Единственной зови (глава 3)

Глава 3

По соседству твой класс, ты сидишь у окна
Ты сидишь у окна...
Как обидно, что нас разделяет стена,
Разделяет стена.
Перемена мала. Я смолчу как всегда.
Очень плохи дела - вот какая беда...


Июль 2009 г.
Абхазия, г. Гагра

- Сергей Петрович… - я прижала к уху телефонную трубку. Наконец-то дозвонилась… Голос у старшего нашей группы (и по совместительству моего крёстного) был сонным и не очень-то довольным. Ещё бы… Я бы тоже была недовольна, если бы меня разбудили в пять утра. – Простите за беспокойство. Извините, что вынуждена была…
- Что случилось, Шурочка? – сонно перебил он. – И почему так официально?
"Официально" - это он ко мне обращается. Ну сколько раз говорить, что я не люблю имя Шура? Звучит почти как ШуаА - беззубый исполнитель "попсы", популярный в девяностые годы.
- Дядя Серёжа, я уезжаю… - пискнула я. – И я не поеду завтра на экскурсию. У меня обстоятельства. Неотложные обстоятельства, и…
- Шура, давай по порядку, - вздохнул он. – Что у тебя случилось? Надеюсь, с Сашей и Лизой ничего…
- Нет-нет, - поспешно перебила я. – Мама с папой в порядке. Просто… Просто, мне действительно нужно уехать…
- Шура, случилось что? Давай, не молчи…
- Я не могу. Не по телефону… Я уже вещи собрала. Дома расскажу, в Барнауле…
- Дома, боюсь, будет поздно, - он крякнул в трубку. – Давай-ка на экскурсии…
- Да не еду я ни на какую… - вякнула было я.
- Едешь, - голос крестного был спокоен.
Никто не понимает, что у меня – обстоятельства! Что за народ…
Ничего, наши люди так просто не сдаются! Я его в известность поставила? Поставила. А дальше пусть сам разбирается.

Когда я раскорячилась на чемодане, пытаясь прижать его силой своего веса, чтобы застегнуть молнию, в дверь позвонили. «Твою дивизию! Да что же это такое! - зло подумала я про себя. – Приехала, называется, отдохнуть… Не мог же он мой адрес найти? Не мог же, верно?» Я замерла в нелепой позе, ожидая, что звонивший успокоится и уйдёт, но звонок повторился, а вслед за ним ожил мобильный телефон.
- Алло, - притворно-сонным голосом ответила я.
- Не спится? – спросила трубка голосом дяди Серёжи. – Открывай, Шура. Это всего лишь я.
В том, что это так, я не сомневалась, но кто застрахован от того, что за его спиной не стоит Ильдар, случайно выследивший меня и только ожидающий того, как бы выманить из моего убежища? От него всего можно ожидать… Только выяснения отношений мне сейчас не хватало для полного счастья! С проклятьями я поволокла за собой чемодан, искренне надеясь на то, что Сергей Петрович поговорит по-стариковски и уйдёт, а я, собравшись, нырну в такси, доеду до границы, а там… А как, собственно, я домой попаду? Билет на поезд у меня на другое число, а договариваться с проводниками я не умею. Ладно, придумаю что-нибудь. Лишь бы с Ильдаром не столкнуться…
На этот раз звонок в дверь был более громким и требовательным. Кое-как затолкав чемодан под кровать, я потащилась открывать дверь…
- Шура! Открывай… Кому говорят?
Опять Шура! Ну не люблю я это имя, не люблю!
Мысленно покрывая нецензурной бранью всю семью дяди Серёжи до десятого колена, я поволоклась к двери.
- Что за погром? – расхохотался он. – Похоже на бегство шведов из-под Полтавы, - он собрался было сесть в кресло, но передумал, с совершенно серьёзным видом предавая мне необходимый предмет каждого женского гардероба, который я не успела упаковать.
Сгорая от стыда, я нырнула под кровать и втиснула кружевную вещичку в чемодан, который только того и ждал, чтобы его снова открыли. Закрываться он упорно не хотел. Натужно покряхтев минут пять, я вылезла, совершенно пунцовая от смущения, и, уронив глаза в пол, сделала вид, что разглядываю ногти на своих босых ногах.
- Успокоилась? – спросил он.
- Что-то вроде… - кивнула я и, набравшись смелости, добавила. – Я уезжаю.
- Ты никуда не поедешь, - перебил он.
- Да, но… - начала было я.
- Никаких «но», - твёрдо сказал он. – Распаковывай свои вещи и не вздумай удрать - обижусь. К тому же, тебе с докладом выступать…
- Но Вы ничего не знаете…
- Вот и расскажешь по дороге… Угостишь кофейком?
С этими словами он покинул комнату. Я села на кровать и задумалась. И что мне теперь делать? Как из дома выйти, чтобы с Ильдаром не столкнуться? Маскироваться под пальму?
Я старательно развесила и разложила по полкам свои вещи под пристальным взглядом крёстного…
- Хорошо, уговорили, - страдальчески вздохнула я. – Я всё расскажу после экскурсии…
- На экскурсии, - поправил он.
Да что, собственно, рассказывать? историю о том, как я влюбилась, поверила человеку, а он меня… Как это называется? Слово такое… Ага, вспомнила! "Продинамил"…



