Неправильная сказка.

Путь козла...


И лапочкой котик
помадит свой ротик;
а козлик седою
трясёт бородою.
В.А. Жуковский

Он родился чёрным. Что это значило в его судьбе? Слишком многое, но он узнал об этом не сразу.
Он был уже взрослым, когда люди отлучили его от стада и увели за селение. Сначала он стоял, наблюдая за их молитвой, привязанный поодаль. Потом они подходили по одному и... исповедовались.
Ему!
Немолодой мужчина, остро пахнущий болезнью и смертью, сказал, что умирает и хочет уйти из жизни свободным от пут вранья и воровства. "Я вор и клеветник! Бог мой, я прельстился серебряной чашей соседа и взял её, показав на бродягу..."
Остроносая женщина каялась в недавней измене, впившись колючим взглядом в бедного козла, словно он был виновником её греха.
Богатый юноша скорбел об убитом рабе... Нет! Не о рабе, а о том, что, убив его, стал недостойным, грязным...
Другой винился в жадности. Исповедь его была так же скупа, как и подаяния, которыми он изредка удостаивал нищих...
Козёл слушал, удивляясь, отчего все эти люди говорят именно с ним? Затем он понял свою ошибку: молящие ждали высшего прощения, а отнюдь не козлиного.
И лишь мальчик, прежде весёлый, подошёл и сказал тихое "Прости"... Маленькая рука потянулась было погладить чёрную рогатую голову, но малыш опомнился, даже испугался, и зашагал прочь.
Люди шли и шли, признаваясь в грязных поступках, гадких мыслях, и жестоких преступлениях. Козёл, сперва волновавшийся за свою судьбу, быстро утомился. Слова сыпались на него, подобно тяжёлым камням, и он стоял в оцепенении, тупо ожидая последнего кающегося.
Наконец, исповеди закончились. Старейшина отвязал козла и попробовал его прогнать. Козёл отошёл на несколько шагов и остановился. Он не понимал, куда надо идти.
Старейшина дохромал до козла и ударил его посохом по спине. Козёл мекнул от боли и обиды и отбежал подальше.
Люди завопили.
В козла полетели камни.
- Уходи! Уходи! - кричали бывшие хозяева.
Козёл бросился прочь, в пустыню. Некоторое время люди гнали его, затем отстали.
Он довольно долго бежал, прежде чем не устал и не перешёл на шаг.
Трава почти исчезла, а твёрдый панцирь земли превратился в зыбучий мякиш песка. Солнце незлобиво припекало сквозь облачное марево.
Козёл остановился, гадая, что делать дальше.
Навстречу ему вышла большая соседская кошка - серый короткошёрстый зверь.
- Ты откуда? - удивился козёл.
- А, ящерицу добывала, - облизнулась кошка.
- Ешь ящериц?
- Случается. А вот что тут делаешь ты?
Кошка села, разглядывая козла.
Он кратко рассказал.
- Понимя-аю, - протянула кошка. - Ты - козёл отпущения.
- Чего-чего?
- Отпущения. Вот такой людской обычай. Они свалили все свои грехи на тебя и выгнали в пустыню, чтобы ты сдох. И их грехи сдохнут с тобой... Ты чего?
Козёл зашатался.
- А, слушай, - опомнилась кошка. - Ты извини, конечно. Я слишком грубо... понимаю... В общем, тебя послали на смерть ради всех. Ты для них грязное вместилище греха. Хм... А ведь хорошо устроились, паразиты! Ты за них отдувайся, а они ещё и презирать тебя станут! Слушай, козёл, ты не расстраивайся.
Козёл поднял голову, с надеждой посмотрев на кошку. Та продолжила:
- Нечего унывать! Ты - герой! Не важно, что они отвернулись... Главное, ты их спасаешь!
Кошка торжественно указала кончиком хвоста в небо.
Козёл затряс головой:
- Ты что, умом подвинулась? Какой герой? Какой "спасаешь"?! Я же умру! Лучше обратно в стадо...
- Ага, и люди тебя прогонят снова или убьют. Они решат, что бог не захотел отпустить их грехи, а ты снова останешься крайним.
- Я пропал... - прошептал козёл, садясь на горячий песок.
- Не раскисай! - фыркнула кошка. - Ты думаешь, это конец? Отнюдь! Ты - счастливчик.
Козёл нахмурился и начал привставать, явно намереваясь боднуть собеседницу.
- Но-но, - успокаивающе подняла лапу кошка, впрочем, не забыв показать острые ухоженные когти. - Ты сначала дослушай. Мы, кошки, многое знаем, чего вам, козлам, и не снилось. Если идти по пустыне, то рано или поздно выйдёшь к оазису.
- Оазис?
- Да. Это уголок, где много свежей воды, сочной травы и густых деревьев, дающих отличную тень. Мышей тоже много, да... Поистине великолепный уголок, где любому есть место... - и кошка мечтательно зажмурилась.
Козёл вскочил на ноги:
- И долго идти?
- Фух, это мне неизвестно, - кошка открыла один глаз. - Главное - верить, что дойдёшь. Ну, мне пора. Дома как раз ваших подруг доят. Может, перепадёт молочка-то... Удачи тебе, отпущенец.
- Отпу... кто?
- Отпущенец. Козёл отпущения. Сейчас они гоняют в пустыню вашего брата, но я совсем не удивлюсь, если они в один прекрасный день отыграются на ком-нибудь из своих. Счастливо.
Кошка побежала к селению.
Козёл покачал головой, вздохнул и побрёл в противоположном направлении.
Сделав несколько десятков шагов, он оглянулся. Кошка сидела на бархане и смотрела ему вслед.


