Возвращение Ангела (глава 32)

Дико извиняюсь за задержку главы! Четыре часа стояла в пробке… Сил нет никаких. Безумно устала и хочу спать!!!
Выкладываю главу, даже не проверяя орфографию и пунктуацию.

Глава 32
Октябрь 2004 года
Абакан, гостиница «Абакан»

- Проходи, - Игорь, попутно расстёгивая на пальто пуговицы, распахнул дверь, пропуская меня вперёд. – Раздевайся и… Подожди меня минутку, договорились?
Он во всём любил порядок. Не успела я оглянуться, как его пальто уже висело на вешалке, а ботинки аккуратно стояли возле двери, блестя, несмотря на брожение по рынку, нестерпимым блеском. Интересно, чем он их таким покрывает – водо- и грязеотталкивающим?
Игорь помог мне снять пуховик, аккуратно повесил его на вешалку и скрылся в комнате, плотно закрыв за собой дверь и оставив меня наедине с «овцекозим» пальто, пакетиком с костяшками и моими мыслями… Невесёлая компания…
Я зябко повела плечами, вся во власти какого-то нехорошего предчувствия…
«Сейчас кормить будет…» - обречённо подумала я, чувствуя, что мысли о еде, которая представлялась мне исключительно в виде бабушкиных пельменей, мой желудок отозвался угрожающим урчанием. Определённо, это качество воды сказывается. Эх, сибирская «живая водица»… Наверняка, эта самая живность, которая в ней водится, меня и подвела. Не заметила, проглотила какую-то неведомую зверушку, а теперь мучаюсь несварением желудка…
Ладно, хватит рассуждать о всякой дряни. Игорь хотел серьёзно поговорить… О чём, интересно? А вдруг – о разводе? Сердце, ударившись о грудную клетку, издало, казалось, жалобный стон. Неужели… Неужели, конец сказке? Понял, что поторопился, что я – не для него. Хочет разойтись по хорошему, и…
«Никитина, ты дура совсем? – услышала я что-то родное и давно забытое. Мой внутренний голос. Проснулся, подлец, после стольких дней молчания. – Какой развод? Ты что, совсем плохо его знаешь? Хотел бы развестись – он бы с порога об этом заявил. Он же простой как пять копеек… Ну, в смысле, в этом плане…»
Простой как пять копеек… Как же! Вот что он опять задумал? Что он там делает, а? Шуршит чем-то...

- А теперь-то что? - Игорь появился из комнаты и, смерив меня взглядом, тепло улыбнулся. – Что ты себе опять нафантазировала за те шесть минут сорок секунд, пока меня не было? – его руки уверенно обвились вокруг моего тела. – Маленькая моя… Знала бы ты, как я по тебе скучал, - он потёрся подбородком о мою макушку.
Сердце в груди остановилось...
Я откинула голову назад и заглянула ему в глаза… Кажется, ещё чуть-чуть, и они испепелят меня свои огнём, который полыхал в них.
- Люблю тебя… - выдохнул он. – Слышишь? Люблю…
- Мне холодно… - жалобно пискнула я.
«Дура, - вяло прокомментировал внутренний голос. – Трижды дура! Могла бы что-нибудь поумнее ответить. Например, «взаимно, я тебя тоже». Нет же, гордые мы… Ох, Никитина, вот бросит он тебя – сама локти кусать будешь».
Буду. Обязательно буду…
Потому что бросит. Наверняка. Мы женаты три недели, а я всё никак не могу избавиться от состояния под названием «это происходит не со мной». Почему так?
- Пойдём в комнату, - Игорь потянул меня за руку. – Только не смеяться…

Я проследовала за ним и замерла на пороге, как громом поражённая…
Это я говорила, что мой муж – не романтик. Я, да?
Поторопилась…

Просторный номер, выполненный в классическом стиле и выдержанный в светлых тонах – вот всё, что сохранилось в моей памяти… Я с трудом могу сейчас вспомнить расстановку мебели или расположение комнат. Впрочем, это не так важно, не правда ли?
Стоит ли обращать внимание на обстановку номера, если посреди комнаты, освещаемой мерцающим светом свечей, стоит накрытый на двоих стол… Две ярко-алых свечи перекликаются друг с другом таинственными отсветами, отбрасывая загадочные тени на идеально белую скатерть с алой вышивкой по краям, отражаясь в бокалах… Свечи были повсюду: на полу – плавающие, превратившиеся из красных в тёмно-розовые – выложенные в виде круга; длинные, витиеватые, мерцающие в массивных светильниках, поставленных на туалетном столике и прикроватной тумбочке…
И повсюду – розы. Ярко-алые, как те, что были в моём свадебном букете…
Аромат цветов, смешанный с запахом воска и ещё чего-то непонятного, но ужасно загадочного и притягательного, заставил меня глубоко вздохнуть и закрыть глаза… Наверное, это сон… Ещё один сон… Неужели, когда-нибудь я проснусь в своей убогой комнатушке и пойму, что этот столик на двоих в завораживающем свете свечей мне приснился? Неужели, жизнь настолько несправедлива?

