Как бы сильно я ни старалась не думать о нем, забыть я не пыталась.

Несомненно, как он и предполагал, я вмиг забыла о своих беспокойствах и сосредоточилась лишь на том, чтобы помнить как вдыхать и выдыхать.

Я действительно похоронила — себя и свою душу, потому что потеряла не только свою самую сильную на свете любовь, хотя одно это могло погубить каждую девушку. Я потеряла будущее. Целую жизнь, к которой так стремилась.

Однако, в тот момент, я чувствовала себя хорошо. Цельно. Я могла почувствовать, что сердце забилось в груди, кровь горячо запульсировала и снова побежала по моим венам. Мои легкие глубоко наполнились сладким ароматом, который источала его кожа. Как будто никогда не было никакой раны в моей груди. Я была цельной — не излеченной, но как будто и не было никакой раны никогда.

Я никогда не видела ничего более красивого, даже, когда я бежала, задыхаясь и крича, я могла это оценить. И прошлые семь месяцев не означали ничего. И его слова в лесу не означали ничего. И не имело бы значение, если он не хотел меня. Я никогда не хотела бы никого другого, независимо от того, как бы долго я прожила.

Она вернулась в школу и на работу, она ела и спала, делала домашнюю работу. Она отвечала, когда кто-то задавал ей прямой вопрос. Но она была… пустой. Ее глаза были пустыми. Было еще много мелочей — она больше не слушала музыку; я нашел компакт-диски в мусоре. Она не читала; она не оставалась в комнате при включенном телевизоре, хотя она и раньше не особенно его смотрела. Я, наконец, понял — она избегала всего, что могло напомнить ей о… нем.

Потому что он был единственной причиной, по которой я должна жить – просто знать, что он существует. И все. Все остальное я вынесу. Столько, сколько он будет существовать.
Это меня и удерживало

Я должна продолжать двигаться. Если я прекращу искать его, все будет кончено.
Любовь, жизнь, смысл… все.

Ты забрал мою душу. Она не нужна мне без тебя – она твоя!

Я столько раз доказывал тебе, что люблю, а ты позволила одному единственному слову оборвать веру в мои чувства…

Все это время я считала, что он лечит зияющую рану в груди или хотя бы заполняет её, не давая болеть. На самом деле я глубоко ошибалась: он пробивал свою собственную брешь, делая сердце похожим на швейцарский сыр. Удивительно, как я еще на части не развалилась?

Похоже, меня засосало в один из жутких кошмаров, в которых бежишь, бежишь так, что легкие разрываются, — а скорости все равно не хватает.
Только подросток согласился бы чинить древние, неизвестно где купленные мотоциклы тайком от родителей на деньги от колледжа.

Любовь — вообще нелогичная штука. Чем больше ты любишь кого-то, тем меньше смысла в твоих поступках