* * *

Ты злодеем себя не мнил,
а герои же нынче меленьки.
Я – из тех, для кого они
открывали свои Америки,

я из тех, для кого в лета
легендарные и рисковые,
только чтобы услышать «да»,
приносили драконьи головы.

Ты не помнил, года вранья
заглушая моими стонами,
сколько рун для таких, как я,
было выкрадено Ясонами,

скольким были царям женой,
сколько билось для нас под Троями…
Сколько было нас сожжено
ими, этими же героями.

Когда подвиги для баллад
завершались, они скучающе
наш ловили последний взгляд –
ненавидящий, всепрощающий –

с эшафотов и гильотин.
А потом, удивляясь истово,
вдруг ни в ком не могли найти
то, что в той было, мёртвой, близкого;

а потом не хватало сил,
чтобы жить, и лишались разума.
…
Ты злодеем себя не мнил,
и поэтому всё предсказано.

Чёрной меткой на лист строка.
Дальше – как у обычной меченой:
ни единой из нас пока
не досталось взаимно-вечного.

Оказался «Арго» с дырой,
и дракон улетел на лежбище.
Что же, я посмотрю, герой,
сколько ты без меня продержишься.