Единственной зови (глава 10)

Глава 10

С тобою женихов мы не делили -
По счастью нас такое миновало.
И в горький час любовных неурядиц
Друг друга мы старались поддержать...
Пусть я сестры по крови не имею -
Тебя считаю я сестрой своею.
Хочу, чтоб знала ты моя подруга,
Что можешь и меня сестрой назвать!



Октябрь 2005 г.
г. Барнаул

Этот день ничем не отличался от всех остальных. Ничем, кроме, пожалуй, одного – несколько дней назад я, наконец, осознала, какая же я всё-таки дура. Я упрямо и планомерно портила себе жизнь, а совсем недавно доломала остатки того немногого, что ещё можно было хотя бы склеить. И виной всему – моя дурацкая никчёмная бабья гордость, смешанная с чувством жалости. Уже несколько недель я могла быть счастлива рядом с любимым человеком, который – теперь я была в этом уверена – любил меня все эти годы. Но вместо этого я предпочла оставить всё как есть – и Пашку, и своё безрадостное существование рядом с ним, и эти идиотские пятничные вечера, с недавних пор ставшие традиционными…
Вот такие невесёлые мысли посетили меня, когда я, стоя в традиционной позе «раком» драила и без того блестевший как зеркало ламинат. В кухне мирно тушился хек и, несмотря на то, что все форточки в квартире были открыты, от запаха рыбы невозможно было избавиться...
- Любимая, не забудь вытереть пыль под телевизором, - напутствовал меня Пашка, развалившийся на диване и листавший какой-то научный журнал.
Тьфу ты, блин! Что за жизнь? Была свободным человеком, а за каких-то пару лет превратилась в няньку и домработницу в одном лице… Ну зачем, зачем я тогда пожалела этого идиота? Знала же, что всё так и получится… Знала, и всё равно взвалила себе на плечи этот неподъёмный груз под названием Пашка Суворин. Если бы просто взвалила! До сих пор продолжаю его тянуть, до сих пор терплю его нескончаемые разговоры о Великом шёлковом пути и восстании Спартака, о его любимых родителях, которые таскаются к нам каждую пятницу на семейные ужины… Ещё немного, и волком взвою от такой жизни.

Больше всего на свете я ненавижу пятницу. Особенно – пятничный вечер, подготовка к которому неизменно начинается с похода в магазин за продуктами. Причём, покаты я вынуждена тащить на себе сама – Пашке вечно некогда, а посылать его в магазин одного бессмысленно – в лучшем случае, он принесёт пачку пельменей и упаковку своего любимого гранатового сока…
А дальше – сковородки, кастрюли, швабры, вёдра и «добрые» советы Пашки…
Одно радует – помогать он мне перестал, потому что от его помощи больше вреда, чем пользы. Причём, вред он наносит только себе и своему здоровью – то рёбра сломал, когда протирал пыль в книжном шкафу, то сковородку горячую на ногу уронил – хорошо, что только ногу «поджарил», а не то, что находилось выше… Всего и не упомнишь… Одним словом, человек-авария. Поэтому пусть лучше тихо-мирно сидит в своём уголке, дёт советы и ждёт ужина…
Зачем мне этот дурак? Что я в нём нашла? Сама не знаю… Жалею его, жалею… А кто же меня пожалеет?
Взять хотя бы сегодняшний вечер. Родители Пашкины через пару часов нагрянут и будут весь вечер совокупляться с моим мозгом, упорно толкуя мне о том, как надо жить, причём, нам с Пашкой. А о том, надо ли это мне – никто даже не спросил…