Февраль 2001 г.
г. Барнаул

Есть такая песня – старая, советская. А в ней слова: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь». Сколько раз слышу, столько раз понимаю, насколько прав был автор. Моя любовь пришла ко мне накануне Дня Святого Валентина в десятом классе. Началась она с кислой физиономии, злобного фырканья и попытки всячески от неё отвертеться… Наверное, я просто предчувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет и, как всегда, оказалась права. Прошло восемь с половиной лет, а мне до сих пор больно вспоминать то время…

Праздничный концерт… Я скрежетала зубами всякий раз, когда о нём вспоминала. Если бы я знала, на что подписываюсь, никогда в жизни бы не согласилась стать ведущей. Почему-то из всех желающих среди десятых-одиннадцатых классов выбрали двух человек, которые к художественной самодеятельности не имели никакого отношения, задатками ораторов не обладали и, что немаловажно, терпеть друг друга не могли – меня и Ильдара. Если бы не моя «спорная» оценка по геометрии, которая из-за частых пропусков уроков больше склонялась к тройке, нежели к четвёрке, я бы ни за что не согласилась на это безобразие. Я вообще в школе появлялась нечасто из-за тренировок, и последние года три училась, что называется, «экстерном». Но середина февраля выдалась у меня на редкость свободной, и тогда моему классному руководителю Эльвире Сергеевне пришла в голову «феноменальная» мысль – школа своих героев должна знать в лицо. И не только по стенду «лучшие спортсмены», а, что называется «живьём». К тому же, она пустила в ход откровенный шантаж: либо тройка по геометрии, либо концерт. Скрипя зубами, я согласилась.
Участие в разного рода спортивных мероприятиях не было для меня новым, а вот роль ведущей концерта как-то смущала… Ещё хуже было то, что вести пресловутый концерт мне приходилось вместе с Ильдаром. Не понимаю, о чём думала Марина Владимировна, наш педагог по театральному мастерству, когда выдала нам по папке с текстом… Ильдар, похоже, тоже не испытывал дикого восторга. Правда, в отличие от меня, так откровенно свою антипатию не показывал – просто равнодушно пожал плечами и бросил на меня полный презрения взгляд. Я обиделась… Такое ощущение, что сама навязывалась ему в компанию…
- Нет, - заявила я на первой же репетиции, отодвинув от себя папку. – Почему именно я и почему именно с ним? – мой вопрос не был лишён логики, особенно если учесть, что Ильдар никогда в жизни художественной самодеятельностью не занимался. Как и я.
- Вы хорошо смотритесь вместе, - без задней мысли пояснила учительница. – К тому же, вы дано знакомы…
Участники концерта легли от хохота, а я «сквасила» недовольную физиономию. О нашем давнем знакомстве и об отношении друг к другу было известно всем, но никто и никогда не смел сказать, что мы хорошо смотримся вместе. Это было чистой воды ложью, особенно если учесть, что я со своим ростом с трудом доставала ему до плеча. Вся школа знала, что мы друг друга не переносим! Я не таяла от его улыбки, не растекалась от комплиментов, не принимала знаков внимания… Хотя, признаться, ничего такого по отношению ко мне с его стороны не наблюдалась. Он вообще девчонок упорно игнорировал, и у меня иногда даже проскакивала шальная мысль о том, что неплохо было бы причислить его к числу своих «ухажёров». Он был бы просто незаменим в роли телохранителя – не зря же несколько лет занимается боксом. При этой мысли я краснела и называла себя идиоткой…
- Марина Владимировна! – я обернулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто не слышит нашего разговора. – А если честно, за что Вы так со мной? Вы же знаете, что мы с Ильдаром друг друга не очень…
- Знаю, - подтвердила она. – Но ведущих должно быть двое – парень и девушка. Ты же знаешь, как к тебе относятся наши мальчишки? А Ильдар – единственный молодой человек, который не будет отвлекать тебя от дел. И, зная его характер, я могу с уверенностью сказать, что он сумеет держать тебя в определенных рамках…
Я поняла намёк и поэтому даже не решилась переспросить. Всё и так понятно – Марина Владимировна считает, что из-за права вести со мной концерт мальчишки могут устроить «ледовое побоище». Хотя, нет… Это раньше они бы его устроили. А сейчас, наверное, просто разбегутся в разные стороны и вообще откажутся участвовать в концерте. Пусть будет Ильдар – его хотя бы не жалко…
Нет, ну надо же! Только «ограничивающего фактора» мне не хватало… Вот возьму, и откажусь вести концерт. Причём, прямо накануне. Наемся мороженого, охрипну и не приду в школу. Посмотрим, что они все тогда запоют! Или…
И тут мне в голову пришла удивительная по своему идиотизму идея. Заключалась она в том, что я «развею» миф о непрошибаемости Ильдара. И пусть все видят, как он будет за мной бегать!

