Выдыхай дым от сгоревшего сердца...new*

Самое большое наше заблуждение в том, что у нас еще много времени. (с)

Серые стены камеры таили в себе горе не одной людской жизни. Эти стены видели слезы матерей, истерики жен и испуганные глаза детей. Трясущиеся руки мужчин, их скупые слезы, веревки на шеях и неровно разрезанные вены отломанными от бетона булыжниками.
Эти пропитанные сыростью стены могли о многом рассказать, поведать миллион и одну историю, только, к сожалению, без счастливых концов.

И опять в камере сидит одинокая душа. Молодой красивый парень, с черными волосами и грустными глазами, словно бездонная тьма. Курит одну сигарету, вдыхая едкий дым и растягивая удовольствие от отравления легких.

Впервые эти стены увидели спокойствие и уравновешенность заключенного. Он не пытался сбежать, не пытался повеситься, сломать железные прутья на окне, он просто сидел и смотрел на видимый кусочек неба. Парень глубоко вдыхал вечерний воздух весны вперемешку с едким дымом папиросы.

Улыбался, прикрывая глаза, а его губы что-то беззвучно шептали.

Стены хотели кричать, хотели трясти его за плечи, они не могли понять его спокойствия, они не привыкли к безысходности, к потере надежды, они хотели знать все и даже больше.
А парень словно почувствовал шевеление бездушных теней, еще раз улыбнулся и тихо-тихо заговорил.

- Люблю запах весны, ночное небо, усыпанное звездами, отблески луны на старых стенах. Люблю молчать в тишине, курить самодельную папиросу и думать о том, что ждет меня завтра.

Парень затянулся и тут же зашелся кашлем, настоящий табак, собранный его дедом в первый заход, резал молодую гортань, но парень продолжал затягиваться.
Стены же в свою очередь напряглись в ожидании интересной истории, но молодой человек молчал, так тихо и горько. Просто молчал.

- Мне немного не привычно знать, что завтра мое последнее завтра. Странно понимать, что не услышишь щебет птиц по утрам, не увидишь радугу после дождя, не почувствуешь холод от снежинки на губах, не обнимешь любимую девушку. Я знал, что все заканчивается, но я не верил, что мой мир рухнет так быстро.

Впервые стены слышали такую искреннюю исповедь, что невольно плакали об участи этого юноши. Им не нужна была причина, они не хотели ее знать, за что на его худых запястьях закрылись кандалы, это было уже неважно.

- А любимая моя такая милая, жаль только, что она так и не услышала мои слова о любви.

В глазах парня блестели слезы. Его монолог продолжался еще долго, только вот стены, хотели кричать, выть, чтоб он замолчал. Их выворачивало от боли, они даже не знали, что такое может быть. Он сказал всего лишь одну фразу про нее, но сказал ее так, как никто и никогда. Любил до безрассудства, до дрожи в коленях, до хруста костей, он даже рассказать не мог, как он ее любил.

Запах воздуха менялся, оповещая о скором рассвете. Смерть стояла за углом этого старого здания и ждала очередную душу.

Солнце еще не осветило землю своими первыми лучами, когда его вывели на улицу.

Она бежала через заброшенные поля, не замечая, как больно бьют ветки деревьев по телу. Просто бежала к нему.

Обычная деревянная стена, обычные люди в военной форме, обычные ружья, направленные в его сторону.
Он не знал, когда спустят курок, он считал последние секунды, глубоко вдыхая утренний воздух. Смотрел в небо и думал о ней. О ее кучерявых волосах, которые он любил наматывать на палец, о голубых глазах, в которых тонул, о длинных пальцах и вечно холодных, о задорном смехе. Он вспомнил каждую мелочь, и родинку на груди и царапину на левой ноге, и выбившиеся волосы из хвоста.

Тело было настолько напряженно, что скулы сводило ноющей болью, он был готов принять в себя пару пуль. Его не мучил вопрос о боли, он не думал о том, что еще молод умирать, в голове крутилась лишь одна мысль, он так ей и не сказал.

Громкий звук от заряжения оружий, словно удар кувалдой по голове. И тишина, давящая, лишь удары сердца в висках, шумное дыхание и направленные дула. Обратный отсчет. Последний вдох, сжаты пальцы и закрыты глаза. На небе появились первые лучи солнца.

Девушка уже видела заброшенное здание, оставалось чуть-чуть. Проволочный забор, четверо военных, вороны на стене и запах пороха. Волю в кулак и бежать.

Глухие выстрелы длились секунду, но за эти короткие мгновения они разорвали два сердца в клочья. Ее крик такой тупой в пустоту, в невесомую тишину. Дрожащими пальцами в решетку и упасть на колени.

Голова была словно отдельно от тела, земля кружилась, тошнило, и град слез тек по щекам. Он загребал пальцами землю и вдыхал этот запах, он целовал траву, тянулся к небу.

Ему выпал шанс остаться в живых. Он словно заново родился.
Его сердце остановилось ровно на столько, сколько длились выстрелы в небо, а потом бешено стало наматывать счетчик жизни.

Холодные стены продолжали плакать о судьбе этого юноши.