О чем говорят на кухне...

Я более чем уверена, вы поймете, о ком эта история...

Как школьные подруги, сидели они на просторной, залитой солнечным светом кухне. Хотя… Это был не совсем солнечный свет.
Одна из них – хрупкая девчушка с удивительно взрослыми огромными глазами, копной медовых вьющихся волос и маленьким носиком, усыпанным веснушками – загадочно улыбалась. Она была такой трогательной в своей юности, и в то же время казалась мудрой, пережившей немало боли.
Вторая чем-то напоминала Хозяйку Медной Горы - гордая осанка, плавные линии тела. Глаза коньячного цвета умели обжигать, успокаивать, дразнить. В ней была уверенность и ранимость, сила горного водопада и чистота лесного ключика. Девушка вертела в руках наперсток с кофе и мягко смотрела на свою собеседницу.
И (чуть не забыла!) обе девушки – светились. Именно поэтому кухня казалась такой солнечной. Персиковый свет зажигался голубыми искрами, нежно сплетался с сиреневым, гулял в обнимку с терракотовым, испуганно прятался от сочного пурпурного. И танец этот был так загадочен, так красив... Жаль, что девушки его не замечали. Они были заняты...
- Вот только давай не будем выяснять, кто из нас старше и сильнее.
- Ладушки. Да и какой в этом смысл? Главное, что мы с тобой наконец-то вместе, дорогая, - веснушчатый носик смешно сморщился. А тонкие пальцы играли с серебрянной ложечкой.
Хозяйка Медной Горы кусала губы, собираясь сказать что-то важное:
- Знаешь, иногда мне не верилось, что это закончится. Я думала, что умру, задохнусь, утону, - в голосе слышались всхлипы, - Он был так груб со мной.
- Бедненькая! Что Он с тобой делал?
- Сначала игнорировал. Меня – представляешь? – обида в голосе смешалась с возмущением, соленая слеза скатилась по щеке. – Потом заставлял прятаться, угрожая меня унижчтожить. Еще – заливал виски... Правда, меня поддерживала мысль, что тебе тоже нелегко. И мы должны верить друг в друга.
- Знала бы ты, сколько раз Она меня препарировала, раскладывала по полочкам. Я медленно вяла тогда. Ведь как только я родилась – Она не мешала мне расти. Я смогла окрепнуть, к тому же – Она была ко мне добра. Разрешала мечтать, отпускала погулять во сне. Как же мне нравилась свобода! Я довольствовалась малыми крохами – нечаянным прикосновением к Его руке, редким поцелуем в щеку, от которого Она почти теряла сознание, тяжелой ладонью на плече. А когда Он даже поднял ЕЕ на руки и закружил, у меня даже дух от радости перехватило!
- Да, я помню. Конечно, Он прятал меня. Обманывал себя и всех остальных, - жемчужные зубки сверкнунли в улыбке, глаза затуманились.
- Как?
- Хм. Очень просто. Глупенький. Мне так смешно было наблюдать за Ним. Схватит Ее за плечи, обнимет, а потом себе и мне заодно сказки рассказывает. Это, мол, дружеский жест – от радости за удачную сделку. Расцелует в обе щеки – за гениальную идею. Подхватит на руки вместе с креслом – за разумный план, значит! А потом рассказывает себе, что Он просто такой эмоциональный.
- Хорошо, что Она себе не лгала. Хотя поставила меня в жесткие рамки. Шаг влево, шаг вправо – расстрел! Да только не слишком я Ее боялась. А уж когда Он на Нее начал внимание обращать – я просто расцвела! – девчушка откинула челку со лба и озорно подмигнула.
- Я тоже! Думала: ври себе, ври, дорогой, рано или поздно ты все поймешь.
Первый поцелуй... Ему страшно было до ужаса. Он боялся, что я вырвусь. И правильно боялся, - смех Хозяйки Медной Горы звенел и переливался.
Девчушка напротив не выдержала и тоже прыснула, вспомнив, как Он себя вел.
- А Она была так счастлива. Я жила в Ее глазах.
- Он видел. И от этого я стала сильнее. Ощущала твою поддержку, подружка. Он уже прислушивался ко мне. Вот только себя обманывать Он продолжал.
- Она мечтала, Она светилась, Она летала... Первая ночь, вторая... ревность, грусть, груды открыток и подарков. Радость, которую сменяло чувство вины, восторг и нежность! Все смешалось, а мне было так хорошо, солнечно, сладко!
- Ведь ночи эти для Него стали откровением. И Он старался не думать тогда, не объяснять себе, почему лишь рядом с Ней Он – дома! Почему лишь возле Нее он был Защитником, Рыцарем, и в то же время оставался Мальчишкой – нежным и трепетным!

