Одна жизнь на двоих

Пустой стол. Пустой дом. Пустая душа, которая очень устала от себя самой. Она в сотый раз посмотрела на себя в зеркало. Ей всегда это нравилось. Ей нравилось заглядывать себе самой в глаза, ей казалось, что там, на их донышке, она находит часть себя, начинает понимать себя лучше, начинает понимать ту жизнь, которой она жила и живет глубже, лучше, и ей на миг приоткрывается завеса тайны, покрывающая всю её жизнь без остатка.
Год назад она начала жить заново. Взаправду. Она не давала себе таких обещаний, не собиралась в корне изменить свою жизнь «с понедельника», просто в один из дней она проснулась и понял, … что не знает о себе ничего. Год назад она начала жить заново.
Она жила этот год. Жила так, как некоторые не могут прожить и дня, жила за все те шестнадцать лет жизни, которых для нее не было. Жила, как живут лишь приговоренные к смерти. Любила, как последний раз в жизни. Танцевала, возрождаясь и умирая в танце. Пела, проникая каждой своей нотой в душу. Гуляла, убегая от себя самой, в сумрак ночи. А потом устала. Устала жить, непонятно для кого и зачем. Устала жить, доказывая самой себе, что ты лучше других. Устала жить, скрываясь от себя за кучей неотложных дел. Устала…
Она подошла к зеркалу, последний раз взглянула на себя в зеркало, и взяла нож.
Нож. Острый холодный металл, который не запомнит тепло её руки и привкус её крови. Нож. Острый холодный металл, бездушно улыбавшийся в отблеске луны. Нож. Острый холодный металл. Последнее, что она запомнит в этом мире.
Она поймала в сверкающем лезвии ножа своё отражение. Оно было размытым и немного отдалённым. Она всматривалась в это отражение, пытаясь найти знакомые черты, знакомое лицо… Острый блик света в глаза, проникший вглубь сердца и расцарапавший давно забытые раны души. Она закрыла глаза и вспомнила все. Это было больно. Мучительно больно. Она вновь увидела его лицо. Его глаза и нож в его руке… История повторялась.
Его слова… Она их уже никогда не забудет:
-Ты живёшь в своем собственном, придуманном тобой мире, как и почти все люди вокруг. С придуманными проблемам и трагедиями. Что вас всех волнует больше всего? Из-за чего вы рыдаете ночами в подушку, и готовы резать себе вены? Из-за тоски? Из-за безысходности, которую сами же и создаёте? Из-за парней, которые так же мало понимают в жизни, как и вы сами? Это глупо. Что ты знаешь о жизни? Знаешь ли ты, что значит идти домой, зная, что тебя там никто не ждёт, да и дома то, как такового нет? Что такое украденное детство и вечно пьяный отец? Ты не знаешь, что значит видеть слезы матери на её усталом и высохшем лице. Не знаешь, что значит слышать раздирающий рёв младшей сестры, которая не понимает, что матери просто нечем её больше кормить. Не знаешь, что значит вкалывать до седьмого пота, понимая, что ты единственный, кто может хоть что-то сделать. И ты не знаешь, что значит все это потерять. В один миг потерять мать, сестру, смысл жизни…
-У тебя ещё есть это смысл жизни, - добавил он после недолгого молчания, - у меня его уже нет. Прости…
Он бросил нож ей под ноги и бросился к открытому окну.
Он всегда был свободен. Свободен как дикий зверь на воле, как птица в полёте. Он и умер, как птица, - сложив крылья и несясь прямо навстречу своей гибели. Он умер в полёте. Он умер свободным.
Она отбросила нож от себя и подошла к открытому окну. Свежий ночной воздух ворвался в комнату. Она стояла у окна и смотрела на спящий город. Тихий ветер легко играл её волосами, и на мгновенье ей показалось, что он был рядом с ней.
Она ещё долго потом простояла у окна, словно зачарованная огнями ночного города. Но она поняла: она должна жить. Жить за двоих.