Наверное, нужно было что-то сказать. Как-то отреагировать… Но вместо этого я повела себя как совершенно дикий человек, который всю свою сознательную жизнь провёл за печкой.
- Красиво… - как-то вяло и безынициативно произнесла я.
- Что-то не так? – удивился Игорь, пытаясь понять по выражению моего лица, что же именно было не так. К счастью, вечерний полумрак скрыл от его глаз выражение отупения и какой-то прострации на моём лице. Или не скрыл? Разве можно что-то на свете скрыть от моего мужа? Он всё обо мне знает. Уверена…
- Всё… Всё хорошо, правда… - со слезами в голосе произнесла я. Ну как ему объяснить, дураку такому, что никто и никогда не устраивал мне таких «романтических вечеров», а к сервированным на двоих столикам я почему-то всегда относилась с опаской… Как сказать, что слов у меня не находится не потому, что я чем-то недовольна, а потому, что у меня их просто нет. Нет и не может быть от переполнявшего ощущения счастья, лёгкости, чувства полёта, к которому примешивалось горькое «это происходит не со мной». Объяснить причину своего состояния я сама себе не могла. Наверное, чувствовала что-то…
- Скажи что-нибудь, - негромко попросил он, обнимая меня за плечи.
Почему мужчинам так обязательно нужно что-то говорить? Почему нельзя просто помолчать? Помолчать ни о чём…
- Я тебя люблю… - ляпнула я первое, что пришло в голову, и мгновенно покрылась пунцовой краской. Разве так можно? Сразу вот так, с ходу, не дождавшись того, что он хочет мне сказать. Надо срочно исправлять положение, пока ему в голову что-нибудь не пришло… - Ты хотел поговорить, - напомнила я. – О чём-то серьёзном…
- Ну да, - он согласно кивнул. – «Исповедь идиота», часть вторая…
- Игорь, я же серьезно, - укоризненно произнесла я, отводя глаза в сторону.
- Я тоже не шучу…



Октябрь 2004 года
Абакан, гостиница «Абакан»

Мерцание свечей настраивало на какой угодно разговор, только не на серьёзный, отчего я чувствовала себя не в своей тарелке. Я с отчаянием сжимала в руках бокал с яблочным соком – Игорю хорошо было известно о моей алкогольной интолерантности – нетерпеливо сгибая и разгибая пальцы ног.
- Наверное, мне стоило сразу тебе обо всём рассказать, - невесёлым голосом начал Игорь. – Сразу, ещё до свадьбы…
- Об «Империи»? – перебила я, подсознательно чувствуя, что не в одной «Империи» дело. Кажется, есть что-то другое, что заставляет его молчать, недовольно хмурить брови и растягивать секунды в вечность…
- Не только, - произнёс он после паузы. – Не только в ней…
И замолчал. Надолго…
- Скажи, а… - неясная догадка шевельнулась в моём сознании. – А когда я приезжала к тебе в Киев брать интервью, ты… Ты знал о том, кто я? Ну, что я Никитина…
- Знал, - он кивнул, повертев в руках бокал с красным, как кровь, вином, прежде чем сделать глоток. – Поэтому и поехала именно ты… Это был шанс для тебя…
- Ничего себе «шанс», - передразнила я. – Меня, между прочим, из журнала турнули после этой поездочки!
- «Тот, кто причастен к исчезновению представительниц древнейшей профессии… Тот, чей извращённый ум способен дойти до крайней ступени низости и подлости человеческой. Тот, для кого жизнь и без того обиженных Богом не значит ничего… Его деревоперерабатывающий комбинат оснащён по последнему слову техники…» - процитировал он. – Маленькая моя, клянусь тебе, я не имею никакого отношения к исчезновению проституток с трассы…
- А к чему ты имеешь отношение?
- К тебе.
Час от часу нелегче! Обещал «исповедь», а заговорил загадками… И как прикажите его понимать? Как? Что значит вот это «к тебе»?