Всё оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. Но, как говорится, дорогу осилит идущий… Ильдар был непробиваем и вообще являлся весьма странной личностью. Две недели я «стреляла глазками», ходила перед ним в неприлично короткой, несмотря на алтайские морозы, юбке, улыбалась и заигрывала. Он не обращал на меня внимания… Нет, юбку он всё же заметил и вежливо спросил, что это за часть женского гардероба – ремень или резинка от колготок. Так стыдно мне ещё никогда не было… Особенно ясно я поняла, что его совершенно не интересую, после того, как сделала вид, что подвернула ногу и попросила сопроводить меня в медпункт. Моя конспирация была безжалостно раскрыта после того, как, забывшись, я захромала на другую ногу… Вместо сочувствия я получила очередную порцию насмешек…
Концерт прошёл, и Ильдар напрочь забыл о моём существовании. Даже здороваться перестал – молча проходил мимо, не обращая внимания на мои заигрывания.
«Захомутать» его стало делом всей моей жизни. К чертям всё остальное! Я так хочу, и так будет! Хочу, чтоб он принадлежал мне, и никому кроме меня. Чтоб дышать без меня не мог. Я стану для него воздухом, смыслом, идеалом. Он с каждым днем все сильнее будет зависеть от меня, ловить мою улыбку, пытаться прочитать выражение моих глаз… Чёрт… Вот только как бы это сделать? Глядя на Ильдара, такого сосредоточенно-хмурого, серьёзного, замкнутого, я понимала, что шансов у меня нет. Ни одного… И получалось всё наоборот – это я просыпалась и засыпала с его именем, это я, проходя по школьным коридорам, стремилась хотя бы мимоходом увидеть его, это я бегала за ним как привязанная… А ему, похоже, было всё равно… Как же хорошо я теперь понимала своих подружек! Кажется, я, незаметно для себе, переместилась в число его безмолвных воздыхательниц…
Я окончательно потеряла покой и сон. Ходила из угла в угол и размышляла над тем, как ему понравиться. Как заставить его обратить на себя внимание? Ничего путного в голову не приходило, а спросить было не у кого. Совершенно неожиданно выяснилось, что у меня и друзей-то толком нет – так, одни знакомые. И никто из них не понимал, как мне плохо…
Хотя, почему никто?