- Сашенька… - эта фраза прервала ход моих мыслей.
Я нехотя поднялась с пола и, опасаясь, что сейчас он снова предложит мне свою помощь, бросила на него преисполненный тревоги взгляд. Но оказалось, взгляд бросаю не только я. Выражение Пашкиного лица красноречивее любых слов говорил о том, что на уме у него совсем другие мысли, далёкие от домашнего хозяйства.
- А как насчёт супружеских обязанностей? – нараспев произнёс он.
- Я тебе не супруга, - заметила я, снова сгибаясь пополам и принимаясь с утроенной силой драить ламинат.
- Так вот и я о том же… - не отставал Пашка…
Этот разговор после нашей неудавшейся свадьбы он заводил с завидной периодичностью и несвойственным ему упрямством. Я же не менее упорно переводила тему… Вот и сейчас мой мозг судорожно изыскивал пути спасения от предстоящей беседы…
В кухню, что ли, его отправить? Пусть картошечки сварит… Так, отставить картошку – Пашка сварит так сварит… Хорошо, если без жертв обойдётся…
Магазин! Точно, магазин…
- Паша, - медленно протянула я, пытаясь решить, что бы такое попросить его купить, чтобы он не впал в стопор перед прилавком и не принялся звонить мне как в службу спасения. – Сходи, пожалуйста, в магазин за молочком…
- Что-о? – удивился он.
- За молоком сходи, - повторила я более настойчиво, рассчитывая за время его отсутствия доделать уборку в квартире.
Его вопрос поставил меня в тупик.
- А каков должен быть процент содержания жира? – профессорским тоном осведомился он. Он бы ещё про белки и углеводы уточнил…
- Восемь процентов, - без запинки произнесла я, смутно надеясь на то, что он будет искать пакет с несуществующим процентом жирности до тех пор, пока не найдёт. А не найдёт он его никогда…
Пашка нехотя зашаркал в сторону прихожей, и я не без радости услышала звук закрывающейся двери… Наконец-то можно остаться наедине с самой собой…

Я подошла к серванту и, вытащив из него фото в посеребрённой рамке, долго-долго вглядывалась в наши со Светкой счастливые лица. Фотограф заснял нас месяц назад, в день её свадьбы…
При воспоминании об этом событии я тяжело вздохнула…



Сентябрь 2005 г.
г. Барнаул

Когда-то мы со Светиком мечтали, что будем свидетельницами друг у друга на свадьбе. Она у меня уже, можно сказать «побывала» (если, конечно, можно назвать «свадьбой» моё несостоявшееся бракосочетание). Теперь – моя очередь.
Со дня моей несостоявшейся свадьбы прошло больше двух лет, и с тех пор я с замиранием сердца вспоминала тот день. Даже проходить по Социалистической улице боялась - мне всё казалось, что там, на ступеньках ЗАГСа, я увижу девушку в белом платье и молодого человека, одетого в военную форму… Мечты, мечты…
Теперь, когда произошло «переосмысление ценностей», я часто спрашивала себя – а что бы я сделала сейчас, окажись в подобной ситуации? И понимала, что поступила бы точно так же. У меня не было выбора. Никогда…

В этот день мне не хотелось думать о грустном и, затолкав воспоминания в самый дальний уголок памяти, я пыталась «настроиться на другую волну»…

Светка выходит замуж за Сашку Иванова, студента факультета политологии. Вот повезло девчонке! Красивый, родители небедные… Чудной только – хотел быть офицером, Родину защищать, но родители решили, что это не для него, и он, не спросив разрешения, удрал в армию. Но за два года срочной службы понял Шура, что армия – это «не его», и пришёл учиться в нормальный ВУЗ.
Как удалось Светику его «захомутать» в рекордно короткие сроки, мне до сих пор неясно, а секретом подруга делиться упорно не желала – многозначительно хлопала глазками и загадочно улыбалась.
Интересно, а свидетелем у него кто будет?
- Светик, а кто у Сашки свидетель? – спросила я. – Я как-то забыла спросить.
- Слушай, да я не знаю… - подруга беспечно махнула рукой. – Сашкин армейский друг. Вместе «срочку» служили. По-моему, он вообще из другого города. А тебе зачем?
- Да так, интересно, - я пожала плечами. – Хочется знать, рядом с кем будет красоваться моя физиономия на свадебных фотках…
- Да ладно тебе! Главное – не рядом с твоим Пашкой. Кстати, как его флюс? Сошёл или еще держится?
- Тебе смешно, - вздохнула я. – А человек мучается…
Я не стала добавлять, что этот человек мучается всегда и по любому поводу. Не готовый вовремя завтрак, отсутствие в холодильнике его любимого гранатового сока, сломавшаяся машина – этот список вещей, способных довести его до нервного срыва, можно было перечислять бесконечно. Теперь вот флюс… Что ж, по крайней мере, не будет ныть мне в ухо, заявляя, что на свадьбе скучно и умоляя вернуться домой.
- Ну Леся! – Светка надула губки. – Его точно не будет? Точно-точно? Я же должна просчитать вероятность того, что это чудовище припрётся на мою свадьбу и испортит её своей постной физиономией…
- Свет, ну не начинай…
Я знала, что к Пашке она относится «неахти», но что тут поделаешь… Я тоже дикого восторга не испытывала, но привычка – вещь странная. С Пашкой было удобно – с этим не поспоришь…



