Любовь в позолоченной рамке. Пролог

Ночь. Город, уставший от суматохи, происходящей днём, спит. По пустым дорогам иногда проносятся машины. В квартире с видом на уютный ресторанчик царит тишина. Лишь в самой дальней комнате слышен звук шлифовальной машинки. Это он готовит новую раму.
Стук в дверь оторвал его от работы и заставил двинуться в сторону прихожей. Массивная деревянная дверь была заперта на все три замка. Он боялся, сам не знал чего. Подойдя к ней, стал прислушиваться. Открыв верхнюю замочную скважину, он прислонился к металлической заплатке и пристально начал озираться по периметру лестничной клетки. Там никого не было, только на первом этаже были слышны чьи - то шаги. Медленно провернув ключ, он толкнул дверь. На мраморном полу лежал сверток. Слегка толкнув его ногой, он услышал хруст. Забрав подарок, Антуан оставил дверь открытой. Зайдя в гостиную, он положил его на столик и начал разглядывать. Внутри лежало, что-то непонятное. По хрусту было ясно, что это было изготовлено из дерева. Начав медленно, разворачивать фольгу, в которой находился предмет, он увидел, что там не только что-то деревянное, но и какой-то рисованный материал
Он никогда не любил долго открывать подарки, даже такие странные и в меру свою – мистические. Шелест вывел его из себя, и он просто разорвал фольгу. И что он видит? Перед ним лежит картина, самая настоящая картина. Правда, отдельно от своей подруги рамы, но ничего. А рама то, что за рама! ( восхищение) Деревянная, позолоченная рамка, с вырезанными цветами по всему контуру. За грани рамы выходят бутоны. Кажется, что она сделана совсем в другом времени.
Отложив ей Антуан Форг, принялся рассматривать картину. В ней не было ничего особенного, но сам сюжет…
На картине были изображены толпы крестьян на ярмарке. Лошади стояли с набитыми до отвала повозками. Детвора плясала вокруг шута. Картина жила. Долго рассматривая её, Антуан не нашёл названия и даже имени художника. Включив свет, Форг направился в кабинет. Отодвинув ящик стола, он начал перебирать каталоги с наименованиями картин. Оказалось, что даже подобия этой нет. Единственное, за что можно было зацепиться, так это за надпись в левом нижнем углу.
Потрепанный со временем холст, не сохранил точные очертания слов. Было понятно только то, что надпись была на немецком языке. Взяв словарь Антуан не нашёл не одного переведённого слова.
На рассвете, мистер Форг завернул холст в газету, вытащил велосипед из кладовки, и отправился к Сервантесу Мигре. Работал Сервантес в местном издательстве – переводчиком. Последняя надежда Антуана была только на него.
Проехав три квартала, Форг остановился возле маленького домика, с двумя окнами, выходящими на улицу. Калитку открыл мужчина лет сорока, невысокого роста, с проседью на макушке. Это и был, Сервантес Мигре.
Зайдя в дом, мужчина проводил Антуана в гостиную, а сам, взяв холст, прошёл в спальню. Мигре был немногословным человеком, ему было достаточно узнать как дела у его друга.
Спустя несколько минут дверь спальни приоткрылась и из неё высунулась рука Сервантеса, в которой он держал холст и листок бумани с переводом.
Радости Антуана не было предела. Положив на стол друга несколько монет, мистер Форг вышел из дома. Путь домой уже не казался еу таким долгим и утомительным.
На пороге квартиры Антуан сделал глубокий вдох и толкнул дверь. Настал черёд самого интересного в его жизни приключения.