Июль 2009 г.
Абхазия, г. Гагра

Конечно, в окрестностях Абхазии много природных достопримечательностей, достойных того, чтобы посетить их. Но одним из самых притягательных объектов не только Гагры, но и всего Черноморского побережья Кавказа является высокогорное озеро Рица. Десятки тысяч разных туристов, ежегодно приезжающих на Кавказское побережье Черного моря, поднимаются на его берег. Никто не обойдет это изумительное творение природы…
Еще недавно красоты Рицы были доступны только для бывалых путешественников. Узкая охотничья тропа лепилась по обрывам, карабкалась по уступам скал, повисала над стремительными горными потоками. Только в 1936 г. здесь была проложена первая дорога, связавшая прибрежную магистраль с жемчужиной гор. Дорога на озеро Рица очень живописна и каждый раз бывая там люди не перестают удивляться дивному явлению природы. Раньше, когда не было дороги, абхазы – охотники и пастухи при входе в ущелье приносили обязательно жертву Покровителю этих мест. А в горах охотники не смели на охоте разговаривать на обычном языке, говорили между собой на специальном эзотерическом языке – «Лесной язык»…
Зевая после почти бессонной ночи, которую я провела в размышлениях о своей жалкой неудавшейся жизни и сборах «до Барнаулу», я постояла под душем, натянула на себя шорты и футболку и, задумавшись, села на край ванной. Может быть всё-таки, не стоит тащиться сегодня на экскурсию? А вдруг снова столкнусь с Ильдаром? Абхазия, всё-таки, страна маленькая…
Нет, дядя Серёжа, конечно, прав. Так нельзя. Нельзя прятаться от каждого шороха… От себя не убежишь… Походив по комнате, я, наконец, решилась. Под одобряющим взглядом крёстного плотно зашнуровала ботиночки, и проверила, всё ли собрала. Фотоаппарат, бутылка воды, документы, деньги, бумажные платочки, косметичка, электрошокер. Вроде бы, ничего не забыла. И почему я не подумала о нём вчера, когда этот абхаз тянул ко мне свои волосатые руки? Не подумала… Внимательнее нужно быть, собраннее. А если бы на его месте оказался кто-нибудь другой? Тоже растерялась бы?
Отчитывая себя по первое число за свою трусость, я надела бейсболку и, оглядываясь по сторонам, вышла из квартиры…
- Шура, за тобой следят из ФБР? – усмехнулся крёстный.
- Хуже, - попыталась пошутить я. - Спасаюсь от зелёных человечков. Вы, случайно, их не видели?
- И много их? – поддержал беседу дядя Серёжа.
- Много. Целых один. Но зато какой…
Действительно, какой? Пройдоха чистой воды, дурак, дегенерат, идиот и всё такое… Ну почему мне в жизни так не везёт? Почему из всех приличных парней земного шара я нарвалась именно на Ильдара? Это что, закон подлости? Похоже, что так…

Желающих поехать на экскурсию было много. Настолько много, что не все загрузились в чахлый «Рафик». Экскурсоводы успокаивали – следующий автобус будет через десять минут. И действительно, второй «Рафик» не замедлил показаться на дороге…
Удобно устроившись у окна, поближе к экскурсоводу, я сделала пробный снимок.
- Рассказывай, – Сергей Петрович широко улыбнулся. – Что так напугало девчонку, которая самого шайтана не боится. А, Шурка? Пашка двадцатый раз предложение сделал?
А он всё шутит… Что за человек?
И я начала свой рассказ. С того самого дня, когда совершенно неожиданно для себя поняла, что полюбила раз и, как выяснилось, навсегда…