Сентябрь 2005 г.
г. Барнаул

Торжественный день настал. Я вздохнула с облегчением – пришёл конец бессонным ночам и Светкиным истерикам. Моя подруга пребывала в состоянии «предпраздничного трепыхания» и всё боялась, что мы ничего не успеем, поэтому удваивала, а то и утраивала усилия, отчаянно мечась между рестораном, фотостудией и компанией, предоставляющей автомобили на прокат. И это – только днём. Вечером же (этот вечер подчас перерастал в ночь, а затем – в бледное утро) она бороздила бескрайние просторы Интернета, стараясь придумать что-то оригинальное. А наутро обрывала телефон тамады, предлагая ему новые идеи…
Свой свадебный наряд Светка померила уже раз сто пятьдесят и всё не могла решить, подойдёт он ей или не подойдёт…
Жених от предсвадебных хлопот самоустранился. Он, видимо, всерьёз полагал, что его миссия закончена на сделанном Светке предложении. Его всё устраивало, он всё одобрял и доверял нам на все 150 процентов.
Одно радует – подготовка к торжеству пришлась на каникулы, и мы не зависели от расписания лекций. И то хорошо!

Поскольку регистрация была назначена на десять утра, от традиционного «выкупа» решили отказаться. До ЗАГСа добирались в разных машинах - мы со Светиком ехали в снежно-белом Мерседесе, а Сашка со свидетелем – тоже в «мерине», но чёрном. Сзади, на приличном расстоянии, уныло тащилось по микроавтобусу с гостями… Мы должны были встретиться возле ЗАГСА – того самого, в котором два года назад я чуть было не соединила свою судьбу с Пашкой. Самого Пашку, кстати, на свадьбу даже не позвали, и он принял это как должное, заявив, что у него всё равно занятия в университете. Он теперь преподавал на кафедре истории, и его родители гордились тем, что их сына так тянет в науку… Правда, на занятия он тоже не пошёл – третий день маялся со своим флюсом.

Без преувеличения скажу, что Светка была самой красивой невестой Барнаула. Такая лёгкая, невесомая в своём пышном свадебном платье и тонкой, отороченной кружевом фате. Она напоминала мне Золушку из Диснеевской сказки…

Наверное, это необычайно красивое зрелище – чёрный и белый автомобили одновременно прибывают к ЗАГСу, жених выходит из машины и помогает выйти невесте. Их сопровождают родители, свидетели, гости и фотографы… Всё утопает в цветах – море, нет, океан цветов всех сортов и расцветок…
А потом… «Потом» не получилось…