Июль 1998 года
Одесса, квартира И. Кондратенко

Пять лет назад жить было легче. Пять лет назад он не знал и не мог знать о том, что есть на свете она – Лариска Никитина, которая в один прекрасный день перевернёт с ног на голову его безумную жизнь.
Нет, конечно, он знал, что у Майки, опекунство над которой ему навязали, есть какая-то школьная подружка, которая частенько появляется у него дома, но дела двоюродной племянницы были ему глубоко безразличны. Есть и есть. И что с того?
Первое упоминание, вызвавшее его кратковременное любопытство, относилось к июлю 1998 года, когда его пасынок Назар, окончивший с грехом пополам лицей, без стука ввалился в его кабинет и с порога сообщил, что ему жизненно необходимо достать билет в театр Оперы и Балета на «Травиату», которая начнётся через полтора часа…

- Назар, ты совсем страх потерял? – Игорь поднял на него глаза, в которых отчётливо читалась одна-единственная мысль: его пасынок – идиот. Не убавить, не прибавить. Обычно Назар редко донимал его просьбами, но последняя явно переходила границы дозволенного. – Где я достану тебе билет на… Как ты сказал?
- На «Травиату», - елейным голосом подсказал Назар, понимая, что ничего хорошего из его затеи не выйдет.
- Вот-вот, на «Травиату», да ещё за пять минут до начала спектакля.
- Это опера… И до начала ещё полтора часа.
Наверное, Игорь был его последним шансом, иначе бы Назар, отношения с которым у него были более чем прохладными. Скорее всего, его пасынок (какое мерзкое слово) знал, что ничего толкового из этого не выйдет, но иного способа получить билет на оперу, кроме как попросить у отчима «дёрнуть за нужную ниточку», не видел. У Игоря было очень много таких «нужных ниточек», и Назар надеялся, что найдётся кто-нибудь и в театре.
- Решил заняться самообразованием. А, Назар? С чего это тебя в театр потянуло, да ещё и на оперу?
Зря он так с ним. Мальчишка, скорее всего, пришёл поговорить по душам, пересилив себя и затолкав в недра памяти все обиды. В наличии души у самого себя Игорь сильно сомневался, но голова у него работала – этого он не мог отрицать.
Игорь вскинул на Назара глаза. На губах мелькнула ироничная улыбка, а в чёрных глазах зажглись весёлые искорки.
- Садись, - мужчина широким жестом показал на кожаное кресло, стоявшее напротив письменного стола.
- Спасибо, - выдавил из себя Назар.
- Проблемы?
Парень опустил глаза и согласно кивнул. Было бы удивительно, если бы его отчим спросил что-нибудь другое. Назар был твёрдо уверен в том, что этот человек знал всё обо всём, и интересовался просто так, чтобы начать разговор.
- Я тебя слушаю.
- У меня проблемы, - Назар сцепил пальцы замком и чуть отклонился назад, избегая зрительного контакта. – Серьёзные… Я посоветоваться хотел, а кроме тебя мне не с кем… Если бы отец был жив, я бы у него спросил, но… - слова давались ему нелегко.
Игорь упорно не хотел замечать угнетённого состояния пасынка. Наоборот, уверовав в то, что нашёл благодарного слушателя, разразился длиной речью аж в сорок девять слов. Серьёзное достижение, особенно если учесть, что обычно он ограничивался пятью, ну, в крайнем случае, десятью словами. Он любил слушать и резюмировать. И всякий раз после такого «резюме» Назар чувствовал себя беспросветным идиотом. Игорю это нравилось…
- Серьёзные проблемы, Назар, у меня, - не то в шутку, не то всерьёз произнёс мужчина, закидывая руки за голову и потягиваясь. - Мне покоя не даёт одна паршивая конторка, которая, если не принять срочных мер, может сильно навредить моим приятелям. Убрать её с дороги – серьёзная задача со множеством неизвестных… А ты говоришь – проблемы. Ладно, давай по существу. Время – деньги, а моё время – это очень большие деньги.
- Мне нужен билет на «Травиату» в театр Оперы и Балета на сегодняшнее число. Желательно, конечно, ложа, но, в принципе, любое место подойдёт, – выдохнул Назар и зажмурил глаза, ожидая громовой речи продолжительностью секунд в пятнадцать. – Я поссорился со своей девушкой. У неё сегодня День рождения, и она с отцом собирается в театр…
- И что с того? Хочешь сделать ей сюрприз и познакомиться с будущим родственником?
- Нет. Просто хочу встретить её, поговорить и…
- Ну да, - кивнул Игорь. – Ну да. Как в дешёвых мыльных операх. Не вариант, - лаконично заявил он, отрицательно покачивая головой.
- Почему? – удивился Назар.
- Потому что тебя пошлют на х…й. По крайней мере, так бы поступило 98 процентов девушек, - он усмехнулся и перевернул страницу ежедневника.
- И что мне делать? – светлая бровь молодого человека взметнулась к русым волосам. – Допустить, чтобы об меня ноги вытирали?
- Ничего. Всё, что мог, ты уже сделал, – отчим поднялся с кресла, подошёл к окну и распахнул раму. Лёгкий летний ветерок ворвался в кабинет, осторожно шелестя краешками документов на столе. Тяжело облокотившись о подоконник, мужчина уставился в вечернее небо, словно там было что-то интересное. – Кстати, а ты уверен, что она считает тебя своим молодым человеком? Назар, у тебя их столько, что… Эта, кстати, которая из них? Не рыжая, случайно? Как её… Надька? Или картавая блондинка Юлька?
- И долго ты собираешься так стоять? – нетерпеливо спросил Назар после воцарившегося неловкого молчания.
- Я думаю, - с нескрываемым презрением ответил Игорь.
- Оно и видно… - проворчал молодой человек. – А мне-то что делать?
- Вот об этом я сейчас как раз и думаю… О том, что делать с тобой и девчонкой, на которую ты запал, - он подошёл к письменному столу и, бросив задумчивый взгляд на пасынка, криво усмехнулся. – Ладно… Как зовут этого «гения чистой красоты».
- Лариса… Ты её отца должен знать… Он медицинским оборудованием занимается. Никитин фамилия…
О да. Никитина он знал. Хорошо знал… Слишком часто тот стал в последнее время у него «одалживаться». Теперь вот дочка его нарисовалась… Определённо, это семейство его преследует…

