Возвращение Ангела (глава 22)

Глава 22
Сентябрь 2004 года
Одесса, журнал «ХХХ»

Илья сделал затяжку и, зажмурив глаза, с наслаждением втянул в лёгкие сигаретный дым…
Служебная стоянка была хорошо видна из окна его кабинета. Древний Опель Давыдова, жёлтый Фольксваген Марии Сергеевны (непостижимая загадка – как она только засовывает свою тушку в «Жук»), служебная «Газель»… Куча всего, чего только можно – кажется, целый авторынок… Всё, кроме красного с белой крышей автомобиля Мини, на котором ездила Лариса…
И над всем этим «автосалоном» серым лоскутом простиралось тяжёлое мрачное небо. Без конца, без края... Чужое…
Чужой мрачный город, который так и не стал для него родным. Чужие люди, которые так и не смогли его принять. Чужая земля… Всё чужое…
Или это он – чужой? Где же его город? Где его земля? Где его пристанище? Сколько километров пройдено, сколько адресов сменено… Но нигде, нигде он не чувствует себя как дома. Разве что в доме в Карпатах, да и там он – всего лишь гость, вынужденный пробираться туда тайком… Где же, чёрт её возьми, его место?

Он повернулся спиной к окну и, поворошив волосы рукой, задумался… Она не приедет. Не приедет…
Мысль о том, что в это время она, возможно, ещё спит в постели Игоря, больно полоснула по сердцу. Чёрная, как дёготь, волна поднималась откуда-то из глубины души…
Вот, значит, как? За его любовь, за его чувства – так отплатить… В постель к Игорю прыгнула… А он, значит, не в счёт? Он, значит, может при своих интересах оставаться…
Нет Ларисы, значит, нет ничего… Совсем ничего…
Закипая от злости, Илья медленно сжал руки в кулаки.

Он столько лет был подле неё, оберегая свой хрупкий идеал, чтобы в один прекрасный день Игорь схватил его своими грязными руками, растоптал, грязно воспользовался… Почему он должен молча страдать, и спокойно наблюдать за тем, как какой-то урод развлекается с его Ларисой? Почему, чёрт бы его побрал?
Игорь у него всё отнял… Всё на свете. Даже надежду – и ту отобрал… Нет, ничего подобного! Ничего он не отобрал… Он не может его просто так вычеркнуть из её жизни. Зря старается! Ларису нельзя вычеркнуть, как нельзя было до конца вычеркнуть Алису, образ которой до сих пор встаёт перед его глазами… Это сходство сводит с ума, пугает и заставляет искать спасение… Время не лечит. За одиннадцать лет его душевная боль всё никак не может утихнуть, ежедневно, ежечасно, ежеминутно садня в груди, напоминая об одной мимолётным взглядом изумрудных глаз другой.

Игорь лишил его иллюзий… Глупец, он-то думал, что напугает Ларису до полусмерти своими «разоблачениями», но Игорь всё предусмотрел. Даже это…
Нет! Неправда! Никакие это не иллюзии… Она будет с ним. Обязательно будет… Они рождены друг для друга. Их соединили небеса, и никакой Игорь не может разорвать той связи, которая существует между ними…

А, может, всё ещё наладится? Может, побалуется Игорь с недельку и забудет… Он-то забудет, а она останется…
Какое ему дело до того, что было у неё с Игорем, если, в конечном итоге, они разойдутся… И тогда он сможет, непременно сможет, быть рядом с ней. Он найдёт для неё слова утешения, поддержит, поймёт…
Хоть так, но с ним.
И пусть Игорь говорит всё, что ему заблагорассудится. Пусть твердит, что он, Илья, в очередной раз подбирает объедки с его стола. Пусть! Лишь бы с ней… Он сумеет заглушить гордость… Для того и придумана любовь…

А если… Если не сложится? Если – не просто развлечение? Если он действительно к ней что-то серьёзное испытывает?
Что тогда? Что?
- Сука… - выдохнул он, стряхивая пепел на ламинированный пол. – Ненавижу… Ненавижу-ууууу… - взвыл он, с неожиданной силой ударив кулаком по стеклянной витрине.
Стекло жалобно взвизгнуло, но не подалось…
Удар… Ещё удар… Трещина… Наконец-то…
Трещины, как паутина в тёмном углу, разбегались по стеклу витрины, а он всё бил и бил, пока, наконец, оно не ухнуло вниз, окатив его дождём стеклянных осколков…
Капли крови стекали на светлые брюки… Он отрешённо смотрел на свою израненную руку, понимая, что так вот истекает сейчас кровью его сердце…

