кровати? Посуду, которую моешь? Мне бы хотелось, чтобы ты видел тот рассвет, что вижу я. Точнее, я бы хотела видеть то, что видишь ты, а поскольку я сейчас смотрю на этот рассвет, то мне просто очень хочется видеть тебя, смотрящим на него.... Или... что-то я запуталась. Где эти дурацкие чулки? Вот и ноготь сломала. Ой... Что у меня на голове? Ну и зачем тебе сдалась такая растрепанная кикимора. Зря я все-таки подошла к зеркалу, но приводить себя в порядок надо, как бы сие не было противно. Все правильно. Куда я пойду? Зачем? Ведь я снова уезжяю сегодня вечером, чертов бизнес... А я не могу сидеть дома перед телевизором, ведь сегодня мне снился ты... Мне надо отвлечься на сегодня, а вечером...вечером я улечу, и мысли о тебе уйдут, и стены эти не будут мне напоминать больше о тебе. А пока я поеду куда-нибудь в парк. Сейчас, утром, и буду смотреть на затянувшийся рассвет начала весны. Что там в машине так подозрительно стучит опять? Или это что-то в багажнике? Или в груди? Глупо, но у меня даже нет ни одной твоей фотографии. Все удалила и сожгла. Если бы у меня было твое изображение, то я бы обязательно положила его в бардачок сейчас. Было бы хорошо, если бы ты сейчас был во Франции. Ведь я лечу сегодня вечером во Франци. Вот бы ты остановился в том же отеле, что и я, а потом мы бы встретились, пошли в ресторан, и я могла бы на тебя смотреть и не отводить глаз... как во сне. Все, я окончательно сошла с ума. Какой отель? Но я ведь знаю, что сейчас ты не во Франции, сейчас ты дома, у себя дома. А твой до тперь в Маями. И ни в каком не в Тибете. Что-то мне это подсказывает, интуиция, наверное. А во Франции уже не так холодно. Отогреюсь немножко там, посмотрю еще раз на город любви, увижусь со знакомыми. Забегу в кассы и сразу в парк. Брр... ну и морозец. Как открывается эта заумная дверь? А... Ну и очередь... И куда это столько народу в марте едет?

-Девушка... кхе-кхем... хлюп... девушка, мне, пожалуйста, билет до Парижа на вечерний рейс... точнее... лучше... подождите...
-...?
-До Маями, я хотела сказать до Маями.... на... на ближайший.

Со взлетной полосы было видно почти уже поднявшееся солнце, освещавшее все вокруг оранжево-желтым цветом. Мокрые капли на траве говорили, что роса растаяла, а желтизну высушенной растительности было почти уже и не видно из-за блеска, которым играла вся поверхность земли. На лице у меня появилась безумная улыбка удовлетворения. С собой все самое необходимое, все, что только можно собрать за полчаса. И удаляющаяся земля казалась прочными оковами, которые наконец пали. Зарождающийся день, на фоне умирающей природы и я, смотрящая на это глазами новорожденного младенца. Что я делаю? Я сошла с ума? Ну и пусть, зато я буду видеть тот рассвет, который видишь Ты.