Билет на оперу он так и не достал. Сделал лучше – отвёз Назара к зданию театра и, сделав звонок с сотового телефона, пригласил Никитина на встречу… Тот помчался к нему, не чуя под собой ног, благополучно оставив дочь в театре…
- Действуй, - коротко кивнул он Назару, масляным взглядом смотревшему на одинокую фигурку в красном платье.
Действуй… Кто бы знал, что спустя какое-то время он сам будет думать, как ему «действовать»…
Нет, об этом лучше умолчать… Что бы такое ей рассказать…


Октябрь 2004 года
Абакан, гостиница «Абакан»

- Я удивлён, что ты меня не узнала, - с улыбкой произнёс Игорь, разглядывая меня из-под ресниц. – Правда, удивлён… Мы ведь с тобой часто встречались…
- У тебя дома? – спросила я, изо всех сил напрягая память.
Знала же, что видела его раньше! Знала, но всё равно не могла вспомнить, при каких обстоятельствах это было… Ещё в первую встречу я подумала, что его лицо мне знакомо, но, увы, ничего больше я не могла сказать. Туман окутал память, мешая мне сосредоточиться на своих мыслях…
- В первый раз мы встретились в августе, - подсказал он, покосившись на неровно горевшее пламя свечи. Бракованная она, что ли? Всё время вздрагивает, словно вот-вот погаснет. А вторая, наоборот, горит ровно, уверенно. Бывает же такое… – Ноябрь 1998 года… Хорошо, я подскажу. Лето. Горсад. Чуня…
Лето, Горсад и Чуня… Это слова воскресили стародавние воспоминания…



Август 1998 года
Одесса, Горсад

В городском саду играет духовой оркестр.
На скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест…
От того, что пахнет липой и трава блестит…
Я шла, тихо напевая про себя эту песню. Ну что поделать, если я так люблю песни в стиле ретро? К тому же, недавно на соревнованиях мы выступали с номером под эту песню и даже заняли почётное третье место…
Допеть мне не удалось, потому что огромный двухгодовалый сенбернар Черномор, которого мне, уехав на недельку в Турцию, оставила моя подружка Майка и которого я не без ненависти называла Чуня за вечно текущие изо рта слюни, потащил меня в сторону. И плевать этой жирной заразе было на то, что недавно прошёл дождь, и лужи ещё не высохли… Разбрызгивая грязную воду, Чуня, радуясь жизни, пёр вперёд как танк Т-34, не замечая ничего вокруг себя. Выбора у меня не было. По любому, нужно было ковылять вслед за ним! Да какое там «ковылять»… Бежать вприпрыжку, вцепившись в поводок и маневрируя между редкими прохожими. Мои джинсы благодаря этой «пробежке» вымокли почти до колен, в кроссовках хлюпала вода, и в голове была одна единственная мысль: «Не доживёт Чуня до Майкиного приезда… Ой, не доживёт…»
На этот раз объектом внимания Чуни стал брошенный кем-то бублик. Он сделал несколько прыжков вперёд, и… бублик исчез в большой слюнявой пасти… Н-да… Говорила же мне Майка, что это чудовище кормить надо, но я как-то к этому не прислушалась…
Вот засада! А если он сожрёт бублик и заболеет? Или вообще сдохнет?
- Эй! – заорала я, напуганная таким исходом, набрав в свою впалую грудь побольше воздуха. – Сволочь, выплюнь немедленно... Выплюнь, говорю! Подавишься... Мне же за тебя потом отвечать!
Но «сволочь» внимать моим мольбам категорически отказывалась. Она лишь довольно помахивала хвостом и неторопливо жевала бублик…
- Сволочь… - обиженно повторяла я. – Я же тебя кормила… Как себя… Два стакана воды, куриная ножка… А ты! А ты… Ну Чунюшка, ну маленький… Хотя, кактой ты, нафиг, маленький – больше меня весишь. Ну брось каку…
Чунюшка задумался и, потянув носом, резко рванул вперёд. Настолько резко, что поводок выскользнул из моих рук, и теперь волочился по земле.
- Стой! – орала я, устремившись вслед за сенбернаром. – Стой, говорю… Чуня-ааааа… Нет! О-о…
Дальше можно было не бежать. Наверное, наилучшее, что можно было сделать в этой ситуации – просто сделать вид, что я не имею совершенно никакого отношения к собаке, развернуться и зашагать в противоположном направлении, потому что Чуня, приветливо виляя даже не хвостом, а целым задом, запрыгнул на какого-то мужика, неторопливо бредущего по дорожке… Хорошо, мужик попался сытый и откормленный, как сам Чуня, иначе бы точно не устоял на ногах и брякнулся в лужу…
Некоторое время я не без удивления наблюдала за тем, как мужик треплет этого волосатого паразита размером с телёнка за уши и вислые щёки. Потом всё-таки решилась подойти.