- Леська, - Светка побледнела и схватила меня за руку.
- Что? – я удивлённо перевела на неё взгляд. – Что-то не так?
- Ж…па… - простонала она.
Красноречиво, ничего не скажешь! Вот и думай, что она под этим подразумевает…
- А нельзя ли более конкретно? – спросила я.
- Можно, - выдохнула Светка. – Лесь, я паспорт забыла…
Вот это да! Так готовиться, собираться, чтобы забыть самое главное. Невесте без паспорта в ЗАГСе делать нечего…. Эх, Светка, Светка! Вот растяпа… Да и я хороша. Тоже мне, свидетельница… И что теперь делать? Догадка молнией блеснула в моей голове…
- Остановите машину! – раздался в салоне истерический вопль, и я даже не поняла сначала, что он принадлежит мне.
Шофёр резко нажал на тормоз, и мы со Светиком чуть не ударились лбами о подголовники передних сидений.
- Леська! – взвизгнула невеста. – Ты чего…
- Я… Я принесу, - ответила я, открывая дверь машины. – Езжай в ЗАГС… Сашка ждёт! - и стрелой помчалась по барнаульским улицам.
Почему-то мне в голову не могла прийти идея попросить водителя развернуться. Застыв на какое-то мгновение посреди перекрёстка, я огляделась по сторонам, и, увидев автобус, шедший почти до Светкиного дома, опрометью бросилась к остановке.
До дома, где жила Светка, и где сейчас ждали её бабушка с дедушкой, давно перешагнувшие девяностолетний рубеж и, ввиду своего возраста, не хотевшие присоединиться к общему торжеству, было всего ничего – каких-то километров пятнадцать.
«Обернулась» я быстро – ураганом ворвалась в квартиру, под недоумевающие взгляды старшего поколения Светкиной семьи, схватила паспорт и, потрясая им как вымпелом, умчалась прочь…
Вскочив в ближайшее такси, я назвала адрес ЗАГСа и, наконец, облегчённо выдохнула – успеваю…



Сентябрь 2005 г.
г. Барнаул

Я всё-таки успела! У меня даже пара минут осталась, чтобы отдать Светкин паспорт на регистрацию и кое-как поправить свой наряд… Хорошо, что платье светло-серое – следов пыли не видно…
Коктейльное платье - завуалированный гимн женской красоте и кокетству – сидело идеально. В меру короткое, в меру шикарное, в меру игривое – удобная возможность показать себя в лучшем свете. Никаких рукавов, путающихся юбок, тяжёлых тканей. Волосы, ещё утром собранные в замысловатую причёску, я безбожно растрепала и разгладила щёткой, уничтожая творение парикмахера, за которое выложила кругленькую сумму. По-моему, так даже лучше… Серебристые туфельки на шпильке (и как умудрилась каблуки не сломать, пока бежала?) я протёрла губкой для обуви и улыбнулась своему отражению в зеркале. Вроде бы, ничего…
С торжествующей улыбкой на губах я, походкой английской королевы, направилась в комнату жениха и невесты. До церемонии оставались считанные минуты…

- Леська! – Светка подскочила ко мне с бледным как мел лицом. – Паспорт…
- На регистрации, - я довольно кивнула, поправляя волосы. – Светик, ты обречена выйти замуж…
Она счастливо рассмеялась в ответ и бросилась мне на шею…
- Задушишь… - смущённо пробормотала я.
В этот момент в комнате появился новый персонаж – одна из сотрудниц ЗАГСа.
- Так, молодые… - начала она командирским тоном. – Сейчас вам нужно встать вот сюда… - и принялась втолковывать Светке с Сашкой, как им нужно будет стоять.
Я же, вертясь перед огромным зеркалом, старательно расправляла алую ленту с надписью «Почётный свидетель»… Как же здорово – выходить замуж по любви! Когда-то я и мечтала о свадьбе… Белое платье, белый лимузин, звуки свадебного марша и он – тот, кто навсегда остался лишь мечтой. Тот, чей образ преследует меня каждую ночь. Тот, кого я никак не могу забыть и не забуду, наверное, уже никогда… Мы никогда не соединим свои судьбы – он принадлежит другой. Он предал меня, обманул. Наверное, и не помнит обо мне… Не будет у нас свадьбы – дворца бракосочетания в Питере, прогулки по Стрелке Васильевского острова и Дворцовой площади... Не будет тихого семейного счастья. И сына, так похожего на него, тоже не будет… Ничего… Ничего… Я умру профессорской женой в возрасте лет восьмидесяти и никогда не узнаю о том, какое оно – настоящее женское счастье. Но одно я знаю точно – вкус настоящей любви мне дано было познать ещё семнадцатилетней девчонкой, и я…
- А свидетели… - вклинился в мои мысли голос сотрудницы ЗАГСа… - Свидетельница!
Я дёрнулась от резкого восклицания и растерянно улыбнулась.
- Свидетельница, подойдите к свидетелю и встаньте рядом…
Боже мой, какая же я дура! Со своими воспоминаниями даже не взглянула на свидетеля. А так гадала, каким он будет.
Я подняла на него глаза и оторопела…
Стены комнаты качнулись, словно от сильнейшего взрыва… Я, как зачарованная, смотрела в смеющиеся карие глаза, не решаясь пошевелиться…