Февраль 2001 г.
г. Барнаул

В тот вечер, во время какой-то школьной дискотеки, на которую Ильдар, видимо, побрезговал прийти, я сидела на ступеньке лестницы, совершенно забыв о том, что могу измять или испачкать платье. Мне почему-то было тоскливо и гадко… Наверное, именно тогда я впервые в жизни всерьёз задумалась о том, что отношусь к Ильдару совсем не так, как бы мне того хотелось. Для несмышленой школьницы это было большим открытием… Я сидела, обхватив руками колени, удивлялась самой себе. Неужели, он действительно мне нравится? Именно нравится, потому что до любви моё чувство к нему явно не дотягивало. Я перебирала в памяти события, связанные с ним, и не понимала, как такое вообще могло произойти! Было безумно стыдно за себя, а главное – я теперь понимала, что с этой минуты никогда не смогу смело взглянуть ему в глаза! А самое противное – ему-то, кроме себя самого, никто не нравится…
- Леся, ты что тут делаешь? – удивился Тимур, который каким-то шестым чувством чувствовал, что мне просто необходимо с кем-то сейчас поговорить и появившийся передо мной как Сивка-Бурка из сказки.
- Сижу, - ответила я, подвинувшись ближе к перилам. – Хочешь, садись рядом. Не бойся, здесь довольно чисто…
- Что-то случилось? – он тепло улыбнулся мне, осторожно садясь на ступеньку на приличном расстоянии от меня.
- Случилось, - угрюмо ответила я. – Я, кажется, влюбилась…
- Ты? – он весело рассмеялся, принимая мои слова за шутку. – И как ощущение?
- Ощущение мерзкое. И человек этот тоже мерзкий… И он на меня никакого внимания не обращает, идиот несчастный… Тимур, я тебя хотела попросить…
- Проси что хочешь, - он всё ещё смеялся.
Ну о чём можно его попросить? Чтобы он с Ильдаром поговорил? Ага, и попасть под артиллерийский салют его гаденьких насмешек… Как бы не так…
- Расскажи мне что-нибудь… Какую-нибудь весёлую историю. Ты же их столько знаешь! – я схватила его за руку. – Ну, пожалуйста! Просто не хочу сейчас ни о чём думать.
Тимур молча посмотрел на меня, и улыбка на его лице растаяла.
- Кто? – коротко спросил он.
Я отрицательно покачала головой и, подвинувшись к нему, уткнулась носом в его плечо. Эту тайну нужно хранить от всех…
- Это гадко – когда человек, который тебе нравится, совершенно не обращает на тебя внимания! – с чувством произнёс он.
- Представь себе, я знаю, что это такое, - грустно улыбнулась я. – А тебе что, тоже кто-то…
- Тоже кто-то, - перебил Тимур. – Но иногда начинаешь понимать, что тебе «ловить нечего» и остаёшься в стороне…
- Тим… - я снова хлюпнула носом. - А пойдём куда-нибудь погуляем, раз уж у нас у обоих личная жизнь не сложилась?
О своих словах я очень скоро пожалела. Тимур, словно тень, преследовал меня повсюду – даже в спортивную секцию записался, в которую я ходила. От одного его вида у меня болела голова, а из груди вырывались тяжёлые вздохи… Сама виновата… Теперь он подумает, что я хочу вернуть наши отношения. А он мне нужен как прошлогодний снег! Ох, балда я, балда…

Мои «дефиле» в мини-юбке не прошли даром. Накануне каникул я умудрилась довольно сильно простудиться. Простуда прочно приковала меня к дому, и в школу я вернулась только в начале новой четверти.



Март 2001 г.
г. Барнаул

«Если ты ничего не изменишь в ваших с Лесей отношениях, просто сдохнешь от любви! - его сестра Ямина всегда была проста и прямолинейна, и её слова колоколом отдавались в ушах Ильдара. – Или дождёшься, что она снова свяжется с Тимкой. Заметил, как он вокруг неё хороводы водит? Это у вас, наверное, семейное… Я же вижу, как тебе плохо. Её всего неделю в школе не было, а ты чуть с катушек не слетел. Все каникулы дома просидел… А Тимка в это время отирался возле неё. Вот уведёт он её у тебя – будешь знать…»
Несмотря на то, что в комнате было тепло, Ильдар поёжился, словно от холода. Вздохнув, он подошёл к окну и долго-долго разглядывал улицу… Что-то не то. Не так, как всегда… В себе, в своих чувствах, он был уверен. Но Леська… Нет, слишком велик риск быть отвергнутым. Если бы только это… Ещё – какая-то неясная тоска, предчувствие чего-то необратимого. Этот страх часто просыпался в его душе и начинал скрести по сердцу железным когтем. Что-то не то… Так не бывает… Причины этого страха Ильдар не мог себе объяснить.
Леся… Он вспомнил её на концерте в строгом чёрном костюме, белой блузке и крохотных белых туфельках… Девушка с серьёзным лицом, которому она из последних сил пыталась придать «взрослое» выражение… Она деловито прижимала к себе папку с текстом и иногда бросала на него испепеляющие взгляды, от которых где-то перехватывало дыхание. Леся стояла близко-близко к нему – так близко, что он чувствовал её спокойное дыхание и с трудом сдерживался от того, чтобы не сделать шаг вперёд, не протянуть к ней руки и на глазах у всей школы не прижать к себе. Такое было с ним впервые в жизни, и странное желание остановить ход времени было ему незнакомо. Он хотел, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, но… Но концерт закончился, а она просто ушла. Даже проводить не попросила. Броситься вслед за ней не позволяла гордость… И от этого на душе было совсем погано. Обычно он уходил сам, когда ему надоедало чьё-то общество. Уходил, не задумываясь о последствиях, о том, что будет чувствовать человек, которого он оставил. Увидев, как Леська неторопливо набросила на себя пальто и, поправив капюшон, вышла из раздевалки, начал понимать…
Леська, сама того не зная, умудрилась так прочно привязать его к себе, что, стоило ей отойти от него на несколько шагов, он начинал мучиться, испытывая почти физическую боль. Впрочем, не легче было, и когда она находилось рядом. А в последнее время это происходило постоянно. Она словно испытывала его на прочность…
Кто бы мог подумать, что бывает так тяжело. Наверное, это и есть любовь…
Он прислонился лбом к холодному стеклу и, подумав, написал на нём несколько букв…



