О любви, словах и привычке

Вы хотели бы любить и быть любимыми? О, Боже, что за глупый вопрос? Ну, конечно. Все этого хотят. А Вы никогда не замечали одного маленького подвоха? Какого? У любви нет ни четких определений, ни стандартных сюжетов. Нет, есть, разумеется, серия наиболее популярных сценариев и джентльменский набор классических атрибутов. Но, поверьте, все от любви хотят разного. Например, традиционно считается, что в романтических отношениях должны быть признания в чувствах. Лично на мой взгляд, это не только не обязательно, но еще и в изрядной степени для отношений губительно.
Так уж устроен наш мозг, что пока ему словесно не задекларируешь какое-либо явление, оно не считается доподлинно существующим. Проще говоря, пока тебе из достоверных источников не сказали, что земля круглая, и картинку не приляпали, ты ее таковой не считал. Ведь ты каждый день видишь ее вполне себе плоской. А лично удостовериться в том, что наша милая планета – действительно шарик, ты не можешь. Точнее, можешь, но с минимальной долей вероятности – космический туризм еще не набрал глобальных оборотов. Однако тебе сказали, что Земля круглая – и ты поверил. И хорошо то, что тебе в данном случае сказали правду. А если в следующий раз солгут? Многочисленные психологические исследования подтверждают: если солидная по численности группа людей скажет, что черное – это белое, ты всерьез начнешь сомневаться в собственной адекватности. Хотя, казалось бы, что может быть очевиднее? У тебя же есть глаза. И ты видишь перед собой нечто черное, а не белое. Но тем не менее… Впрочем, то, что этот цвет называется черным тебе тоже сказали. Ты бы вполне мог назвать его как-нибудь иначе, скажем, малиновым. Вот было бы непонимание: говоришь, что купил себе малиновый Мерседес, а твой друг шокировано таращит на тебя глаза. Он-то малиновым считает совсем другой цвет… Однако еще в детстве вам обоим любезно объяснили, что этот цвет – красный, тот – синий, а вот этот – черный. Все наглядно, на примерах показали. Карандаши и краски дали. Потом упорно втолковывали, что солнце не фиолетовое, а желтое. Хотя почему желтое? Оно ведь, скорее, белое, но раз его можно нарисовать желтым, то почему нельзя зеленым? Но тебе сказали – солнце рисуют желтым. Или хотя бы оранжевым. Но точно не фиолетовым. И ты это принял.
Тоже самое с любовью. Тебе сказали, что тебя любят – ты поверил. А пока не сказали, судорожно пытаешься сам подобрать происходящему название. Сомневаешься. Не знаешь, как точнее. Мы ведь привыкли, что все имеет свое название. Но только своему чутью мы не верим: мы знаем, что можем ошибаться. Ведь мы рисовали в детстве фиолетовое солнце, в то время как надо было рисовать его желтым… Но вот нам сказали, что нас любят. И мы успокоились. Вот оно – наше такое знакомое желтое солнце. Все как положено. А то, что настоящее солнце не желтое - это не важно. И то, что оно со временем меняет цвет: нежно-розовое на заре, ослепительно белое в зените и переливчато-красноватое в догорающем закате – это тоже не важно. Оно желтое. Нам так сказали. И мы спокойны. И нет необходимости мыслить глубже, ярче, разнообразнее, следить за переливами оттенков… И вот солнце клонится к закату, становится кровавым, но мы не обращаем на это внимания. Нам ведь уже все про него сказали. А не сказали бы – мы бы чутко и трепетно замечали бы даже небольшие перемены…
Для любви нет ничего более гибельного, чем рутина. И лучше всегда немного сомневаться, оставляя чуткими свое сердце и свои глаза, чем полагаться безраздельно на слова, пусть и произносимые дорогими устами, и позволить любви стать привычкой. И в этом смысле фиолетовое солнце намного лучше желтого, а ребенок, рисующий именно этот цвет – в общем-то, не так уж не прав. Ведь если инвертировать цвета, то фиолетовый превратится как раз в солнечно-желтый…