Вслед за листопадом. (1 глава)

С тех пор, как прошёл мой седьмой по счёту день рождения, я стала с нетерпением ждать первого сентября. В то время было интересно, как там, в школе. Мы с родителями в этот август ездили в город, покупали мне школьную форму, портфель, учебники... и мне всё это безумно нравилось. Мы с подружками хвастались друг перед другом своими школьными нарядами, обменивались тетрадями, и обязательно клеили на каждую обложку наших учебников наклейки. Мне так и не терпелось сесть за парту и начать учиться. Маме я сказала, что обязательно стану отличницей, а бабушка пообещала научить меня читать ещё до начала учебного года, чтобы я лучше усваивала школьную программу. Кое-какие навыки у меня в то время были: я могла читать по слогам, только очень медленно. Считать до двадцати я тоже уже умела, а мои подружки, будущие первоклашки, за это лето так ничему и не научились.

Август в Подмосковье в этом году выдался тёплым. Мы с подругами до темна гуляли во дворе, но я старалась как можно меньше играть с ними в куклы, ведь я скоро пойду в школу, значит я уже взрослая, а взрослые не играют в детские игры. Но как только я оставалась дома одна – так сразу хватала игрушки, и во что только не играла, и в барби, и в дочки-матери...
Тот тёплый августовский вечер был таким же, как и многие вечера догорающего лета. Мы с моими подружками Олей и Машкой вместе с остальной детворой из нашего двора резвились на площадке. Последние лучи уходящего солнца освещали нашу загорелую кожу. Лето уже кончалось, и многие ребята приехали из деревень в город, поэтому в последнее время на площадке было особенно шумно. Мы с подругами весело проводили время, и не заметили, как огромное красное солнце скрылось за горизонтом. Многие из ребят расходились по домам, но мы в тот вечер не спешили уходить. Нам, как взрослым, хотелось погулять подольше, но Машу позвали домой, и мы с Олькой остались наедине с прохладным вечером. Воздух стал наполняться запахом свежести и по коже невольно пробегали мурашки. Я лишь покрепче закуталась в свою лёгкую летнюю кофточку, и чтобы было не так холодно, мы стали сильнее раскачиваться на скрипящих качелях.
- Таня! Домой! – раздался мамин голос откуда-то сзади. На нашем балконе, на втором этаже стояли мои родители и смотрели на нас с Олькой.
- Ну мааам! Ещё пять минут... – в ответ отчаянно просила я.
- Никаких пять минут! Быстро домой! – разрезал вечернюю тишину грозный голос моей мамы.
Я со слезами на глазах слезла, и обиженно бурча что-то себе под нос со всей силы раскачала скрипящие качели.
- Пока, - тихо сказала я Ольке, и не дожидаясь ответа медленно поплелась к подъезду.

Всё, теперь я дома. Качели, раскачанные мною, до сих пор слабо покачивались от лёгких дуновений ветра. Я как загипнотизированная смотрела на них. Олька увидев мою фигуру в окне, начала махать и что-то кричать мне, но я на весь мир обидевшись, что мне не дали погулять поздно вечером, демонстративно закрыла штору. Теперь Оля тоже обиделась на меня, хотя она была не виновата в излишней, как мне тогда казалось, строгости моих родителей. Ласковой и доброй со мной была только бабушка. Она жила в соседней области, но чтобы приехать к ней, надо было переезжать через окраины Москвы, затем дорога шла сосновыми лесами и бескрайними полями, через малые города и деревни. В общей сложности около четырёхсот километров от нашего Волоколамска, поэтому у бабушки я бывала редко, но очень любила ездить к ней, особенно на поезде.
- Таня, ужинать! – звала меня мама из кухни. Ну почему я должна выполнять всё, что скажут родители? Я не хочу есть, но меня как всегда никто не спросит... Я крепко сжав кулачки со злости пару раз ударила одну из своих самых любимых мягкий игрушек, плюшевого мишку, которого мне на прошлый день рождения подарила тётя Женя, подруга моей мамы. Я нехотя поплелась мыть руки. На моём лице застыла обида, и я села за стол не поднимая на маму и папу глаз.
На ужин сегодня была картошка-пюре и рыба, ужас как я ненавидела тогда рыбу. Но под пристальным взором мамы пришлось есть. Вот бабушка никогда бы не стала заставлять меня есть то, что я не хочу. А мама... нет, ну почему я не осталась у бабушки?
Папа как всегда ничего не скажет. Он молча поест, поставит тарелку в раковину и пойдёт смотреть футбол. Иногда мне казалось, что он совсем меня не замечает, никогда не играет и не занимается со мной. У Ольки не было отца, её мать рассказывала нам, что Олькин папа погиб героем. Когда я была у них дома, то я часто смотрела на стоящий за стеклянными дверцами шкафа орден. Сама Олька даже не помнила своего отца, но когда её мама, добрая тётя Лариса, рассказывала нам о боевом подвиге своего мужа, то Олька убегала в слезах. Наверное, если бы её отец был жив, то он бы заботился о ней и любил её. А мой отец почти всегда молчал и не уделял мне никакого внимания. Моя мама тоже была груба со мной, кричала на меня и очень редко разговаривала спокойно. Я даже несколько раз пробовала убежать из дома и жить в деревне, с любимой бабушкой. Конечно же все мои попытки бегства строго наказывались, и от этого мои родители становились ещё строже.
Я доела ненавистный ужин и молча поднялась из-за стола.
- А где «спасибо»? – остановила меня мама.
- Спасибо большое, было очень вкусно, - ответила я пытаясь сделать как можно более фальшивую улыбку. В ответ мама только махнула рукой, и я обиженно поплелась в комнату и закрыла засов своей деревянной двери. Много времени прошло, или нет, я не знаю, но пересмотрев весь мой детский фотоальбом от самого рождения до современных дней, мне вдруг захотелось сесть к маме на колени, обнять её и уткнуться носом в мягкие мамины волосы и заснуть под добрую сказку, которую, как мне хотелось, расскажет папа.
Я открыла засов двери и вышла из своей комнаты в тёмный коридор. На кухне горел свет, и я щуря свои бледно-серые глаза приоткрыла тяжёлую кухонную дверь. Папа сидел на моём стул и читал какую-то книгу с очень мелким шрифтом. Услышав скрип двери он сразу отвлёкся, но увидев меня снова опустил глаза в книжку.
- Пааап, а расскажи мне пожалуйста сказку, - умоляющим голосом попросила я.
- Танюш, не сейчас, - даже не поднимая на меня глаз пробормотал он.
- Ты всегда так говоришь, - старалась всё-таки уговорить его я. Он ничего не ответил, а только продолжил бегать глазами по строчкам. Я внимательно следила за всеми движениями его светлых зрачков, но моему «гипнозу» он не поддавался.
- Пап, а что ты читаешь? – не выдержала я – Прочитай мне тоже.
- Вырастешь – прочитаю. А пока иди спать, поздно уже, - равнодушным голосом проговорил отец.
- Мама спит? – с грустью спросила я. Вместо ответа он только утвердительно кивнул головой.
Я зашла в свою комнату и плюхнулась на диван. За окном всё стихло, только редкие шорохи листвы доносились из открытой форточки. Моя кошка Мурыська свернулась в клубочек рядом со мной.
Я переоделась в пижаму, постелила постель и легла. Отчего-то стало очень грустно, и только Мурыська спасала меня от тоски, тыкая свой влажный нос мне в лицо. Вскоре мы с кошкой заснули сном младенца. Мне снилась бабушка, деревня и школа. Все плохие мысли и обиды, за день накопившиеся в моей голове окончательно исчезли.