Как сквозь сон он услышал неуверенный стук, затем – звук открывающейся двери.
На пороге возникла встревоженная секретарша… Он всё время забывал её имя… Лена, кажется. В коротенькой вишнёвой юбочке, из-под которой зазывно выглядывали длинные стройные ноги, и белой блузке с коротким рукавом, державшейся всего на двух перламутровых пуговичках. И эти пуговички никак не могли скрыть упругой женской груди четвёртого – не меньше – размера. Илья окинул её мутноватым взглядом и снова опустил глаза.
Кровь… Всю жизнь он ненавидел кровь…
Кровь капала на усеянный переливавшимися в электрическом свете осколками пол…

Лена что-то лопотала, указывая на окровавленную руку, тараща свои глупые, круглые, как у совы, глаза на разбитое витринное стекло и всё время повторяла что-то вроде «надо перевязать»… Надо. Кто бы сомневался…

- Иди сюда, - здоровой рукой он рванул Лену на себя. Та удивлённо приподняла накрашенную бровь и сделала семенящий шажок сему навстречу…



Сентябрь 2004 года
Поезд Одесса-Киев

С ним, определённо, что-то не то происходит…
Эта мысль Игорю пришла в вагоне-ресторане, стоило ему бросить взгляд на девушку, нехотя ковырявшую вилкой опрометчиво заказанное им на десерт пирожное с шоколадным кремом… Она не любит шоколад. Ненавидит масляный крем… Зачем он его заказал? Забыл? Нет, не забыл. Проверить себя хотел...

А этот кулон в виде Ангела, который болтается у неё на шее, он сам покупал… В Донецке, кажется…
Далёкое-далёкое воспоминание всплыло в памяти…

- Взрослому человеку нужно дарить взрослые подарки, - девичий голосок звенит в его голове, а взгляд серых, как у Регины, глаз, прожигает насквозь. – Вот Марко ей на Восьмое марта цепочку подарил, а я чем хуже? – голос почти срывается на плач… - Ну сколько тебя можно просить? Жалко тебе, что ли? – капризный топот… Ещё чуть-чуть, и девчонка закатит истерику…
Дети Регины всегда отличались тем, что показывали свой нрав, когда надо и когда не надо. Вот и тогда… Почему Майке, так и не ставшей его дочерью, пришла в голов дикая мысль подарить на День рождения своей школьной подружке кулон в виде Ангела – до сих пор остаётся загадкой… А спросить уже не получится – Майка умерла два года назад от той же «болезни», что и её мать. Болезни под названием наркомания…
Золотой Ангел, которого она сейчас теребит своими тоненькими пальчиками – его первый подарок ей… Кто бы мог подумать, что именно он станет её талисманом, наряду с другим "подаренным" её Ангелом, от которого её во что бы то ни стало надо избавить…

Игорь, вынырнув из омута воспоминаний, окинул Ларису внимательным взглядом.
У неё шок. По-другому и не скажешь… Ещё немного, и придётся спрашивать у проводника, есть ли в поезде врач…
Кажется, он перестарался со своим предложением… Не надо было так резко, в лоб… А как тогда? Постепенно? С цветами, конфетами и красивыми ухаживаниями? Так он не умеет… Точнее, умеет, но не хочет… Ему не нужна «приходящая» любовь. Любовь на ночь. Ему надоели, безумно надоели краденые встречи, взгляды из-за тонированного стекла автомобиля… Хватит! Он три года играл с ней в прятки… Да нет, не три… Все пять. С того дня, как однажды решил её пожалеть. А потом жалость переросла в любовь… Наверное, она и есть его последняя любовь. Та, что даётся только раз в жизни…

А вдруг зря всё это? Может быть, у неё к нему и не любовь вовсе, а так, увлечение… Рассеется туман, и она поймёт, что совершила ошибку… Всякое бывает…
И что тогда? С чем он останется? С горсткой воспоминаний… Похоже, что так…

Она украдкой бросает на него взгляды из-под ресниц и думает, что он этого не замечает… Что ж, пусть думает, если ей от этого легче. Пускай… Пускай поступает, как знает…