Сентябрь 2005 г.
г. Барнаул

Столько времени прошло, но Лесю он не забыл, как ни пытался. И переезд в Екатеринбург ничего не решил…
В августе Ильдар, без заезда домой, отправился в Анапу. Солнце, море, девушки. В тщетной попытке забыть Лесю, он, грешным делом, принялся «кадрить» приезжих красавиц. И, надо сказать, ему даже сопутствовал успех. Но, увы, желаемого результата это не принесло. С каждой новой девушкой он всё больше убеждался – Леську никто никогда не заменит…

В Екатеринбург он вернулся в подавленном и мрачном настроении. А уже через пару дней снова сбирался в дорогу – отправлялся в родной Барнаул на свадьбу к бывшему сослуживцу. Заодно и родителей навестить – давно не виделись.
Ехать Ильдару не хотелось. Дни отпуска – слишком редкая и бесценная вещь, чтобы тратить один из них на бесполезную гулянку, а второй – на традиционный «отходняк» после неё. Ладно, ничего не поделаешь. Надо значит надо. Обещание дороже денег, а быть на свадьбе он обещал ещё три месяца назад…

Мог ли он подумать, что свидетельница, которую с такой надеждой ждали его армейский приятель Сашка и его будущая жена Светлана – и есть его Леся? Нет, конечно… Точнее, подозревал, когда узнал в невесте девушку, сообщившую ему о том, что Леська уехала... Подозревал, надеялся, хотя и понимал, что таких совпадений просто не бывает. Он даже имя свидетельницы не потрудился узнать…
А ведь всего несколько минут назад он невольно вспомнил Леськино несостоявшееся бракосочетание. Как она теперь? Неужели, всё-таки вышла замуж? Связала судьбу с кем-то, кого полюбила? Наверное, да. Она не могла остаться одна. Не могла, и всё тут…
И вот она вбегает в зал и оказывается в объятьях невесты… Это была она – он не мог ошибиться...
Ильдар с тоской посмотрел в её сторону. Какая же она красивая… Невообразимо красивая… И не его… Он сделал движение в её направлении и замер, боясь спугнуть видение. Леся вздрогнула и отступила на шаг. «Не уходи, - мысленно просил он. – Я умру, если ты уйдёшь…» Тело пронзила дурманящая боль, кровь пульсировала в висках…

Растерянные, они не сводил глаз друг с друга. На помощь пришла всё та же вездесущая сотрудница ЗАГСа – не церемонясь, она подтащила к нему Лесю, которая, кажется, как и он, не понимала происходящего, и вложила её ладонь в его, надавив для верности… Соединила их руки… Жаль только, что на там, в зале…



