* * *

- Малышка, докуривай, ветер в окно, становится холодно, ты же можешь простыть. Закутайся потеплее, налей себе чая с лимоном, и можно жить. Ты же сильная девочка, что нам это, когда мы бывали присмерти. Мы видели хуже с тобою, мы цену узнали пульсу. Где твой цинизм, детка? Забыл?! – Да и чёрт с ним!
Отпустит.
Сентябрь не покалечит, лишь даст тебе больше выдержки. Хребет в полтора позвонка расправится. А это - всё тонкие нити же! Ты будешь счастливой, ты сможешь совсем оправиться…

- Малышка, ты помнишь касание пальцев по небритой щеке? Как будто в секунду под сотню мельчайших токов. И запах «Лета» остался на простыне.
И сумасшедших мыслей там было сколько.
И он читал тебя сильнее всех.
Сильнее всех, кто так и не научился.
Ты засыпала не в стороне. Но он и так непременно снился.

…Она всё думала, наблюдая, с балкона один из последних закатов розовых. Красивее не видела, а скоро осень зальёт всё грозами. И скоро слякоть, а после снег. Затянет сильно и заморозит. «А как он там? Он не болел?» - сама себя же возьмёт и спросит.
И ни живая, ни мёртвая, она молчит, хорошо, что дышит.
Сознанье режет, в два резких голоса.

Она всё время их ясно слышит.


6/09/11
(c) Whisper