Огромные глаза одной из девушек наполнились болью:
- А после начался этот кошмар. Она окаменела, Она меня морозила, Она меня возненавидела. И себя... И Его тоже. Но я не сдавалась. Я была горячими слезами, я водила Ее рукой, когда она писала в Дневничке. Иногда я побеждала жесткость и холод, которые заняли мое законное место в Ее глазах.
- Ему тогда было плохо. Он впервые осознал, что может потерять Ее. А я разжигала этот страх, толкала Его к ней. Он мне покорялся, но все еще врал себе. Я завладела Его сердцем. А разуму это не слишком-то понравилось.
- У меня получилось Ее немного примирить с Ним. Я ведь знала, что видела тебя, что ты – не плод моего воображения. Она тогда немного успокоилась, решила с Ним проститься, и отпустила меня.
- Он рвался к ней. Он ведь скучал, Он верил, что теперь все у них будет хорошо, замечательно, просто отлично! И Она его ждала! Дрожала в Его руках, искала Его губы, не могла заставить себя отказаться от легких, свежих, самых нужных поцелуев.
И я вышла к Нему, а Он не прогнал меня.
Впервые сказал: „Я Люблю тебя” не повинуясь порыву, а осознанно. Его разум примирился со мной.
- А я вам обоим верила. Она – хотела бы верить, но не разрешала себе. Глупенькая... – в голосе звучали гордость и нежность.

- Зато потом Они начали нас методично убивать. Я задыхалась в кислых чужих нотациях и увещеваниях, сгибалась под ударами злых несправедливых слов.
Он хотел напоить, убить себя и меня заодно. Не вышло... И мне было Его так жаль. Он был беззащитен передо мной и перед Ней, Он был так одинок. Наивный мальчик... Думал, что получится забыться под скучными безвкусными поцелуями бывшей невесты, под алчными губами бывшей любовницы...
Бедняга, Он спасался от меня, как мог. Я на него не в обиде. Ему было очень больно. Он походил на Странника, который не может остановиться, пусть и безумно устал идти. Я Его оставила в покое после того, как он окунулся в работу. Мне нужно было собраться с силами...

- Нам было совсем не сладко. Она нас обеих так мучила. Она не могла Его простить. И любила. Но мы справились.
От Его призывов, которые Она не разрешала себе слышать, у меня сердце разрывалось. Я смеялась ей в лицо, когда она просила, чтобы я исчезла, растворилась. Она разрешила другому целовать себя. Надеялась, что поможет! – девушка с медовыми волосами хмыкнула. - Нашла лекарство – картинные поцелуи и чужие, а потому – холодные, руки.
- Родная, как же здорово, что теперь мы – вместе!
- Да! Я так обрадовалась Его взглядам во время их встречи, что решила – никогда не сдамся! Не будет Ей покоя без Него!
- А Он тогда просто капитулировал. Сразу! Потом понял это и попытался бороться со мной. Мы с тобой знаем, чем это все закончилось.
Девушки понимали друг друга с полуслова:
- Знаем! И за это стоит выпить!
Они чокнулись кофейными чашками, улыбнулись и в унисон зевнули.
- Солнышко, мы с тобой такие болтушки! Пойдем-ка спать! У нас теперь будет достаточно времени, чтобы наговориться.

Между двумя головами на подушке притаился солнечный зайчик. Хотя... Он был не совсем солнечный.
Персиковый свет зажигался голубыми искрами, нежно сплетался с сиреневым, гулял в обнимку с терракотовым, испуганно прятался от сочного пурпурного. И танец этот был так загадочен, так красив