Сентябрь 2005 г.
г. Барнаул

Двери распахнулись и в уши, оглушая, ударил Свадебный Марш Мендельсона.
Жених и невеста были уже в зале, самостоятельно открыв себе двери, а вот мы с Ильдаром, одинаково удивлённые, всё ещё топтались в комнате жениха и невесты… Наконец, сообразив, что идти всё-таки придётся, с совершенно идиотскими улыбками вошли в зал.
Первое, что я увидела – это округлившиеся от ужаса глаза моей мамы, узнавшей моего школьного ухажёра, из-за которого я когда-то пролила немало слёз, грозила перерезать вены, повеситься, отравиться… Ох, чего я только не наобещала тогда в запальчивости! Второе – папа, протиравший очки клетчатым носовым платком и близоруко щурившийся, пытаясь определить, не обмануло ли его зрение. Нет, папа, не обмануло. Твоя дочь идёт сейчас рука об руку… Стоп! А почему это он держит мена за руку? На каком таком основании? Я, вырвав свою руку из пальцев Ильдара, обречённо пожала плечами и адресовала родителями глупую улыбку.
Наконец, Светка и Сашка остановились в центре зала, а мы с Ильдаром устроились за небольшим овальным столиком… Я не слушала торжественных речей. Сердце гулко билось в горле… Так не бывает… Я сплю… Я просто сплю… Вот проснусь, и никакого Ильдара не будет…
Но, сколько я ни моргала глазами, «видение» никуда не исчезало… Оно с наглым видом придвинулось ближе ко мне и, поискав мою руку, крепко стиснуло её в своих пальцах.
- Что ты делаешь?! – недовольно прошептала я.
- Чтоб не убежала… - еле слышно ответил Ильдар, наклонившись к моему уху.
Да, наверное, позорное бегство было бы лучшим выходом в данной ситуации. Только моя привязанность к Светке заставила меня усидеть на месте и сделать всё возможное (а, скорее, даже невозможное), чтобы не бросать украдкой взглядов на Ильдара. А так хотелось…
Ильдар… Лучше бы ты умер, чем так… Поревела бы и забыла потихоньку. Может быть, даже счастлива была бы с тем же Пашкой. Но нет! Ты вечно появляешься в моей жизни, чтобы напомнить – она целиком и без остатка принадлежит одному тебе. Но ты никогда об этом не узнаешь! Никогда и ни за что… Я скорее откушу себе язык, чем признаюсь тебе в любви… К тому же, зачем тебе она - моя любовь? Правильно, незачем. Я не была тебе нужна наивной семнадцатилетней девочкой – ты лишь поиграл со мной и отправился вслед за своим семейным счастьем. Так неужели теперь, спустя четыре года, в твоей душе что-нибудь шевельнётся? Хотя бы раскаяние? Нет… Не шевельнётся…
Тяжело. Ох, Господи, как же это тяжело – быть совсем рядом с тобой и знать, что ты целиком, без остатка, принадлежишь другой! Знать, что ты счастлив с ней и, возможно, в скором будущем у тебя появятся дети. Это же смерти подобно! Хотя, я-то сама чем лучше? Живу с парнем из жалости, занимаюсь с ним сексом по расписанию, продолжая грезить о тебе и считаю, что это в порядке вещей… Боже мой, нужно же было пасть так низко…

- А теперь просим дорогих свидетелей своими подписями скрепить… - этот голос заставил меня вздрогнуть. Порывисто вскочив с места, я не дослушала, что должна была скрепить своей скромной закорючкой, и чуть было не опрокинула стул…
Трясущейся рукой я, едва не выронив из ослабевших пальцев ручку, расписалась и бросила умоляющий взгляд в сторону Светки. Но та упивалась своим счастьем и ничего вокруг не замечала. А должна была бы заметить, что общество Сашкиного свидетеля производит на меня более чем удручающее впечатление!
Ильдар, ну почему ты?! Что, на всю Россию другого человека не нашлось? Очевидно, не нашлось…

- … Но право первыми поздравить молодожёнов принадлежит, конечно, же, уважаемым родителям… - спокойный голос раздавался в зале. – Просим дорогих свидетелей присоединиться к поздравлениям…
Я озадаченно посмотрела на Светку и Сашку. Свой букет я забыла в машине. Надо же, никто даже не догадался принести его… Горько вздохнув, поплелась к молодожёнам с пустыми руками.
- Светик… - я крепко-крепко обняла подругу.
- Он? – тихо спросила она.
- Да, - выдохнула я.
- Прости, я правда, не знала… Только сегодня, когда увидела…
- Ничего. Прорвёмся…
Конечно, прорвёмся! Что значит унижение по сравнению с тем, что Светка наконец-то нашла своё женское счастье. Ничего…
Я была безумно рада за неё, и ещё больше радовалась тому, что эта свадьба всё-таки состоялась. Причём, благодаря мне! Кто принёс невесте её паспорт? Я… Делайте выводы!