Она его боится… Он сказал ей самые главные слова, которые должны были разрушить все преграды, лишить её всех сомнений. Но они не решили ничего… Ей плохо. И страшно… Страшно по-прежнему… Как же добиться того, чтобы она его не боялась? Как убить в ней это чувство? Непонятно… Он бы всё, что имел, отдал бы лишь за то, чтобы она перестала его бояться. Чтобы переступила, наконец, через себя и позволила ему просто любить её…

Чуть-чуть поколебавшись, он вновь нацепил свою любимую «каменную маску» и, понимая, что нанесёт тем самым очередной удар по нервной системе Ларисы, вынул из кармана пиджака бархатную коробочку и, улыбаясь одними губами, положил её на стол. Лариса отреагировала вопросительным взглядом… Продолжая улыбаться, он подвинул коробочку к ней. Огибая столовые приборы, синий футляр скользил к ней, пока не упёрся в её ладонь, безвольно лежавшую на столе.
- Открой, - произнёс он «никаким» голосом, мгновенно возненавидев себя за то, что всё никак не может избавиться от привычки приказывать. Что никак не может научиться просто просить…
Лариса медленно взяла коробочку и открыла. На лице отразился неподдельный испуг, а потом уголки губ тронула наивная детская улыбка… Кажется, мечты сбываются… Кажется, она начинает ему верить…
Она молча надела кольцо на палец. Размер 14.5… Угадал…
Он залпом осушил стакан минеральной воды…



Сентябрь 2004 года
Киев, дом И. Кондратенко

Кто-нибудь из вас знает, что такое амнезия? Это потеря памяти, частичная или полная, временная или постоянная. Амнезию может вызвать любой достаточно сильный эмоциональный шок. В целом ее причины разделяются на психологические или органические. Если причина психологическая, амнезию называют психогенной. Она является симптомом какой-то там диссоциативной реакции (убейте меня, но я не могу произнести этого слова вслух), при которой представления больного о самом себе и прошлом опыте отделяются от основного потока сознания. Органические причины включают как повреждения головного мозга (например, сотрясение), так и его морфологические изменения (вызываемые, например, склерозом артерий)…
Уф-ффф… Выдала раз в жизни что-то умное! Хоть докторскую диссертацию защищай.
К чему я, вообще, про амнезию заговорила? А, собственно, к тому, что, шлёпнувшись в обморок в Одессе, в себя я пришла только в Киеве, у Игоря дома – в том самом двухэтажном особняке, построенном в классическом стиле, в котором четыре месяца назад произошла наша первая встреча… Скажем так, «вынырнула из тумана».

Выглядело это примерно так. Игорь копался в барсетке в поисках ключей, а я стояла возле, опасливо поглядывая в сторону топтавшегося в нескольких шагах двухметрового бритоголового верзилы, которого раньше считала водителем Игоря. Оказалось, это начальник его охраны… А поскольку тащить с собой домой целый штат охраны Игорь не посчитал нужным, то решил обойтись одним-единственным Володей… Куда делись остальные «бойцы», сопровождавшие нас на поезде, я не припомню… Наверное, тот самый «эмоциональный шок» сказался…
- Проходи, - произнёс он, распахивая дверь и пропуская меня вперёд. – Не бойся. Я торжественно клянусь, что не заставлю тебя мыть посуду или чистить мне ботинки…
Он негромко рассмеялся. Видимо, был в хорошем настроении… И ему, определённо, доставляло удовольствие наблюдать за тем, как я реагирую на его слова. И моё замешательство, иными словами, ступор, в который я впала, похоже, его только забавляло…

Ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз… Разве что тогда за окнами буйствовала поздняя южная весна, а теперь расцветала праздничными красками осень…
Дом внутри как был, так и остался неимоверно мрачным. Всюду присутствовали тёмные тона, и самым светлым из них оказался, пожалуй, кроваво-красный. И всё-таки, интерьер производил ошеломляющее впечатление. Это был, скорее, не жилой дом, а маленький дворец, и я испытала то же самое ощущение, что и много лет назад, когда оказалась в величественных залах тогда ещё ленинградского Эрмитажа…
Мой единственный костюм – тот самый, что был на мне надет в день нашей первой встречи – казался здесь некрасивой заплаткой. Я пожалела, что надела именно его (хотя, будь у меня выбор, я бы вообще его не надевала), но, по правде говоря, я никак не представляла себе ещё утром, что окажусь в Киеве… Игорь даже собраться мне не дал…
Ещё меньше я представляла себе, что буду гостить… Ну, или не гостить, а… Как это? Короче говоря, я никак не думала, что окажусь именно здесь и именно так, в качестве официальной невесты Игоря…
Нет, всё-таки, мне всё это снится… Да, происходящее – это всего лишь сон!
Но блестевшее на руке колечко, украшенное россыпью прозрачных камешков и одним ярко-зелёным в центре, подаренное мне Игорем в поезде, явно говорило о том, что не сон… В камнях я разбиралась не то, что посредственно – вообще не разбиралась, и о том, что «прозрачные камешки» называются бриллианты, а «ярко-зелёный в центре» - это изумруд, узнала, кажется, только после свадьбы…