Март 2001 г.
г. Барнаул

Сильно похудевшая и осунувшаяся, с потухшим взглядом, я молча села на своё место рядом с Тимуром и попыталась уловить объяснения учителей.
Вечерами мне предстоят занятия с репетиторами – знакомыми родителей из университета, которые за символическую плату готовы «подтянуть» меня по основным предметам. Невесело… Я твёрдо решила забросить своих прежних друзей и даже лёгкую атлетику, и заниматься день и ночь в прямом и переносном смысле этого слова. На первом месте теперь у меня будет стоять учёба, учёба и ещё раз учёба.
Меньше всего мне хотелось видеть Ильдара. За время болезни я посмотрела на своё отношение к нему под другим углом, и поняла, что я для него – всего лишь влюблённая школьница, которая бегает за ним как собачка. Конечно, он всё понимал… Мне было безумно стыдно. Я понятия не имела, как себя с ним вести и даже побаивалась, изо всех сил стараясь избежать встречи… Но она всё-таки произошла…



Июль 2009 г.
Абхазия, г. Гагра

Ильдар тоскливо смотрел в окно экскурсионного автобуса.
Справа от дороги поднималась темно-зеленая стена гималайских кедров – необычных для здешних мест деревьев, нашедших свою вторую родину на кавказской земле. Ильдар вполуха слушал рассказ экскурсовода о том, что кедр был высажен в 1938 году. О том, что много питомцев перекочевали отсюда на улицы, парки и скверы Абхазии. О том, что это дерево широко используется для озеленения приморских городов, достигает высоты 50 метров, его древесина применяется в кораблестроении, из нее изготавливают сваи, паркет, ею отделывают дорогую мебель…
Над кедровой рощей к небу вздымается высокий холм, на вершине которого среди густого лиственного леса высится старинная сторожевая башня – Хасанта-Абаа. Башню опоясывает мощная стена толщиной в полтора метра. Это укрепление было, по-видимому, воздвигнуто около 700 лет назад. В эпоху средневековья башня Хасанта-Абаа преграждала путь неприятелю, который двигался обычно по дороге от Санчарского, Даурского и Адзыбского перевалов. Если противнику удавалось прорваться мимо башни, его задерживал гарнизон Бзыбской крепости, расположенной ниже.
Неприступная крепость, мощная стена… Стена, разделявшая его и Леську, была куда прочнее. Он вспомнил себя семнадцатилетним пареньком, сходившим с ума от первой и, как выяснилось, единственной в его жизни любви…
Ильдар поднял глаза вверх, на покрытые снегом вершины гор.
Снег… Он родился и вырос в Алтайском крае, и относился к снегу с особенным чувством. Зима навсегда осталась для него самым ненавидимым временем года.
Зимой произошло то, чего не должно было произойти - маленькое, досадное недоразумение, искорёжившее несколько человеческих жизней...


* На фото - прототип Леси