- Твоя собака? – насмешливо произнёс «пострадавший», отделавшийся следами Чуниных лап на светлых джинсах и рубашке. – Не кусается?
Дурак что ли? Где он видел хоть одного сенбернара, который бы кого-нибудь укусил. Вот пожрать он любит, а чтоб кусаться…
- Не кусается, - обиженно ответила я, разглядывая мужчину средних лет, который, очевидно, просто не знал, с кем поговорить. А, может, перепутал с кем… Наверное, с дочерью товарища по работе. Ничего определённого о его внешности сказать было нельзя, во-первых, из-за того, что яркое летнее солнце било мне прямо в глаза, а солнечные очки я умудрилась где-то потерять, во-вторых, от того, что в солнечном свете он казался сне неясным силуэтом, и невозможно было даже с точностью определить цвет его волос. Можно было только говорить о высоком росте и о том, что возле его ног тёрся Чуня… Вообще, здоровенный мужик с сенбернаром представляли шикарную композицию и очень друг другу подходили.
Я, щурясь от полуденного солнца, продолжила «процесс разглядывания». Светлые летние джинсы, основательно испачканные Чуней, широкая расстёгнутая рубашка, под которой была надета не то футболка, ни то майка, солнечные очки, которые закрывали половину лица. В общем, ничего примечательного.
- Извините… Это он, наверное, с голодухи, - я улыбнулась «как того требовал этикет». Мне очень хотелось показать себя культурной, воспитанной девушкой, но вместо этого с языка сорвалась очередная чушь. – Жрёт всё, что не приколочено…
- Бывает… - он чуть опустил голову, и мне на мгновение показалось, что ему мучительно хочется дать Чуне пинка. Тот, словно поняв что-то, нехотя отошёл в сторону и попытался забиться под скамейку… - Ну что же ты? Хватай, а то убежит…
Я не успела ничего ответить. Почему-то хотелось ему нагрубить. Сказать что-то резкое, гадкое, чтобы у него уши в трубочку свернулись, и уже обдумывала, как облачить свои мысли в слова, но вдруг услышала какой-то странный звук «неприродного» происхождения и непонимающе завертела головой по сторонам.
- Подержи, - быстро сказал он и, прежде чем я успела что-то сообразить, сунул мне в руки Чунин поводок – я даже не заметила, что всё это время он держал его в руках - затем вынул из барсетки мобильный телефон и отошёл от скамейки. Как ни напрягала я слух, мне ничего не удалось расслышать кроме не совсем вежливых интонаций в его голосе.
Кто бы мне сказал, зачем я стояла и ждала, пока он поговорит? Сама не понимаю… Нет, понимаю! Сколько не дёргай Чуню за поводок, он как будто прирос к дорожке и упорно не хотел двигаться с места.
- Начальство? – спросила я, когда спустя несколько минут он зачем-то вернулся. Хотя, какое начальство? Мобильные телефоны – это же сумасшедшая редкость. У папы, конечно, есть, но он может себе его позволить… И вообще, говорят, что минута разговора стоит каких-то бешеных денег. А мужик упрямо трепался минут десять. Откуда, спрашивается, такие капиталы?
- Что-то вроде, - неопределённо ответил он, отнимая у меня поводок. – Далеко живёшь? Давай подвезу, а то с этим чудовищем ты нескоро домой дойдёшь, - и стремительно зашагал по дорожке. Настолько стремительно, что я с трудом поспевала за ним…

