от незабываемой

Над светло голубым облачком весела колыбелька, украшенная розовыми и фиолетовыми цветами, в которой лежал очаровательный с огромными карими глазами младенец. Рядом с ним лежала огромная книга с кожаным переплётом. Она представляла собой его судьбу. Всё, всё, начиная с первого дня его зачатия, до последних ударов его сердца было описано в этой книге. На этих листах изображена его жизнь… жизнь, которая пока бьет ключом, жаждущим жить, чувствовать, переживать, восхищаться. Когда тёплый нежный ветер раскачивал колыбельку, старая дряблая рука Ангела успокаивала ребёнка, поглаживая его по маленькой головке, оголённому животику и в ответ на это, младенец мило улыбался от удовольствия, мурлыча себе под нос ещё никому непонятные слова.
-Хм… улыбается…- каждое движение младенца отзывалось у Ангела глубоко в сердце, и казалось оно новым, незабываемым, очаровательным, - да, малыш, тяжёлый период у тебя в жизни… но ничего, мы выкарабкаемся, мы победим злые языки, упрёки… мы сильные с тобой, ведь так? – и он ожидающе смотрел в глаза малыша, и вдруг ему чудилось, что ребенок кивал. Будто бы этого и ожидая, он выпрямлял свою старую спину, глаза его зажигались новым светом, и он с новым вдохновением продолжал свой одинокий разговор, - подумаешь, - говорил он, - соседки зло смотрят на твою маму с округленным животиком… да они завидуют… посмотри какая она у тебя красавица! – и старый ангел, судорожно хватал книгу, трепетно перелистывал страничку за страничкой, и вот найдя нужную, у него на глазах наворачивались слёзы. Он брал малыша к себе на руки, укутывал его в тёплое одеяльце, и они вместе любовались на будущую маму. Мысленно он представлял, как этот младенец впервые ощутит нежное мамино объятие, поцелуй самых родных губ на свете, и как этот барахтающийся комочек ответит ей своим первым агуканьем. Лицо Ангела светилось, оно покрывалось мелкими морщинками от улыбки восхищения этими трогательными минутами. – подумаешь, папаша твой против…-Ангел вздрогнув, останавливался и смотрел куда-то вдаль. Губы его шевелились, кто знает, может он читал молитву, может, упрекал того молодого человека…- подумаешь, не готов, а ведь мы и сами сможем, вырастим… будем умными, честными…будем любить мамочку…да ведь он даже не знает какой у него сынишка!- с раздражением говорил, старец, - да он даже не представляет, что теряет. А ты знаешь, сколько талантов у тебя записано в этой книге? - вновь он обращался к малышу, треся книгу перед самым его носиком, малыш кривляясь отворачивался, - ты знаешь? Вот тут сказано, - он нервно искал страницу, - вот здесь сказано, что у тебя будут склонности к изучению языков, а тут… к музыке… что тебе больше нравится скрипка или фортепиано?.. А ещё, может ты захочешь заняться борьбой, и будешь гонять мальчишек, дергающих девочек за косички. – Ангелу стало даже смешно, и он забылся…но беспокойная ручонка больно схватила его за нос, и он пришёл в себя.- ах ты, какой сильный! И мама у тебя тоже будет сильной…и никто не заставит её избавиться от тебя…ой слово то, какое страшное…избавиться…да нет! Она тебя любит, ты ведь кусочек её!.. И, в конце концов, это её право решать, что с тобой делать! Соседки…тоже мне… подружки…да что они смыслят в этом? Живут разумом и радуются! А ведь у твоей мамы сердце есть…оно бьётся, а значит и чувствует всё…- к этому моменту ребёнок уже сладко сопел. То ли разговор Ангела утомил его, то ли он и вправду успокоился, но ясно уже было одно, что в этот момент молодая мама шла в магазин за новыми ползунками для её ещё не родившегося малыша…