Перерождение. Четырнадцатая глава.

Глава 14. Какова плата за совместно проведенный день?

Мир словно замер, замолк в ожидании чуда, а может, ненастья. Одному темному небу было известно, что за судьба ожидает тех несчастливых путников, что стояли посреди так называемого пустыря. Только ветер да снег нарушали мнимое спокойствие позднего утра. Мила отсчитывала секунды и на тридцатой резко развернулась, возвращаясь к дрожащему от холода юноше. Она ловко расстегнула наручники и накинула на плечи свою куртку, не особо помогшую против холода, но хотя бы принесшую видимость тепла.

— Замерз? — без любопытства спросила она, поднимая Вадима с колен.
— Н-нет. — Тот попытался гордо выпрямиться, но сморщился от боли.
— Скоро согреешься. Идти сможешь?

Каждый шаг давался Вадиму с величайшим трудом, но, прихрамывая и опираясь на подставленное плечо, он шел вперед, выдавая боль только пыхтением сквозь плотно сжатые зубы. Милена не выглядела раздосадованной, скорее — скучающей. На любую попытку завести разговор она отвечала коротким: «Позже», и Вадим быстро оставил затею побеседовать со спасительницей. Уже в автомобиле Мила подала молодому человеку термос с обжигающим кофе и бутылку водки.

— Зачем? — изумился тот.
— На выбор или все вместе. Чтобы не заболел, — уточнила женщина.

После этой фразы Лена, наконец, позволила себе с тяжелым вздохом уткнуться лицом в ладони и содрогнуться в беззвучном припадке то ли хохота, то ли слез.

Вадим с трудом взял негнущимися пальцами правой руки — левая не двигалась — термос и отхлебнул глоток кофе.

— Зачем ты отдала камень? — грустно начал юноша. — Он обманул… Твой знакомый был заодно с какой-то Старейшиной… Марией.
— Я знаю, мальчик, — тихо ответила Лена.

А могли ли остаться сомнения? Она прекрасно помнила зажигалку с инициалами, лежащую на письменном столе в кабинете Марии. Вензель принадлежал именно Арсению, уверенность в этом была стопроцентной. И зажигалкой этой вампир пользовался давно, даже тогда, когда еще не испытывал ненависти к бывшей любовнице. Сеня находился в подчинении рыжей женщины с проседью в густых волосах. Не ему требовался камень.

План наверняка был общий, Мария приложила к нему руку. В этом Милена не сомневалась. И в самом деле, кто мог бы заподозрить причастность к идее с Первородными Сеню? Он — бывший любовник, желающий отмщения и презирающий сира. И ему можно было отдать кольцо, потому как в руки Старейшины оно бы уже никогда не попало.

К сожалению, в каждой идее найдется с десяток зазубрин и несколько явных прорех.

— Случится что-то плохое, если Мария заполучит все камни?
— Да, — невесело согласилась Ми.
— Но…

Вадим повернулся в сторону плачущей Лены и с удивлением осознал, что она вовсе не рыдает. Женщина в умиротворении откинулась на сидении.

— Зачем я отдала ему камень? — передразнила юношу Ми. Тот кивнул.

Мила с улыбкой расстегнула высокий ворот рубашки и потянула за тоненький ремешок на шее. На свет показалось простенькое серебряное кольцо с аквамариновым камешком, которое женщина ловко сняла со шнурка, а затем надела на палец. Раздалось удовлетворительное хмыканье – кольцо приносило Лене уверенность, она уже не могла отказаться от него, а если снимала, то сразу начинала волноваться и нервно тереть палец.

Напыщенному Арсению никогда не дорасти до сира, и пусть сейчас он мнит себя богом, но зря. Ума ему всегда не хватало.

