А все же, ты знаешь...
Втянулась в тебя, как в дурную привычку,
До тихого бреда, надрывного плача,
Вслепую почти...Экономлю на спичках?
Любовь изначально, ты знаешь, незряча.
Любовь изначально, ты знаешь, ранима,
Зачем же на раны соришь многоточьем
Изысканно-щедро? Как в мех нафталином
Чтоб дольше хранился. Боишься непрочно?
Пустое, поверь. Опасенья напрасны.
Ты в сердце корнями - от этого душно.
Давайте, лечите меня! Я согласна!
Вливайте по капле настой равнодушья!
Быть может тогда посмотрю я иначе
На вид из окна, что до пресности скучен,
Вдруг солнце замечу и снова заплачу,
Но только от радости... Правда, так лучше?
И, грея в ладошках пугливую нежность,
Привыкну шутя к твоему опозданью...
И чья-то любовь возвратит меня - прежней,
А та, что к тебе, потеряет названье.
Втянулась в тебя... Согласись, беспричинно?
До боли в висках... И сама-то не рада...
А все же, ты знаешь, любовь излечима.
Почти. Как хандра по утрам. Шоколадом
До тихого бреда, надрывного плача,
Вслепую почти...Экономлю на спичках?
Любовь изначально, ты знаешь, незряча.
Любовь изначально, ты знаешь, ранима,
Зачем же на раны соришь многоточьем
Изысканно-щедро? Как в мех нафталином
Чтоб дольше хранился. Боишься непрочно?
Пустое, поверь. Опасенья напрасны.
Ты в сердце корнями - от этого душно.
Давайте, лечите меня! Я согласна!
Вливайте по капле настой равнодушья!
Быть может тогда посмотрю я иначе
На вид из окна, что до пресности скучен,
Вдруг солнце замечу и снова заплачу,
Но только от радости... Правда, так лучше?
И, грея в ладошках пугливую нежность,
Привыкну шутя к твоему опозданью...
И чья-то любовь возвратит меня - прежней,
А та, что к тебе, потеряет названье.
Втянулась в тебя... Согласись, беспричинно?
До боли в висках... И сама-то не рада...
А все же, ты знаешь, любовь излечима.
Почти. Как хандра по утрам. Шоколадом