"Куда я иду? - поминутно спрашивал себя козёл, ступая по раскалённому песку. - Оазис... А вдруг его нет? Вдруг это кошачьи бредни? Дураком жил, дураком и подохну".
Вечерело. Солнце почти спряталось, и стало почти прохладно, но от земли нескончаемой волной поднимался жар. Вскоре совсем стемнело. Облака развеялись, и козёл увидел звёзды и месяц.
Хотелось пить. Пока терпимо.
Козёл шёл и шёл, пока ему не стало действительно холодно. Он запаниковал, даже побежал было, чтобы согреться, но опомнился: так запросто лишишься сил. Загонять себя не хотелось.
Козёл отыскал ямку, залез в неё и, как мог, присыпал себя песком.
Он долго не мог уснуть. Воспоминания об окруживших его людях, об их проступках и прегрешениях, о том, как его - совершенно невиновного - изгнали с позором... Ушибы от камней ныли, и козёл чуть постанывал. Конечно, больше из жалости к себе, чем от боли.
Утром коварное солнце сразу же принялось раскалять пустыню. Козёл шёл медленно, мелкими шажками. Изредка его дорогу перебегал какой-нибудь деловой паук или вороватая ящерка. Козёл каждого спрашивал об оазисе, но те, кто снисходил до ответа чужаку, не знали об этом загадочном месте. Чаще козла просто игнорировали.
В какой-то момент он перестал задавать вопросы и угрюмо двигался, стараясь не сбиться с прямого пути.
Поднялся ветер. Стремительно набрав силу, он хлестал песчаными кнутами бока козла. Козёл не останавливался и ковылял вслепую: стоило приоткрыть глаза, и туда мгновенно забивалась жестокая крупа.
Так он и шёл, пока снова не наступила ночь. Найдя углубление, козёл, как и в прошлый раз, улёгся, чуть зарывшись и спрятав под собой тонкие ноги.
Козлу снился оазис. Прекрасный живой островок призывно зеленел, и козёл рванулся к нему, но между оазисом (ах, козёл уже слышал шум водопада!) и путником встали люди. Те самые - воры, нечестные должники, убийца, прелюбодейка... Их никак нельзя было обойти, и старейшина замахнулся посохом, и кто-то уже нагнулся за камнем...
...и козёл проснулся. Пекло утреннее солнце. Ещё один день пути.
Вечером из-за очередного холма навстречу козлу выползла змея.
- Вы не подскажете дорогу к оазису? - пробормотал козёл, разглядывая песчаный узор на змеином теле.
Змея замерла, изредка поддразнивая козла раздвоенным язычком.
- С-с-скажите, а о каком именно оазисе идёт речь? - прошелестела змея.
- А разве их много? - удивился козёл.
- Ещё бы! - улыбнулась змея. - Оазис-с-сов бесконечное множество. Ес-с-сть большие, ес-с-сть поменьше...
- Мне бы любой! Пусть даже самый маленький, - нетерпеливо перебил козёл.
- Так не пойдёт. Оазис-с-с оазис-с-су рознь. Вот если, к примеру...
- А вы в каких бывали?
- Я? - змея растерялась. - Я не была ни в каком оазис-с-се.
- Спасибо, - печально проговорил козёл, обходя змею и шагая дальше.
- С-с-скотина рогатая, - тихо донеслось ему вслед.
Но козёл и так знал о том, что он скотина и, несомненно, рогатая. Он не знал, где оазис.
Почти на закате козёл посмотрел в сторону и увидел его.
Оазис сверкал, манил свежестью! До оазиса было всего ничего!
И козёл побежал. Он спотыкался и падал на колени, вскакивал и снова нёсся к своей цели.
А когда до оазиса оставались считанные шаги, он взял и исчез. Не стало пальм, травы и озерца. Не стало небольших гор, пёстрых птиц и молодого облачка над всем этим великолепием. Была голая пустыня.
Козёл упал и расплакался. Он плакал без слёз, потому что слёз не было - слишком долго козёл не пил. Он трясся в беззвучных рыданиях, теряя последние силы.
Козла накрыла крылатая тень.
Через мгновение рядом запрыгала лысая птица с крючковатым клювом.
Козёл открыл глаза.
- Как? Ты ещё жив? - разочаровалась неприятная птица. - Пр-р-ридётся подождать. Или... Можно, я выклюю твой глаз?
- Подавишься, - выдохнул козёл.
- Гр-р-рубиян. Всё равно я отведаю твоего мяса. Рано или поздно.
- Тут был оазис. Где он?
- Оазис? Ха-ха-ха, это был самый натуральный мир-р-раж.
- То есть?
- Нет никакого оазиса. Всего лишь мир-р-раж.
- Нет оазиса... Мираж... - козёл повалился на бок, тяжело дыша.
- Конечно, нет. Точнее, есть, но таким, как ты, там не место. Оазис, - птица сжала правую лапку в угловатый трёхпалый кулачок. - Оазис - это место для суперуспешных персон! Это кр-р-рутое жильё для суперкр-р-рутых жителей. Там самые богатые встречаются с самыми знаменитыми и пьют-едят самое дорогое. Ну, теперь ты понимаешь, мой тупой р-р-рогатый обед, что такое оазис?
- Врёшь ты... - тихо, но твёрдо проговорил козёл
- Ладно, не нервничай, а то мясо прогор-р-ркнет. Ты лучше скажи, ты старый козёл или как?
- Не старый, не волнуйся. Я козёл отпущения.
- А, ну-ну, теперь и с гр-р-рехами, значит? - хохотнула птица. - Ничего, съем и так, великомученик ты наш.
Козлу вдруг стало бесконечно мерзко оттого, что его съест какой-то падальщик. А потом козёл вспомнил об оазисе. Это воспоминание волшебным образом вернуло жизнь в тело козла, и он встал на дрожащие ноги.
- Я же сказал - подавишься, - пропыхтел козёл и поковылял дальше...