- Ну что ты застыла? – голос Игоря вывел меня из оцепенения.
Действительно, застыла. Топчусь на пороге как сирота Казанская. Или как это… Как называли ряженых, которые в святки ходили по домам, заунывно пели, рассказывали стишки и ждали, когда их накормят? Нет, по-моему, ряженые они и назывались. А вот занятие их как-то особенно звалось… Гоголь ещё писал… Колядование! Точно! Я похожа сейчас на человека, который пришёл колядовать… Зашибись…
Ну и мысли у меня в голове! Хорошо, что Игорь их услышать не может… Иначе вместо предложения руки и сердца получила бы я пинка под зад…
Вот странно… Мне любимый человек сделал предложение, а я почему-то ничего не чувствую. Ни радости бурной, ни подвоха… Почему так? Вообще, ощущение такое, как будто всё так и должно быть… Какое-то «олимпийское спокойствие»… К чему бы это?

- А что мне делать? – я подняла на него полный справедливого удивления взгляд.
Действительно, в дом пригласил, а дальше-то – что? Мне идти куда-нибудь нужно или что?
- Для начала – не топтаться на пороге… Ты есть хочешь?
Правду говорят, что мужики думают желудком. Часа три назад ел, а стоило только переступить порог дома, как снова о еде заговорил. Вот я, например, за целый день литр минералки выпила и, кажется, какое-то пирожное, и есть не хочу совершенно. А он…
«Дура, - устало выдохнул внутренний голос. – Этот он о тебе беспокоится… Что непонятного-то?»
Обо мне? Серьёзно. Обо мне? Да ладно… Разве так бывает?
- Мы же в вагоне-ресторане ели, - напомнила я, зевая.
Блин… Проклятый безусловный рефлекс. Сейчас в спальню потащит… А мне бы в ванную… Ну что поделаешь – привыкла я мыться каждый день…
- Устала? – в уголках его губ заиграла улыбка. Руки крепко обвили мои плечи, а горячее дыхание как-то привычно опалило мои щёки…
Как странно… Я уже не испытывала ужаса, когда он меня обнимал. Наоборот… Мне было так легко и спокойно, как никогда в жизни. И, чёрт возьми, именно Игорь заставил меня почувствовать себя женщиной – слабой, хрупкой. Зависимой от сильного мужского плеча… Плеча, в которое так здорово уткнуться носом, когда тебе хорошо, и в которое можно поплакаться, когда тебе плохо…
«Ну вот… - поддакнул внутренний голос. – Тебя, Никитина, окончательно переклинило… Ты уже готова слюни ему в пиджак пускать, завтрак готовить, носки стирать, детей ему рожать… Н-да…»
А что в этом плохого? Я, разве, не человек?
«С этой минуты – нет, - вздохнул внутренний голос. – С этой минуты ты – женщина. Ни журналистка, ни дочка бизнесмена, ни даже заместитель главного реактора журнала. Женщина. Баба…»

Ну вот… Опять я увлеклась своими «гениальными» рассуждениями. А Игорь, между прочим, ждёт ответа…
Кстати, о чём он спрашивал? О чём-то же спрашивал… Вот как сосредоточиться на его вопросе, когда он так близко? По-моему, он спросил, не устала ли я…
А он как думает? Трястись в поезде несколько часов и не устать… Я же не какой-нибудь робот…
- Пойдём, покажу тебе дом. Он небольшой, так что, не заблудишься… - не дождался всё-таки ответной реплики…
- Пойдём, - поддакнула я.
- Не бойся, - прошептал он, наклоняясь ко мне. – Я с тобой, маленькая моя…
Мне нравилось, когда он так меня называл… И ему, похоже, тоже нравилось меня так звать…
Игорь взял меня за обе руки, которые свободно уместились в его огромной ладони, и попеременно поцеловал сначала левое, потом правое запястье…
Вот тебе и «привыкла». Вот тебе и «не испытывала ужаса»… Словно кто-то невидимый стиснул мне горло и одновременно засунул под рёбра кулак – не вдохнуть, не выдохнуть… Я попыталась вспомнить научный термин, который характеризовал бы непоступление кислорода в мозг, но, увы, безуспешно… Кажется, этот самый мозг кто-то благополучно кто-то у меня спёр… Мысли не было ни одной…
- Всё будет хорошо, - улыбнулся Игорь. – Веришь мне?
А вы бы на моём месте не поверили? Вот и я поверила, согласно кивнув… Поверила в свою судьбу. В свою сказку о Золушке… Поверила в своего Принца…