- Дорогие гости, присоединяйтесь, пожалуйста, к поздравлениям!
И вот тут-то нам с Ильдаром пришлось «жарко». Причём, в прямом смысле этого слова. Это было похоже на конвейер – к молодожёнам подходили, обнимали их, целовали в щёки, дарили цветы, а затем эти букеты передавались нам с Ильдаром. Меня было уже почти не видно из-за этого шуршащего многоцветия… Блестящая, пахучая и царапающая лавина готова была полностью поглотить меня. И не было, кажется, спасения…
- Положи на пианино, - услышала я спокойный голос Ильдара.
Я сначала даже не поняла, что чего он от меня хочет, пока не заметила за своей спиной белый рояль, который Ильдар, понимавший в музыке ровно столько, сколько я в строевой и караульной службе, обозвал пианино. Облегчённо вздохнув, я швырнула цветы на полированную крышку…

Остаток дня был похож на игру в догонялки с элементами пряток. Я удирала и старалась спрятаться, а Ильдар, в свою очередь, пытался меня догнать или найти. Я всё время была занята – то с деловым видом расправляла Светкино платье, то срочно решала что-то с фотографом, который от моих вопросов из серии «а эта штучка здесь для чего?» к концу дня готов был, наверное, повеситься, то общалась с гостями, которые никак не могли взять в толк, что мне от них нужно.
Стоило только переступить порог ресторана, как я начала «проедать плешь» тамаде. От моего вопроса о том, чем лучше посыпать молодых – пшеном или рисом – он растерялся и неуверенно ответил, что рисом. Тогда я, не особо церемонясь, выпроводила Ильдара в ближайший магазин, строго наказав купить килограмма три и в тайне надеясь, что из похода за крупой он не вернётся. Но моим надеждам не суждено было оправдаться – он вернулся ещё до того, как молодожёны успели приехать со свадебной прогулки…
Встречу с караваем, «рисопосыпание» и первые заздравные речи я помню плохо, но свои ощущения запомнила отлично – было очень страшно из-за близкого присутствия Ильдара и неимоверно хотелось есть. Но, как человек воспитанный, я не могла прикоснуться к еде, пока тамада не прекратит говорить. Он же говорил не переставая…

Во время первого танца Светы и Саши я не нашла ничего лучшего, как спрятаться в туалете. Это, наверное, было главной моей ошибкой – вечно там находиться я не могла, а когда осмелилась отворить дверь…

- Ты и дальше собираешься от меня бегать? – голос Ильдара застал меня врасплох.
Отлично! Караулить девушку возле туалета! Необычайно романтическое начало…
- Я от тебя не бегаю, - я нервно передёрнула плечами. – Туалет свободен, иди…
- Леся! – он выразительно выгнул бровь.
Господи, как же давно меня никто, кроме Светки, так не называл. Все только и делали, что звали Шуркой или Сашкой, и меня это страшно раздражало. Имя Леся – это словно привет из прошлого – того самого, где я была по-детски наивна и счастлива…
- Да? – невинно спросила я. – Нет, я просто подумала, что раз ты…
- Поговорим? – перебил он.
Он всегда умел заткнуть мне рот. И я никогда не умела этому сопротивляться. Даже сейчас, по прошествии четырех лет, его взгляд обезоруживал…



Октябрь 2005 г.
г. Барнаул

Мои воспоминания прервал телефонный звонок. Пашка…
- Солнышко, а восьмипроцентного молочка, говорят, нет. Может быть, взять десятипроцентных сливок? – этот его вопрос заставил мня страдальчески поморщиться. Как же это ужасно – возвращаться с небес на землю. Из залитого солнечным светом зала в ресторане - в пропахшую тушёным хеком, которого там любила Пашкина мать, квартиру…