Он давно уехал, а я, вместе с погрустневшим почему-то сенбернаром, стояла у подъезда. Почему-то мне стало невыносимо грустно.
Мысли всё крутились и крутились вокруг странной личности, с которой меня второй раз сталкивала жизнь. Кто он? Судя по машине и телефону, человек небедный. Но, с другой стороны, одевается явно на рынке… Какой нормальный человек наденет брюки и рубашку и при этом забудет про носки? Или шлёпанцы с носками не носят? А если не носят, то зачем тогда было брюки надевать? Нет, ну что он, в семейных трусах должен был выйти из дома? По-моему, проще всего было шорты надеть… Хотя, может быть, он живёт где-то неподалёку, и просто вышел из дома «в чём был» - всякое возможно… Ну да, он, наверное, полный придурок – в тридцатиградусную жару ходить по дому в брюках…
Нет, ну всё-таки, чем он занимается? На военного психолога он не похож. И вообще, вряд ли какое-нибудь отношение имеет к медицине и, тем более, к военной службе. На собаковода – тоже. На бизнесмена тоже не тянет – ему должно быть минимум лет сорок, как папе, а этому больше тридцати не дашь. Машина, телефон… Думай, Никитина, думай! Бандит, что ли? Тоже нет. Бандиты – они как Майкин отчим – говорят сквозь зубы, да и то матом, и видно их за километр.
Так и не решив, к какой профессии отнести моего собеседника, я вскоре выбросила его из головы, но ненадолго. Он снова появился в моей жизни, причём, спустя всего две недели.



Октябрь 2004 года
Абакан, гостиница «Абакан»

Майкин Чуня… Надо же, как странно устроена жизнь. Нас с Игорем познакомила огромная, жирная и ленивая псина. Романтика, ничего не скажешь…
- Ты так кричала тогда, - вспомнил Игорь. – Я до сих пор вспоминаю, как ты бежала по лужам и махала руками… У тебя промокли ноги, и я предложил тебя подвезти…
- А ты бы не побежал? – улыбнулась я. – А вдруг бросится на кого-нибудь?
- Ну да… Бросится и обслюнявит от радости… - поддакнул он. – Я его Майке на День рождения подарил. Она хотела собаку как в «Бетховене»…
- Кстати, а где она сейчас? – перебила я.
Столько раз упоминала это имя, а ничего о бывшей подруге, укатившей в Америку, так и не узнала… Вот я эгоистка…
- На Западном, - сухо уронил он. Как по мановению волшебной палочки, в его глазах застыл холод. – Её уже два года нет в живых. Передозировка… Наследственность, б…дь её…
Я низко опустила голову, не зная, что сказать. Никогда бы не подумала, что красавица Майка, легкомысленная сероглазая хохотушка, уйдёт из жизни совсем молодой. Уйдёт так…
Какая-то боль пронзила сердце. Нет, не боль от потери когда-то близкого человека – годы сделали своё дело, и чувства притупились. Больно было за Игоря, который, кажется, близко к сердцу переживал её уход…

- А помнишь, - произнёс он, - как ты упорно считала меня моим же собственным водителем?
- Было… - смущённо выговорила я.