«Экскурсию» по дому моего будущего мужа мы начали с гостиной. Той самой, где произошла наша «историческая встреча»… Будущий муж… Игорь – мой будущий муж! Сердце радостно подскочило в груди и мелко-мелко застучало о грудную клетку… Мой будущий муж…
Игорь показал мне дом, который внутри оказался гораздо больше, чем снаружи, потом, после ванной, заставил-таки поужинать, заказав еду в ресторане…
Наверное, усталость дала своё, и уснула я, по рассказам Игоря, прямо на диване в гостиной, едва не облив его яблочным соком…

Как известно, сказки имеют свойство заканчиваться, а самые счастливые моменты жизни – омрачаться всякой дрянью… Такой дрянью стал приснившейся мне сон…


Сентябрь 2004 года
Сон Ларисы

Я бегу сквозь пелену тумана, скользя по раскисшей грязи и дрожа от холода. Голые заледеневшие деревья, окутанные стеклянной паутиной и отражающие воду на своих неживых ветвях, дребезжащих от порывов ветра и сливающихся в какую-то волшебную мелодию, тянут ко мне свои уродливые ветви, больно хлещут по плечам.
Бегу, не разбирая дороги, прислушиваясь к шороху за спиной. Это он…Тот, кто преследует меня так бесконечно давно… Хочется бежать ещё быстрее, но ноги меня не слушаются. От звука его шагов всё внутри сжимается, и мне немыслимо хочется сейчас обернуться, чтобы встретиться глазами со своим преследователем. Увы, это невозможно… Я точно знаю, что не увижу его лица… Кто он? Может быть, и не человек вовсе, а так, бесплотный дух? Кто знает…

Его дом… Двухэтажный кирпичный коттедж – моё спасение и одновременно проклятие…
Я пробегаю по вымощенной декоративной плиткой дорожке, поднимаюсь по крыльцу, по обе стороны которого стоят массивные кованые светильники, ярко освещающие прилегающую к дому территорию. Рывком распахиваю дверь, взлетаю по лестнице и, вцепившись побелевшими от страха руками в перила, обезумевшим от страха взглядом смотрю вниз.

Он входит в дом… Его фигура не видна в сумерках, но я вижу, как он медленно, шаг за шагом приближается ко мне… Высокая чёрная фигура, от которой веет могильным холодом…
Я поднимаю голову, пытаясь вглядеться в его лицо…
Ослепительный свет бьёт в глаза, и я, прикрыв лицо руками, испугано кричу, кричу…

Он тихо называет меня по имени… Его голос… Такой знакомый…
Знакомый до сумасшествия…


Сентябрь 2004 года
Киев, дом И. Кондратенко

- Лариса… - голос заставил меня проснуться.
Я распахнула глаза и встретилась с напряжённым взглядом Игоря… Ещё не до конца вырвавшись из объятий сна, я с ужасом отшатнулась от него и, заморгав мокрыми от слёз ресницами, с каким-то нечленораздельным криком рванулась из его рук.
- Лариса… - негромко повторил он, обнимая меня за плечи. – Лариса, проснись…
Я всхлипнула и потянулась к нему, уткнувшись мокрым лицом ему в грудь. Постепенно в голове прояснялось, но дрожь, вызванная ночным кошмаром, всё не унималась.
- Тише, тише… - его руки бережно обвили моё тело. – Всё прошло… Это всего лишь сон…

Его шёпот успокаивал… В его руках было так легко и надёжно, что постепенно я пришла в себя.
Игорь, мягко касаясь моего лица, вытер катившиеся по моим щекам слёзы и, найдя мою руку, крепко стиснул её своей. Я с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку, вцепилась в неё, умудрившись расцарапать до крови своими, хотя и коротко остриженными, но всё же крепкими ногтями… Он терпеливо перенёс эту экзекуцию, продолжая прижимать меня к себе.