— Получается, — запнулся Вадим, — ты изначально собиралась меня спасать?
— А для кого я, по-твоему, кофе приготовила? — усмехнулась Мила.
— Но ты так изображала нежелание…
— Мальчик, подумай сам. — Милена мастерски хлебнула водки прямо из горла, разве что не занюхала рукавом. — Если бы я мигом отдала кольцо, то о чем бы подумал Сеня? Что мне не жалко расставаться с камнем? А так ему кажется, будто артефакт я оторвала от сердца.
— Он все равно узнает об обмане.
— Не раньше, чем я разберусь со своими проблемами.
— С какими?
— Например, с тобой. — Улыбка исчезла. — Куда тебя везти?

В голосе пропала умиротворенность.

Вереница транспортных средств приняла посеревший от грязи автомобиль в длинную ленту бесконечного движения. Мелькали огни светофоров, повсюду разносились раздраженные сигналы нетерпеливых водителей. После заснеженного парка город казался адской машиной, скрипящей, пыхтящей, ревущей, стирающей до кровавых мозолей чьи-то души.

— У меня такое чувство, будто я живу в постоянной пробке, — вслух высказала мысль Мила. — Так куда тебя везти?
— А что будет с тобой?
— Какая разница?
— Что будет с тобой? — по слогам повторил Вадим.

Он выглядел одновременно смешно и нелепо в безуспешной попытке казаться сильным. Зеленые глаза посерели, плечи напряглись. Безжизненно висящая левая рука подрагивала, зато пальцы на правой до крови врезались в кожу ладони. Кроме смешка, такой вид у Милены ничего не вызвал, но она ответила:

— Что ты хочешь услышать? Что я спасусь, уеду и буду жить около берега моря, как любят об этом писать в дешевых романах?
— Мне нужна правда.
— Плохо, что ты все вспомнил, — вновь перевела тему Лена. — Это многое усложняет.
— Мила, ответь…
— Как знаешь. Завтра меня найдут ребятишки Марии и попросят поделиться с ними камешком.
— Но если отдашь - тебя отпустят?
— Было бы все так легко. — Сплошная горечь наполняла голос. — В любом случае меня убьют. Иначе им не заполучить всего могущества камней. Чертов замкнутый круг! Не смотри на меня так. Не хочу объяснять.

Словно по приказу сил свыше, пробка рассосалась, позволяя автомобилю с диким ревом рвануть вперед. Милена вновь припала к нетронутой парнем бутылке водки, повезло, что алкоголь ее не брал, а в голове не дурнело. Или не повезло.

Начиналась метель. Заслоняющие обзор белоснежные кружева снега были безжалостно сметены «дворниками».

— Чертов замкнутый круг! — повторила Лена, с остервенением ударив по рулю. — Одни и те же автомобили, места, мысли! Куда тебя везти?!
— Туда, куда поедешь ты, — не задумываясь, отчеканил юноша. Он легонько дотронулся до плеча вампирши рукой и тепло улыбнулся потрескавшимися губами.
— Глупая блажь.
— Если сегодняшний день будет последним, то я хочу провести его с тобой.
— Кто сказал, что этого хочу я? Не строй из себя романтика, мальчик!

Милена сорвалась на крик. Клыки выступили чуть больше необходимого, лицо будто побелело, глаза, наоборот, почернели. Теперь она напоминала канонического вампира, ужасающего, разъяренного. Из глаз скатилась одинокая слеза, следом еще и еще. Женщина смахнула их рукавом, размазывая тушь по лицу, и выругалась. Мимолетный порыв был стерт вместе со следами плача.

— Ты хоть понимаешь, что тебя ждет, останься ты со мной?
— Нет, — честно признался Вадим. — Что-то хуже уже случившегося?
— Во много раз. Арсений— идиот, которому нравится театральный садизм. Те же, кому мы попадем в руки, — истинные профессионалы.
— Но откуда тебе знать? — Молодой человек перевел взгляд с синяков на своей руке к вздернутому подбородку Милены.
— Я начинала жизнь вампиром столь же печально, как и заканчиваю. И с Карателями изредка сталкивалась. Поверь, они не будут сюсюкаться. И им чхать на то, что у тебя ко мне чувства.
— Мила, я останусь с тобой.

Ми недовольно уставилась в окно, пристально всмотрелась в ломаные углы высотных зданий. Над Москвой нависли пепельные тучи, толстым слоем ваты распространяясь по всем небесам.