Август 1998 года
Одесса, квартира И. Кондратенко

Ждать, когда Майка оденется – дело долгое и неблагодарное. По словам домработницы Нелли Вагифовны, она должна была появиться с минуты на минуту, но почему-то не появлялась. Утонула, наверное, в своём гардеробе. Мне было предложено выпить чашечку чаю и полистать журналы, чем я благополучно занялась.
И кто читает такую муть? Автомобильных журналов в этой квартире было в избытке, как, впрочем, и самих автомобилей, которые периодически менялись… Я в них ровным счётом ничего не понимала, хотя и умела чуть-чуть водить машину – Полина научила. Шелестя страницами, я задумалась о том, что когда-нибудь у меня будет шикарный, дорогой автомобиль. Почему нет? Неужели, отец на приличную машину для меня не разорится? Чтобы удобнее было сидеть, я поджала под себя ногу и подобрала платье. Итак, посмотрим, каков по характеристикам кабриолет Mercedes SLK! Урод редкостный…
- Интересно? – этот вопрос заставил меня подскочить на месте. Я испуганно захлопнула журнал и снизу вверх уставилась на говорившего.
Вот уж кого точно не ожидала увидеть, так это мужика, на которого который недавно напал Чуня. Хотя, признаться, узнала я его только насмешливым интонациям в голосе. Нет, правда! Выглядел он каждый раз совершенно по-разному. Из бывших чекистов, что ли? Вот и сейчас, ощупывая его глазами, я всё никак не могла решить, он это или не он. Одет он на этот раз был гораздо приличнее, чем в прошлый – в серые брюки и белую рубашку, рукава которой были закатаны до локтей. Даже туфли летние натянул. И носки – надо же – на месте. А вот солнечные очки были те же, что и тогда – огромные, чёрные, закрывающие пол-лица. Зачем он их носит? Косоглазие прячет? Или просто фингал под глазом? Зато волосы, которые вчера я бы назвала «а-ля встал с постели, расчесался пятернёй» были аккуратно уложены лаком. В парикмахерской, что ли, побывал? Даже какой-то туалетной воды на себя плеснул. Не Hugo Boss, случайно? Очень похоже…
- Здрасте… - выдавила я из себя. Конечно, я прекрасно знаю, что такого слова в природе нет, но почему-то от удивления все нормы правописания и произношения начисто стёрлись из моей головы. И пустота, в ней образовавшаяся, меня пугала.
- А что ты тут делаешь? – поинтересовался он.
- К подруге пришла, - пояснила я. – А Вы?... Вы здесь работаете?
- Угу, - он кивнул. Усмешка искривила его губы. – Зарабатываю на хлеб непосильным трудом… - не то в шутку, не то всерьёз ответил он, бросая взгляд на наручные часы «Амфибия» Чистопольского завода «Восток».
Я уже раскрыла было рот, чтобы вежливо спросить что-нибудь, но тут меня постигла неудача. В гостиной появилась ещё одна фигура, менее высокая и широкая, чем мой собеседник. Вид у этого человека был настолько недовольный, что слова застряли у меня в горле, и я даже поздороваться с ним побоялась. Похоже, мужик в чёрном, несмотря на жару, которую активно предрекают синоптики, костюме, и есть Майкин отчим. Он сурово сдвинул брови и бросил на меня взгляд, полный холодного безразличия, от которого мне больше всего захотелось спрятаться под диван. Я его ни разу до этого не видела, но всякий раз, когда, набирая Майкин номер, слышала его ледяной строгий голос, меня трясло как эпилептика. Я терялась и начинала что-то жалостливо блеять в трубку, пока до него, наконец, не доходило, что я звоню просто для того, чтобы поболтать с его приёмной дочерью. Спустя какое-то время на моё вежливое, но еле слышное «здравствуйте», смешивающееся с клацаньем зубов, он даже перестал отвечать. Главное – вовремя отвести трубку от уха – то, как он звал к телефону Майку, было слышно, наверное, в радиусе трёх домов от того места, где он находился…
Глядя на этих двух дядек, я чувствовала себя не очень комфортно. Что один, что второй, точно подходили под любимое выражение моей бабушки, характеризующее высокого мужчину как «шкаф с антресолями».
- Мне пора, - улыбнулся мой собеседник. – С удовольствием бы с тобой поболтал, да дела зовут, - с этими словами он развернулся и направился в сторону двери. Майкин отчим тяжёлой поступью последовал за ним, к счастью, не удостоив меня взглядом.
Как только дверь за ними закрылась, я перевела дыхание и потёрла друг о друга вспотевшие ладошки. «Ничего страшного, Никитина! - уговаривала я саму себя. – Теперь можешь безбоязненно ходить по тёмным подворотням – ни один маньяк не страшен…»