- Маленькая моя… – пробормотал он, устраивая мою голову на своём плече. – Что тебе снилось?
Я отрицательно покачала головой. Что я могла ему сказать? Ну, лес… Ну, дом… Мужик какой-то, который вслед за мной топал… И что с того? Скажет ещё, как Марко, что я фильмов пересмотрела. Или книжек перечитала…
- Поговори со мной, - попросил он, укутывая меня одеялом. – Не молчи… Только не молчи… Ну, что тебе снилось?
- Просто сон, - выдавила я из себя. – Ничего особенного…
- Если бы ничего особенного не было, ты бы так не кричала. Верно? – его голос звучал спокойно, и постепенно даже холод, сковывающий меня – тот самый холод из сна –отступил… Рядом с Игорем все страхи отступали… Что мне какой-то лес, какой-то дом, чья-то тень за спиной, когда он рядом… Мой будущий муж…
- Обними меня, - попросила я и тут же застеснялась того, что так откровенно напрашиваюсь на ласку. Щёки залил румянец, а к глазам подступили слёзы.
- Я и так тебя обнимаю… - улыбнулся Игорь.
Я не видела его лица, но я слышала его голос и знала, что он улыбается… Улыбается одними губами, а в глазах – напряжённое ожидание… Такой знакомый взгляд… Где же я уже видела его?
- Сильнее… - попросила я.
- Так?
- Ещё сильнее, - произнесла я, смыкая руки на его шее. – Игорь, я… Я люблю тебя… - против воли, как-то виновато, выдавила я.
Зачем сказала? Хотя, как «зачем»? Он вправе знать…
- Я знаю, маленькая моя… Могла бы не говорить, - он обнял меня с такой силой, что у меня затрещали кости, а дышать стало почти невозможно. – Я тоже тебя люблю… Расскажешь мне, что за гадость тебе приснилась?
Надо же… Всё знал, оказывается… Он всегда всё обо мне знал… Откуда только? Может, и про сон знает? Только для приличия спрашивает? Может, и так…
Набрав в лёгкие воздуха, я попыталась восстановить вслух отрывки из сна. Получалось плохо… По мере моего рассказа Игорь хмурился всё больше и больше, словно точно знал, кто тот человек, что меня преследует. Даже вопросов не задавал. Ни одного…
Страх постепенно отступил… Да и можно ли бояться, когда рядом – твой будущий муж…
- Постарайся уснуть, - прошептал Игорь. Его слова я слышала сквозь накатывающие волны сна. - У нас завтра трудный день...



Сентябрь 2004 года
Одесса

Сопящее рядом тело, «окосевшее» поле нескольких бокалов вина, звалось Лена. Впрочем, ему абсолютно наплевать, как её зовут. Как и её «предшественниц», Илья забудет её безо всяких сожалений. Она – одна из многих. «Одноразовая любовь», развлечение на ночь… Возможно, на несколько ночей. Эму просто необходима сейчас эмоциональная разрядка.
Он должен держать себя в форме перед тем, как это случится у них с Ларисой. И он, Илья, докажет ей, что он во сто крат лучше какого-то там Игоря. Это он увёл у него Марту. Это он затащил в кровать Регину… Значит, и с Ларисой получится… Обязательно, непременно получится. Всегда же получалось…

Лариса, Алиса… Как всё странно переплелось… Катастрофически странно и непонятно…

Он с раздражением сбросил с себя безвольную руку, обвивавшую его шею и, подтянув колени к груди, сел в кровати.
Где она сейчас, его Лариса? В городе её нет. Это точно… Не зря же нагрянул сегодня «в гости» сам Никитин в поисках дочери…

Никитин… Никитин… А это – мысль!
Выманить её «на живца»…
У Никитина дрянное сердце. Сдаёт старик… А если… Если «осчастливить» его вторым инфарктом… На почве, так сказать, бурного романа его умницы-дочки с человеком, лишившим его фирмы… Выдержит или не выдержит? Хорошо бы, чтобы совсем подох. Тогда – наверняка. Тогда она точно не простит… Не может она простить Игорю смерть собственного отца. Она же ему дочь. Родная дочь…

Улыбнувшись своим мыслям, Илья откинулся на подушки…
Спать… Завтрашний день обещает быть насыщенным…