На пятый день козёл всё ещё брёл к своему оазису.
Птица кружила в вышине, то снижаясь, то снова поднимаясь почти к солнцу.
Козёл мечтал о воде, грезил водой, ему казалось, что он уже в воде, только очень горячей.
"Только бы не упасть, - мысленно твердил козёл. - Только бы не упасть..."
Странника качало из стороны в сторону, он почти ничего не видел: глаза застилало розовое марево, смазывающее детали в бесконечные жёлто-красные разводы.
В полдень козёл уткнулся коленями в песок и не смог подняться.
"Всё", - тупо приговорил он себя и лёг.
Он долго лежал, судорожно вдыхая и выдыхая знойный, перемешанный с пылью воздух.
Перед ним стояли те самые люди.
- Довольны? - усмехнулся козёл.
- Люди удовлетворённо кивнули и исчезли.
За ними обнаружился оазис.
Козёл долго любовался своей мечтой, потом с грустью сказал:
- Красиво, хоть и мираж.
-Нет, не мираж, - раздался голос (козёл принял его за голос кошки). - Это твой внутренний оазис. Настоящий. Требуется огромный труд, чтобы его отыскать. Ты готов войти в свой оазис?
- А как же грехи, которые я несу? - спросил козёл.
- Это не твои грехи.
Козёл прислушался к себе.
-Я знаю. Я не просил людей отдавать их мне, но теперь это и мои грехи тоже.
- Ты действительно так считаешь? - спросил голос.
Спросил так, что козлу показалось: невидимый хозяин этого голоса улыбался.
- Да, - помолчав, ответил козёл
- Прекрасно! Вот теперь ты точно готов войти в оазис. Вставай и иди.
Козёл встал и на неверных ногах побрёл к своему оазису.
С каждым шагом прибавлялись силы, и в оазис козёл вошёл бодро, словно не было пяти дней пути. Козёл почти побежал по мягкой траве к озеру. Надо было напиться.
Прохладная вода ласкала рот и горло, заполняя желудок приятной тяжестью.
Наконец, козёл отнял морду от воды и поглядел на своё отражение в озёрной глади. Счастливый козёл.
Подул нежный ветерок.
Рябь смазала портрет счастливца, и в воде появилось отражение лысой птицы, жадно терзающей своим клювом-крючком чёрное козлиное тело.
Но козлу было уже всё равно - в оазисе у него было совсем другое тело.
Он отошёл от озерца и отщипнул травы.
М-м-м, благодать!