- Лариска! – радостная Майка сбежала по ступенькам и плюхнулась на диван. – А ты что такая бледная? Не выспалась? – она виновато посмотрела мне в лицо.
- Нет, - я покачала головой и небрежно откинула прядь волос, щекотавшую мою щёку. – Батю твоего только что видела… И ещё мужика какого-то. Только что ушли.
- А-аа, - протянула Майка. – Нут, тогда ясно. Батина рожа любого в стопор вгонит.
- А что за мужик с ним был? Не знаешь?
- Мужик? – переспросила она. – Да это Вовка, водитель его. Ты что, раньше его не видала? Он постоянно здесь отирается…
- Нет, - я отрицательно покачала головой. Рассказать о том, что этот самый Вовка стал объектом Чуниного вожделения, было не совсем удобно. Да и что, собственно, рассказывать?
- Ни-ки-ти-на! – по слогам выговаривала Майка. – Опять ты где-то в своём мире обитаешь?
Вот чёрт! Было бы о чём думать – мужик какой-то, который мне в дедушки годится… Как она сказала? Вова? И имя-то какое-то странное. Не в моём вкусе.
- Майка, я просто спать хочу, - ответила я, зевая и прикрывая рот ладонью. - Легла вчера поздно, потом ты меня ни свет, ни заря подняла… Знала бы, что ты так долго будешь, ещё бы постпала!
- Ну извини, - она виновато развела руками. – Мне же, кроме тебя, не с кем поговорить…
- У тебя ещё старший брат имеется, - вспомнила я с коротким смешком.
- Бе-е, - она показала кончик крохотного розового язычка. – Назар – то ещё чудовище. Мы с ним не разговариваем…
А потом мы, сдвинув головы, ударились в обсуждение того, как бы Майке «замутить» с понравившемся ей парнем. Советчик из меня, надо сказать, был никакой, но хотя бы сделать вид, что я что-то понимаю в отношениях между парнем и девушкой, я была обязана. Эти самые отношения всегда были для меня тёмным лесом. Отличить дружбу от любви и наоборот было для меня не менее сложно, чем найти иголку в стоге сена. Знаки внимания я вечно принимала за насмешку и страшно обижалась. Майка говорила, что я – несносное, совершенно дикое существо, и сама распугиваю всех парней. Я, конечно, и сама страдала от своего характера, особенно когда мои одноклассницы, показывая на меня пальцем, втихаря говорили, что я никому не нужна, но поделать с собой я ничего не могла…
Мне не нужен был «абы кто». Я ждала Принца на белом коне и была уверена в том, что он просто где-то запаздывает. Воспитанная на сказках народов мира, я свято верила в любовь до гроба и терпеливо ждала появления Змея Горыныча, из рук которого меня вырвет прекрасный Принц. Говорить об этом Майке было нельзя – засмеёт… Да и нельзя - обидится на то, что не считаю её брата своим идеалом...
Тогда мне даже в голову не могла прийти мысль о том, что своего Принца я, оказывается, уже встретила. Он периодически оказывается рядом со мной, а я упорно не обращала на него внимания просто потому, что в моём сознании он никак не попадал под определение сказочного героя – слишком реален был…



Октябрь 2004 года
Абакан, гостиница «Абакан»

- Ты изменился с тех пор, - произнесла я, внимательно разглядывая лицо мужа и сравнивая его с «водителем Вовой». Надо же, как бывает…
- Всего-навсего сменил джинсы, рубашку и кроссовки на деловой костюм. Не более.
- Нет, ты… Не знаю, как объяснить… Не тот, что тогда, пять лет назад… Другой. Просто другой. И не только во внешности дело… Ох, ну как бы… Нет, не знаю… А почему ты всё время солнечные очки носил? – спросила я неуверенно.
- Честно?
- Честно…
- У меня в своё время был ожог роговицы глаза… Я тогда… В общем, неважно. Операцию делали… Коррекцию. Я как раз после этого их и носил. Не очень уважал солнце и вообще свет…

- А потом?
- А потом началась эта канитель с «Империей», - Игорь недовольно поморщился. – Твой отец задолжал мне крупную сумму денег, которые я одолжил ему под залог фирмы…
- Если не хочешь, не рассказывай… - я предостерегающе подняла вверх руку. – Даже если так случится, что это ты… Пойми, я не собираюсь тебя упрекать. Что было, то прошло… Это ваше с отцом, личное. Тем более – теперь, когда акции «Империи» тебе уже не принадлежат! Я – твоя жена, и если нужно будет пойти против отца, я пойду… У меня ничего в жизни не было… Теперь есть ты, и если так случится...
- Так не случится, - твёрдо сказал он. – Не случится, потому что это не я. Может, я и бывший уголовник. Может, на мне ни один десяток человеческих жизней. Может… Да что угодно может быть, кроме одного… - он порывисто поднялся со стула и, сжимая в руке бокал, подошёл к окну, попутно расстёгивая пуговицы на рубашке. – Я никогда, - медленно проговорил он, включая музыкальный центр, из которого полилась какая-то мелодичная музыка. – Тихо здесь, - пояснил он. – Слишком тихо… Так вот… Что бы не случилось, я никогда не стану тебе лгать. И если я говорю, что это не я, значит, это действительно так.

Он отошёл от окна и сел на край кровати, застеленной алым покрывалом.
- Иди ко мне… - позвал он, пошевелив пальцами руки. – Что ты там за этим столом?.. Всё равно ничего не ешь…
- Ничего не хочется, - честно призналась я.
- Иди, что-то расскажу… - он улыбнулся и подмигнул мне. – Что-то интересное…
Я неуверенно встала из-за стола и, сделав несколько шагов, остановилась перед ним.
- Маленькая моя… - он крепко стиснул в своих руках мои похолодевшие ладони и посмотрел на меня снизу вверх. – Ты знаешь, что у тебя есть Ангел-хранитель?
Сказал так сказал… Я-то думала…
Нашёл, тоже мне, время для шуток! Какой ещё Ангел?
Я только одну "ангелоподобную" личность знаю, да и та, надеюсь, уже движется в сторону Одессы.
Ну что ж, послушаем рассказ об Ангеле. Будет мне сказочка на ночь...





* На фото - прототип Чуни