— Мальчик, нас будут пытать. По-настоящему. А умирать вампир может долгие месяцы. Твоя смерть, конечно, быстра, но, поверь, и мгновение будет несладким.
— Но ведь можно рассказать о камне и... — юноша замялся.
— Принять смерть труса? В том-то и дело, я не собираюсь отдавать им кольцо. Кстати, вылезай, мальчик. Приехали.

Они подъехали к дорогой гостинице, занимающей огромное светлое здание с блестящими зеркальными стенами фасада. У входа маячил мужчина во фраке. Он, завидев дешевую машину, не проявил к возможным посетителям никакого внимания, только скривил в недовольстве лицо.

Отель был столь же не рад встрече с Вадимом, как и он — с ним.

— А куда отправишься ты?
— Напоследок съезжу по музеям или библиотекам. Буду поражать палачей знаниями, — невесело съехидничала Лена.
— Нет. Оставайся со мной, — твердо попросил в приказной манере Вадим.
— Чтобы умереть вместе? Как в сказках?
— Если ты хоть на одну сотую хочешь остаться со мной, то пускай потом будет смерть.
— Мальчик, не говори глупостей. Я не желаю для тебя такой судьбы. Я уеду, и про тебя все забудут. Не вздумай перечить. — Ми отвернулась к дороге и попыталась вернуть былое спокойствие. Меж бровями залегла глубокая складка.

Вадим, пересилив боль в теле, рывком потянул Милену за локоть к себе. В глазах зажегся доселе невиданный огонек решительности.

Мила заворожено смотрела на сидящего перед ней человека. Не юного мальчика, а настоящего… мужчину. Храброго. Кажется, все звуки, ароматы, стуки исчезли, растворяясь в изумрудной глубине глаз.

— Почему ты решаешь за меня? — горько прошептал Вадим.
— Мальчик, а ты часто видел, чтобы повар интересовался мнением кролика? Или общался с ним? Ты для меня – пища.
— Но ты ведь разговариваешь со мной.
— Считай меня извращенкой, — отрезала Лена. — А теперь уходи.

Но светловолосый человек, как это присуще каждому существу данного вида, не отличался покорностью. Он упрямо сжал губы и прищурил глаза.

— Прекрати упрямиться, — прошипела вампирша. — Ради чего тебе оставаться с малознакомой девкой? Жить надоело?!
— А какой смысл теперь жить, когда я все помню, все знаю, а ты… тебя…

Он сморщил губы одновременно и от боли в сломанной руке, и от нежелания продолжать разговор. Вадим и сам не понимал, почему он решил перечеркнуть нормальную жизнь Санкт-Петербургского актера и отправиться вслед за роковой женщиной к неминуемой гибели. Но все в Вадиме рвалось к Милене, разрывало сердце на части. Наверное, это называлось любовью.

Как иначе назвать чувство, когда ты готов отказаться от целой жизни без Нее за один день вместе?

— Вадим, — взмолилась Милена, рассеянно вертя в руках порванный шнурок, — одумайся. У тебя есть все шансы прожить множество лет вдали от вампирских передряг.
— В них виноват я.
— Только отчасти, — неохотно согласилась Мила.

Она начинала презирать себя за минутную слабость. Нужно было незамедлительно послать парня и не позволять ему сопротивляться.

— Я не уйду.

Женщина торопливо закурила, затягиваясь сигаретой, словно та была лекарством, панацеей от всех тревог. Салон наполнился жгучим запахом табака. Возможно, микстура сработала. Крепость пала, заставляя Милену выйти оттуда с высоко поднятыми руками.

— Хорошо, мальчик. Тогда повременим с переселением. Заедем в аптеку.
— Зачем? — Вопрос прозвучал с явным облегчением.
— Не хочу, чтобы ты умирал обезображенным.

Вадим изумленно сморгнул. Лена незаметно усмехнулась уголками губ, спешно выруливая обратно на кишащую суетливой жизнью городскую артерию ниток-дорог.